Я никогда не...

– Я тебя ненавижу. – Да ты вроде без ума от меня, разве нет? – парень наклонился над столом, протягивая сидящему напротив салфетку, – Особенно был без ума от меня вчера ночь- – Достаточно! – внезапно вскрикивает Пак, затем быстро закрывая ладошкой свой рот, в неловкости ёрзает по стулу. Принимает от Юнги салфетку, – Хватит, – уже шепчет он, – Ох, я тебя реально ненавижу, Мин Юнги! Достаточно! Я натерпелся и больше тебя терпеть не буду! – Конечно, – спокойно отвечает Мин, игнорируя злобу парня, – Так, завтра несвободен говоришь? Как насчёт понедельника? – То есть ты, – тыкая в Юнги указательным пальцем, – Приводишь меня в самый дорогой ресторан этого города, даже не предупредив, и теперь я выгляжу перед всем этим народом как минимум словно чёрнорабочий. А ты спокойно обсуждаешь наше следующее свидание? Я должен был надеть свою красную блузку! Я ждал дня, чтобы её надеть, а ты! – Кто я? Огурец? Да, я помню. Слушай, Чимин, ты выглядишь отпадно в любом наряде. Да и зачем людям думать о тебе словно о ком-то бедном, пока ты тут пьёшь и ешь самое дорогое из меню? – Ты прав, конечно... Кстати, Юнги, я решил вот что... Вокруг много красных светодиодных лент, золотистого света, светского гула и приятной музыки. У чёрноволосого пальцы барабанят по столу, редко подправляют недавно купленный отцом галстук. Он скучающим видом смотрит на своего вечно восторгающегося парня, принимающего к сердцу близко абсолютно всё, а потом делающего вид, будто всё в порядке. Ах да, при этом этот его парень скрывает свою обиду, пропадает из поля зрения на огромнейший срок, при этом не рассказывает нормальную причину, дует губки и вечно рассказывает о чём-то, о чём Юнги уже слышал из его же уст двадцать пять раз. А вид у Мина скучающий, потому что в этом ресторане он завтракал, обедал и ужинал раз сто с семьёй, и это место ему настолько запомнилось, что наскучило. Чимин при этом, сидя напротив, мило поглаживает собственные маленькие ладошки, готовясь что-то сказать. Наверняка, выговориться. Юнги нравится, когда Чимин рассказывает именно о себе: о своих планах, о настроении, то, как у него прошёл день, что случилось, что он испытал, что он ещё увидел, и от чего он ещё успел удивиться. Юнги, смотря на такого мягкого Чимина,вспоминает, как он впервые посетил аквариум. Он говорил об одной рыбке неделю, и ещё неделю попытался купить такую же рыбу себе. Юнги трёт свою переносицу и не может поверить, что они встречаются уже... три месяца. Не такой уж и большой срок, однако по нынешним обстоятельствам уже чувствуется, что они не отлипнут друг от друга всю эту жизнь. Без Чимина Юнги никак. Ни дышать с ним, ни жить. С самого начала, как только он блондина встретил – понял, что хочет именно с ним провести всю свою жизнь, невзирая на его ориентацию и то, что они совсем друг-друга не знают. Ему нужен был повод начать общаться с Паком поближе, отсюда и сказка о родительском несогласии с его ориентацией... Ну, планов на этого паренька у Юнги много. Хоть они и учатся ещё в школе, все его мечты на десять лет вперед прописаны в бумажке в его нагрудном кармане. Только это секрет. – Я решил... – Юнги из своих воспоминаниях вырывает дрожащий голос родного человека, – Я решил, что теперь я буду сам за себя платить. С этого дня, я не принимаю с твоей стороны ухаживания! – Чт-что? Ах да, он же всё скрывает и без причины предъявляет такие вот вещи. Юнги бы удивился, услышав такое от кого-либо, но это же его парень Пак Чимин. – Молчи. – Что случилось? – нервно выдыхает Юнги, пробегая глазами по лицу Чимина. Анализирует: у блондина губы сжаты, глаза смотрят вниз, и левая щека прикусана от волнения, – Кто-то тебе что-то сказал обидное по этому поводу? Чимин, что случилось? Я что-то натворил? – Нет, – парень шмыгает носом, – просто я так решил и всё! Я тебя люблю не за твои деньги, а за всё твое существование. И я отказываюсь принимать от тебя ухаживания! – Чимин, тебе это сказали девочки из параллельного класса? Лия? – Что? – Они сказали тебе, что ты меня любишь за деньги? И ты на них обиделся и решил перестать принимать мои ухаживания? Я правильно понял? – Нет, всё не так! Тише... Молчи, говорю же. – Молчу. Юнги проводит взглядом по глазам Чимина. Господи, как же это всё глупо! Но он просто отводит взгляд и продолжает свою трапезу, не влезая в эту проблему и не разрушая эту мирную тишину. Чимин протирает салфеткой уголки своих губ и тоже продолжает кушать свой стейк, стоящий как одна его почка, и попивая дорогое шампанское, стоящая как другая его почка. Юнги наблюдает за парнем на периферическом уровне. Чимин дёргается, преподнося вилку ко рту, затем резко отпускает вилку заново на стол. – Слушай, – начинает он злобно, – Ты вот так вот просто откажешься от всего? Ты даже не пытался меня уговорить! – Ты решил налететь на меня со своим отказом, чтобы налететь на меня заново, ибо я не ответил отказом на твой отказ? – Ты сейчас шутишь надо мной? Хочешь посмеяться, да? – Я просто знаю, что всё равно продолжу платить за тебя. Сегодня, завтра, все следующие дни. Я тоже люблю тебя за всё твоё существование, и хочу показывать эту любовь. – Ну и ладно, – Пак закатывает глаза, – Тогда купи мне ещё салата. – Конечно, – ухмыляется Юнги характером своего парня и тактично меняет тему на излюбленную ими, – Как там Чонгук с Тэхёном? – Ох, даже не знаю... – через мгновение Пак быстро становится тише и грустнее, вспоминая своего друга, – Какие-то не такие. Я всегда считал, что Ким Чонгуку не пара, но из-за него Чонгук в последнее время стал таким... Странным. – Странным? В каком это смысле? Я его редко вижу, но казалось с ним ничего такого не произошло. – В таком смысле, что он начал выглядеть болезненно разбито. Вечно где-то у себя летает, не хочет опускаться на землю. Отказался вчера идти на подготовку, так и вообще из дома не выходит. Я его звал к себе раза так пять, вечно отказывается. – Может, он просто переживает из-за экзаменов? – Не думаю. Чтобы Чонгук переживал за экзамены – пф, да невозможно! Он свой предмет знает как пять пальцев, даже танцевать перестал, чтобы информатику глубже изучить. Я знаю, дело в новеньком, – сузя глаза и подмечая про себя, – Дело в этом Тэхёне. – В Тэхёне говоришь... Так у него ведь задание было влюбить аромантика за год. Я бы тоже переживал за такое. Проиграть здесь легко. – Влюбить так он вроде влюбил. Тэхён же вечно с Намджуном гуляет, не отстаёт от него словно верный щеночек. Может быть... – ...Чонгук сам в него влюбился? – чуть приподнимая одну бровь, предлагает Юнги. Повисает тишина, и губы Чимина расплываются в улыбке: – Не смеши! Да не может быть! Чтобы Чонгук в Тэхёна – пф, да невозможно. Чонгуку нравятся только девушки, как хорошо я его знаю. Да и к тому же Тэхён! Чонгук в него влюбится то? – Ну, скажем так, Чонгук тоже не подозревал, что ты у нас голубенький, не так ли? Ну и Тэхёна нельзя назвать не привлекательным. Этот малый хорош собой. – Хорош так хорош, с этим я не спорю, только вот он совсем не горит жизнью. Не думаю, что Чону он пара, понимаешь? – Понимаю, – кивает Мин, отпивая из своего бокала, – Только кто знает, что Чонгук реально испытывает. Может, Ким реально ему пригляделся. Как никак, тот красив собой, умён, много читает, воспитан- – Мне казалось, – перебивает его Чимин, – что мы только недавно перестали говорить о Лин. О твоей пантере, императрице, о твоей модели. Теперь Тэхёном будешь восхищаться? – Ты ревнуешь, мышонок? К Тэхёну? Я же просто перечислил хорошие качества, из-за которых в него можно было бы влюбиться. – Я? Я ревную? Ох, не смеши меня! Ты чего сегодня такой смешной? – начинает свою тираду Чимин. Да, это парень Мин Юнги – человек, вечно принимающий всё близко к сердцу, – Чтобы тебя ревновать к Тэхёну? Я? – Господи, режим чихуахуа включился, – тихо выдыхает Мин. – Тэхён ещё высокий, у него красивые пальцы, хороший вкус в одежде, не так ли? – Да, кстати, ты прав, – мельком кивает Юнги. – Что ты сказал, умник? – Согласился с тобой, если ты глухой. Ах да, Юнги всё также зеркалит характер человека. Правда, из-за этого качества чуть ли не лишился собственной работы звукозаписщика в студии возле их школы. Поругался со своим боссом, назвавшего его «бездарностью». В ответ, честно, обматерил. Мин Юнги всё тот же гений, создающий собственные проекты, развивающий свою школу, работу, свои хобби, и при этом успевающий уделять время семье и своему парню. И ни один из тысячи людей, работавших с ним, никогда не называли его бездарностью. Все его восхваляли и лелеяли, дабы добиться его внимания, помощи. – Если я глухой, то ты слепой, придурок, не видишь такую красоту перед собой! – Перед собой я вижу только взбесившегося и ревнующегося меня к каждому столбу, чихуахуа. – А я перед собой вижу нахала, смотрящегося на других парней! – Кто я? Нахал? Успокойся, утка, мы сейчас в общественном месте сидим. Прекращай меня ревновать! – Ревновать? Боже, не обольщайся. И не называй меня уткой, ты, псина! – Заново ты со своим псиной, истеричка! – Так я теперь заново истеричка? Ты себя вообще видишь? Раскраснелся, кричалка! – Нет такого слово, тупица! – Сам ты тупица, конь! – повышает свой голос Чимин, раздражаясь с каждым вдохом. – Если я конь, то ты петух! Кукарекаешь тут сидишь. – Как мне не кукарекать, когда ты сейчас сидишь такой самодовольный, думаешь о других? А ты не гавкай, псина! – Не стану гавкать, если ты перестанешь кукарекать! – Знаешь что! – резко встает со своего стула, хлопая ладошками по столу, Чимин, и громко отшагивает от их места, привлекая всеобщее внимание, – Я не хочу с тобой обедать! Спасибо, но салата не надо! – Вот и хорошо! – повторяя Пака, отпрыгивает со своего места Юнги и достает кошелёк, – Официант! – зовет он. – Вот и хорошо! – Вот и хорошо, – отвечает Юнги, вручая подошедшему молодому парню деньги за еду. – Да, вот и хорошо! – Встретимся в понедельник, понял меня?! – Во сколько?! – продолжают громко говорить они. – В шесть будь готов! Я за тобой заеду! – Вот и хорошо! – Вот и хорошо! – Куда поедем?! – В Аквариум! – Вот и хорошо! Только зачем? – Купим ту рыбку! – Вот и хорошо! И назовем ее тогда Тэхён! – Вот и хорошо! – проговаривает Мин, и идёт с Паком к выходу, держа между собой дистанцию. Только вот, домой они едят вместе, в обнимку.