Я никогда не...

Иногда кажется, что решение где-то рядом. Где-то прямо перед носом. Чон просыпается от заносчивой мелодии будильника в шесть утра. Заряженный. С Тэхеном они начали контактировать и познакомились будто бы заново. Ким изменился в лучшую сторону, хотя Чон бы принял его любым. Мертвый или живой, его глаза все равно остаются музой, показывая миру его душу. Хрупкую, словно хрусталь, душу. Тэхен, например, больше не перечитывает «После», не засиживается в библиотеке, а Чон больше не устраивает ему тираду о том, что Ким на самом деле мертв. У Тэхена красная краска на волосах со временем смывается, больше напоминая теперь розовый. Он, правда, все еще подкрашивает корни. Тэхен каждый день сидит с ним за одной партой и общается о космосе, о звездах, о планетах. О луне в том числе. Чонгук знает, что Ким никогда не назовет луну красивой перед ним, но все равно навостряет уши, надеется. Чонгук сидит с ним прямо рядышком, слушает очень внимательно, задавая нужные вопросы, но чувствует себя слишком далеко. Так, словно сейчас стоит на этой же звезде. Но, в любом случае, Чонгук сегодня полностью заряжен энергией, считая, что день должен пройти успешным. Ведь он сегодня собирается выйти из своей ракушки, куда он улиткой уполз на несколько недель, и опробовать сегодня эту жизнь на вкус с другими специями. К тому же уроков сегодня занудных нет, да и новый 2023 год уже за окном, вся школа устраивает на сегодня буйную подготовку зала к новогодней дискотеке и сцену для школьного мероприятия для младшеклассников. Чонгук не любит участвовать в таких делах, ведь боится испортить государственное имущество или сломать своей робкостью. Однако его уговорил Чимин, аргументируя это лишь «запоминающимся времяпровождением» на что Чон пожал плечами, мол, ну ладно. Сперва проходит первый урок математики, ведь до собрания всех добровольцев на подготовку оставалось полчаса. Тэхен как обычно сел с ним за вторую парту первого ряда, достав из своего коричневого портфеля одну общую тетрадь, единственную вещь, что он вообще тащит с собой. Чон бы на его месте просто положил бы тетрадь в пакет или в карман, но, так уж и получилось, Тэхен беспокоится о своем стиле, вечно тащит с собой портфели. Даже когда он не так открывался людям и расплывался в общении как сейчас, его одежда и внешний вид говорили о нем больше, чем он сам ртом. Вечно подобранные образы на каждый день, умение сочетать цвета, учитывая цвет собственных волос, кожи и собственный вкус. Чонгук для себя давно решил, что у Тэхена гардероб точно больше его чоновской квартиры, в которой живут трое. Тэхен как и всегда начал разговор с цитаты из книг, что он только утром прочел, а затем начал сообщать Чону самые рандомные вещи. Как и всегда. И вроде как все налаживается. Вроде как решение уже прямо перед носом. Когда звенит звонок, брюнет все еще выслушивает Кима, который только начинает очередную выдуманную им перед сном историю. Стал таким общительным за полмесяца, выговаривая то, что хранил в себе вечность. Чонгук порой видит перед глазами эту вечность, протекающую в нечто. Например сейчас, сидя неподвижно за партой, и краем уха слушая Тэхена. Сколько бы не сосредотачивался, звонок заставляет его впасть в глубокий транс. Чонгук через некоторое время будто ото сна просыпается, встряхивая головой несколько секунд, после тяжелой пустоты в голове. До этого он и не знал, что пустота может весить тонну, и голова может начать от нее болеть. Когда отрешенность прошла, Кима уже не было рядом. Чон видит перед собой пустой класс. Никого. Заново встряхивает головой. Когда все успели исчезнуть? Правда гул снизу дает о себе знать, и Чонгук, подхватывая рюкзак, выбегает на первый этаж. Перед ним открывается обыкновенная картина: Чимин, улыбающийся во все зубы, которого легко заметить сквозь толпу из-за его светлых волос, и Юнги, стоящий рядом, с обеспокоенным видом. Шум подростков вызывает головокружение, но Чонгук держится, смотря во все стороны. Тэхена нигда нет. Он и сам не замечает, как начал искать красную макушку глазами при любом удобном случае. – Что происходит, – выкрикивает Чонгук, подошедшему к нему Чимину в ухо. – Ты чего, уже двадцатого января, – все шире натягивает Чимин улыбку, – завтра будем отмечать всей школой. Готовим зал. Что случилось? Ты же был предупрежден. – Юнги чего такой обеспокоенный? Что происходит? – Чонгук руки прикладывает к своему лбу, ощущая давление и головокружение. Так, словно сейчас упадет. – А, – на момент у Пака исчезает с лица улыбка, и появляется некое волнение, – Один парень шепнул ему готовить камеры. Говорит, будет шоу. Вот и боится, что сейчас школа сгорит. – Придурки, – закатывает глаза Чон, – Я то думал, что-нибудь так посерьёзнее случилось. – А ты сам чего такой нервный. И чего так поздно пришел? Минут пять точно отсутствовал. Мы тебя искали. – Не знаю даже, задумался вроде как, но без мыслей. Странный я какой-то в последнее время. Да и плохо становится. – А мне наоборот казалось, что в последнее время ты то и дело расцветаешь. Всего недели три назад ходил так, словно скоро умрешь. Так ты сейчас как? Разве не радостный? – Я не знаю, Чимин. Я ничего не чувствую. Абсолютно. – Может стресс? Выгорание. А что случилось то? Шум, что все это время играл как мелодия, в один миг остановился. – Я не знаю, – приглушённо выдыхает Чонгук, следя за тем, что произошло. Все замолчали. Он в том числе. – Всем огромный привет, – посередине зала звучит с микрофона женский голос. Знакомый голос. Только лица, как и тела девушки не разглядеть из-за скопления людей. Копошение со всех сторон. Пятьдесят человек, стоящие в зале, зачем то спеша вытаскивают кошельки, а с кошельков бумажные купюры в несколько тысяч вон. Только, казалось бы, они с Чимином замерли. Юнги нервно открывает камеру на своем телефоне и направляет на центр события. Громко сглатывает. – Камера настроена, – хихикает голос, хозяйку которого окружили толпой ученики, – Да-да, можете уже готовить деньжата. Наша звезда здесь. Чонгук не выдерживает наглого голоса исходящего совсем близко, и тащит Чимина в центр, толкая всех на пути. Что, собственно, происходит? Когда Чон врывается в центр, первое, что он видит перед своими глазами – красная макушка. Сердце замедляется. Он сейчас наблюдает за Тэхеном, застенчиво стоящим возле колонок. Второе, что он видит – его школьная симпатия – Лия, держащая этот микрофон. Так вот чей голос звучит на всю школу. Ким скромно подходит к девушке и просит микрофон. Публичное признание. И сердце примерно на середине стука замирает. Тэхен подносит микрофон, находящийся уже в его руках, поближе к губам. – Чонгук, – единственное, что он проговаривает. Толпа начинает гудеть сильнее прежнего. Кто-то свистит, кто-то матерится, кто-то просто так орет во все горло. Чон мандражирует минуту, однако его огромной человеческой волной ладоней толкают вперед, из-за чего он чуть ли не падает лицом в пол. Оказывается в центре. Перед глазами все размыто. Только аплодисменты отрезвляют его сознание. Боковым зрением он замечает включенные вспышки и снимающие его камеры. Кожа зудит так, будто пятьдесят человек на данный момент смотрящие на него, отдирают эту кожу. Чон оборачивается к Тэхёну резко, что голова начинает кружится сильнее. Тошнит. – Что происходит, Тэхен? – шепчет он. Громче сил не хватает. Он и так еле на ватных ногах перебирался, не хватало ему и под конец упасть. – Чонгук, я проиграл... – в микрофон выдыхает Ким. Чон закрывает уши руками, когда Тэхен произносит эти слова, не потому что он не хотел бы их никогда в жизни слышать, а потому что колонка, стоящая прямо за его спиной и производящая волны, слишком громкая для его ушей, как и внезапные вскрики со стороны толпы. Чон не успевает осмыслить услышанное. Ему дают время. Толпе нужно зрелище. – Чонгук, – еще раз зовет его Тэхен, – Ты меня услышал? Ты выиграл. Я влюбился. – Я наверняка сплю, – словно безумец проговаривает Чон, – Я точно сплю, это сон. Тэхен не мог влюбиться. Их история не может закончиться на полстранице. Их история должна была напоминать «После» Анны Тодд, которую бы перечитывали по несколько раз. Их судьбы еще не соприкоснулись. Еще не принесли друг-другу счастья, а только боль и переживания. Решение не должно было быть слишком близко. – Чонгук. Спасибо тебе, – лепечет где-то в уголке его сознания Тэхен, – Я тебя очень благодарю. Знаешь, до тебя я считал, что моя жизнь никчемна. Чонгук в толпе видит всех своих друзей, всех знакомых, всех-всех, и не понимает, почему никто из них не предлагают помощь? Почему не подходят к нему и не уводят из этого ада? Почему все только и делают, что стоят с камерами и лыбятся. Слова Кима одна за другой начинают проникать в голову. Смысл всего этого становится ясным для Чонгука только через несколько мгновений. Особенно ясным все становится тогда, когда исследуя толпы он натыкается на одно ненавистное лицо. А еще больше на ненавистные волосы, выкрашенные в серый. Ким Намджун подходит к ним плавно, неспеша, чётко прорисовывая своими шагами прямую линию. Уверенный. Он подходит к ним уверенно, самодовольно улыбаясь, хватает Тэхена за талию, обнимает. Эти руки, мощные, с виднеющими венами, так правильно смотрятся на этой хрупкой талии. Чонгук помнит, как задыхался во сне от этой неправильности между ним и Кимом. Тэхен нашел свою пару. Чонгук на пробу моргает пару раз и щипает себя незаметно за бок. Нет. Не сон. – Спор закончился? – тихо спрашивает он, перебивая благодарную речь Тэхена. Мямлит. Не понимает, что он прожил весь этот год. Где его чувства? Где его эмоции? Кто их у него забрал, кто украл? Почему все так сложилось, что теперь мертв во всей этой школе только он. Не Тэхен. Он. Как из его души так мастерски высосали всю тягу к миру, ведь только в сентябре этого года Чонгук чувствовал себя лучше некуда. Столько слез были пролиты ради того, чтобы выйти на эту сцену. Столько нервов было утрачено, столько времени, столько мотивации. Чтобы узреть настоящую истину: Тэхен влюблён в Намджуна. В Ким Намджуна. Поздравляю, Чонгук, ты победил в этой гонке, хоть и плачешь сейчас неосознанно так, будто проиграл все свое имущество. Проиграл свою душу. Проиграл собственные чувства, оказался выкинутым в мусор вместе с растопатанным сердцем. Больно. Глаза жжет от соли слез. Но он обещает себе сейчас, сжимая кулаки посильнее, что не заплачет перед друзьями, не опозорится. Больно. Где-то в его душе всего полмесяца назад светилась звезда. И неважно белой она была или красной. Ведь в конце концов в этой же душе она превратилась в черную дыру. – Закончился, – говорит Тэхен и приглашает на сцену своего парня. С самодовольной улыбкой Намджун выходит на сцену. Этот ублюдок, насильно поцеловавший Тэхена. Этот ненавистный, этот враг, – Ведь ты помнишь, что у тебя осталось желание. Атмосфера в зале накаляется. Чонгук всхлипывает, берет у Тэхена микрофон и проговаривает цифры, выжженные в его памяти иголкой. – Восемьсот сорок девять, – шепчет Чон. – Что прости? Можешь повторить, пожалуйста? – Ким наклоняется. Чонгук повторяет. – Восемьсот сорок девять. Столько звезд на ночном небе Сеула, с ракурса дома моего дедушки. – Я тебя не понимаю. – Я обещал тебе, что буду считать звезды, пока ты не влюбишься, – улыбается Чон. Побито, сломано, разбито, мертво. Так, как живой человек вовсе не должен улыбаться, – Помнишь, тогда в библиотеке? Тэхен выглядит тронутым. – Между мной и любовью восемьсот сорок девять звезд? – уточняет его, – Господи... У Чонгука руки дрожат, как и голос. Перед ним у Тэхена слеза стекает по скуле. У него улыбка тоже на лице, только не такая убитая, а наоборот – беззаботная, счастливая. Он глядит в пол и будто вспоминает прошедшие дни. Сжимает ладонь Намджуна, наверняка, все больше влюбляется. Наверняка, чувствует себя как за каменной стеной. И вспоминает те дни, когда внутри него черная дыра не пропускала лучи Чонгука, сколько бы последний не старался. Чон подходит к нему поближе и большим пальцем стирает эту боль с лица. Стирает слезу. Тэхен не должен плакать, когда сзади него есть человек, на которого можно положиться. Умный, мудрый, высокий. Мафия. «– Вот как? А у тебя есть типаж парня? – Чон- – Например опять же, если представим, что тебя отдают замуж, тебе будет комфортнее жить с высоким парнем или с низким? – Внешность никак не влияет на комфорт, слушай, Чонгук, ты- – Хорошо-хорошо, – вновь перебивает Гук, – а если выбирать между мафией и хорошим парнем, кого? – Мафия, – задумчиво отвечает Ким, будто не он пытался перестать этот наглый опрос. – Что? – несколько моргнул Чон, не ожидая такого ответа. – С мафией будет безопаснее, ведь он более опытен в этой жизни. – Безопаснее? Странное у тебя мышление, однако...– протягивает брюнет». Чонгук усмехается собственным воспоминаниям горько. На языке играется вкус желчи. Он помнит об этом человеке все. Его детство, любовь, ненависть, мотивацию, боль, мысли, страдания, осколки. Все. Хоть и не был рядом всю жизнь, он помнит лед под их покрывалом, это освежает его память. – Так, какое твое желание, – вновь исходит женский голос, – Давайте, ребята, поторопимся. Все, кто ставил на Чонгука, прошу, это ваш выигрыш, – Лия протягивает купюры одному из парней, который в свою очередь принимается раздавать. – Желание? – захлебываясь в слезах спрашивает Тэхен. Чонгук в свою очередь не плачет, сколько бы ком в горле не давил. Слезы у него закончились. – Да. Я знаю, какое у меня последнее желание, – вдруг выдает Чон, – Ким Тэхен, ты будешь моей парой на выпускном? И решение оказалось прямо перед носом. Капелька за капелькой. Нет, Чонгук не считал свои слезы.