***
Еда в горло не лезла. После того, как всё произошло, эти двое сделали вид, что мне захотелось узнать новости о научной работе Невилла и аппарировали вместе со мной в дом Полумны, каким-то чудом заставив всех поверить, что я была не в обморочном состоянии. «Нам пришлось применить "Империо"… Надеюсь, ты не в обиде…» Ну, а затем… Затем, я пролежала у них в доме несколько недель. Тело, как они мне объясняли, было в ужасном состоянии. Меня бросало то в жар, то в холод. Какой-либо орган то и дело норовил отказать, а о ментальном состоянии и говорить было нечего. Как и о том, «что» теперь находилось у меня под сердцем. Взгляд расфокусировался над тарелкой с кашей и над выпуклым, совсем немного, животом. Когда, около получаса назад, я переодевалась, чтобы выйти из комнаты, меня чуть не парализовало от своего вида в зеркале. Фигура ничуть не изменилась. Увеличился только живот. И пироги Молли были тут совершенно ни при чем. Все это время эти двое прикрывали меня, пользуясь моими волосами и оборотным зельем. Ходили ко мне на работу, а после и в «Нору», чтобы позднее объявить о небольшой командировке и сделать мое отсутствие максимально правдоподобным. Слишком много было сделано для меня. Для моего выживания и сохранности. Они знали о том, что я не Гермиона. Они, наверняка, знали, почему она покончила с жизнью. Должны были знать. И рассказать мне. Потому что я, за предыдущую неделю, сколько бы не пыталась, но не смогла разузнать ничего полезного. Невилл, скрестив руки под столом, нервно тарабанил носком шлепанца по полу, а Полумна наблюдала за тем, как я впихиваю в себя кашу, так как мне было велено сначала поесть, а уж потом задавать вопросы. Мне было до ужаса неловко и нетерпелось поскорее услышать правду. — Всё началось в июне, когда Гарри получил должность, — начала рассказывать девушка, когда мы переместились из-за стола, на диван, а Полумна неспеша убирала кухню. Невилл, спасибо ему, помог мне сесть поудобнее и заботливо укрыл пледом, так как ходить все еще было тяжело. — Мы устроили праздничный ужин, — продолжил Невилл, — Гарри, Рон, Гермиона и мы с Луной. Все было хорошо, — с тоской о тех событиях говорил он и мне вдруг стало не по себе из-за того, что я невольно заняла тело их подруги, — Нам удалось на несколько часов заставить Рона держать себя в руках — он становится невыносим, когда выпьет - а когда празднование подходило к концу, ты… то есть… Гермиона… — Вы можете называть меня моим именем, — внезапно прервала я его метания робко улыбнувшись, — Гера. Думаю, так будет удобнее. — Гера? — Да, родители были с фантазией, — Невилл, кажется, после моих слов немного приободрился. — Гермиона давно хотела найти поддержку в ее плане с великанами и полвечера, наравне с поздравлениями, доставала Гарри по этому поводу, — хмыкнула Полумна. — Рону это не понравилось, — вздохнул парень, — несколько дней спустя мы говорили с ним и он возмущался по этому поводу. Ему не нравилось, что ты становишься… самодостаточнее, что ли? Не пойми нас неправильно! Рон говорил это не со зла, правда. Он даже, в каких-то моментах, гордился тобой и!.. — Полумна остановила разогнавшегося мужа, положив ладони ему на плечи. Она уже закончила с уборкой и присела рядом, оказывая ему поддержку. Было видно, что парень иногда забывал о том, что я не Гермиона и как будто бы оправдывался перед ней… Она была дорога им. Сердце на миг защемило от их потери. — Мы не придали этому такого уж большого значения, но с тех пор Гермиона была слишком сильно погружена в работу, почти не объявляясь дома, — а вот сама Полумна разделяла нас с Гермионой без особого труда. В ее голосе я слышала смирение с тем, что уже произошло и чего нельзя было изменить. Тон и то, как она говорила, дарили ясность и порядок. Ощущение неправильности быстро исчезало и я успокаивалась под ее теплым взглядом. — И это Рону тоже не нравилось, — пробурчал Невилл, — Ему вообще мало, что нравилось. Работа, нежелание Гермионы заниматься домом, желание строить карьеру. У него-то все сложилось легко и он не понимал, зачем вообще надо стремиться к большему, если жизнь и так преподнесла должность на блюдечке. Лучший друг — его начальник, жена — важная шишка в Министерстве. — И мы с Невиллом, точнее - только он, стали свидетелями неприятного разговора между Роном и его родителями. — Еще точнее — им стал Джордж, а позже показал мне воспоминание в думосбросе. — Думосброс? — переспросила я, перебив их обоих. — Это, м-м-м, такой котел, куда сбрасываешь свои воспоминания, потом окунаешь туда голову и смотришь их, как кино, — объяснила девушка, улыбаясь. Невилл издал какой-то звук, похожий на смех и я покраснела. Наверняка, вопрос был глупым, но переспросить, на всякий случай, хотелось. — Разговор был примерно следующий; — раздраженно начал пояснять парень, — Рон боялся, что Гермиона настолько погрузится в работу, что уйдет от него! Они, якобы, проводят настолько мало времени вместе, что он ощущает себя ненужным и обделенным! — На самом деле, Рону тоже не помешало бы поработать. Я слышала от знакомых, что в Аврорат он приходит только бездельничать, — покачала головой Полумна, — Да и сама Гермиона не желала от него уходить, по крайней мере не делилась этим со мной. — Этот придурок навыдумывал себе всякого и Артур!.. — Вот уж от кого я не ожидала… — И Артур, подгоняемый Молли, намекнул Рону о том, что им пора бы уже завести ребенка… — Но Рон, увы, на это не способен… — Но, естественно, всем было плевать! Лишь бы удержать Гермиону, которая и уходить-то никуда не собиралась… — И тогда, мы, действительно, забеспокоились. Даже попросили Джорджа пожить несколько недель в родном доме, чтобы последить за Роном — как бы глупостей не наделал. — И он наделал… — покраснел Невилл кончиками ушей и прикрыл глаза руками. — Вы о том, что он насиловал Гермиону?.. — прошептала я. — Насиловал?! — оба Лонгботтома вздрогнули и едва ли не повскакивали со своих мест, ошарашенно округлив глаза. Мне вдруг стало неловко, так, будто бы я сейчас отважно залезла в корзину с чужим грязным бельем, подумав, что все его уже видели. Пришлось вкратце рассказать о том, какие воспоминания я видела и какие выводы сделала. Невилл и Полумна слушали молча, не перебивая, и с каждым моим словом становились все мрачнее и серьезнее. Луна хмурилась, не веря своим ушам, а Невилл напрягся и сжимал пальцы до такой степени, что иногда я слышала характерный хруст. — Ты… Мы должны были понимать, как это выглядело, — процедил Невилл и Полумна, опомнившись, разжала ладони мужа и заключила их в свои. — Гермиона, во время наших редких встреч, упоминала, что Рон стал требовать больше интимной близости, но мы даже не подозревали, что это было принуждение… Если все было именно так, как ты видела, то… — Мы не можем осуждать Гермиону сейчас, — вдруг резко высказался парень, — Это был ее выбор, а это, — выделил он слово, имея в виду мой сон, — Твое восприятие. — Ты можешь не верить мне, — выплюнула я, задетая его словами, — Но поверь её телу, которое содрогалось от каждого прикосновения этого рыжего!.. — Стоп! — подняла руки девушка, как бы разводя нас в стороны, — Мы не должны сейчас ссориться, — укоризненно сказала она. — Да, прости, — Невилла отпустило так же быстро, как и завело. Да и меня тоже. Не стоит перечить и огрызаться человеку, который мог рассказать ей правду. Тем более тому, кто мог помочь. — Что было дальше? Луна тяжко вздохнула и встала, чтобы принести на кофейный столик чайник и чашки. Разговор планировался долгий, а мы уже все были на нервах. — У Луны есть Дар, — тихо сказал Невилл. Парень сгорбился, облокотил руки на колени и сжал пальцы в замок, — Ты знакома с таким понятием, как «предатель крови»? Успела узнать? — Слышала… мельком, — пробормотала я, решив не упоминать о книгах, фильмах и мадам Роулинг. — «Предатели крови» - официально, на бумаге - те, кто отрекся от своих корней и женился, в прошлом или настоящем, на магглах или на магглорожденных. Или имел с ними тесную связь. На деле же, если объяснять простыми словами, то это те, кто, в прошлом или настоящем, предал свою «кровь»: нарушал клятвы; нечаянно, или же по дурости, навлёк на себя какое-нибудь заковыристое проклятье, передающееся по наследству; подвергал себя темным ритуалам; не гнушался жертвоприношениями; совершал преступления против своей семьи; убивал своих близких. Последствия этого могут быть разные… Спасибо, — поблагодарил он Луну и взял в руки чашку с напитком. Такую же вручили и мне. Я признательно кивнула и отставила ее — пить совсем не хотелось. — Продолжай, — сказала Луна, когда пристроилась рядом с мужем. — Последствия, как я сказал, могут быть разные. И, пожалуй самое страшное, которое не поддается почти никаким корректировкам, это - энергетический вампиризм. Именно такое клеймо висит на всей семье Уизли. Кроме, пожалуй, Джинни и старших детей. — Почему на них - нет? — чашка все же оказалась у меня в руках. Тело пробил озноб, а она приятно грела руки. — Все дело в намерении. Билл и Чарли, насколько мне известно, озаботились «антидотом» только тогда, когда покинули родительский дом. Джордж, кажется, уже пару лет проводит очистительные ритуалы. — А Джинни так беспокоилась о своих с Гарри будущих детях, — хихикнула Луна, — что еще в школе научилась нивелировать действие клейма и не загрязнять, и без того утяжеленное, ядро чужой магией. Малыш Джеймс родился без клейма, слава Мэрлину. — К сожалению, одного ритуала в год недостаточно, чтобы свести последствия к минимуму. Поэтому все, кто проводит с такими волшебниками большую часть своего времени или живет с ними в одном доме, лишаются, примерно, трети своей магии ежедневно. Дети, не защищенные артефактами, и вовсе могут получить магическое истощение. — А Гермиона?.. — Знала об этом, — печально сказала Полумна, — но, к сожалению, не придавала этому большого значения, предпочитая верить в официальные бумаги, а не в «закостенелые традиционные бредни». У меня же, — постучала девушка указательным пальцем по лбу, — есть Дар. Я вижу все энергетические потоки. Могу определить; задумчив человек или подавлен, на что он направляет свои силы, течение магии от его сердца к волшебной палочке и многое другое. — В сентябре нам предложили поучаствовать в небольшой экспедиции по магическим заповедникам Северной Америки. Мы пробыли там почти месяц, а когда вернулись… — Я увидела, как от ядра Гермионы отделяется внушительный поток энергии и заменяется чем-то… непонятным. Они тревожно переглянулись и уставились на мой живот. Да я и сама схватилась за него через плед. К горлу подступил ком. — Не волнуйся, — попыталась успокоить меня Полумна, перегнувшись через Невилла и ободряюще сжав мою ладонь, — Твое видение было верным. «Это» не может быть ребенком Рона. Он и правда бесплоден. — А что это тогда? — выдала я севшим голосом. Успокоиться не получилось. Супруги вновь переглянулись и вдруг, как гром среди ясного неба, на пороге, распахнув дверь, появился Джордж Уизли.***
Джордж не знал, что Гермионы больше нет. Едва завидев мою фигуру на диване он бросился ко мне и обнял так крепко, что на секунду мне показалось, что вот-вот все кости переломает. Он сбивчиво восклицал, как сильно рад тому, что я очнулась, что, как только получил сову от Невилла, сразу же сорвался к нам. И что-то еще про то, что, ни в коем случае, не оставит меня одну даже на миллисекунду! Пока же все это происходило, Лонгботтомы лишь смущенно переглядывались, не зная куда себя деть. И я могла их понять. Все это действо вызвало во мне бурю противоречивых эмоций, благодаря которой, мой первоначальный ужас слегка отошел на второй план. Но, вместе с облегчением, что на моей стороне теперь уже трое, пришла другая, более опасливая мысль. Почему Джордж Уизли так рад? Почему его объятья так крепки? Почему он так нежно заводит локон моих растрепавшихся волос за ухо? Почему он смотрит на меня с таким выражением лица? Почему, черт возьми, когда Невилл и Полумна уходят на второй этаж, Джордж касается моего лба своими губами и не желает выпускать меня из рук? — Мы в отношениях?.. — недоуменно и достаточно резко спрашиваю я и отстраняюсь, обнимая себя руками. В отличие от прикосновений Рона, касания Джорджа не вызывали во мне и грамма протеста. Но, кажется, все же не стоило верить инстинктам Гермионы «на слово». Пора было включать свои. Щетинистое лицо Джорджа краснеет, он заводит руки за голову и ненадолго отводит взгляд. — Ну… понимаешь, Невилл говорил, что небольшие проблемы с памятью могут быть, но, раз уж теперь ты в безопасности, то… да, Герми, мы были… ну, ты понимаешь… — к концу фразы он бормочет еле слышно, но я, все равно, разбираю слова по движениям губ. — А как же Рон? — задаю я вполне справедливый вопрос и вся застенчивость мигом испаряется с его лица, заменяясь раздражением. — Рон… Разве ты не помнишь? — Джордж трясет головой, взмахивает руками и мне эти жесты кажутся слегка опасными, до тех пор пока он не падает на диван и не откидывает голову назад, беря небольшую паузу, прежде чем начать говорить спокойно, — Я был там в тот день, когда… Когда тебя принуждали… — пробормотал он смущенно, — Ты тогда была очень вымотана и нам удалось немного сблизиться позднее. Мне показалось, что тебе не хватает элементарной поддержки, что ли, — неловко улыбается Джордж и мое сердце от этой улыбки теплеет. Что же, пусть у него и есть личные мотивы, но он хотя бы поддержал Гермиону после того, как поступил Рон. — Получается, ты увел девушку у собственного брата? — со смехом спрашиваю я. — Получается, что так!***
Следующие несколько дней прошли спокойно. Пара Лонгботтомов поочередно меняли друг друга «на посту» и наблюдали за моим состоянием. Джордж дал слово, что временно не будет настаивать на той «искре», которая промелькнула между ним и Гермионой до «потери памяти». Невиллу, придумавшему это, я выразила огромную благодарность, но тем не менее, смотреть на Джорджа было слишком сложно, как на щенка, которого хозяин оставил на поводке у магазина. У меня, признаюсь, каждый раз щемило сердце от его теплых взглядов, но поделать я ничего не могла. Если тактильные ощущения Гермионы я хоть как-то распознавала, то ее чувства были для меня - как за кирпичной стеной. Непонятны и недосягаемы. Чуть позже, в тот же день, когда средний Уизли ушел, Полумна, отведя меня в спальню для осмотра, рассказала о том, что же, предположительно, может находиться в моем животе. — Непорочное зачатие для наших реалий не ново, хотя и слегка старомодно, — сказала девушка, чем сильно меня шокировала, — В средние века, бесплодие в следствии кровосмешения было обычным делом у наследников крупных семей. И поэтому, очень давно, один маг придумал «осеменить» свою женщину не тем… чем привычно, а сырой магией, исходящей от ядра. На востоке, в клиниках, до сих пор практикуют подобную процедуру, хотя и другим способом и по другим причинам. Они стимулируют последний магический выброс у погибшего волшебника и, с помощью ритуала, перемещают сгусток энергии в… — Можешь не продолжать! — картинка вырисовалась в моей голове настолько четко, что стало дурно. — Кхм, — откашлялась Полумна и продолжила, — В любом случае, на территории Великобритании и Шотландии это строжайше запрещено, поэтому, кто мог додуматься до такого… — с грустью протянула она и взмахнула палочкой над моим животом. Лёжа, эта «горочка» была видна еще сильнее, поэтому, не выдержав нервного напряжения, я отвернулась, — Энергетический сгусток появился в то время, когда мы были в отъезде. При близком контакте с ритуалистом он прорастал и медленно обращался в зиготу, однако это, — показала она ладонью на проекцию из переплетений разноцветных нитей, — пока мало похоже на плод, хоть, по итогу, и станет им. — И что же мне с этим делать? — прошептала я, лихорадочно наблюдая за волшебным УЗИ. — Та, «ржавая», как ты выразилась, нить, была завершающей фазой в энергообмене. Далее плод будет черпать силы из тебя. К сожалению, сейчас мне недостаёт знаний, чтобы сказать наверняка, лучше ли сделать «аборт» сейчас, или же дождаться, пока плод не будет сформирован и отделится, чтобы продолжать свое развитие. — То есть, сейчас мне от него не избавиться? — К сожалению, нет. Полумна помогла мне привстать с кровати и оттянуть футболку вниз. Тело продолжало бастовать и не слушалось. — Знаешь, чем этот ритуал уникален? — с улыбкой спросила девушка, пытаясь, кажется, подбодрить меня и я помотала головой, — Обычная беременность протекает девять месяцев. Беременность, вызванная подобным ритуалом — целый год. — То есть, теоретически, на третий месяц можно подложить женщину под рандомного парня и сделать вид, что ребенок от него? — Да, — Полумна пожала плечами, — Три месяца, в течении которых происходит «зачатие», тебя будет воротить от любых мужчин, кроме того самого, который все это и устроил. — Значит, все то время, когда меня воротило от Рона, его отца и прочих это?.. — Да, простая предосторожность «плода». Чтобы не нарушать целостность энергообмена. — И чем это должно меня порадовать? — Ну, как минимум тем, что Рон не такой уж и плохой, как тебе показалось на первый взгляд, — Полумна выдавила слабую улыбку, — Когда я заметила, что в Гермионе… все переменилось, то сразу же поняла — ее больше нет. — Извини, я правда не хотела… — Твоей вины в этом нет, — отмахнулась она от моих слов, — Гермиона была умна и точно заподозрила в себе что-то неладное. Только вот, действуя в одиночку, довела все до своего… конца. — Мне, правда, жаль. — Пусть так, — Полумна поджала губы, посмотрела на меня с печалью во взгляде и отмахнувшись от эмоций, помогла мне встать, — Кажется, Невилл сообразил обед, пойдем?