Артём Шатохин
Я отхлёбываю из чашки горячий чай. После обморока в той комнате я пару раз приходил в себя, пока меня куда-то несли. Бормотал что-то нечленораздельное и опять отключался. Уже окончательно я пришёл в себя в роскошной комнате, напротив сидел Слава, он пояснил, что это комната отдыха и поспешил удалиться. Но вернулся достаточно быстро, уже неся мне кружку с ароматным напитком. Первые минут пять я просто молчал, разглядывая картину, висящую на стене. Мне казалось, что девушка на ней вот-вот приобретёт черты той, чьи руки были «вылечены от гноя», и начнёт кричать и сучить ногами, катаясь по полу. Тем временем парень сочувственно смотрит на меня, и, когда я наконец делаю несколько глотков, он вздыхает с облегчением. Не могу не воспользоваться этим и нахожу в себе силы спросить: — Кто вы такие? — Мы санитары леса, — отвечает Слава, по моему лицу он понимает, что ответ меня явно не устраивает, он вздыхает, — есть такие аутсайдеры, как она. Они подобны ненасытным зверям, ты даёшь им миску с мясом, они начинают жадно жрать, и так изо дня в день. Они жрут и жрут, пока не теряют контроль. Тогда это выливается в плачевные последствия. Она – всего лишь ничтожная пешка, которая возомнила, что может красть и издеваться над теми, кто на её фоне кажется слабее. Тогда мы, подобно волкам, зачищаем лес от падали. Так же и с тем мужчиной. Он зверь покрупнее, он сожрал из миски куда больше, чем она, прежде чем его тело распухло, превращаясь в несуразный шарик, накачанный слизью. Он знал, что адрес давать нельзя, но посчитал себя приближённым. Кому бы он ещё мог передать эту бумажку, считая, что это сойдёт ему с рук? Если ты ещё не догадался, то вход в клуб имеет совершенно другой адрес. От пояснения по поводу адреса мне хочется возмутиться, неужели он считает меня настолько глупым? — К чему все эти метафоры? — вскинув бровь, спрашиваю я. — Вы разве не держитесь на всякой незаконной гадости типа наркоты, оружия, борделей? — И это тоже, — юноша тупо улыбается, немного склоняя голову в правый бок. Такой ответ меня не устраивает, но приходится промолчать. Со слов Глеба в той комнате я понял, что меня почти приняли. Поэтому сейчас наезжать на юношу, выпытывая более внятный ответ, нельзя. Иначе он подумает, что я начинаю злоупотреблять своей порцией мяса, которая на данный момент размером с льняное зёрнышко. — Почему ты здесь? — Меня попросили присмотреть за тобой, вдруг натворишь чего-нибудь. — И как оно? — Да вот, любуюсь. От этих слов меня передёргивает, и я решаю перевести тему для разговора в другое русло. Слава так и так отсюда никуда не уйдёт, а от его внимательного взгляда мне становится не по себе. Меня будто изучают. Мне кажется, что парень пытается проникнуть ко мне в голову и переворошить абсолютно все воспоминания, начиная с первого стояка и заканчивая практикой скручивания бланта с сативой. — Как ты сюда попал?***
2003 год. С четырёх лет мама брала с собой маленького Вячеслава в гости к своей соседке и по совместительству близкой подруге. Поначалу мальчишка забивался в угол дивана, стоящего на кухне, хрумкал мятные пряники, сжимая их маленькими ладошками, походя на пухленького хомячка. В силу возраста он не понимал, о чём беседуют женщины, ему просто нравилось, как тихие голоса разливаются по кухне, медленно, но верно убаюкивая мальчишку. Так он и засыпал, прижимая к груди недоеденный пряник. Со временем Слава немного осмелел и начал изучать квартиру. В одной из комнат сидел мальчик, катая по полу игрушечную красную машинку. Он не любил гостей и поэтому никогда не выходил из комнаты, если к маме приходила её подруга. — Привет, — Слава нагнулся над мальчиком, который выглядел старше. Тот обернулся всего на пару секунд, окинул Славу недружелюбным взглядом и продолжил катать машинку по полу, но мальца это не смутило. Он оглядел комнату, восхитился обоями с героями мультсериала «Черепашки ниндзя», вышедшего в 1987 году, и плюхнулся напротив вредины. — Привет, — повторил он. — Мама не разрешает мне разговаривать с незнакомыми людьми, — процедил сквозь зубы вредина. — Тогда давай дружить, я Славик, — вытерев о футболку крошки, Слава протянул руку. Немного поколебавшись, мальчик протянул руку в ответ. — Меня зовут Глеб. — Сколько тебе лет? — Семь. Сейчас пойду в первый класс, — Глеб гордо вытянулся по струнке. — Прямо сейчас? — Нет. Осенью. — А когда осень? — Славка выпучил глаза и слегка наклонил голову вбок, в будущем это войдёт в привычку. — Ну, когда листья пожелтеют. — В выражении лица Глеба читалось явное удивление, как можно не знать времена года? — А сколько тебе лет? — Мне четыре. Так они и подружились, бегали друг к другу в гости, играли в машинки и возводили крепости из подушек. 2006 год. Во дворе падали и катились кубарем по земле, играя в салочки, уже семилетний Слава и десятилетний Глеб, при этом звонко хохоча. Залезали на заборы и строили шалаши. 2009 год. К тринадцати годам Глеб стал чуть спокойнее и помаленьку начал увлекаться футболом. Слава был его полной противоположностью, носился по футбольному полю с другими десятилетками, мешая играть, отчего нередко отхватывал подзатыльники от лучшего друга, бесил соседей и гонял по двору голубей. 2013 год. В четырнадцать Слава освоил катание на скейтборде, его любимым занятием было хвастаться перед соседскими девчонками трюками. Глеб же к тому времени стал беспрекословным капитаном футбольной команды. Каждый раз, когда Слава проезжал мимо футбольной площадки он махал Глебу, на что тот отвечал кивком и улыбкой. 2016 год. А вот когда Глебу стукнуло двадцать, всё пошло наперекосяк. В восемь часов утра парни лениво потягивали пиво в квартире Глеба. — В меня больше не лезет, — вздохнул Слава, сдирая с бутылки этикетку. — Пей, пиздюк, сам клянчил столько, а сейчас ноешь. Если мамка узнает, что ты пиво тут со мной лакаешь, твоей расскажет, и ты огребешь, а следом и я за спаивание малолеток. — Ты заебал, я практически совершеннолетний! — огрызнулся юноша, уже готовый пульнуть бутылку в голову друга. Мать Глеба работала сутки через двое, тогда парни затаривались пивком в ларьке и спешили к Глебу домой. В девять утра поворачивался ключ в замке, тогда верные друзья прятали бутылки под кровать и спешили закутаться в одеяло, имитируя глубокий сон. — В том-то и дело, что практически, — Глеб ехидно подмигнул другу, тем временем Слава уже искал, что бы в него кинуть, желательно предмет потяжелее. Стул, в принципе, сойдёт. Но раздумья прервал стук в дверь. Оба парня подскочили, загребая бутылки под кровать. Это была уже своего рода традиция. — Погоди, мама всегда открывает дверь своим ключом, — Глеб направился к двери, Слава следом. На пороге стоял мужчина в чёрном пальто. Его вид не внушал доверия, но когда тот представился и показал пару бумаг, Глеб без тени сомнения впустил его в квартиру. — Доброе утро, Глеб Геннадьевич, прошу прощения за столь ранний визит, я Меньшиков Алексей Сергеевич, нотариус вашего покойного двоюродного дяди Голубина Евгения Борисовича. Тогда Слава понял. Это была точка невозврата. Они уже двадцать минут передавали лист друг другу. Слава не верил своим глазам, он знал Глеба практически всю жизнь, они до сих пор скрепляют свою вечную дружбу на мизинчиках, несмотря на то, что одному уже двадцать стукнуло, а второй готовится через пару месяцев самостоятельно купить пачку сигарет в нормальном магазине, а не в задрипанном ларьке на окраине города, где толстая тётя продавщица без угрызений совести продаст пачку синего Винстона даже пятилетнему ребёнку. Парни доверяли друг другу все свои страшные тайны, но о существовании некого Голубина Евгения Борисовича Слава даже не подозревал. Глеб снова бегал глазами по строчкам завещания: «Завещание город К*** 31 декабря 2015 Я, Голубин Евгений Борисович, проживающий в селе В***, д. 21, в области города К***, настоящим завещанием делаю следующее распоряжение: 1. Всё моё имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чем бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, я завещаю Голубину Глебу Геннадьевичу, 30.01.1996 года рождения. Далее по списку: -Клуб «Чёрный георгин», находящийся по адресу город К***, улица Б***, строение 56; -Квартира 79 в доме 5 по улице У*** города К***; -Дом 21, находящийся в селе В*** в области города К***; -Репродукции картин стоимостью в 3 млн. рублей; -Завод по производству стекла находящийся по адресу город К***, улица Ф***, строение 3. 2. Содержание статьи №*** Гражданского кодекса мне нотариусом разъяснено. 3. Текст завещания записан нотариусом с моих слов и до его подписания прочитан мною лично в присутствии нотариуса. 4. Настоящее завещание составлено в двух экземплярах, каждый из которых собственноручно подписан завещателем. Один экземпляр хранится в делах нотариуса города К*** Меньшикова А. С., а другой экземпляр выдаётся завещателю Голубину Евгению Борисовичу. Зарегистрирован в реестре за №*** Взыскано по тарифу: *** Нотариус: Меньшиков А. С.» Когда Глеб уже в сотый раз изучил завещание и принял решение отложить его на стол, мужчина протянул ему листочек. Из содержания они выяснили, что в клубе «Чёрный георгин» есть ещё и казино, а также другой вход, обозначенный совершенно другим адресом. Как сказал сам Алексей, там хранятся важные бумаги и кабинет покойного Евгения. Квартира оказалась одним из самых крупных борделей в округе, который находился под опекой Евгения и его «команды». Дом в селе даже домом назвать сложно, это шикарнейший особняк, больше напоминающий дворец в стиле Елизаветинского барокко, где и хранились репродукции картин. А вот стекольный завод – это самое интересное. Никакого стекла там никто никогда производил. Оружие и наркота. Вот вам и стекольная промышленность. — Я слышал о Евгении всего пару раз, — наконец заговорил Глеб; его глаза глядели в пустоту, — на семейных застольях говорили, что есть у нас родственничек, да непростой, а криминальный авторитет. Даже менты в девяностых крышевали его. Да вот только не верит он никому, кроме своих друзей-преступников. Санитарами леса их называли, что, мол, лес ещё от падали очищают, что-то про миску с мясом ещё было, но я думаю, это так старички наклюкались, да и придумали страшилку, да и мы не в девяностых. — Парень мнёт бумажку, открывающую все тайны и двери в «неизведанное». — Только почему, блядь, я? Алексей сочувственно смотрит на парня. — У Евгения не было наследников, ближе всех были вы, Глеб. Он как чуял, что костлявая крадётся сзади по стопам, написал завещание, и через пару месяцев его убили. Я вырвался к вам сразу, как только смог. Завещание ещё не просрочено, вы в любой момент можете узаконить собственность. Только вот готовы ли вы? — Мне нужно пару дней подумать. — Кстати, чуть не забыл, — Алексей достаёт ещё одну бумажку. Слава уже готов взвыть, какие ещё открытия их ожидают? Глеб, кажется, вообще не реагирует. — Это номера двух хороших парней. Максим Лазин, сын лучшего друга вашего покойного дяди, к сожалению, конкуренты никого не пощадили, и парень потерял отца, но готов продолжить его дело. А это номер Даниила Бумагина, сына одного из участников банды. Парню пришлось совсем несладко, его родителей застрелили прямо в собственном доме. Чудом спрятался бедолага. Как-никак их отцы были в кругу тех, кому Евгений доверял. Парни провожают Алексея и плюхаются прямо на пол у двери. — Ёбаный пиздец, — шепчет Глеб, — это просто пиздец. Какие нахуй бордели, оружие, особняки, да ебал я. Слава не знает, что ответить, лишь кладет руку на плечо друга. Спустя полчаса замок на двери начал поворачиваться, к тому времени завещание было надёжно спрятано, а ребята спали, отрубившись моментально, стоило только головам коснуться подушек. От пережитых потрясений они спали как убитые, ближе к одиннадцати часам дня мама Глеба пыталась их растолкать, дабы позвать завтракать. Несколько дней потребовалось Глебу, чтобы принять решение пойти к нотариусу и узаконить собственность. В верные спутники, как всегда, был выбран Слава, так было на протяжении тринадцати лет, будет и потом. До цинковой крышки или дубовой, тут уж дело вкуса. Выходили от Алексея в более-менее приподнятом настроении. По крайней мере, Слава. А для Глеба в эти несколько дней было огромным успехом подняться с кровати. — Ну и зажжём же мы, — попытался разбавить атмосферу Слава, — ну хорош тупить, поехали, дворец посмотрим. — Ты же понимаешь, что, возможно, мы нажили себе врагов, — Глеб нервно усмехнулся, — так сказать, переходящих по наследству, пунктик в завещании, написанный мелкими буковками. — Ну всё, перестань, по крайней мере, я тебя не кину, патлатая ты манда. В недалёком будущем их прозовут «санитарами леса». Парни приобретут двух новых друзей. Максима Лазина, казалось бы, абсолютно безэмоционального, выполняющего всю порученную работу на автомате, но очень умного и начитанного парня. И Даниила Бумагина, полнейшую истеричку, по мнению Славы, да ещё и с ОКР вдобавок. Но, к сожалению, с такой работой не успеешь и оглянуться, как сердце становится чёрным, словно ложка дёгтя. Свечка, поставленная в храме на Прощёное воскресенье, не поможет. Бог не простит грехи, взятые на душу «санитарами леса».***
Артём Шатохин
— А с мясом-то что? — я поставил кружку чая на стол, за время рассказа Слава только и успевал бегать туда-сюда за чайником и заваркой. Моему мочевому пузырю точно не поздоровится. — Да что ж ты так привязался к мясу? — Слава вскинул бровь. — Не знаю я, была ли у Евгения и его компании эта метафора. Мы сами немного приукрасили, — на секунду его лицо стало серьёзным, — к сожалению, она подходит к людям, коих мы зачищаем, — серьёзности как след простыл, юноша опять заулыбался, — ты как себя чувствуешь-то? — Ноги-руки на месте, вполне себе удовлетворительно. — Значит, приводи себя в порядок. Через полчаса будь готов. — Мы куда-то собираемся? — О, тебе понравится, — парень опять склонил голову в бок и улыбнулся, — кстати, в шкафу одежда, вон та дверь, — он тыкнул пальцем в сторону двери, словно пятилетний ребёнок, — там ванна, приводи себя в порядок, и побыстрее. — Я тебя понял. Может, выйдешь? — Ах да, прости. Он что, не собирался выходить? Не нравится мне его отношение к моей персоне, какое-то чересчур дружелюбное, что ли? Может, очередная проверка? Я уже достаточно отмучился вроде. Хотя, на самом деле, непривычно просыпаться в шикарной комнате под одной крышей с теми, кто ещё несколько дней назад охаживал тебя кулаками. Не успел я по-нормальному снять футболку, как этот чёртов Слава заглянул в комнату снова. — Артём? — Я слушаю тебя, — богом клянусь, я сейчас подскочу к тебе, дурак, и задушу этой футболкой, которая нелепо болтается у меня на руках. — Ты обязательно поведаешь свою историю. — Хорошо. Можно, я теперь.. — Да-да, конечно, — перебил меня юноша и захлопнул дверь. Что за херня? Вчера, когда он встречал меня на пороге, вёл себя как пубертатная язва, а сейчас скачет вокруг да около, да ещё и взгляд этот изучающий. Отбрасываю мысли о чертёнке и иду в ванную. Вещи оказались совсем новые. Спортивные штаны и чёрная толстовка идеально подошли мне по размеру. «С тебя небось мерки снимали, пока ты валялся без сознания, дурачина», — завопил внутренний голос. Я нервно хихикнул и, поправив капюшон, вышел из комнаты. Слава стоял и ждал, облокотившись на стену. Он бросил на меня оценивающий взгляд и удовлетворительно кивнул. Мы миновали казино с шикарными комнатами отдыха. По знакомым серым коридорам я понял, что мы возвращаемся к их логову. Сердце бешено заколотилось. Опять всё по новой? Если так, то я готов. Отдохнул немного, пора и в бой. Но меня встречает шикарно обставленный всякими вкусностями стол. Все собрались здесь. Кроме Сименса. Даниил судорожно вытирает руки влажной салфеткой, а при первой встрече по нему не скажешь, что тот боится микробов и готов хоть кожу с себя содрать, лишь бы руки были чистые перед употреблением пищи. Да и на ошмётки мозгов реагировал спокойно. Рядом с ним сидит Максим, сначала наблюдая за тем, как чистоплюй трёт руки, а потом замечает, что вилка у тарелки Дани лежит не совсем ровно. Он быстро поправляет её и только тогда поднимает взгляд на нас, чтобы поздороваться. — Через полчаса приступаем к работе. — Я вздрагиваю, слыша голос за спиной. Глебу доставляет удовольствие пугать меня до чёртиков? — Здравствуй, Артём, тебе лучше? — Здравствуй, в целом да. — Тогда присаживайся и поешь с нами. Я смотрю на красные яблоки, они выглядят просто прекрасно, кажется, что фрукты настолько сочные, будто кожура сейчас лопнет, и сок забрызгает стены. Сажусь рядом с Глебом. Смотрю на еду. Такая смена настроения в коллективе по отношению ко мне пугает. Да даже смотря на них, трудно поверить, что они способны вот так кушать вместе, дружить и болтать. И так изо дня в день. Четыре года бок о бок, если парни даже и сидели за этим столом, то вряд ли когда-нибудь задумывались о том, что придётся подвинуть пятый стул. 2020 – красивый год, зеркальный, можно сказать. Именно в этом году, я так понимаю, действует акция «Артём свалился на вашу голову», «По одному Артёму Шатохину в каждый дом», «Артём Шатохин раскрывает тайны санитаров леса». Я чую слишком большой подвох. А может, в мясе на самом деле копошатся черви? А в моем стакане сока подмешан крысиный яд? На секунду мне кажется, что на тарелках ребят лежат ошмётки мозгов. Вместо яблок – отрубленные кисти рук, обожженные кислотой. Но, к счастью, это всего лишь мой больной мозг рисует мне подобные картины. На деле ребята спокойно кушают и вроде даже не собираются опрокинуть стол и начать меня избивать. Только вот аппетита у меня совсем нет, не уверен, что после произошедшего инцидента с девушкой на цепи смогу есть ближайший день, месяц, год. Всю жизнь.