Handplates. Изменить таймлайн.

      Как только этот малоприятный факт до меня дошёл, я тут же метнулся к телефону, но надежда на то, что я просто глухой оказалась напрасной — не поступало никаких сигналов. Я скрипнул зубами. — Ч-что такое, доктор Гастер? — Альфис, давай проверим, проснулся ли подопытный. Сами.       Должно быть, в моих глазах отразилось что-то такое, что заставило её без промедлений кивнуть и убежать в сторону общей палаты. Она вернулась через пять минут, и только по одному выражению её лица я понял, что дело — дрянь. — Д-доктор Г-гастер… Он не проснулся… Он не просыпается, хотя всё говорит о том ч-что должен, я не знаю, я… — Давай сходим вместе.       Я, кряхтя, поднялся на ноги и поплёлся в общую палату, таща за собой капельницу. Кости босых ног мёрзли и стучали по плиточному полу.       Войдя в палату я сверился с показателями приборов у койки подопытного, нарушившего нам все прогнозы. Так и есть - показатели как у здорового, а просыпаться не желает.       Я жестом попросил у Альфис фонарик и проверил зрачки на свет. Здоровая реакция, как и утром. Я легонько дотронулся до руки собаки и пригляделся, заметив, что шерсть после моего прикосновения не возвращается в исходное положение а как будто немного слипается.       Странно... — Доктор Гастер, что там? Он в порядке? — Я не уверен. Посмотри, - я снова дотронулся до монстра, и снова - тот же эффект. — Ч-Что за... Я... Это же... - Альфис дотронулась до шерсти другой собаки - такого эффекта не было, - Ч-что за... — Альфис, успокойся. Возможно, мы просто ошиблись с прогнозами. Это не обязательно смерть и провал эксперимента. Пока всё стабильно, успех даже то, что он от нашего вмешательства сразу не распался в пыль. Пока — всё хорошо. Мы просто подождём ещё один день, если ничего не изменится, то попробуем добавить ещё решимости. У нас есть все разрешения, и отступать нам уже поздно.       Ничего, ничего, чёрт возьми, не хорошо!       Итак, попробуем пораскинуть мозгами… Коих нет, я же скелет. Наверное, это одна из причин, почему у меня ничего не выходит.       Подопытный может не просыпаться по нескольким причинам. Первая: я — абсолютный дегенерат, и расчёты мои яйца выеденного не стоят, и он и не должен проснуться, потому что оно так не работает. Что маловероятно, так как я не зря зовусь королевским учёным, и расчёты вместе со мной по сто раз перепроверила Альфис.       Вторая: он не просыпается потому, что мы немного ошиблись в расчётах, и, чтобы победить состояние «Павший», решимость в душе должна намного превосходить магию, что возможно. И третья — прошло просто недостаточно времени.       Если проблема — одна из двух последних, то как таковой её нет, потому что это легко исправить. Если проблема в изначальных расчётах, то я просто положу заявление об увольнении на стол Азгору.       Хотя кого я обманываю.       Ещё и шерсть... Тут я не понимаю, что происходит. Она как будто... Волоски как будто чуть подтаявший сыр, клеятся друг к другу. — …П-пожалуй в-вы правы… Мы в-ведь учёные, м-мы ведь не имеем права паниковать, да.? — Всё верно, Альфис, — со вздохом сказал я.       Она неловко отвела глаза. — Д-доктор Гастер… Д-давайте я сама со всем разберусь, а вы возьмёте один в-выходной? По болезни? Т-то есть… Я сама с-справлюсь с отчётами и с-сортировкой, и п-позвоню вам, если что… Я ведь тоже учёный! — Альфис, я ценю твою заботу, но у меня ещё есть принципы и совесть. Тут происходит что-то странное, и я не могу тебя тут оставить. — И много ли вы сможете сделать с капельницей в руке и кашлем? Доктор Гастер, я уже давно самостоятельный учёный и уж с наблюдением за тремя лежащими телами и пересчётом расходов за месяц я справлюсь! - Кажется, сейчас Альфис решила вывалить на меня всю накопленную уверенность за неделю, оставив меня поражённо моргать.       Пререкаться уже не было сил, да и Альфис ведь права - она уже не маленькая девочка. Голову забивали пораженческие мысли всех мастей, голова болела, да и наиболее важную часть работы на сегодня мы уже выполнили…       Я сдался, впервые за полгода. И на чувство вины сил уже не осталось.       Я прикрыл глаза и положил руку на лоб, заслоняясь от яркого электрического света лабораторных ламп. -… Ладно. Думаю, мне стоит немного отдохнуть. Я телепортируюсь к Азгору, напишу записку о том, что меня сегодня не будет…       Глаза Альфис зажглись. Наверное, только у неё и Папируса я встречал столь яркое и явное выражение эмоций. — О-отлично!       Она аккуратно отсоединила катетер от моей руки. Небольшая трещинка на его месте должна скоро исчезнуть сама собой.       Я зашёл в кабинет за портфелем, закинул его на плечо и напоследок сказал Альфис: — Если вдруг что-то не получается, если что-то с пациентами — сразу звони, я тут же появлюсь. Не бойся просить помощи, хорошо? — Х-хорошо, доктор Гастер. Не стоит так за меня беспокоиться, я давно уже самостоятельная учёная, — с улыбкой мне ответила она. — Точно позвонишь? — Т-точно, доктор Гастер, я же не глупая. — Обещаешь? — Доктор Гастер!       Я постарался улыбнуться. — Ладно. Я знаю, что ты отличная учёная, просто я не могу не беспокоиться за тебя. Если что — я всегда рядом, хорошо?       Она вдруг сильно покраснела. — К-конечно, д-доктор Гастер, до с-свидания, доктор Г-гастер! — До свидания, Альфис.       Я телепортировался к порогу дома Его Величества, не переставая думать, что я такого сказал?       Нет, ну действительно, к чему такая реакция? Я же ей не в любви признался!       Наверное, чувства — это всё же не моё.       Я позвонил в дверь Азгора. Открыли мне сразу же. — Гастер? Что такое?       Азгор выглядел более уставшим и вымотанным, чем обычно. Всё же не стоило оставлять его у гробов одного. — Здраствуйте снова, Ваше Величество. Я… Я хотел бы спросить у Вас, не могли бы вы дать мне отгул на остаток сегодняшнего дня? Я после процедуры с душой неважно себя чувствую.       Азгор как-то грустно улыбнулся. — Конечно, только записку напиши. Я вообще удивлён, что ты не сделал этого с утра.       Я немного напрягся, но старался не подать виду. — В каком смысле? — Ну, ты с утра выглядел неважно, как будто у тебя череп опять по швам пошёл. Эх, Гастер-Гастер, думал, я не замечу?       Я вздохнул. — Я, по крайней мере, надеялся на это.       Его Величество усмехнулся, пока вёл меня на кухню и вручал ручку с листком. — Ну, твои надежды не оправдались.       Король подписал записку, и сказал на прощание: — Постарайся отдохнуть, и детям привет передавай. Постараюсь навестить их, как только смогу. И, Гастер… — Да, Ваше Величество? — Я знаю, что ты, скорее всего, к этому не прислушаешься, но не загоняй себя. Мы все очень за тебя беспокоимся.       Я отвёл глаза. Опять его любимая пластинка, да сколько уже можно.? — Я приму это к сведенью, спасибо. До свидания, Ваше Величество. — До свидания, Гастер.       Я махнул рукой и телепортировался домой. Конечно же, за этим последовал новый взрыв головной боли. Кто бы сомневался.       Я кое-как разулся и добрёл до дивана, плюхнувшись лицом в подушки, благо объектов там уже не было.       Вот так я и провалялся минут пять, мучаясь от головной боли и душащих сознание мыслей. Хотелось курить, но сил не было даже на то, чтобы перевернуться на спину и вытащить сигарету.       Я услышал тихие, осторожные шаги, которые вскоре переросли в ощущение присутствия рядом со мной. — Ты в порядке?       Звенящий голос Папируса, на удивление, ни коим образом не резал уши. — С чего ты решил, что я не в порядке?       Он замялся на мгновенье. — Ну… Ты лежишь, молчишь, и ничего не делаешь. Когда что-то такое случалось с оборудованием, ты говорил, что оно сломалось.       Вопреки всему, я ухмыльнулся. — Правда? И как же я говорил?       Папирус помычал, и хоть я и не видел, я мог поклясться, что он посмотрел наверх, в попытке вспомнить, что я говорил. — Ты тогда говорил что-то вроде… «Господи, отсталые недоумки, да можно было нормально собрать или нет, какого чёрта оно ломается, криворукие уроды». С другой интонацией, конечно.       Теперь я уже тихо рассмеялся, подушки ещё больше заглушали звук. — Папирус, не всё, что я говорил, стоит запоминать, а тем более повторять. Конкретно большинство тех слов, которые ты произнёс сейчас.       Мой голос звучал даже как-то более хрипло и устало, чем обычно, что само по себе достижение. — А почему? — Потому что эти слова считается неприличным произносить в культурном обществе. — А почему ты их произнёс? — Потому что я был на тот момент ужасно зол на жизнь. Тебе не следует их повторять.       Папирус, кажется, удовлетворился таким ответом, но не отстал. — Ну так ты в порядке?       Вот неугомонный деятель… — Да, в порядке.       Он нахмурился и постарался звучать строже. — Ты же понимаешь, что мне легко понять, когда ты врёшь?       Я вздохнул. Не себе, так хоть ему признаюсь. — Хорошо, я не в порядке. И что изменилось после того, как я это тебе сказал? — Многое! — голос скелета звенел решимостью, — если ты признал, что ты не в порядке, то я могу помочь тебе! Если бы ты это не признал, я бы сдался и просто ушёл, потому что ты никогда не принимаешь нашу помощь!       Ага, сдался бы он. Лги больше. Он бы ещё полчаса капал мне на мозги. Этот… Он может быть очень прилипчивым, когда захочет. Я сменил тему: — Где твой брат? — Я отнёс его наверх, когда проснулся! Он, наверное, до сих пор дрыхнет!       Наверное, единственное, что Папируса раздражает в брате, так это его лень и гипертрофированный фатализм. Не могу сказать, что причин для последнего нет, но вот первое порой и меня выводило.       Ну и каламбуры. Не знаю, где он научился так шутить, но факт остаётся фактом — это ужасно, не смешно, и я его этому не учил. И нас с Папирусом его шуточки уже порядком достали, но Санс останавливаться, кажется, не намерен. И если с Папирусом он хоть немного извиняется и сдерживается, то на меня выплёскивает весь запас его «уморительных» шуток.       Папирус же вернулся к своей шарманке. — Как я могу тебе помочь? Я застонал в подушку. — Никак.       Папирус, видимо, понял, что тактика уговоров с таким упрямым существом как я вообще не работает, и решил избрать нетипичный для него путь — путь шантажа. — Ты ничего утром не приготовил. Я хочу есть, и Санс захочет, когда проснётся.       Я успел проклясть весь белый свет, а особенно этого неугомонного скелета на всех известных мне языках, но мало что мог сделать. Если уж я подписался на выполнение роли заботливого опекуна, то придётся хоть костьми лечь, но исполнить. Поэтому я постепенно, всё ещё разражаясь благим матом у себя в голове, перетёк в сидячее положение. — И что ты хочешь поесть? Тут объект замялся. Видимо, так далеко планы он продумывать не умел. — Ну… Я нашёл у тебя в шкафу книгу рецептов, может, мы могли бы приготовить что-то оттуда?       Первым делом в моей голове возник вопрос: откуда в доме одинокого учёного, давно не утруждавшего себя готовкой, книга рецептов? Ответ на этот вопрос нашёлся вполне просто — Азгор целый месяц сидел с братьями, наверняка он притащил мне ещё одну книгу с намёком на то, чтобы я лучше заботился о них, и о себе заодно. — Ладно, уговорил. Неси книгу.       Глаза Папируса стали напоминать маленькие звёздочки, и он со сверхзвуковой скоростью умчался наверх.       А я, внезапно для себя, задался вопросом, с каких пор я так потакаю скелетам. Я не подписывался на то, чтобы готовить что-то, что они хотели, сидеть с ними в ванных, извиняться и оправдываться. Я всего-то был должен сделать их жизнь чуть менее пустой посредством добавления в неё каплю социума и комфорта, но каким-то образом трансформировался в относительно заботливого опекуна. Да, Азгор меня не погладил бы по головке, веди я себя как-то по-другому, но, в конце концов, если он хотел нянчиться с детьми, то пусть нянчится. Но нет, Гастер теперь в своей же голове подписал контракт о какой-никакой заботе над этими существами. Молодец.       Я ведь даже и о семье никогда не мечтал. Меня вполне устраивала жизнь на чипсах, кофе и заказной еде. Работа, возвращение домой и новая научная книга, переписки с Альфис и просмотр аниме с ней же. Сигарета и кофе у приоткрытого окна. Меня совсем не тяготило одиночество, мне было хорошо одному. Фотографии, запрятанные глубоко во второй комнате наверху уже давно не резали ножом несуществующее сердце, а только давили, вызывая мерзкое чувство застарелой тоски. Мне не было плохо, а если и было, то я этого не замечал.       А потом я сам, за шкирку притащил этот проект в свою жизнь. И изначально мне просто приходилось покупать еду на троих. А теперь я приносил им книги, лепил снеговиков, показывал Подземелье, гонялся за ними по сугробам, и делал вид, что могу приспособиться к жизни с ещё двумя скелетами в моём доме. И, кажется, получалось, хотя, полагаю, уродливая тень того, что я сделал, навсегда останется неизгладимым шрамом на наших взаимоотношениях. Но время вспять не поворачивается.       Папирус вернулся, прижимая к себе новую книгу рецептов. У меня закралось смутное подозрение, что Азгор купил её специально для того, чтобы подарить мне, но я не уделил этому должного внимания. Всё равно, скорее всего, так и было. — Вот! Я нашёл, и даже Санса не разбудил! — Мои искренние поздравления. В этой книге есть какой-то рецепт, тебе приглянувшийся? — Ну, нет, но это пока! Давай просто её почитаем, может, найдём что-то интересное.       Я с запозданием понял, что Папирус, вероятно, не особо-то и голодный, и эта уловка нужна была только для того, чтобы выманить меня из подушек.       Хитро для него. Даже слишком. Даже больше, чем слишком, учитывая, что это сработало.       Я открыл книгу, уже смирившись, что мне суждено в скором времени стать первоклассным поваром с этими двумя.       Я без сомнений отверг предложения сделать пирог или торт — вообще плевать какой, я морально не готов к этому. Папирус, видимо, любит сладкое. Кажется, пока мы с Альфис в поте лица трудились над экстрактором решимости, Азгор успел избаловать скелетов. В итоге мы с ним остановились на «Панкейках с шоколадом» Не знаю, что это. Никогда не ел. Папирус выглядел так умоляюще, что я со вздохом и тихими проклятиями согласился.       Что-то много я позволяю этим мелким…       Я прочитал рецепт. Сходил к холодильнику, открыл его. С радостью осознал, что за время пребывания Азгора у меня дома он немного облагородил холодильник, и у меня есть почти всё. Воодушевлённый первой победой (не своей, но всё равно приятно), я начеркал список, собрал Папируса и отправился в магазин.       Кажется, Папирус был на седьмом небе от счастья. Я понять не могу — неужели он действительно скучал? По мне? И действительно рад, что смог как-то помочь?       Да нет, точно нет. Просто рад, что доказал, что он не бесполезен. Это точно последствия психической травмы, которую я ему оставил. Или ударов головой. Которые оставил тоже я.       Но пока Папирус светился и что-то бодро рассказывал. Голова не очень варила, так что я на автомате кивал, пока мы шли до магазина.       Зайдя в магазин, я кивком головы поприветствовал продавщицу. Она лучезарно улыбнулась. — Ох, доктор Гастер, давно вас не видела! Здравствуй, Папирус! Как дела, снова за покупками?       Кажется, эта леди всегда источала дружелюбие и оптимизм, и даже мои уставшие, откровенно задолбанные глаза, скрытые за очками, не могли поколебать её жажду разговоров.       Но они с Папирусом одного поля ягоды. — Здравствуйте, мисс! Всё отлично, и вы как всегда правы! Нам пожалуйста… — он выхватил у меня список, не смотря на моё безграничное удивление, и начал перечислять, — шоколадную пасту, разрыхлитель, муки, ванильный сахар, пергамент и…       Скелет немного робко и затравленно посмотрел на меня. — И… Вот тот… Пряник? Можно?       Я вздохнул и отвёл глаза. — Можно, можно. Можешь выбрать себе и брату что-нибудь.       Лицо Папируса осветилось облегчением, и, кажется, чистой радостью. — Правда? Ваушки! Спасибо!       В итоге я минут 5 наблюдал, как продавщица показывает ему ассортимент, а Папирус выбирает себе и брату еду. Нельзя так баловать детей, конечно, но это меньшее, что я могу сделать.       Я расплатился по счёту, мы помахали продавщице и отправились домой. Папирус летел будто на крыльях, я — с отчаяньем монстра, которому предстоит совершить невозможное. — Ты очень подобрел! Я тобой горжусь! Я вздохнул. Нельзя исцелить убогого. — Глупости. — Ну, как скажешь!       После моего согласия купить ему с братом разных сладостей, казалось, что ни что не могло поколебать оптимизм скелета. Поэтому дойдя домой, спустя 15 минут мы стояли у плиты. Он — с безграничным желанием доказать всем, что он превосходный повар, я — с выражением скорби и обречённости на своём лице.       Открыв поваренную книгу, я пересчитал ингредиенты, перемерил дозировки и взглянул на первый шаг.       Нарисовать круги на пергаменте. Ладно, звучит не так плохо.       Быстро начертив на скорую руку 9 кругов, я посмотрел на второй пункт. Распределите ложку шоколадной пасты равномерно в каждом круге, ладно… С этой задачей мне вызвался помогать Папирус.       Попутно испачкав все руки, сосланный их мыть скелет всё-таки сделал всё правильно. Я поставил противень с шоколадными кругами в морозилку, и мы перешли к шагу номер 3. До вытаскивания этого шоколадного творения скелетных рук ещё целых 40 минут, так что можно не спешить.       Так, что там у нас дальше.? Ага, тесто. — Папирус, пожалуйста, подай… Сахар, ванильный сахар и два яйца.       Скелет сразу кинулся выполнять мои указания, попутно чуть не разбив вообще все яйца, но в конце-концов донёс мне всё необходимое. — Так, отлично. Теперь…       Я призвал дополнительные руки, и налил нужное количество молока в стакан. Уж что-то, а с глазомером у меня всё в порядке. Пока я разбивал яйца, Папирус, чтобы не быть оставленным без дела, был послан разогревать масло и молоко. Надо признать, что чётко поставленные задачи он выполняет без особых пререканий, особенно если задача ему нравится. Быть может, мне на какое-то время стоило перестать быть мудаком, и развивать их чем-то кроме тестов на IQ. С простейшей готовкой, например, Папирус неплохо справляется. — Я всё погрел! Что мы дальше делаем?       Папирус, готовя со мной, прямо-таки лучился энтузиазмом. Не знаю почему — то-ли его так привлекает сам процесс, то-ли он рад, что я уделяю ему внимание не в контексте вечных болезненных экспериментов. — Молодец, спасибо. Теперь, согласно рецепту, это всё нужно перемешать венчиком… А дальше… Неси соль, муку и разрыхлитель. — Сейчас!       Пока я всё размешивал, скелет принёс всё, что я просил, при этом ничего не рассыпав. Утро приятных удивлений.       Я добавил всё сыпучее, ещё молока, и выдал гордому Папирусу венчик, пока сам начал готовить кофе. Мне он точно не помешает.       Мерный стук венчика о стенки странно успокаивал. Как и позитивная болтовня Папируса. — Слушай, ты же мне обещал гитару! Когда ты мне её принесëшь? — Для этого, Папирус, нам надо совершить невозможное — Зайти в комнату с хламом и найти её. Гитара должна валяться где-то там. — Так давай сделаем это, — с детской наивностью сказал скелет.       Я вздохнул. Ребенок не понимает, на что идëт и что предлагает. Хлам в этой комнате скапливается всё то время, пока я жил один, то есть около лет 300-а, если не больше. Я, конечно, не давал образоваться там новой разумной форме жизни, но тем не менее.       С другой стороны, я ведь обещал объектам развлечение, а там чего только нет, так что во-первых, сегодня надо достать гитару и ещё пару вещичек им на выбор. Во-вторых, давно пора записать скелетов в школу. В-третьих, мисс Желл должна позвонить ближе к вечеру, а значит нужно будет сесть за лекцию для студентов.       Ага, значит план на сегодня понятен. И от безделья я не умру, и отдохну, отлично. — Как скажешь, манипулятор. Как появится свободное время — обязательно разберём. Кстати, я сегодня схожу кое-куда, не по работе. — Куда? — В школу. Я больше не могу тратить на ваше обучение все время, к тому же педагог начальной школы, по общему мнению, из меня не очень. Да и вам пора социализироваться. В школе вас будут учить различным наукам, искусству и так далее. Плюс, можете поискать себе друзей, но это по желанию. — Друзей? — голос Папируса источал непонимание, — что такое друзья? — Не что, а кто. Друзья это… Ну… Это такие монстры, с которыми ты можешь поговорить, делишь общие интересы, доверяешь им… Что-то вроде такого. — А у тебя есть друзья? — скелет как-то странно посмотрел на меня. — Конечно. Азгор и Альфис, — ответ дался мне легко, без раздумий.       Объект лучезарно улыбнулся. — Я рад за тебя! Кстати, посмотри, по-моему я закончил мешать.       Я налил кофе в чашку и заглянул в миску. — Да, ты молодец. Налей себе молока и иди отдыхай, дальше я сам. — Ты уверен, что я ничем не могу помочь? — с умоляющими глазами спросил Папирус. — Уверен, уверен. Хочешь сделать что-то полезное — иди разбуди брата к завтраку и похвастайся своими кулинарными достижениями.       Скелет просиял и с быстрым кивком кинулся вверх по лестнице будить своего ленивого братца. Я же, со скорбным лицом достал заготовки с шоколадом и подошёл к плите.       Итак, по рецепту нужно вылить немного теста на смазанную маслом сковороду, подождать пару минут, положить круг из шоколада и вылить ещё теста сверху.       Звучит как-то, с чем гениальный королевский учёный может справиться. Но только звучит. Круг теста на сковороде, например, круглым у меня не получился. Какие-то… Разводы делали его больше похожим на чернильную кляксу. Хоть гореть не начал. Хотя не знаю, мог ли. С тем, чтобы положить шоколадный круг на тесто я справился. Успех. Подождав немного, я вылил тесто на данную… Конструкцию, и подождал ещё 2 минуты. Аккуратно сняв панкейк со сковороды и переложив его на тарелку, я окинул взглядом своё творение. Мдя…       Насколько я понял, панкейки должны быть круглыми, но мой напоминал то-ли амёбу, то-ли кляксу.       С грохотом и криками с лестницы спрыгнуло нечто, и, вроде как, ничего себе не сломало. Следом спокойно спустился Санс, и оба зашли на кухню. — Доброе утро, док. Что, готовку официально объявили наукой? — Доброе. К счастью, нет, просто готовлю завтрак. — Неужели ты можешь интересоваться чем-то кроме своих колбочек и бумажек? Я удивлён. — Поверь, я бы это не готовил, если бы не твой брат-манипулятор. Он мастерски заставил меня встать с дивана. — Я удивлён вдвойне. — Вы можете хоть раз обойтись без своих перебранок?! — Нет, — ответили мы с Сансом хором. — Ну за что мне такое наказание, — Вздохнул Папирус.       Санс рассмеялся. — Не знаю, бро. Судьба твоя такая. — Видимо… — скелет источал отчаяние.       Я глубоко вздохнул и снова обратил своё внимание на сковородку. Ладно, вторая попытка…       Второй панкейк получился лучше. Чуть более похожий на круг — чуть менее похожий на кляксу. Успех. — Готово? Можно есть? — Папирус, как всегда, нетерпелив. — Нет ещё, слишком горячее. Подожди немного.       Санс, как всегда, не поскупился вставить свой подкол. Похоже, как только он понял, что ему больше вообще ничего не будет, он выбрал это своим новейшим хобби. Не то, чтобы у этого лентяя вообще были другие хобби. — Тебя подменили? Что-то ты слишком заботливый. — Нет, не то чтобы. Просто играю роль заботливого опекуна, — ответил я, стараясь не отвлекаться от готовки. — Заметно.       Папирус уже даже не пытался заткнуть нас. Он смирился с нашими перебранками, налил себе молока и сел за стол, принявшись докладывать брату последние новости. — Брат, мы в школу пойдём! — И зачем? — Санс излучал скепсис. — Чтобы вы получили нормальное образование. У вас же должно быть будущее. Вы вырастете, вам захочется чем-то заниматься и что-то делать, развиваться. А я не могу дать вам всесторонних знаний, в конце концов, я — специалист узкого профиля. — И… Ты позволишь нам заниматься чем угодно? Чем мы хотим? — Кроме науки. Знаешь, я где-то слышал, что это не доводит до добра, особенно с такой наследственностью, как у вас, - ухмыльнувшись, сказал я.       Почему-то одна-единственная шутка, которую я позволил себе за долгое время, произвела на скелетов неизгладимое впечатление. Они выглядели так, как будто над моей головой появился нимб, а за спиной раскрылись белоснежные крылья. — Ты… Пошутил? — Что, настолько плохо?       Папирус пришёл в себя первым. — Стоп, погоди. Ты говоришь, что сожалеешь о том, что занялся наукой? — Нет, конечно нет. Просто, — я отвёл глаза, — просто я не пожелал бы другим такого. Да, эксперименты, исследования — моя страсть, и я не представляю свою жизнь без них, но я бы не рекомендовал этот путь никому другому, а особенно вам. — Я не понял. — Тебе и необязательно, — вздохнул я. — Просто подумайте триста раз перед тем, как становиться учёными.       Видимо, мои слова заставили их задуматься настолько, что даже Санс забыл про свои шуточки. Весьма приятный сюрприз, должен заметить.       Спустя минут 10 неловкого молчания большая часть панкейков, для простоты наречённых блинами, была готова, и Папирус получил официальное добро на дегустацию.       Высокий скелет смотрел на этот кулинарный шедевр с гордостью, низкий же — источал скепсис. Неужели он думает, что я туда яд подсыпал?       Заняться мне будто нечем…       Папирус первый проявил свою самонадеянность и смелость, откусив кусочек. — Офэнь вкуфно! — Говорить с набитым ртом — дурной тон, — назидательно сказал я.       Вторым попробовал Санс. — Неплохо.       Получив такую оценку, я тоже решил попробовать. Ни один из блинов, конечно, не напоминал круг, больше они, действительно, были похожи на кляксу.       На вкус это произведение оказалось довольно неплохим, но, на мой взгляд - через чур сладким. Но я не привередливый, и сахар в кофе добавить не успел, так что мой вердикт — съедобно.       Объектам, похоже, еда пришлась по вкусу, особенно Папирусу. Ну и слава богу.       Я подсел к ним за стол с кружкой кофе, и просто пялился в окно. Снежинки медленно кружились. Наверное, из-за того, что Подземелье наполнено магией, здесь происходят и снегопады, и метели. Никто никогда не изучал это. Но танец снежинок весьма успешно успокаивал, а кофе параллельно снимал головную боль.       Неплохое утро. Если не обращать внимание на то, что я проснулся с адской болью, хлопнулся в обморок и подопытный не проснулся — вполне нормальное утро. Даже умиротворённое.       Ну, если учитывать тот факт, что 13 часов дня можно считать утром. — Что-то ты говорил про школу. Когда мы туда идём?       Я задумался. Сегодня воскресенье, вроде… Я сверился с датой на телефоне. Да, воскресенье. Я уже запутался в потоке времени, так как работаю без выходных. В воскресенье никто не учится, но школа, насколько я знаю, работает без выходных. Так что можно собраться хоть сейчас и записаться в…       В какой класс?       Чисто технически, с их набором знаний можно было бы пойти и в четвёртый, но ведь их эмоциональный интеллект на уровне первого класса, и адаптация будет одинаково сложной. В первом классе они будут слишком умными, в четвёртом — слишком социально неадаптированными.       Ну, полагаю, лучше быть лучше остальных, чем хуже. Отправлю их в первый класс, в конце концов, я учил их лишь точным наукам. Ну, как учил… Давал тесты. Так что, пожалуй, это даже не считается. — Ну, для начала мне нужно подать документы, вам назначат собеседование, вы его проходите, и со следующей недели начинаете учиться. — А что если мы не пройдём? — обеспокоенно спросил Санс, — Начнёшь об стену головой бить?       Я раздражённо вздохнул. Это начинает откровенно раздражать — один раз я ударил Папируса об стену головой, и потом сам же вылечил. И я уж точно не делал этого из-за плохих результатов теста на IQ. — Не начну. Просто будете ещё долго сидеть дома, а потом начнёте с начала учебного года. Но я в вас уверен, в конце концов. — И с чего это? Не помню, чтобы ты раньше был в нас уверен, — Санс упрямо продолжал гнуть свою линию. — Ну, тут я в вас уверен потому, что ваши знания выходят за программу первого класса. И, в конце концов, вы мои творения, — я позволил себе гордо улыбнуться.       Санс ухмыльнулся. — Хочешь сказать, что гениальность у нас в крови? — У вас нет крови. — В том и каламбур.       Его смех потонул в наших с Папирусом гневных возгласах. ***       Я отхлебнул кофе. Скелеты закончили есть минут 5 назад, но почему-то всё ещё выжидающе смотрели на меня.       Наконец, я не выдержал. — Чего? — Ты сказал, что разберёшь вторую комнату и достанешь мне гитару. Я вздохнул. Мелкие, прилипчивые… Создания. И не отвяжешься от них ведь теперь. — У меня весь день свободен, дай кофе попить. И слова "разберу" не звучало , — я наткнулся на умоляющий взгляд вечно активного Папируса и вздохнул, — Ладно, ладно. Идём.       В конце концов, мне самому было интересно, что скопилось в моей хламной комнате за пару и больше веков.       Я поставил чашку на стол и направился на второй этаж. Объекты посеменили за мной.       Из-за открытой в комнату двери несло затхлостью. В конце концов, я не утруждал себя протиранием пыли, так что первым делом пришлось открыть окно и запустить освежающий ветер с парочкой снежинок. Я оглядел помещение.       Большой резной шкаф с зеркалом — подарок королевской четы на новоселье. Комоды, сундуки, книжный шкаф… И просто сложенный или прислонённый к стене хлам. — Док, ты что, просто забыл об этой комнате на несколько лет? — Скажем так: я использовал её как склад того, что мне может пригодиться. — И что вот это? — Санс подошёл к колбе на деревянной подставке и повертел её в руках. — Твой забытый раствор? — Это штормгласс, — мы с Папирусом тоже подошли к колбе. — Жидкость меняется в зависимости от погоды, так как в ней образуются кристаллы. — И где ты такой достал? — Папирус смотрел на колбу с восхищением. — Сделал. Пропорции из человеческой книжки пришлось подгонять под Подземелье, но я с этим справился, — я позволил себе лёгкую улыбку. — Конкретно этот — нерабочий прототип. Он заточен под поверхность.       Я аккуратно переставил так называемый барометр Фицроя с сундука на пол, туда же отправились книги по географии поверхности и океанографии. В сундуке, который я, когда-то, видимо, отвёл под географию и вещи из эпохи Великих Географический Открытий обнаружилась сложенная амиллярная сфера, несколько барометров (один разобранный), книги о созвездиях и новейших (в разные времена) методах навигации, разобранный и целый хронометры, секстант, компас и многое другое. Приборы были сделаны из меди и других не сильно дорогих металлов — никто не стал бы выкидывать что-то золотое, пусть оно трижды бесполезно и неактуально. Хотя я никогда не отказывался от мечты о золотой астролябии. Это было бы идеальным дополнением к моей коллекции навигационных приборов.       Объекты так и норовили повертеть всё в руках, потрогать и пошевелить, поэтому мне приходилось следить, чтобы они ничего не сломали. Один раз мне стоило на пять минут отойти от принтера, и он был потерян безвозвратно, так что я знаю, на что эти двое способны. — А зачем тебе всё это? Ты же этим не пользуешься, да и не смог бы, — задал вполне резонный вопрос Санс. — Мне просто нравится изучать. Не смотря на положение сейчас, иногда делать вообще нечего. Вот я и начал разбирать и экспериментировать с человеческими технологиями, что, кстати, было весьма полезно для подземелья. — А книги с созвездиями тебе зачем? — Там есть картинки.       Санс заткнулся, и я, заставив дополнительную руку принести тряпку, протёр с сундука, приборов и книг пыль, сложил всё обратно. Правда, я достал всё же ту книгу о созвездиях. Я давно её не перечитывал.       Папирус начал открывать ящики в тумбочке, и обнаружил целую кучу DVD, компакт-дисков, кассет и комиксов. Он с недоумением посмотрел на меня. — Зачем тебе это? Это ведь не что-то научное, да? — Да, — я подошёл и повертел в руках пару дисков. — Просто увлечение. Тоже кусочек человеческой культуры. В конце концов, нам нужно знать как можно больше о них к моменту, как мы выйдем на поверхность. Здесь фильмы, аниме и так далее. Даже мюзиклы были.       На той же тумбочке сверху стоял видеомагнитофон. Немного поломанная, старая и потрёпанная человеческая разработка. У Азгора стоит похожий. Немного доработанный, усовершенствованный, но всё ещё ужасно похожий на человеческий. Как бы я не ненавидел эту расу, я не могу не уважать технический прогресс человечества.       Санс безошибочно выцепляет самую чистую и ухоженную кассету, на которую я даже нацепил специальный чехол. — Твоя любимая? — со снисходительной ухмылкой спрашивает он. — Да. Прекрасный мюзикл. Довольно драматичная история, и музыка весьма хороша. Так что я слушаю его иногда.       Папирус слушает нас вполуха, роясь в ящиках и рассматривая цветные картинки на обложках и коробках дисков. Открыв очередной ящик, скелет наткнулся на кучу флэшек и с удивлением посмотрел на меня. — Что это? — Флэшки. Новейшие носители информации с поверхности. В основном на них всякий хлам.       Я предпочел не упоминать, что я находил на этих флэшках, потому что там было многое, от компроматов до склада с аниме картинками и роликами интересного содержания. И я не подписывал, где какие. — Ты не думаешь, что иметь столько кассет, дисков и прочего, возможно, с личной информацией, немного… Крипово? — протянул Санс. — Отнюдь. Мне неинтересна жизнь этих людей, но из них я узнаю о том, чем живут обычные люди на поверхности. Это очень занимательно. — Ты чертов сталкер. — Нет.       Не понимаю, что в этом плохого? Этих людей я, вероятно, никогда не встречу, а знания мне пригодятся.       В этой импровизированной кладовке было много всего из разных веков и стран, и я действительно гордился своей коллекцией хлама. В углу была свалена электроника, провода и инструменты, на стенках висела гитара, рядом с ними приютилась моя старая скрипка. Стеллажи занимали книги, вазы, статуэтки и картины, и если постараться, из одной этой кладовки можно было создать небольшой музей человеческого искусства.       Отдельную полку занимали дневники. В кожанных переплетах, в бархатных, инкрустированные перламутром и жемчугом иди наполовину порванные, они хранили частички человеческих жизней. Министры, пахари, писари, тоскующие девы изливали душу бумаге, а потом, волею судьбы, они оказывались в Подземелье. И тогда, наверное, я не так сильно ненавидел людей. Они жестоки, вероломны, несправедливы и порой пугают, но ведь такими не от хорошей жизни становятся.       Конечно, это не оправдывает этих чудовищ. Искать оправдания - вообще плохая привычка. Никто, кроме тебя, не виноват в том, что ты спустил курок, и только ты в ответе за свои действия. Но люди, порой, этого не понимают. Да и монстры иногда тоже.       Внимание Папируса приковала стопка других дисков - на тумбочке, каждый в упаковке. — Это диски с играми, - сказал я, заметив его интерес. — А что это? — Это... Сложно объяснить. Иногда это как фильм, который ты контролируешь, иногда это похоже на комикс в основном из текста. Это надо видеть.       Папирус решил больше не лезть с расспросами и начал просто разглядывать слегка размокшие картинки на коробках из-под дисков.       Я, тем временем прошёл к дальней стене, на которой висела старая гитара и ещё более старая скрипка. На неё я старался не смотреть.       Я снял гитару со стены. На первый взгляд выглядит неплохо, но я не эксперт. Пробежавшись глазами по стеллажам, я не заметил ни одной книги по музыке или настройке гитары. Что-то люди не горят желанием выкидывать такие книги, так что придётся идти в библиотеку или использовать интернет.       Идти куда-то сегодня мне не очень хочется, честно говоря - голова до сих пор раскалывается, ребра саднит. Но судьба меня не любит, и к Азгору всё равно тащиться придётся. Однако больше никуда я сегодня не пойду, ни за что.       Главное, чтобы кашель не начался при Азгоре... Я не знаю, как буду ему это объяснять.       Так. Отставить пораженческий настрой. Раз уж у меня сегодня выходной, пора заняться выполнением обязанностей опекуна. Настроить и починить гитару Папирусу, прибраться дома, а то нельзя ведь содержать детей в таком месте. Да, я убирался... Где-то месяц назад.       Сняв гитару со стены, я подошёл к Папирусу, увлёкшемуся рассматриванию заводных механизмов и электроники. Санс же тем временем бродил мимо книжных стеллажей, разглядывая книги, неся парочку подмышкой. — Вот тебе гитара. Отныне она твоя, можешь делать с ней всё, что хочешь. — Моя? Что это значит? - Папирус посмотрел на меня с непониманием и любопытством. — Это значит, что она принадлежит тебе, и я не буду тебе указывать, что с ней делать, как использовать или менять. — И ты не будешь злиться, если я сделаю с ней что-то не так, сломаю или возьму без спроса? - в глазах скелета плескалась неуверенность вперемешку со старым страхом. Я заставил себя не отводить глаза. — Не буду. Просто не играй на ней посреди ночи, хорошо? Не потому, что за этим последует наказание или я запрещаю, а потому, что это будет мешать твоему брату, мне и соседям спать, понимаешь? — Понимаю, - объект нерешительно улыбнулся. — Молодец. Санс, что ты там копаешься? — Книги смотрю. Думаю, что взять почитать. Или ты против. — Да бери, что хочешь, - сил на пререкания было мало.       Скелет ухмыльнулся и достал мифы древней Греции и... Сборник анекдотов. — Серьёзно? — Агась.       Мы с Папирусом застонали, пытаясь понять, за что нам такое наказание, но изменить мы ничего не в силах, так пришлось, скрепя отсутствующим сердцем, позволить Сансу взять "1000 лучших анекдотов", быстро наречённых мной созданием Сатаны. Так же я взял наугад два диска из своей коллекции игр и поднял призванными руками десять раз пересобранную и улучшенную приставку. Она имела уже мало общего со своим человеческим прототипом, но зато с ней работали любые диски и на ней можно было играть в любые игры.       Выходя из комнаты, я закрыл окно. Немного проветрили, протёрли пыль - и хватит. Там всё равно не бардак, просто я редко захожу туда больше, чем на пять минут. Спустившись на первый этаж дома, я принялся подключать приставку к телевизору, а объекты с ногами забрались на диван и принялись дёргать за струны гитары. Ненастроенная и со старыми струнами, она издавала просто ужасные звуки, так что скелеты быстро прекратили пытки несчастного инструмента.       Я подавился воздухом. — Кхе-кха...       Кашель снова ломал рёбра изнутри, голова трещала и перед глазами плыло, тело наполнял странный, пробирающий до души жар. Повезло, что я уже стоял на коленях - если бы я согнулся вдвое и упал, объекты бы испугались ещё сильнее.       Я содрогался на полу от кашля и хрипов, а объекты, испуганно пискнув, подошли ко мне. — Ты в порядке!?       Я попытался ответить, что всё хорошо, но вышли лишь невнятные хрипы, а потом меня скрутила новая волна кашля. Больнобольнобольнобольнобольнобольно... Помогите... Как жарко... Почему голова-то болит...       Когда я смог наконец загнать немного воздуха в грудную клетку, через свои рваные вздохи я услышал голос Папируса. — Что с тобой!?       Я, всё ещё пытаясь отдышаться, хрипло прошипел: — В порядке... Кха-хр...       Мир перед глазами начал приобретать чёткие черты, а лица скелетов перестали сливаться в серую кляксу, я снял очки и протёр слезящиеся глаза. — Я в порядке, - голос теперь звучал хрипло. — Очевидно нет! - Папирус, видимо, решил встать в позу. — Просто кашель, не беспокойтесь. — Знаешь, док, от "просто кашля" пополам не сворачиваются, - Санс, видимо, решил принять сторону брата.       Я ещё раз глотнул воздуха и вернулся к подключению приставки. — Послушайте, моё состояние - ни разу не ваше дело. Я не умираю, просто кашель. Тут не о чем переживать, так что оставьте свои глупые и ничем не подкреплённые волнения. — С каких это пор не наше дело? Тебе же плохо.       Вот бараны упёртые. — Со мной всё в порядке. Просто немного устал. — Ты и раньше уставал, но такого кашля точно не было.       Я понял, что пришла пора тяжёлой артиллерии и посмотрел на них самым холодным, пугающим взглядом, на который только был способен. — Повторяю: со мной всё в порядке. Отстаньте и дайте мне отдохнуть.       Это подействовало. Скелеты сразу же стушевались и заткнулись, оставляя меня в божественной тишине.       Голова не варила, такое чувство, что она просто кипит, глаза закрывались, грудь болела. Отличное состояние, ничего не скажешь.       Удостоверившись, что приставка подключена, я достал телефон и начал искать инструкцию по настройке гитары. Найдя нужный сайт, я отдал телефон объектам. — Сами справитесь? — Не идиоты, док. Иди "отдыхай"       Санс наградил меня таким взглядом, как будто знал, что вместо отдыха я сяду за отчёт для Азгора. Поскольку все отчёты, протоколы и так далее всё равно рано или поздно проверяются нашим королём, я отношу бумаги сразу ему - королевская ведь лаборатория.       Отчёт по бухгалтерии... Надо Альфис написать, чтобы прислала данные, но сама делать не садилась - на неё и так много чего свалилось сегодня. Я не инвалид, отчёт-то напишу.       Я открыл переписку с ней. "Альфис, можешь скинуть расходы лаборатории за последний месяц? Я сам отчёт напишу." "Доктор Гастер, я же просила вас отдохнуть >:(" "Я не стал недееспособным из-за простого кашля. Давай я тебе помогу, иначе я со скуки умру" "(Отправлен файл) Только не переутомляйтесь" "Спасибо. За файл и за беспокойство" "<3"       Альфис говорила, что это её манера переписки - всем отправлять эти странные "сердечки", когда диалог закончен. Тем не менее, я всегда находил это милым.       Я открыл ноутбук, подключил телефон, переместил файл и сел за отчёт, мыча какую-то песенку себе под нос.       Так... В основном за этот месяц расходы королевской лаборатории были объяснены постройкой экстрактора РШ и необходимых компонентов... Плюс экстракт маны... И ещё пара химикатов...       Спустя 20 минут я счастливо выдохнул, узнав, что мы не вышли за рамки бюджета. В этом месяце Азгор созвал совещание рано - обычно он собирает нас вместе со всеми готовыми отчётами. Чёрт знает, что ударило в голову королю, но это хорошо - ни у кого не было отчётов, так что никто не будет ныть о повышении бюджета на содержание той или иной области или хвастаться о сокращении расходов, но сохранении результатов... Вчерашнее совещание прошло вполне хорошо.       Распечатав бумаги, я решил прогуляться к дому Азгора пешком. Да, пешие прогулки - не моя страсть, но я не хочу телепортироваться в таком состоянии. Голова, грудь болели, руки подрагивали. В черепе поселилось чувство жара, хотя было прохладно.       Странно всё это... Ладно, потом разберусь.       Надев толстовку, перед выходом я заглянул в гостиную - проверить, что там делают скелеты.       Санс и Папирус сидели, и, периодически поглядывая в телефон, подкручивали что-то на гитаре. Кажется это надолго. — Я пойду сдам Азгору отчёт. Пойду пешком, поэтому меня долго не будет. Если что - звоните с моего телефона Азгору. — Мг-м, - скелеты, видимо, были слишком увлечены настройкой музыкального инструмента, чтобы заметить моё исчезновение.       Свежий ветер ударил мне в лицо, когда я вышел за дверь и быстро направился в сторону Водопадья. Долго задерживаться вне тёплого дома не хотелось, да и смотреть на красоты города - занятие бесполезное.       О, и нужно попросить у Азгора оформить документы на скелетов. Или спросить, где у нас это делается. И какие.       Господи, у меня три официальных титула, один из них - министр науки, и я не знаю, где оформлять документы для принятия в школу... Возможно, мне стоит хоть иногда вылезать из лаборатории       Кроссовки тонули и промокали в снегу. За 6 месяцев я отвык ходить где-то кроме лаборатории, и последний месяц с удивлением вспоминал климат Подземелья. Как минимум в Сноудине было на порядок теплее в моих воспоминаниях.       В Водопадье, как всегда, журчит вода, и капли ударяются о землю или о кристаллы, в последнем случае издавая звонкий мелодичный звук. Здесь кристаллы на каждом шагу, и их действительно много: жёлтые, розовые, голубые и других цветов, большие и маленькие, растущие яркими лучами, жеоды, небольшие камушки в потолке. Конечно источником наиболее дорогих и твёрдых минералов было Жаркоземье, но большая часть из них перевозилась в лаборатории для инструментов, напылений, сплавов и так далее, и совсем нечасто использовались в ювелирной промышленности, да и не всегда блистали красотой. А вот минералы из Водопадья отличались и цветом, и яркостью, и сияли как маленькие звёзды. Дошло до того, что ради сохранения внешнего вида области и регулирования добычи и продажи кристаллов королю пришлось ввести сроки и штрафы за добычу камней в определённом масштабе без лицензии.       Я любил Водопадье, хотя впрочем, это и так ясно. Мерный стук капель, срывающихся с потолка легко успокаивал и вводил в транс, но сегодня мой путь лежал на прямую в королевский дворец, и времени слушать и наслаждаться не было.       Жаркоземье никогда мне не нравилось. Слишком жарко, душно, голова болит. Постоянный шум лифтов сильно давит на сознание.       Быстро пройдя через Ядро по давно заученному пути я вошёл в Новый Дом. Судя по описанием человеческих городов, единственное место, хоть сколько-то похожее на них.       Я запнулся, чтобы пропустить детей бегущих по дороге. В любое другое время я провёл бы лекцию о поведении на улице, но мне к Азгору и вообще не до этого.       За основной группкой детей пробежала маленькая девочка из класса анималистичных монстров. — Здраствуйте!       По привычке, видимо, сказала она, и побежала догонять друзей. Я вздохнул, и, проводив детей взглядом, пошёл своей дорогой.       Ходить по Новому Дому быстрее всего. Мощёные и ухоженные дороги, заточенные под наиболее гуманоидных монстров были удобны, не то, что слабо освещённые тропинки в Водопадье. Да, там есть каменные дороги, но идти к ним далеко и рядом с моим домом таких нет.       Достаточно быстро дойдя до королевского дворца я остановился перед дверью и потянулся к звонку, однако дверь как будто вышибли изнутри, и, кинув на меня злобный взгляд, из замка вылетел мистер Хаунд, наш министр спорта.       Азгор с максимально серьёзными глазами, достойными правителя, провожал монстра и, кажется, меня не замечал, так что ради приличия я позвонил в дверь. — Да кого ещё... А, это ты, Гастер, - сначала пылающий яростью король приветливо мне улыбнулся, - Ты с отчётом? — Да, Ваше Величество. — Отлично, - правитель Подземелье хлопнул руками, - тогда заходи, у меня как раз чайник закипел... Расскажешь про детей, а то утром с тобой так нормально и не поговорили.       Азгор повёл меня на кухню и начал колдовать у плиты, напевая какую-то песенку. — Всенепременно, - я положил папку с отчётом на стол, - а что тут делал мистер Хаунд? — Мистер Хаунд... Говоря об этом. Мне нужна твоя помощь, как королевского советника.       Я закатил отсутствующие глаза. Исполнять эту роль я ненавидел больше всего. — Да, Ваше Величество, чем я могу помочь?       Азгор поставил две кружки с чаем на стол, сел и устало вздохнул, положив голову на ладони. — Андайн.       Я понял, что разговор предстоит долгий. — Дайте угадаю, каждый из министров настаивает на замене, так как вероятность пробуждения крайне мала? — Этой вероятности нет, Гастер. Для тебя она, безусловно, существует, но для всех остальных из мёртвых не воскресают. Для народа Андайн - безнадёжный случай, и единственное, что останавливает меня от выбора другого кандидата на её роль - твои слова и не закончившийся срок.       Я вздохнул. Официально "павшего" монстра признают умершим, если никакой положительной динамики не наблюдалось в течении 3-х месяцев. Шестой человек упал и ранил Андайн два месяца назад. Через месяц Азгор должен будет заменить главу королевской стражи. Свой собственный закон нарушать он не станет. — Дайте угадаю, - я отпил чаю, - вы хотите, чтобы я за месяц поднял Андайн из комы?       Значит у меня опять очень сжатые сроки на выполнение очень сложного задания. Просто прекрасно. — Гастер, я не хочу, чтобы ты загнал себя в гроб с этим. Ты совершил достаточно научных прорывов, и одна неудача не изменит твою репутацию. Но Андайн дорога мне лично, и можешь рассматривать это как мою личною просьбу. Не приказ, а именно просьбу, - Азгор смотрел мне в глаза, пытаясь донести свою мысль, - К тому же, как я уже говорил на совещании, найти кого-то, так же верному миссии и Подземелью практически невозможно.       Я, скрепя сердцем, должен был признать, что король прав. Как ни крути, Подземелье подвержено коррупции, хоть и гораздо меньше, чем человеческие страны, о которых я читал. Как ни крути, это будет всегда, а мы можем лишь смягчать последствия. — То есть да? — Да, - Азгор вздохнул, - Но пойми, это необходимо. Выбор новой главы королевской стражи и назначение кандидата влечёт за собой не только кучу бумаг и церемоний, так ещё и политических интриг среди министров. — Да я понимаю, что необходимо, вопрос-то не в этом. Вопрос в том, как это сделать. Монстры, на которых были поставлены первые эксперименты, не просыпаются. — ...Что.       Я отхлебнул ещё чая и пустился в объяснения. — Сегодня по нашим прогнозам один из подопытных должен был проснуться. Не буду утруждать вас научными подробностями, просто скажу, что все показатели были идентичны показателям здорового монстра, зрачок реагировал на свет, испытуемый дышал, но не проснулся. Возможно нужно просто больше времени, но это настораживает. Если же проблема в недостаточном количестве РШ в душе, то, я боюсь, тело монстра может отрицательно среагировать на ещё большее количество субстанции, и тогда встаёт вопрос рациональности "воскрешений"       Азгор внимательно выслушал и вынес свой вердикт: — Как по мне, Гастер, так ты рано паникуешь. Может, действительно, нужно больше времени. А даже если нет - трансформация тела не является худшим сценарием. Монстр будет жив, и его семья будет тебе благодарна, да и он сам, я уверен.       А я не уверен. Как по мне - смерть лучше бессмысленного существования. Да, у практически всех в Подземелье много родственников и есть, кому о них позаботиться, но... Но это всё равно звучит неправильно.       Но королю, потерявшему обоих детей, я этого не скажу. — Быть может, ваше Величество. Быть может. Но задачу это не упрощает. — Я знаю, Гастер, поверь, я прекрасно это знаю. Но у нас шесть душ, и мы не можем лишиться Андайн в такой важный момент. Она, как и ты, одна из главных опор королевства, и именно поэтому я прошу тебя заняться этим проектом в первую очередь. — Как скажете, Ваше Величество. Я завтра же приступлю к выполнению. — Спасибо, Гастер, - король улыбнулся, и в его голосе прозвучали нотки искренней благодарности, - Теперь расскажи-ка мне о детях. Как они поживают? Чем занимаются? — Папирус питает интерес к музыке и готовке, а Санс пытается его поддерживать, хотя по большей части морально. Готовят, общаются, читают... Ничего нового. Немного обнаглели, правда, но терпеть можно. — Вот это интересно. И как же? - с ухмылкой спросил король. — Папирус сегодня решил, что хочет стать рыцарем на белом коне и поднял меня с дивана, заставив что-то им готовить. — О, Гастер, это обычное дело! Ты погоди, ты их пока в школу не отправил - вот там начнётся! - рассмеялся Азгор. — Кстати об этом. Я хотел бы отдать их в школу, так что не подскажите, какие нужны документы?       Король неожиданно рассмеялся. — Гастер-Гастер, а ты давно смотрел, как у нас система образования работает? Тебе нужно прождать как минимум полгода, чтобы подать документы, так как подавать документы нужно в начале каникул. Гастер, ты же сам принимал участие в образовательной реформе! — Ну, быть может, я забыл... Это вообще не в моей компетенции, вы меня в тот раз за компанию привлекли! — Ты же составлял программу по естественным наукам! — Но не расписание!       Азгор ухмыльнулся. — Ну, в общем, ещё полгода и два месяца каникул тебе придётся учить и воспитывать детей самому. И Гастер... Ты вообще точно уверен, что тебе оно надо?       Я немного напрягся. — В каком смысле? — Ну смотри, - Азгор намного наклонился вперёд и сложил руки на столе, - Санс и Папирус хоть и выглядят как дети, но очень сильно отличаются от остальных. Ты воспитывал их в лаборатории, один, и они очень мало знают о монстрах и мире за пределами лаборатории и твоего дома. И методы воспитания. которые ты применял к ним в лаборатории были очень... - Азгор отвёл глаза, - специфичны. А школа - это постоянный стресс, беготня и неизбежное общение с преподавателями и учениками, и я не уверен, что они готовы к этому. К тому же они... Даже если бы они умели общаться, они всё равно не впишутся в общую массу. Я сидел с ними целый месяц, я знаю, о чём говорю. Папирус слишком энергичный и у него совершенно отсутствует чувство такта. Ты ведь сам это знаешь.       С этим я не мог не согласиться. Папирус со своей верой в справедливый мир совершенно не понимал, что не каждый встречный хочет с ним разговаривать и решать головоломки. Порой он просто не понимал или пропускал намёки или прямой текст мимо ушей, свято веря, что в глубине души монстр, в частности я, добрый и отзывчивый, надо только докопаться, а дети... Дети порой бывают жестоки и невоспитанны. Да, Азгор с мисс Желл много бессонных ночей положили на попытки искоренить буллинг в школах, да и у монстров эта проблема не очень распространена, но избавиться от неё до конца всё равно не возможно. И Папирус запросто может спровоцировать на себя гнев детей.       Азгор, тем временем, продолжал: — С Сансом же намного проще. Он неконфликтный, понятливый и умный, найти друзей и расположить к себе преподавателей ему будет несложно, но он лентяй, и у него могут быть проблемы из-за этого. И есть ещё одна загвоздка - даже дети знают, что из вида скелетов остался лишь один представитель, и он занимает должность королевского учёного. Как они будут объяснять появление ещё двух? Что они скажут?       И тут я был вынужден согласиться. Каждый раз объекты цепляли удивлённые и любопытные взгляды, выходя на улицу, а официальное оправдание их существованию будет предано огласке только через месяц. — К тому же, Гастер, есть ещё одна существенная проблема. Документы. Предположим, что ты признался в их создании и сказал, что эксперимент был в исключительно исследовании возможности создания искусственной жизни и не убивать же их теперь, но как ты будешь заполнять документы? Вне зависимости от того, пойдут ли они в школу или нет, документы им нужны, но у них нет ни матери, ни фамилий, ни дня рождения. — Фамилию они могут взять мою - это не проблема. Санс, конечно, будет возражать, но это всё равно наиболее логичное решение. День рождения... Пусть будет день, когда они вышли из лаборатории, предположим, 15 сентября. А в связи с тем, что они не настоящие дети, никакая информация на счёт матери не нужна, потому что её банально нет. Как по мне, так всё просто. — Возможно, - Азгор вздохнул, - тогда я своим собственным указом выдам им право на получение документов на следующем ежемесячном совещании, а пока твоя задача - хоть как-то приспособить их к социуму, а на счёт школы подумаем тогда, когда хотя бы каникулы начнутся. И не забудь про Андайн, Гастер. — Да, Ваше Величество. — Вот и отлично! - Король хлопнул в ладоши, - Спасибо за отчёт, приятно было поболтать. Я бы попросил тебя остаться подольше, но у меня работа, а у тебя выходной. — Конечно, Ваше Величество. Я пойду. — Передавай привет детям. — Всенепременно.       Я махнул на прощание рукой и телепортировался домой, удившись сразу же при появлении, да так, что даже не заметил новой вспышки боли в голове. .       Звуки музыки. Играла музыка.       Я снял кроссовки и прошёл в гостиную, глупо ухмыльнувшись на входе.       Папирус сидел со скрещенными ногами с гитарой в руках, старательно переставляя пальцы на ладах, пытаясь правильно зажать аккорды. Санс же диктовал их и подсказывал положение пальцев. Конечно, получалось пока медленно и плохо, но получалось же. — Чем это вы тут занимаетесь? — О привет! - Папирус радостно поднял глаза и помахал мне, - Мы тут учимся играть! — Привет, док, - Санс даже не оторвался от телефона. — И как успехи? - я плюхнулся на диван рядом сними. — С нуля - вполне неплохо. — Потрясающе! Оно делает такие красивые звуки! - Папирус зажал какой-то аккорд и провёл пальцами по струнами, заставляя инструмент издать громкий мелодичный звук. — Мои поздравления, - Я откинулся на спинку дивана, снял очки и закрыл глаза. Руки немного дрожали, а для Сноудина было как-то жарковато, - И кстати, я поговорил с Азгором. Как оказалось в школу я смогу записать вас только через 6 месяцев, и то если вам это надо. Вам это надо?       Санс вздохнул. — Лично я не уверен. — Я тоже. Почему ты не можешь нас учить?       Я приоткрыл глаза и посмотрел на них. Без очков их лица смешивались в черно-белые кляксы. — Ну, вам же нужны друзья... Хотя домашнее обучение практикуется в Подземелье. — У нас уже есть ты, Альфис и Азгор. Или это не считается друзьями?       Я испустил страдальческий вздох. М-да, растил без социума - разгребай последствия... — Я просто полагаю, что вам в друзьях нужны монстры вашего возраста. — Зачем? — Не знаю. У меня лично никогда не было друзей-ровесников. Но я подумал, что вам такое может быть интересно. — Я всё ещё не вижу причины куда-то нас отправлять. Мы можем просто пойти гулять, а учиться по книгам или с твоей помощью, - Санс всё-таки соизвоил поднять глаза от телефона. — Проблемы-то нет. То есть вы никуда не хотите? — Нет! - хором ответили скелеты. — Вот и слава Богу, мне же проблем меньше. Но если что - у вас ещё около 6 месяцев впереди, никто не запрещает вам изменить своё решение.       Я закрыл глаза. В висках стучало, завтра нужно разобраться с подопытными, а сегодня меня ждёт звонок мисс Желл, готовка...       Я вдруг осознал, что устал. Слишком сильно устал за те 6 месяцев экспериментов и 1 месяц постройки машины. Бренчание гитары успокаивало, и я подумал, что подождать звонка мисс Желл и насладиться выходным под попытки Папируса играть на гитаре было бы не плохо. — Не возражаете, если я закурю?       Скелеты вылупились на меня. — Ты нас спрашиваешь? — Нет, я говорю сам с собой, у меня голоса в голове. Санс хмыкнул, а у Папируса так вообще глаза на лоб вылезли. — Правда!? — Господи, Папирус, конечно нет! Это сарказм. — Аааааа... — Так что? — Да кури, кури, мы привыкли. Только если мы пропахнем и Его Величество спросит, почему от нас пахнет сигаретами, мы укажем на тебя, - Ухмыльнулся Санс. — Вполне справедливо.       Я достал сигарету, поджёг и затянулся. Дым немного прояснял сознание и отгонял стук в висках на второй план. Телефон подал признаки жизни, и, забрав его у Санса, я увидел сообщение, что звонок отменяется, возникли неотложные дела, и министр образования позвонит завтра в то же время. Ну и слава богу, я вообще не настроен на какие-то разговоры.       Возможно, мне стоит ненадолго забыть о работе под мерное бренчание гитары. На пару часиков.