Мы встретимся в Селестии

      Долг яксы - защита людей. Защищать от любой опасности, с которой сами смертные справиться не способны. В основном защищали от павших архонтов и злых аур, которые оставались после гибели и существ, порождённых этой аурой. Защищать любой ценой. Смысл жизни - сражение. Яксам не нужно ничто, кроме сражения с демонами. Таков их долг. Цена, которые они платили за исполнения долга - скверна. Она поражала их, разрушала изнутри, сводила с ума и уничтожила всё, что было рядом с ними их же руками. Яксы не знали, что такое жить спокойно и счастливо.       Он был одним из якс. Он гордился и ненавидел этот факт.       Он был бессмертным, обладал силой, которой многие завидовали, был героем легенд. О таких дарах и титулах обычные люди даже мечтать бояться. А Сяо этим жил. Жил с великой силой и ужасной скверной, не дававшей спать по ночам. Стоило закрыть глаза, как пред ним разворачивалась кровавая картина древнего сражения. Одна из тех, о которой слагали легенды, и писали картины.       Слагали. Когда-то давно. Ведь время так неумолимо движется вперёд, стирая за собой все следы древних божеств, якс и яростных сражений. Сейчас уже нет той уютной гавани Ли Юэ, теперь есть бесконечный мегаполис, заросший многоэтажными домами. Эти дома заканчивается выше, чем когда-то находился Нефритовый дворец. Жители этого города даже не знают, что такое Нефритовый дворец, не помнят. На месте древних руин, которые жители Ли Юэ с таким трепетом исследовали, теперь стоят серые коробки торговых центров. Люди хоронят свою историю под бетонными плитами новых построек. Сейчас не осталось ни одного места, куда Сяо мог прийти, чтоб вспомнить прошлое и почтить память товарищей по оружию. Везде были лишь бетонные муравейники, трассы, переполненные шумными машинами, дымящие заводы, дамбы, электростанции и люди, забывшие, какой прекрасной была гавань Ли Юэ. Сейчас даже памятников Мораксу не осталось, снесли ради новых "богов".       Сяо это злило. Но он продолжает их защищать. Это его долг. Таков его контракт. И неважно, что человека, с которым контракт заключен уже не существует. Ведь есть другой, ради которого он готов продолжать сражаться.       Он менял имена, титулы, профессии, но оставался другом Сяо. Когда-то он спас его от скверны своей музыкой, возможно, он даже этого не помнит. Но Сяо помнит всё.       Его отношение к мировым изменениям полностью отличалось от Сяо. Венти всегда воспринимал всё с радостью. Он любил перемены, свободу, вино и музыку. Когда-то его называли богом. Сейчас он тоже бог, но все знакомые называют его гитарист с чудаковатым другом. Когда-то про него писали баллады, сейчас никто и не помнит имя Барбатос. Когда-то ему молились в Мондштатской церкви, но город свободы исчез, как и Ли Юэ. Но Венти это не расстраивало. Перемены злили только Сяо, ведь он не мог приспособиться к вечно меняющемуся миру.       А Венти мог и делал это умело. С момента его возвращения в Мондштат под видом вечно пьющего барда до становления гитаристом какой-то малоизвестной группы, которая славилась пьяными дебошами прошло не одно столетие. В каждом из столетий Венти брал новую роль. Бард, поэт, композитор, актер, оперный певец, барабанщик, циркач, музыкант, участник рок-группы. Он перебирал всё новые и новые профессии, становился кем-то новым, но при этом всегда оставался Венти, хоть и имена менял постоянно. Венти называл его только Сяо и только наедине. Это была их тайна.       Венти пытался учить Сяо приспосабливаться к жизни в современных городах, но обучение шло из рук вон плохо. Нет, Венти не был плохим учителем, который неумело объяснял сложный материал, просто Сяо никак не мог понять, зачем люди всё время куда-то так спешат. Зачем эти скоростные машины, самолёты, ракеты, зачем нужны эти странные коробки, называемые компьютерами, и коробочки поменьше - телефоны. Сяо привык ходить на своих двоих и общаться исключительно в живую. Все эти современные устройства для него казались порождением греха, которые приведут человечество к погибели. От этого древний якса защитить их не сможет. Он не всесилен. Против орудий, созданных для защиты, способных разрушить мир, у него не было шансов.       Венти пытался возрождать старые истории, но современникам как-то неинтересно было слушать об каком-то Барбатосе, Декарабиане и Ванессе. Даже истории о путешественники из другого мира, который искал свою сестру их не привлекали. Сяо очень злился, когда в компании кто-то отмахивался от легенд о безымянном страннике, пришедшем в город свободы, дабы спасти их от бушующего дракона. Сяо очень дорожил памятью об путешественнике, он скучал по нему. Наверное, только его он считал настоящим другом. Венти все отказы от его историй воспринимал спокойно. Это Сяо тоже злило.       В последние годы Сяо был в принципе очень злым. Города становились всё более шумными, люди больше не помнили имена старых архонтов, забыли о глазах бога, не знали, какой ценой был построен Ли Юэ и Мондштат и даже не знали таких городов. Все его любимые места были вычеркнуты с карты и больше нигде не готовили вкусный миндальный тофу. Венти изо всех сил пытался подбадривать его, играя вечерами на лире. На лире он играл только для него, больше никто не знал об существовании этого инструмента. Всё же проблематично было бы объяснить, как инструмент, который по историческим документам похоронен под руинами древней церкви, оказался у него. Он даже не мог сказать, что крал его дважды. Первый раз не своими руками и вообще сломал её. Для починки понадобилось ни одно столетие, но он всё же смог это сделать. Венти очень нравилось играть для Сяо именно на этой лире, на той самой, которая когда-то звучала для Давлина. Для него это было очень важно.       Музыка Венти помогала Сяо прогнать злобу, успокоить скверну и даже видеть сны, в которых он стоял не по колено в крови. Сяо в принципе жил только благодаря музыке Венти и хотел жить ради него, защищая его, спасая. Венти жил благодаря любви Сяо. Он был единственным, что держало его в этом мире, где больше не было богов и магии. В мире, где для него больше не было места, ведь место архонтов заняли технологии.       Так они и жили. Меняя страны, города, имена, сменяя профессии и съёмные квартиры. Старались надолго нигде не задерживаться и сильно не светиться, хоть последнему богу и последнему яксе было сложно не выделяться из толпы. Но они старались и у них получалось.       Они ждали.       Сяо жил в ожидании судного дня человечества или момента, когда скверна окончательно разрушит его. Венти просто жил. Они жили друг для друга. Два последних бога старого мира, о которых помнили только они сами. Они жили в ожидании, когда Венти сыграет на лире свою последнюю песню и они оба навеки закроют глаза.       Они уйдут из этого мира, который даже не вспомнит их имён, держа друг друга за руку под печальные звуки лиры, как старые возлюбленные - последний якса и бог свободы.