***
В одну из первых ночей в избе Яги Велеслава разбудил чей-то хохот и завывание в ушах. Рывком сев на лавке, юноша вытер холодный пот с лица, зачесывая назад пряди длинных светлых волос, спадавших на глаза, огляделся. Еще не освоившись на новом месте, он чутко спал, прислушиваясь к каждому шороху по привычке охотника. Однако, в комнате было тихо и тепло, от заиндевевшего окна тянуло свежестью, а в печи, на которой спали Заряна и яга Столета, потрескивал огонь. Убедившись, что их сну ничего не угрожает, юноша перевернулся на другой бок и хотел укрыться меховым одеялом, как опять почувствовал чье-то присутствие. Мягкая пушистая ладонь провела по щеке, скользнула по волосам и снова исчезла. — Кто здесь?! — шепотом выкрикнул Велеслав. — Проявись! — Столета уже научила его азам общения с духами, но в этот раз в ответ ему донеслось лишь глухое уханье. — Это домовой Дед, — услышал он звонкий голос Заряны. Девушка сидела на печи в одной исподней рубашке с разметавшимися ото сна волосами и, словно ледяная статуя, искрилась в свете луны, едва пробивавшейся сквозь мутное маленькое окошко. Юноша нахмурил и смущенно отвел светлые глаза. Невольно потянулся за своей рубашкой, так как сидел с обнаженным торсом, хотя Заряну это никак не смущало, скорее наоборот — девушка с любопытством разглядывала его. Свесив ноги с высокой печи, она ловко и бесшумно спрыгнула, неслышно ступая, подошла и присела на противоположный край лавки, где спал Велеслав, подобрав под себя ноги, потянула угол одеяла, чтобы прикрыться, и уставилась, не моргая, на юношу, слегка наклонив голову. — У вас там что же, домовых нет? — удивленно спросила она. — Есть конечно, но мы их не видим и не слышим обычно, — пояснил Велеслав, как бы оправдываясь за свои эмоции. — Нашего зовут Стригун, и он просто с тобой знакомится — ты ему молока и хлеба оставь за печкой, — посоветовала Заряна. Парень кивнул: у людей тоже было принято задабривать духов угощениями. — Расскажи, как оно, жить по ту сторону, у людей, — тихо, не отводя взгляда, попросила Заряна, ее голос звучал как капель. — Да вроде все так же, только огонь в печи у нас горит не сам по себе, еду нужно добывать и готовить, а люди могут умереть от любого пустяка — век человека недолог. А ты что же, там никогда не бывала? И не знаешь других людей? — удивился Велеслав. — Никогда, — пожав плечами, произнесла девушка. — И что же у тебя, и друзей нету? — Как нету?! Кот Баюн, дед Стригун, души других снегурочек, рускалки — мавки на Смородине, лешие, есть еще ребята с малой ватаги Велеса, — начала перечислять она, словно обидевшись за своих верных навьих спутников. Теперь Велеславу стало понятно странное любопытство девушки, разглядывающей его как нечто диковинное: она никогда раньше не видела живых людей так близко. — А сколько тебе весен? — спросил он, на секунду задумавшись, что эта юная девушка может оказаться древнее его прадеда. — Зим. Четырнадцать зим. А когда исполнится двадцать два года, я пройду обряд и стану Ягой, как Столета, — с гордостью ответила она. Велеславу же исполнилось шестнадцать, в своей общине он слыл хорошим охотником — высокий и крепкий парень, не из робкого десятка, но и не задира, — недавно он прошел посвящение в мужчины и считался взрослым. — У нас ты уже была бы вестой, могла бы сплести венок и пустить на Купалу по реке, а после выбрать парня, связать свою жизнь с ним, нарожать ребятишек, — улыбнувшись краем рта, рассказал Велеслав. — На Купалу, — обрадовалась Заряна знакомому празднику. — Русалки рассказывают, как весело люди отмечают эту ночь: с хороводами и песнями, — и как они утягивают самых красивых парней… О парнях они рассказывают только плохое. Нет! Я бы не стала выбирать себе парня, я Карачуну принадлежу, — хмыкнула она. Эта девушка была совсем не похожа на тех, что Велеслав знал раньше. Ни рыжеволосая хохотушка Прилежа, ни стройная блондинка Улита ни в какое сравнение не шли с холодной Заряной. Подобно самой Марене она гипнотизировала взглядом, и если бы вышла она на Купалу из реки, парни сами пошли бы за ней в омут. Почти до самого рассвета проговорили они, Велеслав рассказывал о жизни в мире людей, а Заряна удивлялась даже самым простым вещам. Она не знала ни свою семью, ни свою общину и, кажется, никогда раньше ее не интересовало, как где-то там за лесом живут смертные, чему радуются и от чего горюют. Ведь она могла расспросить о Явном мире души ушедших или лесных духов, могла напроситься со Столетой, когда та по делам отправлялась в мир живых. Но за все свои четырнадцать зим она ни разу не усомнилась в правильности решения своих родителей принести ее в жертву Карачуну, ведь именно здесь, на границе миров, в компании леших и русалок она ощущала себя на своем месте и мечтала продолжить дело своей приемной матери Яги Столеты. А дальше дни потянулись нескончаемой чередой, на излете зимы дел на границе Нави и Яви было много, в холодное время года духи природы прилетали сюда зимовать, наполняя лес шкодливой суетой, и скучали в ожидании весны. Днем Яга, Заряна и Велеслав объезжали владения, проверяя, не забрел ли в чащу Дремучего леса человек, следили за здоровьем волшебных и обычных животных. Иногда Столета летала в Велесову слободу учить молодых волхвов или уходила в мир живых, поручая ребятам хозяйство, а длинными вечерами обучала домашней магии Велеслава, показывала секреты трав и заговоров — простые вещи, без которых в Навьем мире и дня не протянуть. Основное учение волшбе, темной магии Марены и Велеса ему еще предстояло пройти, а пока юноша все больше узнавал о мироустройстве, лично знакомился с тем, что раньше считал преданьями и сказками, с теми, кого боялся и кому молился.Разговоры
3 июня 2022 г. в 14:08
Лес расступился, и лишь небольшие юные сосенки, осмелев, выбирались на заснеженное урочище, потихоньку отвоевывая землю. Много лет назад на этом самом месте бился со Змеем-Горынычем Добрыня Никитич, почти одолел и надолго загнал залечивать свои раны в Навь кровожадного змея. С тех пор и стояла опушка лысая. Велеслав же выбрал это место для того, чтобы побыть наедине с собой.
После испытания Марены он уже не вернулся домой, лишь проводил сестру до края леса и навсегда распрощался с ней и миром живых. Жить остался у Яги. Парню нужно было разобраться и освоиться на новом месте, свыкнуться, обучиться простой домашней магии, чтобы выжить в Нави. А уж потом будут решать, как он может быть полезен. В навьем мире не спешили, времени у вечности было много.
Сидя на поваленом ветром стволе дерева, парень крутил в руках перстень своего пращура, так неожиданно ему доставшийся. Интересно, без него он бы сварился в молоке или плоский без камня и зазубрин с одной лишь руной кусок метала был проводником? Марена все знала с самого начала и велела Заряне передать ему перстень перед испытанием. Цепочку мыслей прервал гулкий звук, эхом разнесшийся по округе. Кто-то тяжелый опустися рядом и заставил юношу вздрогнуть. Обернувшись, он увидел Баюна. Серый пушистый зверь как ни в чем не бывало вылизывался, будто сидел тут весь день.
— А я тебя помню, в лесу у дуба, восемь примерно весен назад, — сказал парень.
— Зим, — не отрываясь от дела, ответил кот. — У нас годы считают зимами, — пояснил Баюн.
— А-а-а, ты тогда сказал, что чуешь силу, потому я тебя вижу. Ты знал про волхва Велеслава? — история из детства, почти забытая, всплывала в памяти.
Сколько раз с тех пор думал юноша, как найдет кота, разузнает все, как покинет родную наскучившую деревню и отправится в путь в поисках приключений. Но годы шли, повзрослев, Велеслав забыл о детских фантазиях, а они тем временем решили исполниться.
— Я все знаю, но говорю только тогда, когда пришло время, — голос кота был мягким и убаюкивающим.
— Зачем тогда рассказал Марене? Выходит, полжизни она следила за мной. Специально подстроила все, чтобы я сам пришел и попросился стать ее слугой, — Велеслав чувствовал себя обманутым, его жизнь разыграли за него как партию в тавлеи. — Почему ты помог? дал Заряне этот перстень, – девушка рассказала что именно кот Баюн принес спасительный артефакт, но привыкший что ничего не делается просто так, юноша искал подвох.
- Так велела Марена, она знала что ты доверяешь Заряне, а Заряна доверяет мне… - без тени стыда сообщил кот.
- Значит, Заряна не знала о вашей игре? - больше всего он боялся что синеглазая снегурочка с ними за одно.
- Нет, ее учесть не завиднее твоей, - утешил его кот.
- Не пойму только за чем все это? Я был нужен Марене, она могла просто приказать, кто бы стал спорить со смертью, - усмехнувшись краем рта, Велеслав лишь покачал головой, какой же он дурак, сердиться оставалось только на себя.
- Э нет, тут она не властна, воля души неподкупна, она могла бы убить тебя, но служить ты должен сам захотеть, - прояснил недоумение Баюн.
- И что теперь будет со мной?
— А что тут думать? Ты прошел первую часть посвящения: умер, сварившись в молоке. Осталось лишь завершить обряд, принести жертву, и навсегда ты перестанешь быть человеком, станешь навьим — слугой тьмы, — рассказывал кот.
Парень вздохнул и опять уставился в даль. Жизнь сделала резкий поворот, но что это подарок дочерей Макоши, прях судьбы, или проклятие.
- Пару дней назад я был крестьянским сыном. Создать семью и прожить весен шестьдесят, трудясь на благо общины, все о чем я мог мечтать, а теперь меня ждет чуть ли не вечная жизнь и бог весть какие приключения, - по губам юноши скользила улыбка но в глазах влажным отблеском стояла тоска. - Но какой ценой...
-Не кручинься, ты быстро забудешь о старой жизни, - лениво утешил его Баюн, древний как сама Мать Сыра Земля он не понимал печали человека.
— Там, в котле, в кромешной тьме я видел картинки, будто рой чужих воспоминаний ворвался в мой разум, и среди них я видел себя, распятого, на дыбе, — парень поежился. — Так погиб прадед Велеслав? — Никогда раньше он не слышал о своем предке, а теперь тот стал его частью.
Кот махнул хвостом и прищурил глаза.
— Опять не дашь ответов, — кивнул Велеслав. — Скажи хоть, как волхв использовал свой перстень? — убедившись, что кот так и оставит его вопрос без ответа, парень решил перейти к более насущным.
— То только он знал, потихоньку ты все вспомнишь и научишься силой управлять, а пока что носи при себе, — удивлялся незадачливости потомка волхва кот.
Золотом просвечивало сквозь ветки деревьев небо, алые отблески разлились по белому снегу, воздух был свеж. Нацепив магическое украшение на средний палец, юноша спрятал руки в теплые шерстяные варежки и, бросив полный надежды взгляд на угасающий закат, отправился в свой новый дом — избушку на курьих ногах.