***
Скучая в ожидании друга, Заряна сидела у широкой тропы, ведущей от избы Столеты к Калинову мосту. Рядом растянулся Серый волк, он щурился на первые лучи вешнего солнца. Наконец из-за деревьев показался Велеслав. Столета приодела его, как смогла: черная рубаха, опоясаная кожаным поясом с серебряными бляшками, и черная свита до колена выгодно подчеркивали его светлое лицо. А вот новых портков и обуви сварганить не успели, наспех отчищенные от лесной грязи, старые выдавали в нем сельчанина. Подойдя к Заряне, он нервно помял в руках шапку и, не смотря в глаза, замер, не зная, как заговорить, ведь с той ночи они перекидывались только по делу. - Ты там что, на похороны собирался? - спросила девушка и запрыгнула на шею вставшего во весь рост волка, улыбнулась парню. Велеслав ловко оседлал животное, и зверь неслышно зарысил в сторону владений Марены. Спешившись у Калинова моста, ребята как всегда тихо прошли по каменной мостовой мимо спящего треглавого змея и ступили на землю Нави. Снег здесь не таял даже весной, так что приходилось идти через сугробы по едва заметной тропе. - Странно, в прошлый раз было холодно, а сейчас не чувствую, – удивился Велеслав, а заодно нашел тему для разговора. - Правильно, с тех пор ты умер и прошел кровавое посвящение, ты больше не человек и не мерзнешь в Нави, - пояснила Заряна. Между ними опять повисло неловкое молчание, которое Заряна сама неожиданно прервала. - Если Марена отпустит, можно я пойду с тобой? Потому что мне не к кому идти, а посмотреть хочется, - спросила она своим прежнем мягким голосом. Столько слов и мыслей сразу нахлынули на Велеслава, но собрать их в стройную фразу он не смог и просто взял девушку за руку, так они и шли до самого города. Людей в поселении было совсем не много, все, кого вспомнили, уже улетели в Явь к родным, поэтому заходить к семье Велеслав не стал, и ребята прямиком направились к терему Марены. У крутой крытой лестницы сидел молодой парень в серебряной кольчуге. При виде ребят он молча кивнул и пропустил их. Заряну тут все знали. Массивные двери распахнулись перед ними сами по себе и впустили. Внутри терем был огромным, но очень скромно убранным, дерево, как и снаружи, черное от времени кое-где даже покрывал мох. Резьбы и росписей почти не было, лишь изредка на потолочных балках и столбах, подпирающих крышу, золотом были вычерчены символы и руны. Роспись и вышивка все больше относились к миру живых. Редкие узкие окна, похожие на бойницы, пропускали немного света, по углам в кованых треногах горели свечи или жировые лампы, на стенах висели черепа животных и людей, оружие и другие артефакты - это все были жертвы, принесенные Марене людьми. Их встретила одетая в скромное серое платье девушка, глаза у нее были все белые да без зрачков, а зубы мелкими, как у рыбы. То была Лярва, ключница и домоправительница у Марены. - Ждите тут, я позову, когда госпожа позволит, – процедила она и удалилась. В ожидании Велеслав крутил головой, разглядывая интерьер, а Заряна ковыряла пальцем старую древесину стен. Этот терем был ей хорошо знаком. Когда, наконец, Лярва вернулась, ребята подскочили, стараясь придать себе побольше стати и важности, впрочем, растерянность не укрылась от пустых глаз ключницы, и по ее зубастому рту прошла ухмылка. - Госпожа ожидает, следуйте за мной. Шагая за Лярвой по узким и темным коридорам терема Марены к тронному залу, Заряна наставляла Велеслава: - Как войдем, ты в ноги кланяйся, на колени становись, говори почтительно, в глаза не смотри. Наконец, перед ними распахнулась последняя дверь в два человеческих роста, покрытая серебряными пластинами, на которых чеканкой и чернением была нанесена история Нави и мифы о конце света. Ребята вошли в длинный зал. За счет световых окон и отверстия дымохода казалось, что потолок парит, растворяясь в вышине. В центре помещения стоял очаг и горел огонь, своды подпирали вырезанные из толстых стволов деревьев колонны с ликами, подобным кумирам богов, а по краям буквой П стояли столы и лавки. Здесь пировали верные слуги Марены, Карачуна и Кощея. В дальнем конце зала, на небольшом пьедестале, устланном шкурами, стоял выложенный из человеческих черепов трон, на котором сидела госпожа, а за ним стена с щитами лучших воинов всех времен. Марена сегодня была скромно одета, видимо, уже собиралась в дорогу. Подойдя ближе, ребята упали на колени и поклонились, коснувшись лбом пола. - Матушка Марена, не сочти за дерзость, мы пришли просить, – хором затараторили они. Свысока оглянув своих чад, богиня недовольно приподняла уголок губ не то в улыбке, не то в оскале. - Как коротка человеческая память. Не прошло и восьми лун, как ты вот так же валялся у моих ног, умаляя взять твою душу, - обратилась она к парню. Велеслав передернулся, но стерпел и не поднял глаз. - Или ты уже забыл условия нашего договора? Или забыл, что сварился в молоке для меня, или забыл, что убил человека в мою честь? – повышая голос, продолжала богиня. Заряна схватила руку друга и крепко сжала, умаляя молчать. - А ты? Может, стоило этим ублюдкам надругаться над тобой, осквернить твою юность и девство? Мало тебе креста на груди? – перевела она взгляд на Заряну. - Ты хочешь посмотреть на людей, которые вынесли тебя на мороз умирать, - усмехнулась она и, резко встав, отошла к окну, зашуршав платьем. Ребят заливала краска и гнев, но они не смели поднять глаз от пола и даже пошевелиться. Неизвестно чем бы закончилась эта встреча, если бы неожиданно не вмешался вошедший в залу Кощей Бессмертный. - Полно тебе, дорогая, - раздался голос. - Ну, чего ты сердишься на ребят? Я слышал, они достойно проявили себя, защищая границы леса от залетных грабителей, - приятным баритоном проговорил он, неспешно отстукивая каблуками ритм шагов. Марена фыркнула и отвернулась. Присутствие мужа раздражало ее. - Встаньте, - указал он, вальяжно садясь на трон перед ними. Поднявшись, Велеслав уперся взглядом в высокого темноволосого мужчину лет тридцати пяти. Непривычно короткая и растрепанная стрижка, брови изломанные под острым углом обрамляли такие же огромные и синие как у Заряны глаза, губы расплывались в ухмылке, острые скулы и бледная кожа, вместо бороды легкая небритость. Черная шелковая рубашка и шаровары в складочку из тончайшей шерсти - все это выдавало в нем щеголя. Тремя пальцами, украшенными несколькими массивными перстнями, он держал серебряный кубок, в котором плескалось не то вино, не то кровь. Хитрый взгляд Кощея оценивающе прогулялся по Велеславу. Наконец, испив из кубка, Кощей заключил: - Ладный парень, говорят, смелый и дерзкий - отправь его в дружину Велеса, мне кажется, он скорее воин, чем волхв, – сообщил он, поворачиваясь к Марене. Кощей сам славился как непревзойденный мечник и видел потенциал. - Он перерождение волхва Велеслава, и он мой слуга, а не твой, - отрезала она, не обернувшись. - Перестань, я помню старину Велеслава в лучшие годы. И он не дурно владел мечом, да-а-а и не только мечом, не так ли? - лукаво усмехаясь, добавил Кощей. Марена опять фыркнула и зашагала в другую сторону, мимо сидящего на троне мужа. Тот изловчился поймать ее за руку и притянуть к себе. Не устояв, женщина оказалась на коленях у супруга, но настроения своего не сменила. - Это мое царство и мои слуги, командовать будешь у себя! - А ты моя жена, и я просто хочу дать тебе дельный совет. Пусть один день порадуются, после всего что с ними случилось, хотя бы ради Заряны, я давно не видел ее такой нарядной, - подметил он и, поднимая руки вверх, дал понять, что больше не удерживает любимую, улыбнулся Заряне. Марена кинула взгляд на девушку: как же она похожа на нее саму в юности, в этом наряде, подчеркивающем бездонно синие глаза, смотрящие прямо в душу. - Накрасилась как на собственные похороны, тоже мне страж Нави. Идите, и что б к обеду третьего дня были дома, - бросила Марена и удалилась из зала. Пожав плечами, Кощей тоже встал с жесткого трона и спустился с пьедестала к ребятам. - Не слушай ее, ты прекрасна, дитя мое, - улыбнулся он, глядя на расстроенную Заряну, и нежно коснулся ладонью ее щеки. – А ты еще раз не уследишь за ней и будешь тысячу лет вариться у меня в котле, - не снимая улыбки, продолжил Кощей, пальцем указывая на Велеслава, и, отпив из кубка, последовал за Мареной. Ошарашенные ребята вышли из черного терема и также молча, как и пришли, побрели обратно. - Что это было вообще? – наконец спросил Велеслав, переваривая увиденное и услышанное. - Что? Марена всегда ссорится с Кощеем, она его не очень-то любит, заключила союз скорее по расчету, а вот он от нее без ума - нравится ему ее строптивый нрав, – привычно пояснила Заряна. И в мире живых, и в мире мертвых слуги всегда шепчутся о своих господах. - Да нет, я о другом, мне показалось, что у Марены с моим пращуром было что-то… общее, а Кощей как-то слишком добр к тебе, - пояснил свои догадки юноша. Облик Марены он часто видел в воспоминаниях из прошлых жизней, но никак не мог разобраться, в каких же отношениях они состояли. - Может и было, кто ее поймет, - пожав плечами, ответила Заряна. - А Кощей всегда ко мне хорошо относился, когда я была маленькая, он много возился со мной. Помню, сажал на колени и угощал сладостями, сам вырезал для меня игрушечных скелетиков из костей, - с теплом вспомнила она. - А где его царство и кто там живет? - Оно под нами, к нему отправляются те души, что даже после смерти не смогут быть приняты в круг родовичей: убийцы, насильники и прочая шваль, те, кто не может просто так переродиться, а должен понести наказание за содеянное, – рассказывала девушка. – Там он их пытает, жарит, варит, протыкает, точнее не он лично, а низшие духи, его слуги. - А ты была там? – поежившись, спросил Велеслав, предупреждение Кощея про котлы, видимо, было не пустой угрозой. - Да, бывала в детстве, у него там хотя бы тепло и нет снега. Да и вообще он красивый и добрый, не понимаю Марену, чего она так злится, каждый раз уезжая к нему, - рассуждала девушка. «Красивый и добрый», - мысленно повторил Велеслав, недоумевая от критериев оценочных суждений девушек и не признаваясь самому себе, что ревнует Заряну к Кощею.***
Так как ребята имели физические тела, им в отличи от легких душ пришлось ехать в мир живых на Сером волке. Еще затемно они стояли на границе леса, а перед ними расстилалась равнина, снег еще не везде сошел, а черная земля уже ощетинилась молодой ярко зеленой порослью, по обочинам засеянных озимой пшеницей полей зацветали скромные, но бойкие цветы. В лучах пыльно-розового заката они казались вытканным на ковре узором. От леса к ближайшему селению тянулась хорошо проторенная колея, по ней и пошли ребята. - Твоя деревня ближе всех к Дремучему лесу? – удивилась совпадению Заряна. - Да, самая окраина Русколани. В больших городах про эти места разное говорят, будто все мы тут оборотни, колдуны и упыри, раз живем на границе с Навью, но это байки, - рассказывал Велеслав по пути, теперь то он знал, что из бабьих пересудов было правдой, а что вымыслом. По мере приближения к поселению, на дороге стало оживленее, то телега проедет, то конный, то пешие, не только души спешили домой, но живые, которых судьба закинула далеко, хотели в эти дни навестить родных. Наконец перед ребятами из земли вырос крепкий частокол с распахнутыми воротами, за ними начиналось поселение с множеством деревянных домиков разного размера и этажности. Улицы имели кольцевое сечение и заворачивались как большая улитка, в центре возвышался храм бога покровителя, возле мостился деревенский базар, таверна, дом старосты и площадь где проводилось Вече. Велеслав и Заряна уже хотели пройти за тын, как вдруг сзади раздался крик и топот коня, несущегося галопом, размахивая хлыстом, всадник промчался, сшибая зазевавшихся прохожих, вызывая возмущение и погоню охранявших вход крепких молодых ребят. Заряна в ужасе отпрыгнула и вцепившись в руку Велеслава, спряталась за его спиной. - Ба! Это же Велеслав! Парни! – закричал кто-то сидящий на набольшей площадке нависающей над воротами, и тут же из-под стоящего рядом навеса высыпали вооруженные молодчики. Оружие было дорогим удовольствием, изготовить комплект под себя мог только профессиональный воин, поэтому простому народу для самообороны и охраны поселений приходилось довольствоваться малым: сулицы, луки, дубины с шипами на концах, топоры с удлиненными рукоятями. Хороший меч шлем в поселке имел только воевода. Он же и руководил народным ополчением, все взрослые мужчины села по очереди несли вахту у ворот, а в случае опасности собирались для защиты. Регулярно проходили тренировки где молодежь обучали азам ведения ближнего боя, поэтому к шестнадцати годам Велеслав мог постоять не только за себя. -Здорово, ребята, рад видеть, - обрадовался встречи с приятелями парень. - Брат, мы думали ты погиб в лесу, про тебя тут разное бабы судачат, - наперебой рассказывали друзья. - На то они и бабы что бы судачить, я жив, сами видите, устроился на службу, в городе, к одной знатной госпоже, - на ходу обличая правду в удобоваримую оболочку из лжи рассказывал он, - А это Заряна, веста моя, - перехватывая вопросительные взгляды друзей ответил он. -Да брат, ты счастливчик, и работу и красавицу нашел! Попрощался Велеслав и двинулся дальше, а осмелевшая Заряна уже сверлила его взглядом. - Какая еще веста? Ты головой ударился что ли? – возмущалась она - Должен же я был, как то объяснить им, у нас не принято деве путешествовать с парнем, если они не обручены, так что я спасал твою честь, - справедливо пояснил он, и девушке пришлось согласиться. В поселении было людно: ребятишки сновали тут и там, торговцы после длинного дня собирали свой товар и переговаривались, крича через дорогу, кони фыркали чуя навий дух когда Заряна и Велеслав проходили мимо. Весь этот шум казался привыкшей к тишине Заряне какофонией, обеими руками она держалась за Велеслава, словно, отпусти она его, то навсегда потеряется в этой суматохе. Наконец свернув с центральной дороги, они прошли мимо нескольких домов к скромному терему, где жила семья Велеслава. В отличие от Нави, у каждого домика тут был небольшой двор, где гуляла домашняя птица, стоял сарай для скотины, и другие хозяйственные постройки. У распахнутой двери дети играли с котом, а увидев гостей, спрятались в глубине,криками оповещая о пришельцах. Через некоторое время на пороге показался силуэт крепкого мужчины, еще не старика, но уже не молодого, с густой бородой, в светлой, как и у большинства жителей, льняной рубахе и накинутой на плечи свитой. На ногах обмотки и поршни, на поясе кожаный кошель. Мужчина стоял прямо и молча, всматривался в Велеслава, словно оценивая, видится ли ему или это в взаправду. Тут из под руки отца выглянула девчушка, белобрысая с хвостиком, в простом коричневом платье и босая. Она не стала сомневаться и радостно кинулась в объятия брата. -Велоша, Велоша вернулся! Парень поднял ее на руки и покружил, вот она Лада, жива и здорова, а значит все не зря. - А я тебя помню, ты смерть! – без страха или стеснения заявила девчушка, глядя на Заряну, совсем сбитую с толка этим откровением. - Так не, то Марена, а я Заряна, - попыталась оправдаться она. Наконец отец и все домочадцы, среди которых были младший брат, две старшие сестры, тетка по линии отца и старенький дед окружили гостей и увлекли в дом к столу, тем более солнце уже село, оставив деревню в темноте. - Так кем, значит, ты там служишь? – продолжал расспрашивать отец сына, подливая ему из кувшина пенного кваса, сегодня в доме был накрыт ужин в честь предков. Живые даже оставили ушедшим места за столом и души действительно пришли: старейшина рода Грудыня, дед Журба, тетка Доня, мать Велеслава Опряда не могли нарадоваться, что снова собрались вместе. Правда, видели их только Велеслав и Заряна, но виду не подавали, что бы не раскрыться. - Делаю что скажут, по хозяйству помогаю, иной раз, если кто незваный лезет, отпор дать надо, не один конечно, там таких ребят много, - маневрировал Велеслав. - А ты значит, откуда? Какая семья у тебя? – серьезно спрашивала Заряну тетка Велеслава, а невидимая душа тетушки Дони, недовольно хмыкала, сидя рядом. -Ну я тоже там, при той же госпоже. Родителей своих не помню, меня подбросили, и я живу с названной матерью, мы там травки собираем, животных лечим в основном, вот, - выкручивалась Заряна. - И приданного у тебя значит нет? - допытывалась женщина. - Ну, избушка, серый пес да кот. Тетка Доня чуть с лавки не упала от смеха. - Нет, вы слышали, пес да кот, ага, и лес полный нежити, - переговаривалась она с другими душами так, словно Заряна и Велеслав ее не слышали. - Полно, отец, как ваши дела? Я видел Стригу когда шел в поселок, пронесся как вихрь злой, он приходил уже? – понимая, что времени не так уж и много, Велеслав хотел как мог уладить дела семьи, ведь после его смерти отец остался один из взрослых мужчин. Невесело кивнув, он дал понять сыну, что дела плохи, но не стал продолжать этот разговор за праздничным столом, перевел тему. После долго застолья, убрали со стола и расстелили на лавках спальные места. - Я вам в сенях постелила, больше негде, надеюсь не замерзните, дело молодое, - подмигнув, сообщила Ждана, одна из старших сестер Велеслава. Парень пожал плечами и попрощавшись со всеми на ночь, повел за собой Заряну. - Это еще что, я с тобой в одной постели спать не стану! – возмутилась Заряна, которая из-за придуманного Велеславом прикрытия и так весь вечер выслушивала, что она бесприданница. Масла в огонь подлили выплывшие из стены мертвые тетки. Презрительно хмыкнув, они, просочились сквозь дверь на улицу. - Видела, уже в постель к нему прыгает, - послышался их разговор. Заряна вспыхнула. - Перестань, мы уже и так наврали с три короба, ложись давай, иначе подумают, что мы поругались начнут задавать вопросы, - когда нужно Велеслав умел быть убедительным, и сняв верхнюю одежду, шмыгнул под одеяло, а Заряне пришлось последовать его примеру. *** Рассвет застал их там же в сенях. Замерзнув под утро Заряна как кошка прижалась к горячей груди Велеслава, а парень обнимал ее одной рукой. - Всю руку мне отлежала, - улыбаясь сквозь сон, проворчал Велеслав, поворачиваясь на бок. - Угу, - просопела Заряна, а секунду спустя ее огромные синие глаза раскрылись как врата Ирийского сада и с недоумением уставились на спящего к ней нос к носу парня. – Вел, какого лешего! Растолкав парня, она вскочила и принялась натягивать на рубаху, в которой спала, паневу. - Вставай, ты же не спать сюда приехал. Войдя из сеней в избу, Заряна обнаружила, что хозяйки уже суетятся на кухне, заводят опару на тесто, готовят начинку для пирогов. - Давай помогай, почисти яйца и мелко нарежь, - скомандовала старшая женщина. Заряна не умела готовить от слова совсем, неизменно скатерть самобранка угощала их каждый день разными блюдами, а печь в доме использовали чаще для обрядов или отопления избы. - А ты точно из работных? Я как погляжу, ты на кухне первый раз, руки белые и нежные, а одета странно, богато и ярко, может ты заморская принцесса, - любопытствовала средняя сестра Велеслава. Заряна не отвечала, меньше всего ей хотелось просидеть этот день с бабами на кухне, оправдываясь за то, в чем она не виновата, но Велеслав куда то ушел с отцом. *** Сквозь щербатую крышу сарая как через решето просачивались лучи теплого весеннего солнца и расцвечивали все до чего дотягивались. Вот и бок рыжей кобылы золотился яркими полосками в темноте. Забравшись с ногами на пень и присев на корточки Велеслав жевал соломинку и задумчиво хмурил брови, слушая отца. - Зерно, что он дал оказалось порченным и по весне не взошло, а долг платить надо. - делился проблемой он. - Я ж кобыл в залог оставил, у него и грамота закладная есть, соберет совет, потребует долг, придется отдавать, ведь никак не докажешь, что зерно плохое было и в том его умысел был Рядом ходил невидимый Грудыня, по просьбе Велеслава оставшийся помочь разобраться в проблеме. - Да, лошадей отдашь, поле не вспашешь, то смерть верная, одной охотой не прожить, а община долго тянуть не сможет, - соглашался он. Велеслав молчал, выслушивая все подробности и наконец спрыгнув с пня, на котором сидел как коршун заявил. - Отец, не беспокойся, я знаю как все исправить! - сказал Велеслав, коснулся отцовского плеча и вышел Вернувшись в дом, он нашел Заряну во дворе отскребающей закопченный котел, по взгляду девушки было ясно, больше всего она хочет одеть его Велеславу на голову. - Хвала Карачуну, что мои родители унесли меня замерзать в рощу, даже если бы я не выжила, это было бы лучше, чем тратить время на чистку котлов, - возмущалась она. - Ну что поделать, у нас нет скатерти самобранки, зато есть кое-что другое и мне нужна твоя помощь, - посочувствовал он и принялся пересказывать, в какую передрягу попала его семья. - Сегодня после полудня на центральной площади у храма Велеса будут ставить столы, и все жители деревни выйдут на общий пир, будет там и Стрига, вот мы с тобой его проучим. Остаток дня Заряна провела с женщинами на кухне, готовясь к общему пиру, и даже научилась лепить небольшие пироги из теста и яичной начинки, выучила пару песен, которые бабы пели за работой, и узнала все сплетни деревни. Жизнь людей была простой и тяжелой, но было в ней, что-то притягательное если приглядеться. Смертные умели ценить жизнь, радоваться мелочам, грустить, злиться, любить. У них не было тысячи лет впереди что бы откладывать дела, яркой вспышкой загорались их жизни и гасли, успевая за сорок пятьдесят лет пройти путь, на которой у бессмертных уходила вечность. Закончив стряпать, женщины разложили еду по корзинам украшенным веточками вербы и вышитыми полотенчиками, а сами нарядились в белые рубахи с красной вышивкой, красные поневы, красный символ зрелости и плодородия. Старшая женщина украсила голову вышитой рогатой кикой, а девы заплели в волосы шумящие привески. Переодели и Заряну так как ее красно-черное одеяние выбивалось из общей массы. Велеслав же весь день помогал отцу по хозяйству, в одиночку трудно поддерживать дом. А когда все было готово, нарядные женщины, затянув песню, двинулись к центру деревни, где уже играла музыка. Загудела волынка и рожки, звонкие удары бубна и гулкие барабана отбивали ритм, призывая всех жителей на общий пир, так отмечали второй день Весенних дедов, ведь поселение было своего рода семьей. Имело общих предков и вместе выживало. Столы, застеленные посконными скатертями, с нарядной красной вышивкой опоясывали храм, стоящий по центру деревни. Из себя он представлял терем с высоким бочкообразным фронтоном, охлупень его украшал массивный резной конек, под которым располагалось резное полотенце с кистью. Такие же украшенные витиеватой резьбой причелины опускались по бокам и завершались резными полотенцами. Двускатная крыша накрывала большое крыльцо и лестницу ведущие на второй этаж. Массивные колонны поддерживающие потолок были расписаны сценами из жизни богов и волшебными существами из сказаний. Каждый житель мог войти в храм, где в центре большого общего зала всегда горел огонь и стояли кумиры родных богов. Перуна и Лады, Макоши, Велеса и Мары. Так же в каждом селении могли отдельно выделять бога или духа покровителя в зависимости от основного вида промысла его жителей. В стоящем у Дремучего леса поселке, который так и прозвали, особенно чтили Велеса бога не только животных, но и сакральной мудрости. С любовью вырезанное из цельного ствола ели лицо бога украшали серебряные рога, и медвежья шкура, а у ног стояла большая братина с медовухой, как подношение. Однако сегодня обряд проводили на улице, общая трапеза и была сакральным действом на этом празднике. Идя по поселку сквозь украшенные молодыми порослями вербы улицы Заряна вертела головой разглядывая нарядные терема. В руках у нее была большая корзина с пирогами и окрашенными в луковой шелухе печеными в печи яйцами, пока наконец, людской поток текущий по коридорам закручивающихся улиц не вытолкнули ее на главную площадь. Здесь к ней подошел Велеслав, мужчины уже ожидали женщин и семьи расставив угощения на столы сели трапезничать. Полилась более лиричная мягкая как капель музыка гуслей, под аккомпонимент которых сказители затянули песни о богах и героях. - Когда закончат кушать и молодежь пойдет водить хороводы выходи из-за стола и иди за Ладой, она укажет тебе дорогу к амбару с зерном, я уже там буду ждать. Записку Стриге я подбросил, - шепотом сообщил Велеслав Заряне, еще дома они обсудили план и теперь нужно было лишь не оплошать. Заряна кивнула, а когда пришло время, так и сделала. Проводив ее до общего зернохранилища, а часть зерна каждая семья общины сдавала туда, что бы в случае неурядицы можно было продержаться до лучших времен, Лада вернулась к столу. Ворота были приоткрыты и девушка нырнула в темноту, сделав пару шагов вглубь здания, она услышала Велеслава. - Псс, - шикнул он и быстро сориентировавшись Заряна нашла друга. Взяв его за руку, девушка принялась шептать, водя свободной рукой перед лицом, а едва успела закончить, как петли входной двери скрипнули, в амбар вошел Стрига. Походка его была надменной, по хозяйски он прошелся прямо по рассыпанным зернам и сплюнув. - Ну щенок че хотел? – гаркнул он, пытаясь разглядеть в каком темном углу притаился парень. На встречу Стрига пришел один не чувствуя в вызвавшем его на разговор юнце никакой опасности. Он предполагал, что мальчишка начнет умолять его простить долг семьи и планировал предложить ему несколько лет службы в обмен на списание долга. Однако вместо Велеслава из темноты вышло нечто. Напевая себе под нос девичью песенку о не разделенной любви, к мужчине подошло существо с синюшной кожей, впалыми глазницами без зрачков, седыми сбившимися в колтун волосами и полным ртом редких и острых зубов. Стрига замер и потянулся к шее, где на длинном шнурке у него болтался крест. - Изыди тварь! - А поздно батенька, - раздался за его спиной голос. Обернувшись Стрига испугался еще больше. Ведь если на первом существе была хотя бы кожа, то это было больше похоже на живой скелет мужчины. - Мы по твою душу, - ласково сказало первое чудовище - Пришло время платить, - повторил скелет. - Как пришло, рано ж еще, мы на сколько… на десять годков договаривались а минуло только пять, рано еще! – затараторил мужчина выставляя перед собой крестообразный амулет. Нежить переглянулась удивленно, но продолжила гнуть свою линию. - А у нас год за два идет, - выкрутился скелет и схватил Стригу за руку. Тот хотел было закричать, но безглазая женщина приложила палец к свои губам и он потерял дар речи. Только невнятные хрипы вырывались из груди. Стрига рухнул на землю и сложив руки принялся просить пощады. - Жить хочешь, оно ясно кто ж не хочет, - скрипучим голосом прошептала жуткая женщина и вывалив длинный синий язык провела им от подбородка до лба и без того покрывшегося липким потом мужчины. - А хочешь отсрочку еще на пять лет? – спросил скелет. Стрига закивал захлебываясь слезами. - Сожги сегодня ночью все закладные грамоты, убирайся из этого села на все четыре стороны и забудь дорогу сюда ибо если вернешься то даже после смерти мы за тобой придем и жечь и варить будем твою подлую душу в котлах. – присев рядом с извалявшимся в пыли Стригой сказал скелет. Мертвая женщина сидела сзади и держала бедолагу за плечи, тонкими, длинными холодными пальцами с почерневшими ногтями она гладила его как напуганного ребенка и приговаривала - Тише, Тише Мужчина кивал, угукал и мычал всячески подтверждая свое согласие. Чудовища переглянулись, и неслышно встав, слились с тенью под стенами. А сам Стрига еще немного посидел на полу, приходя в себя, после встал и поковылял к выходу. Уже на улице на него налетел растерянный Велеслав. - Стрига Зарыновичь, простите, опоздал, я к вам... я просить, - растерянно залепетал он, но в ответ получил лишь невнятное мычание. Отбиваясь от парня, Стрига поспешил прочь, а когда он скрылся за поворотом к Велеславу подошла Заряна, отплевываясь она снимала с языка длинные рыжие волосы. - Фу, зачем ты его облизала, - брезгливо спросил Велеслав, не знай, он, что все это время в образе чудовища рядом была Заряна, сам бы отдал душу богам, так убедительна она была. - Не знаю, видела, как лярвы так делали с душами злодеев, когда их проводят через Навь к Кощею, - пояснила она -А что он мычит, голос ты ему не вернула? - А зачем, пусть лучше будет занят попытками вернуть себе речь, чем хитрыми планами, а если он сделает что то бескорыстное, то голос к нему и сам вернется. Вот только думается, что те кому он продал свою душу через пять лет так и загребут его немого. А кстати что это вообще за сделки ценой, которой ставят душу, никогда о таком не слышала. – размышляла Заряна. Оценив изящность решения Заряны Велеслав обняв ее за плечи повел обратно к общему столу, где во всю продолжали веселиться жители. Пышное застолье продолжалось до третьих петухов, а молодежь и вовсе разошлась, когда стало светать, вдоволь накружившись в хороводах и напевшись песен. Вздремнув пару часов Велеслав и Заряна принялись собираться в дорогу, что бы не опоздать к указанному времени вернуться домой. - Вы чего так рано, и что вы не останетесь на проводы? – удивлялись сестры Велеслава. - Ну да сегодня ж в рощу пойдем, там предков славить буем и провожать обратно в Навь, - рассказывали они Заряне, смекнув, что она плохо знакома с их обрядами. – Пап ну скажи им! - Не егози Светела, надо значит надо, - отрезал отец. С грустью смотрел отец на сына, который был уже выше него самого. И положив руку на плече вдруг, словно о чем то вспомнил и не на долго скрылся в другой комнате. Вернулся он уже с не большим металлическим предметом в руках. Плоская рукоять закачивалась раздвоенным концом, словно вилочкой поддерживающий припаянный к ней круг, весь предмет был украшен мелкой гравировкой и зернью. Подойдя к ребятам стоящим у порога, он взглядом скомандовал им опуститься на колени и приложив ко лбам вилочковый крест сказал -Что ж дети мои, если сложится и будет на то воля богов, знайте, что я благословляю ваш союз в Прави, Яви и Нави. Поднявшись они обнялись. - Ждем вас на Осенние деды, - похлопал отец по плечу сына. Велеслав с недоумением посмотрел на отца, а потом на стоящего рядом невидимого Грудыню, он и дед Журба решили остаться до осени, что бы помочь с урожаем в этот не легкий год. Старейшин рода лишь кивнул в ответ, подтверждая догадку парня. - Чуть больше полугода назад Лада умерла от ран, а спустя несколько дней вышла живая из лесу,- сообщил отец, - А ты бесследно исчез, я думал ты упросил Марену обменяться душами и сердился на тебя, но видимо все куда сложнее, – вздохнул он. Велеслав молча смотрел на отца, не находя слов, да они были и не нужны. Постояв еще не много и попрощавшись со всем Велеслав и Заряна выйдя во двор, направились в Дремучий лес, где их уже ждал Серый волк.