Шёл, шёл и нашёл

Илья не мог кричать. Он сорвал голос и теперь просто стонал, с хрипом выдыхая горячий воздух. Его тело корчилось от удовольствия, но сильнее от желания, сравнимого разве что с жаждой течки. Даже глухая боль в руке отошла на второй план. Если бы он мог думать, то наверняка корил бы свой длинный язык, несущий ему только вред и мучения. Если бы не его супер способность говорить до того как подумать, он бы не лежал сейчас с загнутыми чуть ли не за уши ногами, а его альфа не выписывал бы языком круги в его заднице. Намерено возбуждая. И ведь Кирилл его предупреждал, просто глупый омега не внял предупреждению. Альфа говорил, что если Илька когда-нибудь заикнется о том, что Ларионов его бросит, то альфа выпорет его ремнем. И только ранение спасло Илью от действительно обещанной расправы, однако, его все же профилактически отшлепали. И теперь наказывали воистину иезуитским способом, не позволяя кончить. Истекающему смазкой омеге казалось, что это длится уже вечность. На самом деле Илька накосячил сегодня дважды. Он встретился с Котельниковым - это раз. И он согласился с выкриками безумного Славика о том, что Кирилл его, Ильку, бросит - это два. И за оба преступления он огребал сейчас. И отдельно получил за то, что не понял, в чем его вина. Домой вернулись уже к вечеру, заехав за пиццей на ужин. Вкуснющее печенье только раззадорило аппетит. Пока Илька отмокал в соляной ванне, альфа собрал на стол, и они довольно мирно поужинали. Соболеву даже помстилось, что он прощен и буря миновала. Но, когда Ларионов вышел из душа и смерил омегу тяжелым взглядом, Илька понял, что заблуждался. - Пойдём, - качнул головой Ларионов, указывая на спальню. Илья отложил полотенце, которым протирал свежевымытые тарелки. Конечно, это безобразие, понуро переставляя ноги, думал Илья. Совершенно невозможный голос! Это ж куда годится, что он от одного (!) слова и сжался от страха, и почти потек от предвкушения. Ларионов поставил Ильку перед кроватью, аккуратно, оберегая плечо, стянул футболку. Прижал к себе. Обнаженной спиной Илька чувствовал еще горячее после душа тело альфы, доверчиво потыкался макушкой под подбородок. Широкие ладони Кирилла не спеша гладили грудь омеги, пальцы легонько пощипывали соски, трогали мягкий животик. Илька чуть изогнулся, подставляясь, и тихо застонал. Ларионов стянул с подрагивающего парня пижамные штаны до середины бедра и мягко уложил на кровать. Резинка штанов придавила уже приподнявшийся член, и омега недовольно поерзал, принимая более удобное положение. Кирилл подсунул под бедра расслабившемуся Ильке небольшую подушку с дивана и еще немного приспустил хлопковую ткань вниз, а бедра, наоборот, подтянул повыше. Горячие руки альфы улеглись на ягодицы Соболева и принялись их мять, сжимать пальцами, разводить в стороны, изредка касаясь большими пальцами кожи у края заветной дырочки. Илька растекся блаженной лужицей под нежными прикосновениями. Неожиданно болезненный удар по правой ягодице заставил Илью вскрикнуть и приподняться. Он вывернул голову и понял, что альфа вольготно устроился на его ногах, не позволяя перевернуться или сдвинуться. - За что? – в праведном возмущении возопил Илька, все-таки предпринимая попытку освободиться. Альфа одной рукой пригвоздил поясницу барахтающегося омеги к постели, лишая малейшего шанса на побег. - Давай подумаем, - протянул Кирилл, и второй, не менее болезненный, шлепок пришелся на открытый участок попы Ильки. У омеги перехватило дыхание, до того было обидно, кожа горела огнем. Эти удары не шли ни в какое сравнение с прежними раззадоривающими шлепками, которые периодически альфа отвешивал ему в процессе секса. - Мне больно, - вскрикнул он. – Кирилл, мне правда больно! - Знаю, - третий удар пришелся по левой ягодице, и Илька сжался. Подступили позорные слезы. – Просто не знаю, как тебе донести, что ты облажался сегодня. Подверг свою жизнь опасности. Не поставил меня в известность, - четвертый шлепок, прямо поверх первого, все-таки выбил влагу из-под зажмуренных глаз. - Я же написал тебе! – крикнул Илька и снова задергался, охнул от боли в плече. – Пусти! - Ты поставил меня перед фактом, - пятый, хлесткий удар, Илька встретил уже в невменяемом состоянии. Он, не обращая внимания на боль, продолжал бороться, стараясь ужом вывернуться из-под альфы. – Прекрати немедленно! - рыкнув, Ларионов перехватил руки Ильки и завернул за спину, прижал. Ослабил хватку на правой руке. Илька рыдал в голос, уткнувшись лицом в покрывало. За что, за что его альфа так жесток? Впоследствии он корил себя именно за это. За то, что никогда не думает, что стоит говорить, а что нет. - Я жесток? – Кирилл придавил омегу к кровати и, четко выговаривая каждое слово, выдал, - Как я могу обеспечить твою безопасность, если ты вытворяешь такое? Пойти на встречу с убийцей, лучшей идеи, как провести день не возникло? А если бы он что-то задумал? А если бы я не успел? Ты подумал, что стало бы со мной, застань я твой труп, истекающий кровью, в той комнате? Но получаешь ты сейчас даже не за это. - А за что? – глотая слезы, выдавил Илька. Речь Кирилла пробрала его до печенок. - Я обещал выдрать тебя ремнем, если ты хоть раз еще подумаешь о нашем расставании, Илья. Мы же договаривались. - Но я ничего такого… - попробовал возразить Илька. - Не пытайся мне врать, - альфа прикусил мочку правого уха Ильки и с громким чмоком выпустил. – Я видел и слышал, как ты покорно соглашался с той ахинеей, которую нес этот сумасшедший. Конечно, тут есть и моя вина. Никчемный альфа не смог донести до своего омеги простую мысль, что они вместе и никого лучше данному альфе не надо. Сейчас я буду это исправлять, - последние слова Ларионов произнес таким тоном, что внутри у Ильки все меленько задрожало. Уж лучше бы бил, мелькнула трусливая мыслишка. И как же он был прав! Ларионов перевернул Ильку на спину, поморщился при виде зареванной мордашки, окончательно стащил сползшие во время экзекуции штаны и решительно склонился к паху омеги. Приподнял маленький член одной рукой и жадно присосался, второй перекатывая яички под нежной кожицей. Илька опять вскрикнул, теперь уже от постыдного удовольствия. Не наслаждаться быстрыми движениями горячего рта он не мог. Тут ему в голову пришла дурная мысль. Он вспомнил, как Славка говорил о том, что он слишком громко ведет себя во время секса - наверное, ему горничные доложили. И Илька инстинктивно зажал себе рот ладонью, пытаясь удержать очередной стон. Ларионов, не услышав соответствующего звукового сопровождения своим действиям, поднял голову. Илька выдохнул и непроизвольно двинул бедрами. Расположившийся между его ногами альфа был невероятно горяч. Заглатывая его член полностью, он умудрялся делать это настолько сексуально, что Илья был готов кончить от одного только вида. Кирилл между тем окинул руку Ильки понимающим взглядом и зловеще улыбнулся. Прямо с омежьим членом во рту. Мне конец, в панике подумал Соболев, откидываясь на подушки. Он почувствовал, как альфа выпустил член изо рта и принялся вылизывать крепенький ствол влажным языком, все добавляя слюны. Бедра Ильки неконтролируемо дрожали, приподнимаясь навстречу. Еще немного... Чуть-чуть... За мгновение до взрыва на член Ильки что-то скользнуло, прохладное и твердое. Проехалось вниз и пережало основание. Он вскинулся, но одним движением был уложен назад. Под его многострадальную попу подсунули подушку, ноги задрались под невиданным углом и ищущий рот альфы спустился ниже. Желание быть тише вылетело из Ильки вместе с животным воем, когда Кирилл принялся за его дырочку. Двигать бедрами Илька не мог, его жестко удерживали обеими руками. Илька задыхался, он кричал и стонал. И не мог кончить. Он бессвязно умолял взять его наконец, просил прощения, обещал быть самым послушным. Но мольбы, обычно безотказно действовавшие на альфу, сегодня не работали. Кирилл прекрасно знал, что Илька кончит сразу же, как его наполнит член. Уж сколько раз такое было - возбужденный до нужного состояния Соболев первый раз улетал в нирвану, стоило альфе только войти до конца. Не сегодня. Эту ночь он должен запомнить на всю жизнь. Запомнить, что не стоит нарушать обещания. Запомнить, что все его выкрики принадлежат вызвавшему их альфе. Кирилл с удовольствием подцепил языком обильно сочащуюся из Ильки смазку и облизнулся. Его омега был очень вкусным, и так пах... что альфа сдерживался из последних сил. - Пожа-пожалуйста, - хрипло молил Илья, слабо царапая плечо Ларионова. И Кирилл сдался. Он быстро снял пыточное приспособление и чуть шире разведя ноги омеги, плавно толкнулся в него давно готовым к тому членом. Их вздох раздался одновременно. Через секунду член альфы зажало судорогой илькиного удовольствия. Ларионов крепко сжимал омегу в объятьях, не позволяя слишком извиваться, чтобы не разбередить плечо еще больше. Ильку сотрясал оргазм, волна за волной, и это на несколько порядков приблизило кульминацию самого Кирилла. Когда парень тряпочкой повис в его руках, альфа начал двигаться. Ему хватило нескольких быстрых, размашистых движений, чтобы последовать за своим омегой. Первая мысль, пришедшая в голову едва только очухавшемуся Ильке была о его мысленном списке "Как стать идеальным омегой для Ларионова". Метафорическим красным маркером он туда написал "НИКОГДА не подвергать свою жизнь опасности".