Дефект и Фетиш

— У меня перерыв. Из трубки раздаётся шуршание, затем слабый смех. Соник устраивается поудобнее на кровати, включает динамик на телефоне и кладёт рядом. — Перерыв? Так ты был на работе? Соник ничего не знает о Шэдоу. Ни о том, сколько тому, кем работает и как выглядит. Это и неважно, ведь они знакомы всего неделю. Но достаточно, чтобы представлять его каждый раз по описанию — маленьким обрывкам, поданным Шэдоу. Чтобы в голове складывалась картина, как сейчас. Во всех размытых, но нужных так деталях. Он кусает губу. — Типа того, — уклончиво отвечает Шэдоу и выдыхает. Почти вровень с Соником, который слишком бурно реагирует на хриплый, обожаемый им голос. — А что насчёт тебя? — Меня? — Соник пытается выравнять дыхание и усмехается снова — как хорошо и жаль, что Шэдоу не видит его беспомощного выражения лица. — А что насчёт меня? — Ты трогаешь себя? Соник вздрагивает и будь телефон в его руках, то точно бы выпал, добив и без того остолбеневшего ежа. Он сглатывает, надеясь, что ослышался. — Извини? — Я перефразирую: твоя рука, — продолжает Шэдоу с едва заметной улыбкой в голосе, — на твоём члене? Соник теряется окончательно. И кусает пальцы, чтобы заглушить излишне рваный выдох и последующий за ним стон — почти жалобный скулёж. Ему нравится голос Шэдоу. Понравился ещё с первого голосового, которое тот записал, потому что были заняты руки. Соник долго пускал то на повтор, потирая бесстыдно покрасневшие щёки и глупо улыбался, пока в паху нещадно ныло. Представлял, как шепчут этим голосом у самого уха. Облизывая, прокусывая до крови и говорят — приказывают — с презрительной ухмылкой на губах наблюдая, как Соник отдаётся каждому желанию чужого извращённого ума. Затем начались звонки. Соник позорно кончил после первого же, стоило Шэдоу повесить трубку. Не понадобилось даже касаться себя, он был влажный с самого начала. А после они участились. Соник и Шэдоу были лишь незнакомцами, что нашли друг друга на одном из сайтов знакомств, но теперь общались как друзья. Не знали толком ничего друг о друге, но Соник думал об этом много. Выводил непристойные картины воображения перед глазами и упивался каждым словом, произнесённым Шэдоу, готовый слушать часами. — Чёрт, — он втягивает носом воздух. До безумия хочется прикоснуться к себе, но Соник держится. Игра ещё не окончена, Шэдоу ничего не знает. — Конечно нет. С чего ты вообще взял? Из трубки раздаётся смешок. Соник сводит ноги, дрожащие от напряжения. И член дёргается, требуя долгожданной разрядки. — Верно, просто шутка, — продолжает непринуждённо Шэдоу, — ты бы не касался себя во время звонка со мной, верно? Это глупо. Ты же умный мальчик. Соник выключает микрофон. Лишь на мгновение — такое продолжительное и мучительное — чтобы издать утробный, исступлённый всхлип и закрыть рот ладонью. «Умный мальчик» — слишком отчётливо, распалённо разливается внутри. Почти безумным удовольствием. Соник делает резкий вдох и включает микрофон, Шэдоу даже ничего не замечает. — Мы ещё не в таких отношениях. Тараторит он и позволяет себе измученно выдохнуть. Будто не от сковывающего жаром желания внизу, а от того, что спешил так ответить. — А что ты хотел бы обо мне узнать? Мне нравятся коты. У них мягкий, пушистый мех. Прямо как у меня на груди. Соник слишком ярко представляет эту картину. Грязно-белый, пышный мех, в который можно зарыться, пока Шэдоу скользит на нём. Верх-вниз, и требующе метит шею, выстанывая его имя. Он не сдерживает хриплого вдоха. — А какой у тебя цвет игл? Спрашивает Соник, не задумываясь, и тянется рукой к ноющему члену, не в силах стерпеть. Пальцем размазывает по краснеющей головке смазку, оставляя влажный след ниже. — Красный. Соник знал цвет Шэдоу и вид. Теперь размытые, жаркие картинки его фантазии обретали всё новые отчётливые очертания. Соник заскользил по стволу рукой. — Тебе и-идёт… Его голос содрогается в стоне. Соник не скрывает тот, отдаваясь желанию, что туманит разум, силы противиться. И набирает темп ладони, откидывая голову на подушки. Грязные, жалобные мольбы, скулёж и всхлипы заполняют пространство комнаты, трубку. Соник не слышит через них дыхание Шэдоу, что сбивается. — А какой у тебя цвет? — разбирает Соник на грани и ахает. Ещё немного. Почти. — Угадай. Почти одними губами скулит он в трубку и убирает ладонь с пульсирующего члена в последний момент. Растягивает болезненное наслаждение. Кажется, что он слышит стон. Уже не разбирая свой или чужой. — Синий. Соник распахивает глаза. Сначала от шока, а после — от скручивающего тело новой волны желания. И хнычет, надкусывая пальцы. — Откуд… — Угадал, — Шэдоу прерывает его на полуслове и выдыхает. На этот раз у самого уха. Кровать скрипит под ещё одним весом, и звонок завершают с его телефона. Соник подымает затуманенный взгляд, а холодная ладонь проходится по его члену, заставляя содрогнуться в окутывающей вновь и вновь эйфории. — Как долго? — он улыбается, проходится ладонью по изнанке бедра. — С самого начала, — Шэдоу усмехается, подставляясь под изнывающий член. — И каждую ночь хотел почувствовать внутри. Их стоны растворяются в поцелуе.