аппликации

— в конце концов, скучать это по-человечески. даже орфей оглянулся. соджон заканчивает свою лекцию пометкой в журнале и тоже оборачивается. за спиной стена. по левое плечо открытое окно — а за ним бесконечно жаркое лето, река хан, их маленькая студия, в которой при ссорах даже не закрыться где-нибудь в другой комнате. где-то там далеко-далеко есть йевон. всё такая же наивная, тоже горячо скучающая и не исчезающая. любящая прогулки у реки хан, карамельные конфеты в громких прямоугольниках пластика и шуршащий алюминий со вкусом барбариса. соджон об этом знает на собственном отвратительно-ужасном опыте жизни и пути с избегающим типом привязанности. потому что йевон её почему-то прощала раз за разом, позволяла себе скучать и жить с надеждами. ненавидела чисто и долго, но на расстоянии, а потом гладила по волосам и целовала в нос. она всё ещё так продолжает делать и соджон кажется, что даже если йевон триста тысяч раз разлюбить, она продолжит терпеливо сидеть рядом и ждать чуда. конечно, это только на её собственный взгляд — а считать свою точку зрения и предположения не истиной невероятно глупо, ведь правда? соджон однозначно так считает, кивает собственным рассуждениям под нос, пока перебирает все свои записки, один единственный на все потоки журнал, откровенно пустой блокнот и увесистая книжка с мифами древней греции. в ней столько заломанных страничек, закладок и пометок карандашами и маркерами. потому что её читала йевон и залила нежно-сиреневым маркером почти весь мир про орфея и эвридику. по правое плечо — потрёпанная сомнениями лямка, съедающая складками выглаженные части тоненького пиджака, и дверь, которая никогда не закроется полностью. в этом видится знак. дома, в этой злополучной студии, с кухонным столом, одна четвертая которого используется ещё и как полноценное рабочее место, йевон тоже где-то рядом, но её нет на самом деле. она никогда не закрывает шкафы полностью, её кружка с недопитым чаем всегда стоит в определённом месте. на стеллажах горизонтально накиданы книги с закладками на предпоследних страницах. соджон осторожно всё это убирает и думает вслух, что поэтому-то её никто и не бросил. йевон никогда ничего не доводит до конца — взять хоть те рассказанные на первых свиданиях истории про музыкальную, художественную, спортивную школы и даже академию фотографии. за спиной, не оборачиваясь, вовсе трудно разобрать что есть что. вчера соджон ещё раз перечитала её письмо, убрала его в одну из коробок, задвинула на нижние полки и снова расплакалась. это просто такой глупый этап? сложности в чувствах, жалкие попытки понять себя, сомнения. это злит — как разговоры о любви. йевон даже не заплакала, когда они ссорились. на самом деле, соджон ей тихо гордится, но не спешит рушить свои выстроенные стены ожиданий. ведь она всё ещё в роли музейного экспоната — трогать нельзя, а смотреть можно. считает, что йевон нужны только серьёзные отношения. йевон, конечно, говорила совершенно другое, а потом устало вздохнула и махнула рукой перед лицом, откидывая последний слой маски. если так хочется верить в другое, пусть будет. она с соджон не против даже поверить в то, что великобритания выдумала австралию и этот не существующий кусочек просто так рисуют на картах. даже в то, что это она ограничивает, а не соджон просто двинулась и не может найти предлога расстаться. для йевон это выглядит точно так. а соджон закрывает глаза, как неугодные книжки, на слова о скучаниях, на то, что йевон давно не такая и толкается вполне ощутимо, заявляя о своём "я" почаще. закрывает глаза — потому что она даже не уточняла никогда, чего бы обе из них ждали от этих отношений. за года три соджон всё никак не может перемениться. а йевон успела сделать слишком многое, чтобы прикипеть так — нельзя оторвать, пока другая часть испарилась и исчезла бесследно. соджон вспоминает, как они устролили домашнее свидание с готовкой, после которого кастрюля намертво прикипела к плите. на что-то это похоже. она подправляет материал для следующей лекции и снова оборачивается. >йевон, я скучаю. 20:20 да, скучать это по-человечески. скучать по своей любви — по предмету, по чувствам, по йевон — это совершенно нормально. соджон откладывает телефон и продолжает править материал. если оглянуться на завтра или послезавтра, за её спиной, на кровати, ограждённой двумя стеллажами, будет ждать йевон и просить сегодня лечь пораньше. <я тоже скучаю 03:04 но пока перед ней только монитор, пустота и осознание, что она делает что-то не то в своей жизни. отталкивает близких, рушит то, что остаётся от давно желанного счастья. бежит туда, куда не долетит ни один камень. с другими очаровательными людьми потом будет также сложно. будут такие же этапы, ненависть — йевон это не просто что-то привычное. оказывается, эта драгоценная любовь похожа на миф. такая недостижимая или воспринимается по заученной методичке у несчастной соджон драгоценным "щеглом", выменяным на пятиминутную эйфорию. выскользнула из рук и не спешит возвращаться домой. потому что у родителей в сонгдо нет давящих скандалов в квартире. у них нет глупой соджон, бегущей от проблем, ведь если закрыть на них глаза, то они исчезнут? в сонгдо солнце ярче светит, время течёт медленнее, нет учёбы и напоминаний об институте. нет потрёпанной книжки про мифы древней греции, только один букет нарциссов в прозрачной вазе. соджон перелистывает каждую заметку йевон и шепчет, что скучает, как заклинание. снова оборачивается. любовь никуда не делась, йевон не исчезла и тоже скучает в ответ. это ведь что-то да значит?