Учитель

Повествование ведется от лица Юлии Учитель точно не человек. Готова голову дать на отсечение, поспорить на что угодно, но от правоты своих слов я отказываться не собираюсь. Никак не поверю, как такой самоуверенный и довольный в своих необдуманных действиях человек оказался в стенах учебного заведения. Таким как он здесь не место. Пускай идет куда угодно работать, однако видеть его уверенно расползающуюся чуть ли не до ушей ухмылку я не хочу. Если уж так – подвесьте меня вниз головой на канате в спортивном зале, находящемся в подвале, так сказать, на общее обозрение. - Крылова, задумалась-то о чем, не поделишься? – любопытствует он, откидываясь на спинку стула, чуть-чуть раскачиваясь благодаря колесикам, прикрепленным к мебели. - Сначала вы говорите, что никаких поблажек, а потом сразу передумываете и предлагаете мне исправить плохую оценку, - задумчиво хмыкаю я и не понимаю, по каким причинам присаживаюсь на первую парту второго ряда, робко опустив глаза, обозревая свои балетки. - А если я скажу, что просто так, поверишь? – Я отрицательно качаю головой на его вопрос. Просто так ничего не бывает, даже сыра в мышеловке, как мы утверждаем. Сыр ведь все равно приходится покупать, тратить на ловушку деньги, а несчастная мышь, хоть и полакомится любимой пищей, в любом случае сдохнет, прищемив лапку. - Вы ведь что-то попросите взамен, я права? – вспыльчиво осведомляюсь я. - Попрошу, верно, - точно подмечает преподаватель и достает из ящика маленький блокнотный листик и ручку. – Во-первых, на следующий урок ты подготовишь новый доклад и расскажешь его нормально, как подобает хваленой отличнице, - учитель на мгновение устремляет свой взгляд на меня, растянув губы в улыбке, и я непроизвольно вздрагиваю. – Во-вторых, сейчас я напишу адрес одного места, в которое ты должна прийти в субботу к семи вечера. Я не сразу вникла в смысл его сказанных слов. Для начала я совсем пропустила их мимо ушей, в голове посылая учителя не в самые приличные и чистые места, достаточно дерзко приподняв подбородок и напыщенно ухмыльнувшись. Однако все-таки его речь донеслась до меня эхом. - Что, простите? – недоуменно поинтересовалась я, нахмурив брови. Учитель вполне серьезно повторил ранее сказанную информацию для особенно одаренной и глухонемой девушки, одновременно записывая тот самый адрес на листочек и поправляя вечно выпадающие пряди волос обратно за ухо. Весьма соблазнительно, но этот трюк со мной не пройдет. Так, с распутными девками в каком-нибудь дешевом баре с не менее дешевыми людьми. - Держи, - он со своим стойким спокойствием протягивает мне листик, который я принимаю не сразу. – В субботу к семи вечера я буду тебя ждать на месте, адрес которого тут написан. Я вгляделась с прищуренными глазами в написанный корявым почерком адрес. Какая-то улица с пятьдесят седьмым номером, не известная мне до сегодняшнего момента, какая-то вводящая в сомнение записка и будоражащее мозг предложение. Безошибочно можно подметить, как я отреагировала на такое вот предложение. Почему-то стало дико интересно, куда меня приглашают. Однако, подразумевая мой животный характер, я ответила язвительно: - Думаете, я приду в это место лишь по вашему желанию ради исправления оценки? Дмитрий вновь закурил, растягивая удовольствие от получаемого вреда легким, естественно, замолкая на определенное время и не решаясь ответить мне. А, быть может, сигарета – это простое прикрытие его сумасшедших идей, постепенно воплощаемых в жизнь. Кто знает, что Павленко нашел в школе. Теперь я не отбрасываю вариант, кем он тайно подрабатывает. Совершенно рассудительно заявляю: он маньяк, интересующийся литературой. - Придешь, выбора-то у тебя не остается, - убежденно шепчет парень, мне даже на секунду показалось, что он празднует победу над чем-то мне неведанным. - А нового доклада вам недостаточно? – не прекращаю настаивать на своем я. Нет, а какой нормальный человек согласится на таинственное, хоть и запретно притягивающее мою пятую точку к приключениям, предложение, принадлежащее так и неразгаданной мною личности как Дмитрию. Никакой, абсолютно точно. Только не забывайте, что я не отношусь к списку адекватных людей, невзирая на то, что выгляжу завернутой в кокон бабочкой. - Нет, не достаточно, - включая кнопку «мое обаяние», пожимает плечами Павленко. А я заметила одну черту, точнее, привычку или как это там называется у своего преподавателя литературы. Во время серьезных разговоров с кем-либо – собеседник учителя не играет огромной роли, – Дмитрий то покусывает губы, то оттягивает верхнюю губу до самого низа, прокусывая передними зубами до еле заметных капель крови. Часто облизывается, и эти незначительные жесты вводят меня в краску. Не знаю, почему, но это приятное ощущение – смущение. - Хорошо, я приду, - равнодушно соглашаюсь и, скомкав этот адрес, бросаю бумажку себе в сумку. Все мое безразличие ни капли не тронуло учителя, поэтому он продолжил увлекательное занятие с рассматриванием своих ботинок. Шнурки у него, кстати, развязались. - И даже не поинтересуешься, зачем я тебя зову туда? – спрашивает Дмитрий Алексеевич. - Нет. - А вдруг я маньяк? – оскалившись, как злобное чудовище, осведомляется он. - Я в этом не сомневаюсь с первого знакомства с вами, Дмитрий Алексеевич. Пять секунд того, как я медленным шагом двигалась к двери, чтобы выйти из кабинета литературы, сопровождались безудержным хохотом учителя.

***

С момента нашей достаточно спокойной беседы с учителем прошел один день, и вчерашняя среда без урока литературы показалась мне настолько бесконфликтной и замечательной, из-за чего я целый прошедший день проходила с улыбкой на лице. Видимо, мой ангел-хранитель вернулся из отпуска и принял решение приподнять настроение своей угрюмой хозяйке. Сегодня четверг и сегодня также нет урока литературы. Я праздную свою свободу, остальные смотрят на меня с подозрением. Плевать. И даже в данную секунду, отправляясь на ненавистную физкультуру, поправляя задирающиеся короткие спортивные шорты, которые я надевать совершенно не желала, но по приказу матери все-таки с неприязнью бросила вещь в сменный мешок, на моем лице красуется дьявольский оскал. Главное, что Дмитрия нет поблизости. - Оу, держите меня, я падаю от вашего вида сзади, - восторженный вопль и свист раздался за моей спиной. Надо же, после пребывания со мной в гостях Кирилл, как сглупившая девочка, признавшаяся опасному парню в любви, не приближался ко мне. До теперешних пор. - Оу, держите меня, ты научился говорить! – хлопнула в ладоши я. – С чего вдруг? - Соскучился по своей девушке, - этот собственник обнял меня, прижав к себе, а я как глупая дурочка начала хихикать. В последнее время мое поведение не оправдывает себя. С приходом нового преподавателя в моей жизни завелся двигатель, казалось бы, сгоревший когда-то давно, еще при моем рождении. Быть может, Дмитрий не маньяк, а волшебник? Я его перехваливаю. - Я не твоя девушка, - звучит смешно, но оправдывает мои действия. Я рефлекторно отталкиваю одноклассника от себя и, якобы вытирая возникшие пылинки с футболки и шорт, бегу к спортзалу в полнейшем одиночестве. Не нравится он мне, что поделаешь. Наглый врун. Построение со звонком. Я девушка незначительно среднего роста, но по каким-то тревожным комплексам пристроилась с двоечником Максимом самой последней. Наш веселый старик с довольно-таки подтянутой фигурой для своего критического возраста опаздывал. Странно. - У нас замещение, - в класс вбегает староста класса – Мария Дегтярёва. Страшненькая девушка с модельной фигурой, как всегда в школьной форме, намереваясь не посещать урок физической культуры, откладывает всю вину на свое болезненное искривление позвоночника. Она машет классным журналом как старой газетой, собираясь бросать ее в разжигаемый огонь. Кстати, не одна я отличница в этой школе, верите? Мария иногда превосходит в знаниях саму Крылову. - Какая досада, - я закидываю голову назад и начинаю выть. Ненавижу, когда замещают. - Да ладно, Юлька, - Машка подбегает ко мне, как к единственной «подруге» - я с ней парой слов могу перекинуться, когда уж совсем невмоготу быть одиночкой. – Дмитрий Алексеевич замещает. Все, абсолютно все без исключений завизжали, прыгая на одном месте. От их детского восторга в глазах мне хотелось биться головой об стену. Так сильно быть влюбленными в молодого преподавателя – перебор. На моем лице исказилась нарастающая злоба. Противный свист разносится эхом по всему спортивному залу. Вид моего преподавателя литературы вызвал у девушек учащенное сердцебиение, а у меня, пожалуй, непредвиденный шок. Ей-богу, Крылова, успокойся, - твердила я себе чуть ли не вслух, - он же не привидение, чтобы так дрожать. - Здравствуйте, ребята, - вежливо поклоняется Дмитрий, я стою на ровном месте, вцепившись пальцами в длинный рукав свитера Максима. Двоечник, разрушая мои ожидания, игнорирует данный жест. – Рад вас видеть, десятый «Б». Ваш преподаватель не пришел по веской причине. - Какой? – зачем-то спросила я. Хотя, нет, не зачем-то, а потому, что мне надобно знать, куда делся мой любимый дедуля. Так как своего дедушки у меня нет, Владимир Осипович частично заменял мне родного человека. Иногда не хватает этой «старческой» заботы. Учитель повернул на меня голову. В руках он нервно крутил волейбольный мяч. - Золотая свадьба с женой, - неохотно отозвался литератор. – Эти женщины в любой ситуации отрывают мужчин от любимых занятий. Не люди, а демоны какие-то. После этого непутевого оскорбления женского пола учитель стал распределять наш класс по парам. Я вся тряслась, молясь, чтобы мне не попался Кирилл. А вы что думаете? Этот самодовольный индюк, именуемый теперь и преподавателем физкультуры, присвистнул украденным с подсобки Владимира Осиповича свистком и подозвал меня вместе с Кириллом. - Так-с, Кирилл, прости, но тебе придется бросать мячик с этой унылой девчонкой, - Дмитрий подкинул мяч однокласснику, тот быстро сообразил и поймал. Однако я испепеляла Павленко взглядом. Оскорбляет не только женщин, а в особенности уделяет внимание моей персоне. И чем я ему, собственно говоря, насолила? Без объяснений давит на больное место. Бездушный. - Пойдем, чего застыла? – Кирилл тащит меня за рукав. Я не хочу отрывать взгляда от своего учителя, я мечтаю найти скрытые причины его безобразного поведения в зеленых глазах. Однако кроме ядовитого азарта ничего там не прячется. Учитель – непредсказуемое существо. - Ничего, - я натянуто улыбаюсь однокласснику. – Просто задумалась над кое-чем. - Над чем же? – любопытствует он. - Неважно. Первые пятнадцать минут, проделывая всякие необходимые упражнения с мячом, я тихо постанывала и звала на помощь настоящего учителя физкультуры. Только наш литератор мог на весь урок дать такие сложные, трудновыполнимые задания. Я уже выдохлась, а он, проверив несколько пар, движется к нам. Не позориться же перед ним, верно? Я специально вытянулась, будто насильно заставляя живот втянуться до выпятившихся бедер, немного согнулась в коленях, принимая партнёрский прием мяча от Кирилла. - Лови, лови скорей, Крылова, - прикрикнул Дмитрий. Я, отвлекшись на его прекрасную внешность, позорно столкнулась с летящим мне навстречу мячом прямо лицом. По носу неприятной болью разнеслось что-то вроде электрического разряда, потом я, прикрывая ладошкой пострадавшую часть тела, почувствовала горячую жидкость на своей коже. До крови, в глазах даже помутнело. Ну-с, Кирилл, теперь ты точно добьешься моего внимания. - Черт, прости, Юлька, прости! – Впервые слышу извинения, выскальзывающие из уст Кирилла. - Ничего, всего лишь разбитый нос и кровь. Все в порядке, - пытаюсь успокоить его я. Учитель подбежал к нам, судя по всему, почувствовав вину того, что не присмотрел за своими учениками. Насильно он убрал мою ладонь, прижатую к носу, и прищурился, разглядывая кровяные полосы, стекающие к губам. - Ты всегда такая неудачница? – шепчет он, подхватывая меня под локоть. Потихоньку мы отправляемся к выходу, а я точно подмечаю, что даже в такой критической ситуации он находит повод оскорбить меня и задеть опущенное самолюбие. - Всегда, - моментально отвечаю я, однако Дмитрий игнорирует мой ответ. Он попросил виновника торжества Кирилла приглядеть за классом, пока меня благополучно доведут до медицинского кабинета. Какой наивный Павленко. Как будто не учился в школе и не знает, как обычно работает медсестра. На предложенном рабочем месте можно постоянно заметить ее отсутствие. Наша медсестра призрак или имеет плащ-невидимку? Если нет, то это неправильно. До кабинета, где обрабатывают раны учеников очень редко, мы доползли в состоянии молчаливого опьянения. Почему опьянения? Потому что я никогда не чувствовала себя настолько отрешенной от мира. Только и сумела, покачиваясь, опираться на его крепкое тело. В голове не было мыслей. В носу не было ранней боли. В сердце не было старой холодности. Оно ожило. - Голова не кружится? – заботливо, слишком заботливо спрашивает он. На его лице проскальзывает недоумение, когда я в виде сумасшедшего улыбаюсь. - Значит, все-таки кружится, - шутливо подмечает он, впуская меня в медицинский кабинет. Я его недооценила, снова. Хоть здесь и никого нет, учитель тихонько прикрыл дверь и посадил меня на белоснежную кушетку. – Ты ненормальная, Крылова. - Если человек ударился носом об мяч, не повод оскорблять его. Учитель роется в тумбочке и вынимает оттуда маленькую аптечку. - Для начала остановим кровотечение, - бурчит Дмитрий себе под нос, я даже посчитала, что именно он ненормальный, а не я, потому что разговаривает сам с собой. Парень включает ледяную воду в кране и подставляет под струи текущей жидкости найденный носовой платок. Дождавшись, когда ткань насквозь промокнет и станет достаточно холодной, приказал мне лечь на спину и убрать руки от покалеченного носа. Я повиновалась его словам. - Дальше я сама, можете идти на урок, - я пытаюсь избавиться от его общества. Мне нехорошо. Не потому, что я случайно слизнула языком попавшую на губы кровь и вкус весьма горьковатый. В последнее время, какие-то несколько дней, как я знаю этого учителя, я напоминаю живую марионетку. Этот человек вызывает противоречивые чувства. - Думаешь, мне хочется смотреть на потных и благоухающих учеников? – усмехается он. – Я лучше с тобой посижу, все равно со скуки помрешь. - Оставайтесь, - на одном дыхании сказала я. Он присаживается на корточки и прислоняет ткань к моему носу. Щиплет немного, но терпимо, а позже эта легкая болезненность перерастает в невесомое удовольствие. Прохлада носового платка отдается не только по лицу, всё мое тело обволакивает испытуемая холодность. - Подержи ткань на носу, - аккуратно убирает руку и оставляет платок на кровоточащем месте, - если вдруг станет холодно, на несколько секунд убери, а потом положи обратно. Дмитрий обращается и объясняет мне всё как маленькой девочке, ничего не знающей о жизни. А мне хочется слушать его. Я не хочу, чтобы он замолкал, потому что я не желаю ощутить себя вновь в одиночестве. Меня раздражает мой учитель литературы, однако что-то в нем есть… загадочное. Я украдкой остановилась взглядом на спортивном костюме учителя. Вроде бы, ничего особенного. Шорты красного цвета с номером десять, как у футболистов, хотя я своей детской глупостью до сих пор раздумывала, не трусы-боксеры ли это. Футболка, обтягивающая красивые мышцы, вырисовывая в меру подтянутую грудь. Открытые участки кожи были немного мокрыми, наверное, вспотел, когда бегал с мальчиками километр. И волосы, невзирая на то, что положено выглядеть подобающе учителю, растрепанные. - Тебе действительно не интересно, куда тебе нужно и зачем прийти в субботу к семи вечера? Его вопрос застает меня врасплох. Интересно, очень интересно, но я не буду спрашивать вас об этом. Слишком гордая, чтобы донимать бессмысленными допросами человека, к которому испытываю неприязнь. - Ни капли. - Совсем-совсем? – Я смотрю на него и жалею об этом. Глаза… неестественно красивые. - У вас линзы? – Я перегибаю палку своими настойчивыми вопросами и запретным любопытством. Но какое мне дело до того, носит мой учитель линзы или нет? Дмитрий усмехается, отчего мои губы самостоятельно приподнимаются в уголках рта, но тут же принимают прежнее положение. Кажется, я неосознанно переступила черту учителя и ученицы. Вопросом, конечно же. - Да, - звонко смеется он. – Маскируюсь как опытный маньяк, - подмигивает левым глазом и встает на ноги. Я точно заметила, как дрожат его губы. Не в глазах ведь плывет после удара. - И татуировки… вы неформал? – Мне смешно от своих же слов. Еще отличницей зовусь. Это я по учебной программе Эйнштейн, а за пределами школьных занятий - самый настоящий тугодум. - Когда не являюсь учителем – да, - соглашается он, а я непонятно почему присаживаюсь. Учитель тяжко вздыхает и, положив ладонь на мой живот, опускает меня обратно на кушетку. - Лежи в таком положении еще пять минут, а потом отправляйся на следующий урок, - строго, выделяя каждое слово властным голосом, произносит литератор. Напоминает моего отца. Они все что, сговорились взять надо мной опеку? – Платок не прячь, кровь может неожиданно пойти заново. Я слабо кивнула. Дальше разговор не продолжался. Взгляд учителя, скорее, любопытный, чем изучающий – а это имеет огромную разницу – остановился на моей груди. Я сжалась, словно ком, застрявший в горле, разросся по всему телу. - Мальчики, наверное, подшучивают, - понимающе хмыкает учитель, не отводя взгляда от моего бюста. Если бы не его серьезный тон, я бы давно выгнала Дмитрия с криками о том, какой он наглый извращенец. Странно, но чувствую себя совершенно спокойно. - С пятого класса, - вздохнув, шепчу я и обращаю внимание на потолок. Чувствую, как покраснела от его внимания. Мои безрассудные комплексы мешают нормально жить. Округлая грудь, которой меня наградила природа, выглядела в футболке намного больше. Из положенного третьего размера, коим я обладаю, в свободных майках и спортивных футболках она вырастает до сомнительного третьего с половиной. Надоело замечать завистливые взгляды девчонок, хотя я с удовольствием и без раздумий бы отдала несколько размеров другой девушке, как бы это глупо не звучало. Раздражают похотливые взгляды парней. - Не грусти, одноклассники твои еще маленькие, не понимают, насколько это красиво, - добродушно шепчет он. Я просто дрожу как наркоманка, которой не додали несколько таблеток до нужной дозы. – Я на урок, кабинет просто прикроешь. Медсестра вернется скоро. Он встает и идет к выходу, на ходу бросая мне на этот раз равнодушно: - Не расскажешь доклад нормально и качественно, не исправлю тройку и прибавлю еще одну двойку, - я поражаюсь, как быстро меняется настроение Павленко. После этих слов я снова стала его ненавидеть. Все-таки я тоже непостоянная личность. - А какого цвета ваши настоящие глаза? – Если бы эту сцену видела моя покойная бабушка, она бы сказала, устало хватаясь за голову: «Тупа ты, Юленька, как пробка». И сейчас я подмечаю, что такие слова были бы уместными в данной ситуации. - Карие, - и он вышел из кабинета, тихонько захлопнув дверь. Кровь из носа почему-то пошла заново.