Учитель

Повествование ведется от лица Юлии Точного времени я не знала. Я заблудилась в собственных мыслях, неожиданно настигнувших меня, словно нежданно пришедшая смерть. Даже стоя на улице, я не видела высвечивающиеся на огромном циферблате, расположенном на возвышающемся к небу торговом центре, цифры с точным временем. В глазах всё плыло из-за слёз, нечеткое изображение окружающих предметов размылось из-за комочков, образованных благодаря растекшейся туши и других косметических средств. А на душе такое чувство – будто я также размазана черной жидкостью, как тушь для ресниц, испачкавшая мое лицо в клоунский раскрас. Приобрели. Использовали. Выбросили. Наигрались? Я слышала чьи-то тяжелые шаги позади спины. Не стала оборачиваться, потому что прекрасно осознавала, кто движется позади меня. Этот человек преследует не мою личность, он охотится на мою душу. Дмитрий безвыборочно остановился на моей скромной персоне своей дьявольской натурой. Дичь в лапах хищника. Таящий снег под действием солнечных лучей. Клетка, разделяющая птицу и свободу всего лишь железными прутьями. Властный мужчина – слабая девушка. Наложница сильнейшего в этом бою. Я – проигравшая. А Дмитрий… он даже с предсказуемым выигрышем продолжает владеть этим ярким азартом. Меня колотит. Сердце, душа, руки, ноги, - абсолютно все части тела и даже скрытые частички моей души тревожатся, дёргаются в этой агонии. Пальцы лихорадочно скользят по пухлым, немного влажным губам. После поцелуя, исправлюсь, первого поцелуя всегда такие ощущения? Запретные чувства,… никогда не испытываемые мною. Необъяснимые. Горячие. Одновременно леденящие. Не могу совладать с собой. Нереальное желание, невозможное, сказать, сверхъестественное движет моим разумом. Резко поворачиваю голову назад на слышимые шаги, встречаюсь взглядом с серыми глазами, исключительно обозначающими разбушевавшуюся похоть в душе их обладателя. К огромному сожалению или счастью, этим загадочным незнакомцем оказался мой одноклассник Кирилл, который, естественно, не успел далеко удалиться от салона татуировок с момента его посещения. Усмехаюсь, коварно, странно для себя, вытирая рукавом надоевшие комки свернувшейся туши с ресниц. Думала, что учитель за мной пошел. Извиниться захотел повторно. За всё, что сделал со мной. Ошиблась, глубоко ошиблась. - И что делает в таком месте наша пуленепробиваемая Юленька? – я думала, что прыскать на всех ядом сарказма в любых ситуациях умею я единственная. Кирилл не скрывал своей язвительности. – А на лице что? Показать обратную дорогу в цирк? - Я была там же, где и ты пятнадцать минут назад, - шепчу, разворачиваясь к нему спиной. Доказываю, что мне безразлично его присутствие. – Хотела сделать татуировку. - Да ладно? – догоняет меня и подхватывает под руку. От Кирилла приятно пахнет дорогим одеколоном. Денег его семье не занимать, как и популярности в городе, нескончаемого богатства и независимости от других людей. Удивляясь самой себе, не отпускаю руку, иду спокойно под локоть с тем, кто несколько минут назад говорил моему учителю, как хочет оттрахать меня во все дырки. Мило. - На фотосессии, - упрямо простонала я. - Знаю, - кивает Кирилл, я даже взглянула на него, показывая немой вопрос: «Откуда знал?» - Вообще-то Дмитрий Алексеевич объявлял об этой фотосессии на весь класс, ты, видимо, как обычно витала в облаках, - его усмешка раздражает меня и мои руки, которые уже чешутся в предвкушении ударить его. – Как, понравилось? - Отстой, - неохотно отзываюсь я. Мы замираем на месте, как я вмиг оказываюсь прижатой к стене какого-то здания. Холодно. Сердечное биение не согревает. Это не то, что я успела испытать за какие-то короткие секунды с Дмитрием. Такая близкая контактность с Кириллом ощущается как остановленное время. Я хочу прекратить, но ничего не выходит. Словно одноклассник – стрелки часов. Когда хотят, тогда и останавливаются. Вечность – это не столетия, идущие день за днем. Вечность – то, что мы испытываем во время самых пугающих жизненных моментов. В таких ситуациях вся жизнь проносится перед глазами. - Я догадывался. - О чем? - Что ты будешь рядом. Хмыкаю. Романтик из тебя никакой, Казанова. - И? Что будешь делать дальше? – спрашиваю. Зачем? Приближается ближе и аккуратно, будто я – лист бумаги, находящийся на близком расстоянии с языком пламени маленькой свечи и могу в любой момент загореться и исчезнуть навсегда, - целует в губы. В горящие губы после желанного поцелуя с преподавателем. Теперь они горят от чужих губ. Именно чужих. Меня не трясет, не хочется плакать, колени не подкашиваются, внизу живота не тянется этот необъяснимо появляющийся в некоторые моменты, проводимые рядом с Дмитрием, ком. Мне не хочется рассуждать о дальнейших последствиях этого поцелуя. Я просто отвечаю на него, прекрасно понимая, что этого мне не нужно. Чувствую, что кого-то предала, однако, вспоминая, кто отнял у меня первый поцелуй, углубляюсь в процесс наслаждения с большей страстью, словно делая учителю назло. Он ведь тоже сделал мне назло, верно? Мы начинаем вести себя как дети. Отрываюсь от одноклассника и равнодушно окидываю его взглядом. В его глазах горит ранее невиданная мною в Кирилле надежда. - И? Что будет дальше? - Сам решай, - пожимаю плечами и удаляюсь дальше. Чувствую себя девушкой легкого поведения. Зачем я сравниваю в своей голове губы Дмитрия и губы Кирилла? Зачем я анализирую всё произошедшее с обоими парнями и не понимаю, насколько глупо поступаю. Зачем даю ложные надежды тому, кто ко мне по-настоящему испытывает чувства, а я отлично осознаю, что никогда не испытаю к нему ответных чувств? Почему я настолько глупа? Почему,… почему так хочется чьей-то поддержки? - Попробуем? – он берет меня за руку. Мне не тепло, мне не холодно. Мне просто никак. – Отношения? Хоть какие-то? Дай мне шанс, - Кирилл с мольбой в глазах смотрит на меня. - Только один. - Спасибо, Юля. И дальше мы идем молча. Расстояние – несколько шагов. Кирилл, сложив руки в передние карманы, я – глядя в пустоту. Мне стало плевать на свой испорченный макияж, на безобразный и позорный для общества внешний вид, на то, что произошло. Я знала, что сейчас проснусь, и всё станет на круги своя. Моя жизнь не могла так кардинально измениться за один вечер. Первый поцелуй, первые слезы в связи с этим случаем, первый парень, которого я не люблю. К чему всё это? Игра судьбы? Быть может, карта, которую она мне тайно подложила? Осталось собрать всю колоду, а я, получается, в самом начале. Азарт – не моё, однако в жизни приходится заражаться этим. - На такси поедешь? – Кирилл доводит меня до оживленной ночной улицы в центре города. Здесь в любое время суток скапливаются машины – такси. Оглядываю старые развалюхи и останавливаюсь на зеленом Пижо. Машина небольшая, уровень комфорта на высоте – до дома доехать – в раю побывать. А рай мне сегодня необходим. - Пожалуй. Мы прощаемся дружескими объятиями. Сажусь на заднее сиденье, говорю адрес неразговорчивому старику с забавной шляпой на голове, тот согласно кивает в ответ, и мы трогаемся с привычного положения в путь. Безразлично смотрю в окно. Деревья, дома, высокие здания, витрины магазинов – мне ничего не видно. Всё расплывается перед глазами. Я снова срываюсь на бессмысленные слезы. Из-за того, что совершила за сегодняшний день три огромных ошибки. Первая – пошла с учителем на эту фотосессию и получила от этого невероятное удовольствие. Вторая – устроила скандал, из-за чего и получила порцию первого поцелуя. Уверена, что Дмитрий, как и я не соображал и не отвечал за свои подобные необдуманные действия. Ни мне, ни ему этот проблемный поцелуй не нужен был. Третья – зачем-то согласилась стать девушкой Кирилла. Всем свойственно быть оскорбленными из-за неразделенной любви. Так по каким причинам я пожалела этого человека, позволила ему завладеть собой, хоть и в любой момент, конечно же, я могу прекратить всё это безобразие и отказаться от своих слов. Тогда кем я буду после? Меня точно прекратят уважать, и Кирилл, счеты которого насчет меня совсем другие, откажется от такой девушки. Не хочется терять человека, хоть и до этого я искренне говорила, как ненавижу его. Все-таки тот Кирилл, с кем я смеялась у себя дома – настоящий, и с этим человеком можно просто попробовать что-то построить. Только основание, остальное доделывать или нет, подскажет судьба. Телефон нервирует в кармане. Достаю, экран переливается разноцветными цветами – моя новая заставка, сделала самостоятельно с помощью какой-то новой программы. Сообщение от неизвестного адресата. Открываю и поражаюсь. «Крылова, скажи, с тобой все нормально? Ты уехала домой, верно? Не делай глупостей, я был не прав». Игнорирую. Не смею ответить. Поступаю глупо. Плевать. «Крылова, прекрати вести себя как малое дитя. Просто ответь: ты отправилась домой или решила проникнуться своим горем вместе с алкоголем? Знаю же, на что подростки готовы пойти из-за любой глупой случайности…» А он надоедлив, я знала об этом всегда. Беспокоится? Да ладно, боится, что ему влетит от моего отца за то, что не присмотрел за его дочерью. Ах, да, еще за то, что обманул и повез вместо того, чтобы делать какую-то стенгазету, в неизвестный нормальным людям салон красоты. Опять игнорирую, хотя могла бы взять свою гордость в руки и запихнуть куда подальше. «Крылова, ты поступаешь больше чем глупо. Ответь, я беспокоюсь. Время позднее, не детское. Понимаешь, что так нельзя? Вдруг с тобой что-то случится, да еще и с таким видом, а виноват буду я. Я ведь твой учитель». Усмехаюсь, да так громко хмыкаю, что водитель поворачивается на меня и странно косится на мою раскрашенную физиономию. - Учитель не целует своих учениц, - говорю я вслух, а таксист, судя по всему, сто раз пожалел о том, что взял какую-то сумасшедшую на пассажирское сидение. – Не обращайте внимания, просто жизнь – боль. – Мужчина, промолчав, отвернулся обратно. Ну и правильно поступает. Жизнь от этого не изменится. «Крылова, даже если ты не ответишь, знай, что я не хотел. Что-то в голове, какие-то мысли, запретные для меня, витали в момент, когда мы остались наедине. Я искренне сожалею о случившемся. Просто забудь. И прости меня за то, что сказал Кирилл, я действительно так больше не думаю. И за то, что отнял твой первый поцелуй. Я никогда бы не сделал подобного на трезвую голову, а я, признаюсь, немного выпил – вот и не смог себя контролировать» Почему-то слезы потекли сильнее. Он не хотел меня целовать. Хотя, чего это я расстраиваюсь? Будем делать вид, что ничего не было, тем более, он принес свои извинения, - это похвально. Однако по каким-то причинам больно колит в груди. Наверное, задето мое женское самолюбие. Еще бы, поцеловал такой обаятельный мужчина, а всё оказалось ошибкой. Неприятно осознавать такие вещи. И чего я ожидала? Самой ведь плевать на него. Меня пугало одно: как за такой короткий промежуток времени один человек смог принести в мою обыденную жизнь столько хороших, да и не очень светлых, событий? Этим меня и почему-то привлекал Дмитрий. Он ничего не делает особенного, но моя жизнь с каждой секундой кардинально изменяется. Сейчас я на шаг дальше от той ухоженной и интеллигентной девушки, коей являлась раньше. До встречи с этим Дьяволом в теле учителя литературы. «Хорошо, Дмитрий Алексеевич, всё забыто и прощено. И, да, я еду домой, почти на месте. Спасибо за фотосессию» - нажимаю на зеленую кнопку, чтобы отправить сообщение. Когда мы благополучно добрались до моего дома, мне пришло последнее за сегодняшний день сообщение: «Учитель и ученица, Крылова. Так было, есть и будет всегда. Спокойной ночи. И постарайся забыть» Видимо, его терзали огромные сомнения по этому поводу. Одно прикосновение губами вызвало такие проблемы в жизни и моей, и учительской. Его мучает совесть, или, быть может, Дмитрий просто боится, не влюблюсь ли я в него после таких интимных близостей? Интимных близостей – самой смешно. Поцелуй, прикосновение, растянувшееся на три секунды. Всего лишь три – зачем устраивать какие-то разборки из-за таких глупостей? Последнее, о чем я буду мечтать – о любви с Дмитрием Алексеевичем. Это звучит абсурдно. Я и не задумывалось о том, что мне позволено влюбиться в своего преподавателя. «И постарайся забыть» - это он о поцелуе, верно? Не решил ведь учитель, что я влюбилась? Больше, ни о чем и ни о ком не думая, ложусь спать. В понедельник меня ждет сложный день. Но я сделаю вид, что ничего не было, так ведь люди уходят от своих проблем? Закрывают перед ними глаза – проходит. Со временем, конечно, однако всё уходит обратно – в неправильное прошлое.

***

Весь выходной день, это прошедшее солнечное воскресенье я провела взаперти своей комнаты наедине с учебниками. Родители, заметив тогда мое разукрашенное лицо, впали в истерику, мама слезы запивала валерьянкой, отец, наказав меня, тем самым посадив в свободное время под домашний арест, тоже запивал великое горе непослушаний дочери дорогим коньяком. Объяснила я всё просто: сбежала от учителя – причин они даже не спросили, были и так слишком потрясены – и отправилась зажигать в клуб с одной незнакомой им подругой. Конечно, у меня ведь подруг даже нет. Наивные. В общем-то, сегодня, соответственно, никто меня оставлять в комнате не будет – учебный день ведь. Хотя я бы не прочь пролежать в кровати несколько суток. Видеть никого не желаю. Особенно Дмитрия. Особенно своего нового возлюбленного Кирилла. Наверное, все-таки извинюсь и откажу ему. Не хочу встречаться с человеком, к которому не испытываю любовного влечения. Не стоит тратить свою жизнь на жалость к кому-то. - Доброе утро, - Даниил появляется возле двери и загадочно растягивает губы. Весь растрепанный, неухоженный, брат тихонько прикрывает за собой дверь и садится ко мне на кровать. - К чему ты такой приветливый с утра? – чувствую подвох. - Ну, - протягивает он и ложится рядом, заключая меня в свои объятия. Люблю я своего брата, несмотря на то, какие у нас бывают разногласия по поводу того, что он врет родителям. Я вынуждена поддакивать ему в нужных ситуациях, уже знаю свои реплики наизусть. На самом-то деле мой братец далеко не отличник, да и учеба никогда не стояла, и не будет стоять у него на первом месте. Он – король вечеринок, покоритель женских сердец, при родителях – скромный мальчик, не знающий, что такое плохо. Я не могу его сдать им – пускай хоть у кого-то жизнь получится нормальной. - Колись, - толкаю его и смеюсь, - ну, кто она? - Оля, - прикусывает губы, - мы переспали прямо в папином кабинете сегодня ночью. Меня прорывает на дикий истерический смех. Скорее всего, он защитный, потому что я поражена смелости брата. Если бы отец увидел то, чем они там занимались вдвоем, думаю, исчезло бы оставшееся благополучие в нашей семье, которое и не без моей помощи медленно покидает домашний очаг. - Да ладно? Вот ты экстремален! - Адреналин в крови моей, - продолжает нашу идиллию брат и достает из кармана спортивных штанов свои очки. Протерев стеклышки, он надевает аксессуар и смотрит на меня внимательно, моментально принимая свое серьезное выражение лица. – Сестра, как тебе не стыдно, ай-ай-ай, плохая девочка, в клуб пошла. - На самом-то деле ни в какой клуб я не ходила, - не знаю, зачем, но сообщаю я с какой-то унылой миной. Брат молчит, испепеляя меня взглядом. - Что? – недоумеваю я. - А где ты тогда была? – осведомляется он, играя роль старшего строгого брата, беспокоящегося за свою младшую недалекую от жизни сестру. Я могу ему довериться в любом случае. При родителях мы все время ссоримся, но на самом-то деле это просто наша незатейливая игра – в реальности мы дружны, любим друг друга, доверяем. Я рассказала Вадиму абсолютно все про фотосессию, про мою ненависть к учителю, которая в те моменты нашей близости улетучилась. Про поцелуй промолчала, однако на том моменте я замерла на месте и тяжко вздохнула, резко дернувшись непонятно из-за чего. Брат что-то неладное заподозрил. - Сестренка, и, дальше что было? Что сделал твой учитель такого-то, что ты вся дрожишь? Правда-правда дрожу? Не чувствую, потому что не ощущаю своего духовного присутствия в этой комнате. Словно тело, не двигаясь, находится в этом пространстве, а я – настоящая, то есть, моя душа – ушла куда-то далеко и не собирается возвращаться. Натянуто улыбаюсь и отрицательно качаю головой, зная, что не умею обманывать. - Ничего особенного, - кратко говорю и пытаюсь встать. Брат наваливается на меня сверху и опускается ко мне на близкое расстояние лицом к лицу. Я напрягаюсь и включаю свою уснувшую язвительность: - Ты за инцест, братик? - Можем попробовать, сестренка, - в тон моему сарказму отвечает он, однако сразу же слезает с меня, перекатившись на другую сторону кровати. Я обеспокоенно выдыхаю, даже на секунду представив, что мой брат не шутит. Мало ли, что в его извращённой фантазии за тайные идеи всплывают. - Говорю же, всё нормально, - раздеваюсь и одеваю на себя идеально выглаженную голубую рубашку в красную полоску. Брат пристально наблюдает за моими действиями, но мне не стыдно, и не такое при нем вытворяла. Не о том подумайте, опять же, предупреждаю: брат и сестра - родная кровь. Я ведь не настолько глупа, как кажется с первого взгляда. - Врать за шестнадцать лет так и не научилась. Приходи ко мне – научимся, - смеется. – Так что, Юля? Мне-то ты можешь сказать, что стряслось. Я рассказала, увлеченно жестикулируя руками, а в момент конца истории краем глаза заметила, как брат упал с кровати на ковер и прикрыл лицо руками. Эмоций я его не видела, однако понимала, что я в один вечер переплюнула даже его – короля разврата. - Ахренеть, - только и выпалил он. – А сколько преподу лет? - Двадцать три. - Старпёр, - подметил брат. - Ага, только вся школьная половина женского пола не стала бы сохнуть по старперу, - хмыкаю недовольно я. И с чего это я взялась заступаться за Дмитрия? – И у старпера не может быть такого красивого тела. - Только не говори, что влюбилась в него, - брат подозрительно косится на меня. Я усмехаюсь. - Не дождется. И правда, к Дмитрию я ничего не чувствую, да и с чего должна-то? Из-за того, что у меня полно проблем по причине этой фотосессии, хоть моя вина здесь намного больше – это я на все согласилась, меня никто не заставлял идти по дороге, граничащей между жизнью и гневом моих родителей. Соглашусь, что его внешность отлично подходит по всем критериям многих девушек по составлению «идеального принца». В меру подтянутое тело, красующиеся на коже татуировки, к которым я даже несколько раз прикоснулась по собственному желанию, мягкие темные волосы, зеленые ведьмовские глаза – и это линзы, о чем кроме меня никто не знает, - отличный вкус в одежде и головокружительный парфюм. Только по характеру он далек от идеала; вредный, в меру самоуверенный, когда не нужно добрый и ласковый, тот еще клоун в неловких ситуациях, джентльмен, а чаще всего сущий Дьявол. - Если родители узнают, что ты сосешься с преподом… - Я подозрительно покосилась на родную кровь свою. Пусть только посмеет. - Не узнают, это - во-первых, - недовольно призналась я, - во-вторых, это было ошибкой, и такое больше не повторится. - Почему бы тебе не погрешить? Отношения с учителем как раз подойдут, - предложил брат. Глупец, зачем мне эти отношения, если я и так по уши в грязи, у меня уже имеется по вчерашней глупости нежеланный парень, да и, нет у меня никаких влечений к учителю литературы? Губы у него приятные, однако, ради поцелуев я не собираюсь отдавать всю себя каким-то отношениям. - Я не люблю его. - И? - Я не проститутка, чтобы ублажать его. А, поверь мне, ему это только и нужно будет. Слишком видно по его обаятельной ухмылке тайные желания. – Останавливаюсь возле двери, попутно хватая сумку с учебниками. Брат становится возле меня. - А как же Кирилл? Почему с ним встречаться ты согласилась? - Я его брошу, - говорю и выхожу за дверь. Почему-то стала плохо, там, внутри моей почерневшей души. Ужасно поступаю я с Кириллом, ведь он действительно влюблен в меня, хоть и имеет весьма запретные желания, связанные с моим партнерством. Впрочем, как и многие парни в этом подростковом возрасте, он думает о близости с понравившейся девушкой. Я не осуждаю. Кто бы знал, что мои слова брату окажутся пустыми. Ложью. В последнее время я стала такой растерянной, такой… не собой. Весь день как коту под хвост. Такое впечатление, что двоечник Максим лучше меня знает правила русского языка, как решать задачи по алгебре и вообще – знает, именно знает, не то, что я. Сидела все прошедшие уроки как умственно отсталая. Думала, да думала о том, о чем думать, как гласит уголовный кодекс российской федерации, не позволено. Даже на последнюю парту приземлилась. Получила две двойки за «не ответ» у доски – физика и биология. Замечательно, мои любимые предметы. Немой восторг, глухие аплодисменты для девушки по имени «Неудачница». Что уж говорить о пораженном классе – одноклассники приставали с расспросами по поводу того, что со мной случилось, в ответ получали равнодушное «ничего» и мигом отставали, как так играть заботливых друзей, у них не было времени. Мой новоявленный парень не отходил от меня ни на минуту и казался таким романтиком, что я отложила наше расставание на несколько дней вперед. Кто знает, быть может, он мне и понравится. Кстати, в следующие выходные мы идем в кино. Знаю, что дура, однако так нужно – в жизни глупить. - Крылова, не хочу этого говорить, но, девочка моя, садись, два. – Огорченная Валентина, учительница биологии, вздыхает и аккуратно вырисовывает нежеланную двойку ни для меня, ни для нее самой в классном журнале. Это последний урок. Я не выдерживаю, веду себя как истеричка, но не могу. Срываюсь с места, громко извинившись, хватаю вещи и в слезах выбегаю из класса. Никто за мной не бежит, никто меня не беспокоит. Думают, что справлюсь сама. Слава Богу. Все раздражает. Выбегаю в школьный двор, бросаю сумку под дерево – тут я раньше книги любила читать, развалившись на скамье, - и начинаю плакать. Просто смотрю в небо, плачу и ругаюсь отвратительным матом, который даже у некультурных людей вызовет неприязнь, жалуясь на несправедливость мира сего. На самом-то деле наш мир не виноват – виноваты сами люди. - И, как мстить биологичке собираешься? – Этот голос для меня как кувалдой по голове. Дмитрия сегодня не было в школе. Поворачиваюсь на учителя и горько усмехаюсь – сегодня он пришел с синяком под глазом, засосом на шее и перевязанной бинтами рукой. Спрашивать не буду, что случилось. Наверное, переспал с девушкой боксера, а потом с ним же и подрался – от этого и появились все телесные показатели. - Я человек не мстительный, тем более, виновата сама. – Я не могу находиться рядом с человеком, который забрал частичку моего детства. Я мечтала, как и все девчонки, наверное, чтобы первый поцелуй произошел с любимым человеком в романтической обстановке, но никак не в таком случае. - Пожалуй, ты могла бы все-таки отомстить. Не важно, кто виноват, важно то, что ты из-за случившегося случая чувствуешь. Если у тебя есть желание выпустить эмоции наружу – давай! – Его руки покоятся в карманах, на глазах полнейшее безразличие, в голосе нотки усталости. Совершенно не двигаясь с места, учитель наклоняется и поднимает с тротуара большой камень. Протягивает мне ладонь, и я забираю поднятую вещь себе. - И зачем мне это? - В окно. Целься в окно. Я подозрительно кошусь на него. Чего-то я не ослышалась? Учитель предлагает мне бросить камень в окно своего коллеги? - Я ослышалась? - Нет, не ослышалась. Брось камень в окно кабинета биологии. - Но ведь они поймут, что это я… - отрицательно качаю головой. Нет, так нельзя. Прежде всего, я принесу вред школьному имуществу, потом любимому учителю, в конце-то концов, самой себе и Дмитрию, предложившему мне сделать такую глупость. - Не поймут, я тебя прикрою, - он улыбается. – Обещаю. - Тогда… - я задумалась, но на короткий промежуток времени, не успел и глазом моргнуть мой литератор, как я согласилась. - Ладно, брошу я этот камень, хоть и знаю, что все будет на моей совести. - Давай, целься, - советует этот умник. Ага, как будто бы для меня это привычное дело. Не умею я камнями окна учительские разбивать. - Не умею – промахнусь. Дмитрий обреченно вздыхает и утомленно смотрит на меня. Мигом, оказавшись позади моей спины, учитель обнимает меня за талию и ставит меня в правильное полустоячее положение. Кладет в трясущуюся руку камень, мы оба целимся в стекло и попадаем с первого раза. Слышатся чьи-то крики – по всему вероятнее всего, кричат биологичка и мои трусливые одноклассницы. А я не хочу отрываться от этого положения объятий с Дмитрием, почему-то так спокойно, да и он не спешит меня отпускать. - Если мы сейчас не побежим – убьют, - задорно хохочет он мне на ухо. Я киваю и разворачиваюсь к нему лицом. - Побежали? – спрашиваю, трясусь всем телом и не соображаю, что делать в таких экстренных ситуациях. - Беги, мне ничего не сделают. - Мало ли что может случиться… - обеспокоенно кричу я. – Я без вас не побегу. - Странная ты, Крылова, - он косится на открывающееся кем-то окно и хватает меня под локоть, ускоряя шаг и быстро переходя на бег. Еле-еле успеваю за ним. – Бежим, быстрее, бежим! И обида моя былая ушла. Знаю, это слишком быстрое прощение, однако судят по поступкам. Тогда Дмитрий поступил плохо, а сейчас я со своим учителем литературы, разбив окно в кабинете биологии огромным камнем, которым, вероятнее всего, можно было бы убить человека – надеюсь, мы никого им не задели, - бегу куда-то в неизвестном направлении и давлюсь со смеху.