Учитель

Повествование ведется от лица Юлии - Вам докуда? – Водитель, обернувшись на нас, устало вздохнул. Его лицо прикрывала кепка, натянутая на лоб, из-под которой виднелись поседевшие пряди волос. К чему носить такие головные уборы в такой снегопад? Следовало бы не об этом думать на данный момент, но в голове настойчиво вертелось именно это недоумение. Наверное, таким образом, я отвлекала себя от предстоящего спора со своим недоброжелателем. - Кумженская сорок пять, - с уверенностью сказал Кирилл, переводя взгляд на меня. Дрожь пробежала по моему телу, особенно, когда его рука скользнула по моей коленке. - Не сорок пять, а пятьдесят восемь, - встревоженно пропищала я. А что? Кирилл с видом знатока назвал мой домашний адрес и ошибся. Мне необходимо было исправить его слова, иначе нас отвезли бы совершенно в другом направлении. Я даже откашлялась, чтобы отвернуться от него и прикрыть рот салфеткой, лишь бы не смотреть в эти искры ненависти, сверкавшие в его хитрых глазах. - Ох, простите, ошибся, - фальшиво улыбнулся парень. – Езжайте по тому направлению, которое сказала вам моя подруга. – Водитель без особого энтузиазма отвернулся, приоткрыл окно и, закурив сигарету, нажал на газ. Я промолчала о том, что не перевариваю таких водителей. Сейчас речь шла не об этом, к сожалению. Я откинула голову на мягкую спинку кресла. В салоне пахло кожей. Не знаю, что это за машина – в этом я не отличаюсь от деревянной пробки, не знаю абсолютно ничего, и узнать не стремилась как-то, - но пахло в ней новизной и роскошью. Не удивлюсь, что это личный водитель Кирилла. С деньгами, в которых начинает тонуть его отец, это естественно. - Ну, давай, говори. Шантажируй меня, - усмехнулась я, облизнув губы и тут же прикусив язык. Хотелось улыбаться, видимо, срабатывали нервы, что я и делала, постоянно оттягивая нижнюю губу и пережевывая, подгрызая ее во рту. – Ну чего ты молчишь? – Я развернулась к парню и схватила обеими руками его за шиворот, начиная слегка трясти его за рубашку, повышая голос на несколько тонов выше: - Почему ты молчишь, мерзавец? Говори, кому сказала! Он молчал. Какая вспышка ярости в моем сердце, когда люди так делают. Зачем молчать, когда нужно безумолчно говорить и говорить? Это напрягает, раздражает, бесит, в конце концов. В моем случае это пытка, ведь неизвестно, что в голове этого негодяя. - Давай поиграем в допрос? – наконец-то подал он голос, приближаясь к моему лицу. Парень нежно поцеловал меня в щеку, будто мы хорошие, нет, лучшие друзья, и никакой стены враждебной между нами не растет. – Если ты скажешь правду, ответив на некоторые мои вопросы, я никому не расскажу о твоем романе. Если откажешься, уже завтра вся школа будет только и обсуждать, как учитель трахает тебя в зад, или еще куда-нибудь. - Одноклассник присвистнул, откинулся на кресле и уставился на меня с презренным любопытством. - Хорошо, - выдохнула я обреченно. Друзья, не согласиться с ним было бы огромной ошибкой, проблемой, которую даже на пару с Дмитрием мы бы не смогли решить. Кирилл – нерешаемый ребус. Этот человек непредсказуем, и переходить ему дорогу не в моих силах. - От кого первого произошла инициатива: от него или от тебя? Началось. Господи, впервые мне хотелось вернуться в прошлое, где нет ни Дмитрия, ни любви, которая вскружила мою дурную голову, покрывшуюся розовой корочкой наивности. Но бесполезно закрывать глаза и молиться: «Боже, верни меня в прошлое, я клянусь не грешить». - От меня, - соврала я как можно убедительнее. Если бы я сказала правду – Дмитрий – Кирилл бы сочинил список издевательств в адрес учителя вроде «педофил, потянуло на девственниц» или что-то не менее обидное и резкое. – Есть еще вопросы? - Чем он тебя зацепил? - Он красив, умен и необычен. Он не просто учитель, занудный и скучный, помешанный на своем предмете. Он действительно красочная личность, с которой мне интересно общаться. – Я незаметно для себя стала улыбаться, вдохновляясь учителем. Испуганно покосилась на Кирилла – фух, не засек мою широченную улыбку, иначе несдобровать. - Ты спала с ним? – Сердце после этого вопроса загорелось пламенем. Сказывается, почему я странный человек? Любая бы на моем месте запаниковала сейчас, залилась краской и стала отнекиваться, придумывать всякие причины, лишь бы благополучно соврать и убрать подозрения с себя, тем самым спасаясь. Но у меня запекло внизу живота. Даже защипало, болезненно так, и желание, эта дикая, животная страсть в моем теле забурлила как кипящая вода. - Да, - на одном выдохе ответила я. Стало легче. Намного. - Почему он, а не я? – спокойно осведомился Кирилл. Мне даже показалось, что он расстроился. Голову опустил и запустил пятерню в свои красивые, ухоженные и аккуратно подстриженные волосы. Губы его подрагивали, как и мои – мы оба переносили на себе этот груз волнения, который не давал покоя. - Только по одной причине: я не люблю тебя. - А его ты любишь? Я часто задавала себе этот вопрос. Буквально каждую секунду, проведенную с Димой. Я думала об этом даже в момент нашей близости, тогда, когда его напряженное и разгоряченное тело нависало надо мной, будто божество, само небесное порождение касалось моей кожи и дарило неземное блаженство, унося меня душевно куда-то в параллельную вселенную. Я думаю об этом до этих самых пор, пока Кирилл не задал мне этот вопрос с глазу на глаз. И сердце дернулось, метнулось в одну секунду так, я ощутила себя мертвой. Создалось ощущение, что оно замерло, застыло, окоченело, как застывшие столбы на улице от мороза. - Люблю, - после минутной паузы я ответила честно. Как камень с души упал. Нет, в моем случае это не камень, это мешок с кирпичами, неподъемными, тяжелыми, давящими на оставшиеся живые места в моей душе. - А он тебя любит? - Я не знаю, - моментально выдохнула я. Опрос окончен? Неужели? Кирилл замолчал. Я замолчала. Водитель, напустивший дыма на весь салон, перестал откашливаться и хрипеть, тоже замолчал. Мотор машины заткнулся. Автомобиль остановился возле моего дома. Оставалось пройти пару шагов – близко не подъедешь, сугробы по колено мешают колесам продвинуться дальше. - Кирилл, чтобы ты не сказал людям обо мне и о Диме, я не боюсь. – Я посмотрела на него. Он сидел, безрадостно опустив голову, и перебирал пальцами свою мешковатую одежду. Захотелось решить всё мирным путем – попытка – не пытка. Я обняла его. Легко, чтобы не быть оттолкнутой, однако Кирилл обнял меня в ответ, прислонившись губами к моему шарфу. - Я не скажу никому, - невесело признался он. – Мне незачем этого делать. Но это не ради него, поняла? Ради тебя. Я влюблен в тебя очень давно, и неспроста наши родители пытаются нас с тобой свести. Сведут, я так просто тебя не оставлю. – Одноклассник отстранился, у меня заскулило в груди. – Знай: когда Павленко бросит тебя, тебе есть, кому поплакаться в плечо. Я не ответила. Пролезла к левой двери автомобиля, с трудом выбралась на волю, под нос бормоча всевозможные ругательства, и напоследок, перед тем как уйти совсем, крикнула ему: - Он меня не бросит! - Ты еще ничего о жизни не знаешь, Юля. О реальной жизни не знаешь. Ты еще не выкарабкалась из иллюзий, что жизнь – это принц и шоколадный замок. Это не так, - он покачал головой. Хотел добавить что-то еще, но я с силой захлопнула дверь и убежала в слезах, чувствуя на своей спине испепеляющий взгляд когда-то родных глаз. Раньше мы были так близки, а теперь я мечтала сварить его заживо в кипящем масле. Из-за него я поскользнулась и упала в сугроб, и так и осталась там, упала в него сильнее, буквально закапывая себя в снегу. В руках держа сотовый телефон, я набрала сообщение учителю: «Кирилл знает о нас. Он никому не скажет, не переживай». Когда я будто слилась в одно целое с сугробом, когда руки окоченели, и я перестала чувствовать собственные пальцы, покрывшиеся красным оттенком, и одежда насквозь промокла, я истощенно поднялась на ноги и поковыляла к входной двери.

***

Вот он – день Х. Я проснулась рано, несмотря на то, что мероприятие назначалось на восемь вечера. Пятое февраля в моем календаре - красный день. День Рождения любимого преподавателя. Знаете, что самое странное во всей этой суматохе моих ярких будней? То, что мы, лично с моим отцом вместе выделили выходной и плавали в скидках торгового центра, тщательно высматривая дорогие ювелирные бутики, всемирно известные бренды мужской одежды и салоны сотовой связи и техники, дабы подобрать что-нибудь полезное. Дело в том, что мой отец впервые сошелся мнениями с таким молодым человеком как Дмитрий, они почувствовали взаимную симпатию и теперь бок о бок вместе, в особенности в свободные от работы дни. Для меня это полезно. Папа доверяет учителю, отпускает меня с Димой куда бы то ни было, и, разумеется, на день рождения без проблем отпустил тоже. Жаль, мама ворчит по этому поводу, мол, не доверяю я этому симпатичному обольстителю. Думает она, что он меня совратит – минутное влечение и всё такое, с кем не бывает, оба молодые. Печально, родители не знают одного: чары Дмитрия уже крестом стоят на мне. На праздник возлюбленного (начинаю глупо хихикать, когда язык поворачивается так по-собственнически его назвать) я надела темно-синие джинсовые штаны, блузку нежно-лилового оттенка с просвечивающейся тканью, открывая простор на фантазию своего приятеля; полусапожки шоколадного цвета с меховой подкладкой на скромном устойчивом каблуке неплохо удлиняли ноги. Волосы собрала в высокий хвост, закрутив кончики плойкой и сделав нижние пряди мягкими и пружинными. Минимум макияжа – естественный взгляд, акцент, сделанный на пушистых ресницах, и пухлые губы красной помадой (я рисковый человек). Папа, конечно, включил строгость и отчитал меня за такой кокетливый вид. Приказал слушаться Дмитрия, ни с кем не флиртовать и не прикасаться к бокалам с алкогольными напитками. Я согласно кивала головой, мысленно же лежала полупьяная в объятиях учителя и курила кальян. Шучу, шучу. В мыслях мы с Дмитрием Алексеевичем не просто лежали. Отец отвез меня к месту сходки многих знакомых моего учителя. Когда я выходила из машины, папа схватил меня за руку и приказал сесть обратно. - Дочь, мы с мамой очень переживаем. Раньше ты и толком не выходила на улицу, а теперь постоянно гуляешь. Радуйся, что сейчас каникулы – в учебный день мы бы тебя не пустили. - Спасибо, папочка, - я поцеловала его в верхнюю губу, задевая забавные усики, которые отец отрастил. Честно признался он мне – мама теряет голову от их вида. Смешные они все-таки, хоть и строгого воспитания. – Могу я пойти? - Ключи есть? – Я кивнула. – Когда ты придешь, все уже будут спать. – Я вновь кивнула и покинула машину с улыбкой на губах, устремляя взгляд на играющие огни вывески нового итальянского ресторана. Ресторан отличался скромностью, не было лишнего пафоса, как во многих заведениях вечно бодрствующей Москвы. Диваны пастельных тонов, повсюду какие-то статуэтки животных – коты и собаки, черепахи, крупная рыба и даже в одном углу стоял стеклянный осьминог – стены, украшенные замысловатыми картинами, атмосфера расслабляющая и музыка подобающая этому мирному спокойствию и усладе. Главное – запах, гуляющий по всему помещению. Слюна начинает течь изо рта, лишь мимо пробежит приветливый официант с полным подносом ароматной пищи. Самый дальний столик трескался под напором уставленных тарелок со всевозможными закусками. Все гости почти собрались, и Дмитрий, усевшийся как барин в центре стола, нервно озирался по сторонам, пока не заметил меня, скромно ставшую с подарочной коробкой в руках, что я самостоятельно упаковала в цветную фольгу и украсила цвета фуксии ленточкой. Именинник извинился, привстал и, отодвинув стул, направился с улыбкой на губах ко мне. Честно, подкосились колени. Мужчина стильно выглядел: как всегда, изюминка в его одежде – бабочка. Мы с одноклассниками подарили ему ее на новый год, к счастью, учитель искренне обрадовался и сохранил аксессуар в своей большой коллекции. Сам же надел свободные джинсы, цветастые кеды и по последнему крику моды клетчатую рубашку сине-белой расцветки. Закатив рукава, он открыл вид на крепкие руки, свои вызывающие татуировки, и пальцы, указательный из которых украшало серебряное кольцо. - Привет, - учитель подарил мне свой дружеский поцелуй в щеку, незаметно для всех задев уголок губ. – Опаздывать нехорошо. - Прости, папа читал нотации, - усмехнулась я, протягивая ему коробку. – Откроешь потом, ладно? - Ухты! Это мне? – Дмитрий покрутил тщательно замаскированную коробочку перед своим носом, увлеченно пытаясь найти там дырочку и посмотреть содержимое. – Или там что-то личное? Может быть, открыть наедине с тобой? – Наклонившись ко мне, Дима прикусил меня за ушко и рассмеялся, увидев мое смущение. – Хорошо, откроем после праздника. - Спасибо, - признательно улыбнулась я. Дима, подхватив меня под руку, повел к столу. Ребята сразу устремили свое внимание на меня, малолетку, которой увидеть они явно не ожидали. В числе гостей был и Леша, двоюродный брат Дмитрия, с которым я познакомилась на фотосессии (если вы помните о ней). В основном человек десять, считая меня и Диму. Маловато, скажу я вам. Ожидала больше. Хотя, возможно, праздновать они будут не один день и уже завтра, без меня, наверное, напьются и отожгут по полной программе. Я села возле именинника. Он специально не позволял никому сесть рядом со мной, сберегая стул для меня единственной. Приятно, черт возьми. Странно только чувствовать пристальный взгляд карих глаз Маргариты на себе, тем более, она сидела в самом конце и с недовольством отхлебывала шумно вино. Я не придала этому значения – нечего из-за этой шмары (верно прозвал ее Кирилл!) настраивать себя на плохое настроение. Компания Димы поразила меня своей приветливостью. Сначала я наивно полагала, что буду сидеть одиноко где-то в темном углу, и обо мне напрочь забудут, но это не так – я сумела познакомиться с самым молодым и общительным парнем Стасом. Ему девятнадцать лет, он бисексуальной ориентации, правда, планирует стать гетересексуалом и позабыть о мужчинах. Говорит, что это от нечего делать – жизнь нужно прожить необычно, нарушая запреты. Забавный паренек, поэтому я взяла его номер телефона и добавила в друзья Вконтакте, поймав халявный вай-фай. Наевшись вкуснейшей пиццы, я слилась с общей толпой, что танцевала под зажигательную музыку. Именинник мгновенно присоединился ко мне, прогнав Стаса, который весь вечер клеился ко мне и предлагал дружеский секс, как какую-то дворняжку. - Что, нового ухажера себе нашла? – громко крикнул он, стараясь перекричать музыку. Я отлично услышала. Обняв его за талию, нарочно сильно, чтобы поймать тот колкий взгляд от Маргариты, который только повышал мою самоуверенность и желание вызвать в ней вражду, я ответила: - Да не, меня не привлекают парни, которые спали с мужчинами. Дмитрий смутился и, наклонившись к уху, признался: - Как-то, когда я был попьяней, чем сейчас, я целовался с ним. Я опешила от такого признания, но почему-то не почувствовала неприязни. От Димы слышать такое безумие вовсе не удивительно. Я уж предполагала, что он признается: «Я переспал со Стасом как-то, будучи пьяным». Слава Богу, такой откровенности я не услышала. - И как ощущения? - С женщинами лучше, - кокетливо произнес он спокойным голосом, потому что музыка перешла на бессловесную и тихую, медленную мелодию. – Я потом рот с мылом промывал, когда трезвый был. Мы разговорились, во время танца беседовать намного увлекательнее, чувствуя теплые руки на себе. Из-за того, что ткань моей блузки просвечивает и слишком тонкая, я телом отзывалась на его ласковые поглаживания по спине, Дима признался, что пальцами ощущает пупырышки на моей коже, мурашки, что бегали и доводили до дрожи. Меня напрягала Маргарита, обнимающаяся недалеко от нас с каким-то тупоголовым качком. Так назвал его Дима. Это новый парень Маргариты, точнее, очередной трофей в ее игре. Он не был приглашенным гостем на праздник, но девушка притащила его как собачку на прогулку. Тот прибыл на праздник ради выпивки и бесплатной жратвы (тоже слова Санька, так его звали), ну а потом развлечений со своей бесстыжей подружкой. Так вот, эта галантная парочка не сводила с нас глаз. Последнее, что вызвало во мне испуг, сосредоточенный взгляд Саши на Диме. В его пустых глазах поток ненависти так и лился, а Маргарита, показывая на нас пальцем, что-то говорила ему на ухо возмущенно. Парень уверенно пошел к нам, я сказала об этом Диме. Учитель отпустил меня и без тряски сказал (я-то тряслась вся; не нравятся мне эти люди): - Что-то случилось? – Александр поднял руку, готовясь ударить Диму. Учитель моментально среагировал и оттолкнул несильно меня от себя, иначе меня бы тоже задели. Он успел перехватить его руку, хотя недоброжелатель был в разы сильнее и крупнее. Только по телосложению, не по уму. - С тобой сейчас случится! – Он снова попытался ударить Диму, и тот, к огорчению, не успел защититься. Приняв удар на себя, учитель пошатнулся и упал на мягкое место, некрасиво матерясь на весь зал ресторана. На них уставились все, но никто не зарекнулся о помощи. - В чем дело? Прекратите это безобразие! – взвыл Дима. Я опустилась на колени, помогая ему встать, но он не принял моей помощи и героически поднялся на ноги, противно усмехаясь, как злодей из американского фильма. – В чем проблемы, парень? - У тебя проблемы! Ты чего к моей телочке клеишься, гадина? Рептилия недоделанная, да я из тебя фарш сделаю! – ругаясь, Саша снова налетел на Диму. Литератор без проблем сделал шаг в сторону, и мужчина, пьяный в хлам (как он на ногах стоял еще?) завалился на пол. - Забавный ты, - расхохотался Дима. – Как можно свою даму так называть? - Мне Маргарита всё рассказала! Какие ты гадости про меня ей говорил. Это у меня агрегат маленький? Хочешь, проверим?! Знаете, мне хотелось смеяться тоже. И хоть я побаивалась за Диму, тупость этого кавалера убила меня наповал. - Нет, не надо. Обойдусь, - Дима развел руками, намереваясь прекратить этот конфликт. – Прошу покинуть мое мероприятие вместе со своей подружкой, - он обратил внимание на Маргариту: - А тебя я прошу забыть мой номер телефона. Меня осенило: Маргарита неудачливо мстила Диме за его отказ. Тогда, когда они пошли в кино, девушка уверенно полагалась на свою красоту и женское обаяния, предлагая учителю взрослые развлечения (объяснять не стоит, что именно). Он извинился и оставил ее одну, объяснив это тем, что он теперь другой и в прошлое возвращаться не намерен. Бедная девушка не умеет проигрывать и поступать как умный человек, да и Саша – всего лишь предлог вызвать ревность. Дальше все как в тумане. Я не ожидала таких последствий. Дима сам бросился на Сашу, когда тот обозвал меня мелкой шлюхой, однако сделал такой шаг зря. Бой был на равных поначалу. Вызвали даже охрану, но парни не смогли их разнять и сказали, что когда кто-то из них выдохнется, конфликт прекратится. Конечно, мне наблюдать за тем, как калечат моего преподавателя неприятно. Я кричала, билась в истерике, хватала Диму за руку и оттаскивала его от другого «бойца», но учитель матерился и срывался даже на меня, заставляя с замиранием сердца стоять в стороне и ронять слезы. Все-таки непутевые друзья, увидев, как Дима давится кровью (Саня тоже был выкрашен в красный цвет, кулак у учителя не промах), принялись с криками разъединять тех. Через десять минут они уже порознь сидели в разных частях зала, пока Александра с возмущенным видом не вывела из заведения его спутница. Маргарита обозвала меня проституткой (фантазии у них никакой, только одно ругательство и знают), на что я ни капли не обиделась, и покинула ресторан, признавшись Диме, что она счастлива: «Я рада, что у нас ничего не вышло. Ты еще тот придурок». - Ребята, простите, такой впервые, но я вынужден покинуть собственный день рождения. Внезапное извинение Павленко не обидело никого, несмотря на то, что друзья устраивали праздник исключительно для него. Ему требовалась обработка кровоточащих ран, и кто, как ни я, его верная ученица, отправилась с учителем под руку домой к его брату Алексею. Леша жил через дорогу от ресторана, а так как Дима еле стоял на ногах, добросердечный братец позволил имениннику переночевать у него. Подарки заберет и доставит домой также Алексей. Мы с Димой не в силах тащить за собой огромные пакеты и пышные букеты цветов, ведь учитель и так, покачиваясь из стороны в сторону, оперся на мое плечо и тысячу раз извинялся за свое нерадивое поведение глупого мальчишки. Я не обижалась. Дима в этой ситуации – жертва, а Саша – дурак, верящий каждому слову своей женщины. Разве он не видит, как она им манипулирует, обматывает вокруг пальца? Хотя, с его-то умом. Ну а Маргариту ждет отдельный котел в Аду. Мы пришли домой к Леше. Самым тяжелым было поднять учителя на третий этаж по лестнице. Тяжелая ноша упала на мои плечи, в прямом смысле этого слова. Так этот извращенец успевал меня пару раз задеть по попе ладонью, как бы невзначай. Я отругала его за это, и Дима, изнывая от боли, замолчал. Как только свет в прихожей зажегся, Дима поспешил в ванную – отмыть следовало засохшую кровь со своей одежды. Я ужасалась от его избитого лица, но учитель улыбался как отважный герой и не жаловался на режущую боль по всему телу – это похвально. Квартира маленькая. Однокомнатная. Для двадцатилетнего студента сойдет. Я ждала на кухне своего больного. Отыскав аптечку, я уже подготовила ватку, намочив ее перекисью водорода. Подогрела теплой воды, навела Диме успокаивающий отвар, чтобы он не нервничал и прекратил так тяжело дышать, как астматик, у которого отняли ингалятор.

Прим. Автора: АнтителА – Смотри в меня в упор

Мужчина явился полуобнаженный ко мне через полчаса после водных процедур. Лицо немного посвежело, однако нос не прекратил кровоточить, и как бы учитель не пытался отмыться от позорной крови, засохшие катушки на его коже пришлось прижигать специальным раствором. Дмитрий Алексеевич молчаливо склонил голову набок и наблюдал, прикусив губы, как я обрабатываю его раны. Приказным тоном говорил, где ему больно и просил прекратить, я настойчиво качала головой и говорила, что нужно обработать все раны, чтобы не было заражения. Тогда он заставлял меня подуть на рану, прямо как маленький ребенок, и мое дыхание приятно ласкало его раздраженные места на коже. Лечебному процессу в конце концов пришел конец. Я победно улыбнулась – теперь хоть на человека похож! Положив на законное место взятые лекарства для процедуры, я чмокнула Диму в губы и села перед ним на коленки, грустно проговаривая: - Какая сука эта Маргарита. Гореть ей в аду мало будет. - Да ладно, Юль. Забудь, - он заботливо погладил меня по голове, с усилием нагибаясь вниз. – Так весело не заканчивался ни один мой день рождения. Он кивнул и прикрыл глаза, отдыхая. Только что допил свою настойку, которую я ему заварила по рецепту бабушки. Она хоть и противно кислая, зато помогает от бессонницы, снимает стресс и повышает настроение. А я любовалась им, его телом. Новенькие шрамы только украсили красивую кожу, его татуировки как таинственные знаки будто светились в полутьме комнаты. В мыслях моих не было сходить с ума в такой тяжелый момент, но мое тело дергалось от возбуждения. Хотелось целовать его, целовать и целовать, и руки, хоть бы почувствовать его руки на себе! Мне перед самой собой стыдно от таких заявлений. Я встала, бесшумно и на носочки. Дима тихо посапывал. Уснул, бедняга. Избили в собственный день рождения. Изверги, нелюди. Я поражалась, как земля носит таких людей. Однако в силах ли я, простой подросток, что-то изменить…? Мои пальцы сцепились на пуговицах блузки. Медленно расстегнув ее, я отложила предмет одежды на диван, рядом с учителем. Стянула с себя джинсы, сняла сапоги. Бюстгальтер думала оставить, но пересилила себя и сняла его также, как и оставшееся белье на себе. Оставшись в розовых носках с сердечками и какими-то узорами, я - О Боже! Где мой мозг? - села Дмитрию на колени и потерлась о его голые ноги. Он мигом распахнул от удивления глаза и закрыл их обратно. - Ты издеваешься? – выдохнул он. – Я сейчас бессилен. Прости. - Да ладно, я просто сижу на тебе, ничего такого, - мурлыкнула я. - А ты не слушаешься своего папу, - промычал Дмитрий. Его руки гладили меня по всему телу, и уже этого мне хватало, чтобы летать по небу и таять в нирване нежных прикосновений. Теплые губы легли на мою округлую грудь, учитель посасывал соски, даже покусывал, - мне не было больно, это прибавляло удовольствия. - Черт, ну почему я не могу сейчас? – пробурчал он как старый дед, жалующийся на современную молодежь. – Юля, ты жестока. Я промолчала. Я плавно скользила по его коже пальцем, и от удовольствия прикусывала нижнюю губу, слегка оттягивая ее вниз зубами. Неужели не сон? Он блаженно прикрывал глаза, его веки дрожали, рука Димы нашла мою ладонь, лежащую на обмякших коленях, и положила ему на щеки. Дима открывал глаза, и омут соблазна накрывал меня с ног до головы. Как неосторожно ложились его густые ресницы на кожу, из-под которых просвечивались огни в его неестественно кристальных глазах. От этого зрелища можно лишиться разума. - Можно я тебя поцелую? – озадаченно осведомился он. Какое воспитание! Смысл ли есть спрашивать, когда сделал так, как пожелал сам? Теплые губы легли на мои губы, искусанные и влажные от того, что я постоянно проводила по ним влажным языком. Дима прикладывал огромные усилия, чтобы я ответила на поцелуй, но я не могу; я бездейственно сидела на месте, как фарфоровая кукла, которая стоит на краю стола и при любой возможности может упасть на холодный пол, разбившись вдребезги. Я не знаю, почему я не стала отвечать. Наверное, я находилась в полудреме. Настолько хорошо с ним рядом. Красив. Демоническая, излишне дерзкая усмешка на алых губах; воображение рисует буйную картину: он слизывает кровь с ножа, лаская языком наточенное лезвие. Быть может, поэтому уста столь соблазнительно красные, влияют на меня и притягивают как под гипнозом? Сейчас эти губы ласкали мои губы. Я потерлась о его возбужденную плоть, чувствуя напряжение его члена через ткань боксеров. Дима повалил меня на диван, посыпая заботливыми поцелуями лицо, а я, скривившись, спросила: - Ты уже выздоровел? - С такой девушкой я всегда буду здоров как бык, - хмыкнул он и продолжил поцелуй. Но не судьба. В дверь позвонили, мы как ошпаренные вскочили друг с друга. Правда, Дима упал на пол и завыл от боли, я, смеясь, натянула на себя халат и мысленно прокляла Лешу, который рановато явился домой. - Я вам не помешал? – вбежав в квартиру и еле удерживая пакеты с подарками, поинтересовался парень. - Нет, что ты, - в дверях возник Дима. Он злобно окинул брата взглядом. – Юля, одевайся, я отвезу тебя домой. – Я согласно кивнула и, собрав одежду, спряталась в ванной комнате. Тут же мне пришло сообщение от учителя: «В машине продолжим ;)» Мне ничего не оставалось, кроме как рассмеяться и быстрее начать собираться. Наверное, они услышали мой смех через стену. Тело горело перед предстоящим развлечением. Все-таки мне нравится грешить.