Эффект незавершённого действия

Неделя прошла незаметно. И наконец настало первое сентября. Проснувшись, я поняла, что опаздываю на линейку, но тем не менее торопиться не стала. Съела яблоко, оделась, накрасилась, позвонила Пашке, чтоб не провожал, и вызвала такси. Подъехала я уже только к классному часу. Само здание школы мне не нравилось, и я пришла к выводу, что ничего хорошего в этой школе не предвидится. Но заморачиваться на этом не стала и, открыв тяжелую дверь, вошла в прохладный холл школы. Все было новое, непривычное. — Вот черт, — пробурчала я. — Куда идти — то? Я даже букву класса забыла. Я огляделась вокруг в поисках людей, как вдруг раскрылась одна из дверей, и оттуда вылезла голова какой — то тети. — Вы Ляля Серебрякова? — проскрипела она самым наимерзким голосом, который сразу мне не понравился. .- Она самая, — поморщилась я. Женщина полностью вышла из кабинета, выставив напоказ свою мегагабаритную фигуру. Она была некрасивой, толстой и к тому же татаркой. Сейчас я была готова прицепиться даже к национальности, хотя ничего против татар не имела. Я осталась недовольна ей. А она мной. — Первый школьный день, а уже опаздываем. — Так вышло, — пробурчала я. — Надеюсь, это первый и последний раз. — Уж как получится, — по — хамски ответила я. Эта училка, или кто там она еще, ни капли мне не нравилась, и я не собиралась это скрывать. Черные густые брови женщины поползли вверх, но она все — таки постаралась пропустить это мимо ушей. — Представлюсь, — сказала она. — Я завуч школы — Фатыхова Минсария Харматулловна. Услышав это заковыристое имя, я хихикнула. — Я отведу тебя в твой класс. — Ну пошлите тогда. Я забросила сумку за плечо, и прошествовала за этим необъятным существом. Всю дорогу мы молчали. Наконец, завуч зашла в один из кабинетов. Я за ней. — Восьмой «Б»? — уточнила Минсария Харматулловна. — Да, — кивнула молоденькая девушка за учительским столом. — Галина Павловна, попрошу минуту внимания. Так, 8 «Б», — встала она напротив всех. — В ваш класс переходит новая ученица. Все взгляды устремились на меня, но я даже не почувствовала ни тени смущения. — Галина Павловна, познакомьте класс с ней, а у меня дела. Молодая учительница согласно закивала, и Минсария Харматулловна, удовлетворенная и спокойная, вышла из кабинета. — Мммм, — промычала Галина Павловна. — Как тебя зовут? — Ляля я. Серебрякова Ляля Сергеевна, — уверенно ответила я, оперевшись о бортик доски. — Ляля? А полное имя как? Этот вопрос уже начал меня раздражать. — Это полное имя. Представьте себе, бывают такие имена. Училка покраснела. — Ну хорошо, Ляль. А я Галина Павловна. Ваша классная руководительница заболела, и я сегодня заменяю ее. А это твои одноклассники, надеюсь вы подружитесь. — Надейтесь, — разрешила я, и взглянула на будущих одноклассников. Угрюмые, неинтересные, изучающие меня лица. «Ну и болото, — с тоской подумала я. — Куда я попала?» — Ляль, можешь сесть на свободную парту. Или на последние. Или на первую рядом с Колей. «Сдался мне твой Коля,» — устало подумала я, и направила указательный палец правой руки в сторону третьей парты третьего ряда. — Я сюда хочу. — Но там же занято, — растерянно пробормотала училка. Я сердито уставилась на двух лупоглазых девчонок, расположившихся на моем месте. В старой школе я всегда сидела на этом месте, с первого класса, и менять свои привычки не собиралась. — Но я здесь хочу сидеть!!!!! Чтобы закрепить свои позиции, я швырнула свою сумку на желаемую парту, это получилось с такой силой, что ручки и карандаши девушки, по своему несчастью расположившейся тут, разлетелись на пол. — Ляль… — хотела что — то сказать испуганная училка, но быстро передумала и обратилась к девочкам. — Настя, Регина, пересядьте, пожалуйста. — Те попытались завозмущаться, но Галина Павловна повторила с нажимом: — Пожалуйста. Настя и Регина переехали на последнюю парту, а я радостно улыбаясь уселась на их место, мысленно дав себе клятву, что теперь до последнего школьного дня буду сидеть за этой партой, не подпуская сюда никого. Только здесь! Училка рассказывала что — то нудное, и я начала скучать. Лица одноклассников все чаще и чаще стали поворачиваться в мою сторону, и бурно обсуждать. Как разъяренный улей. Сидящая впереди девушка обернулась ко мне вполоборота и секунды четыре изучающее смотрела на меня, сморщив свой носик. Ее темные глазки выражали пренебрежение, а поза — властность и уверенность. Ярко накрашенные губки плотно сжались. Наверно местная красотка. Такие образины имеются в каждом классе. При чем каждая из низ мнит себя по меньшей мере английской королевой…. Как меня бесят такие!!!!!!!!!! — Эй, овца, ты откуда такая взялись? — наконец проявила голос «красотка», показав свои желтые зубы. Девочка пыталась выглядеть круто, но у меня она вызывала только смех. — Слышь, лошадь, — по — доброму попросила я ее. — Стяни свой прыщавый подбородок куда подальше отсюда, чтоб я его больше не видела. — Ты че охренела? — Как тут не охренеть, когда такое пугало перед собой видишь. Тут дал о себе знать сосед «красотки». Обернувшись вполоборота, он напустил на себя грозный вид и приказал: — Эй ты, рот закрой! — Чего еще твоя душа изволит? — насмешливо передразнила его я, скроив лицо дауна. — Шестерка пугала. — На себя в зеркало погляди, — огрызнулся парень. — Там пугало увидишь. — Да хоть сто раз я в зеркало погляжусь, недостатки у меня не появятся. В отличии от вас, прыщавое отродье. — Ну тебе не жить, — пригрозил парень, отворачиваясь. — Ну это уж точно не тебе решать, олень печальный, — сказала я ему в спину. Выпрямив спину, я сделала вид, что слушаю учительницу. На самом же деле я слушала, как меня обсуждают в классе. И обсуждали нешуточно. Меня ненавидели! — Надо бы отметелить ее как следует, — говорили одни. — Вообще, блин, охренела. Пришла в новый класс, нет чтоб тихонько сидеть в уголке, так еще и понты кидает, — шипела местная красотка. — Так и хочется ей глаза выцарапать. — Так кто тебе запрещает? — поддерживал ее класс, не стесняясь того, что я как бы слышу все это. — Давайте завтра ее всем классом после уроков так отхуярим, чтобы мать родная не узнала. Пусть знает свое место. — Не, — воспротивился какой — то сутулый мальчик в огромных очках. — По лицу бить нельзя. А то потом учителя увидят — у нас проблемы будут. Надо по почкам, по внутренностям всяким. — Дело говоришь, Вадян, — поддержал его еще один парень. — Короче, чтоб завтра после уроков весь класс был в сборе! Будем учить эту пигалицу уму — разуму. Я слушала это, не шелохнувшись. Думаете, мне было страшно? Да ни фига! — А если она не придет? — вмешалась псевдокрасотка. — Испугается? — Ей же будет хуже, — хохотнул парень. — На весь класс тогда шестерить заставим. «Удачи, ребятки,» — с улыбкой подумала я и, дождавшись звонка, легко и непринужденно размахивая сумкой, направилась домой.