Уже не так смешно?

Особняк Мортиса считается воистину богатым строением со своей особенной архитектурой около-готической стилистики, смешанный с часто встречающимися надгробными камнями, что в саду среднестатистического американца были бы гномами с красными носами. Каждый проходящий мимо этого „скрытого дворца дохлой золушки" не видел его владельца, лишь частых гостей голых крон деревьев - летучих мышей, а и, конечно же, его соседа по делению задолженности за починку санузела - Фрэнка. Этот душевный здоровяк, не смотря на довольно угрожающий внешний вид, был тем ещё добряком. Легче было бы увидеть подобного склада человека где-то на детской площадке с пакетом разных вкусов конфет и мороженного для детишек, или где-нибудь в ботаническом саду с граблями и в нелепой фермерской шляпе. И не дай бог какой-то черт пошутит про дендрофила или педофилию - эта хуйня 🪱окажется у него в жопе. Настолько образ не крепился с внешностью туповатого зомби, выдранного из могилы силами помешанного на науке ученого. Даже сейчас здоровяк находился у одной из могил, рассматривая маленький жёлтый цветочек, что выбивался из общей картины, будто маленькое солнышко на свалке. Если бы его мозг работал бы с такой же скоростью, как несколько веков назад, то он бы быстро собрал бы в ладони землю вокруг маленькой красоты вместе с корешками, дабы перенести цветочек в горшок. Увы, всегда находится одно „но". Во-первых, он даже не успел наклониться, как по тычинке цветочка прошелся режущий удар лопаты. Во-вторых, это ебанный Мортис, которому как обычно лень самому копать очередную из могил, поэтому он весьма „деликатно" намекает своему соседу заняться этим. Инструмент вошёл в землю с некой пульсацией, после чего застыл как штырь. Фрэнк был весьма спокойной натурой, но именно этот вечно улыбающийся могильщик всегда заставлял пройтись нервной дрожи чистой злобы по всему телу. Сколько раз он хотел засунуть эту лопату ему в жопу, но чаще всего либо терпел, либо, в совсем редких случаях, доведенный до точки кипения, он лез с кулаками. – АэвхахвхахАХАХВХФ, займись этим, дружище! – зомби злобно посмотрел на вампира, но тот с тупым смехом скрылся за дверью черного входа. Недавно же тут был, а уже как понос - то его нет, то сука как появится, то от штанины не отлепишь. Повернув голову обратно к цветку, Фрэнк не увидел тех ярко-желтых лепестков, что так прилюбились его взгляду. Понурый этим происшествием, он все равно поднялся с корточек, дабы выполнить поручение. Но тут на него как будто нахлынули картинки из какого-то фильма, словно флешбеки, когда массивная ладонь ухватилась за рукоять лопаты: а именно где ему прилетает по голове чашка от кофе, когда тот мыл посуду; где на его любимый музыкальный центр прилетает струя воды, когда этот фиолетоволосый хер решил искупнуться в бассейне; когда он пытается уединиться в толчке, но видит в дырке пола жёлтые зубы в дурацкой ухмылке, говорящие: „я бумагу спиздил нахуй," – после чего Мортис демонстративно показывает два рулона товара в дефиците 2020-го года. Одним словом, это была последняя капля. Фрэнк не пошел вглубь кладбища, как было велено, а направился в мрачный особняк с лопатой наперевес. Вот так и бывает: можно не доссать одну каплю мочи, а она останется на трусах неприятной лужей. *** Проходя по длинным коридорам, что стали для Франкенштейна уже родными, он задумывался о том, где же может быть причина его вечной головной боли. И, нет, даже не от последствий вскрытия черепа и лоботомии. Эта „причина" сидела на диване в гостиной с газетой в руках с открытым разворотом „Анекдоты для анально не добитых" и чашкой какой-то коричневой дресни, называемой „кофе". Кажется, Мортис недавно вышел из ванной комнаты, потому что мокрые фиолетовые волосы прилипали к затылку, а вместо повседневного черного костюма с розовой рубашкой он сидел в банном халате с небрежно накинутым полотенцем на голове. Фрэнк не мог отказать себе в том, чтобы встать сзади дивана и немного понаблюдать за своим соседом. – Ах, мой дрожайший друг, ты уже закончил? Оцени смехуевинку: что делает растаман-извращенец в центре для адаптации людей с синдромом дауна? Зомби знает, что у гробовщика очень хороший слух и его появления тот давно заметил из-за интересного строения его ушей, но пытался оттянуть момент долгожданной мести на подольше. – Жарит косого))))))), – ыгыгнул Мортис, прекрасно зная, что подо бного рода шутки не нравятся соседу. Фрэнк промычал что-то на своем языке, после чего уверенно пошел к дивану. Мортис редко понимал, когда он перегибал палку. Будто все те года его вечной жизни никогда не проходили, а он остался подростком с отменной харизмой, ужасным чувством юмора и с отсутствующим инстинктом самосохранения. И по этому простому „мгм" с читаемым раздражением, что был для школьника как звук пряжки ремня от злой мамки, вампир понял - нужно делать ноги. Не успев даже поднять свое туловище с дивана, громадные ладони приложили его на стол у дивана, надавливая весом собственного тела худощавую спину гробовщика. – Хей-хей, дружище не бузи ты - отличнейший же был анек... – Мортис оборвался на половине слова, когда холодная поверхность гладкой толстой деревянной лопаты прошлась между его ягодиц. Его прошиб ток и какое-то тревожное предчувствие - триггер о скором нарушении целостности его очка. Пока сигнал был слабый, но постепенно нарастающим, словно показатель температуры в ртутном градуснике. Зомби решил отложить лопату - вернётся к ней позже. Вампир начал брыкаться, безуспешно пытаясь выбраться из цепкой хватки, на что получил удар по ягодицам. Не достаточной силы, чтобы почувствовать сильную боль и дальнейший синяк, но очень пошлый своим звуком даже через пушистую ткань. – Да что ты творишь!? – гробовщик уже,откровенно говоря, на высоких тонах кричал. Былое спокойствие и уверенность исчезли без следа, предоставляя место панике. Ещё один шлепок, но уже по другой из ягодиц. На это Фрэнк получил тихий вскрик - видимо, Мортис прикусил ворот халата, дабы подавить звук, ибо он получился каким-то гортанным. Здоровяк был недоволен таким исходом событий, поэтому стянул халат с плеч соседа, открывая вид на аккуратно очерченные плечи и по-женски тонкую шею. Фрэнк, откровенно говоря, залип на сожителя, что прижался лбом к поверхности стола, не решаясь обернуться, жмурясь от безысходности. Одной рукой Фрэнк закрутил руки гробовщика за его спиной; эти тонкие кисти рук, что явно не привыкли делать тяжёлую работу, даря сильную боль их обладателю, другой - замахнулся для ещё одного шлепка. Ответом на это действие был протяжной всхлип. Мортис так же прижимался лицом к поверхности стола, но на этот раз немного обернулся. И, о боже, Франкенштейну окончательно снесло крышу. Брови гробовщика - всегда горделиво приподнятые в усмешке, сейчас были сведены к переносице, на краешках глаз формы „феникс" скопилось по круглой слезе, а сам мужчина прикусывал нижнюю губу, что заметно припухла, немного обнажая концы клыков. На бледной коже до самого лба был очевидный румянец, то ли от стыда, то ли от злобы, то ли от некого возбуждения. Быстро поняв свою ошибку, Мортис снова прижался лбом к уже теплой деревянной поверхности: „Заканчивай, черт тебя возьми... – голос был тихий, а фраза вышла рваной". Фрэнк не хотел заканчивать, но заставить сожителя мучаться он больше не желал. Но и игнорировать собственное желание продолжать было глупо. Да, злость осталась, но ее явно притупляло сочувствие. На секунду зомби о чем-то задумался, но быстро нашел дальнейший план действий. Перестав мучать чужой зад шлепками, Франкенштейн приподнял ткань халата, закидывая ее под их руки, что продолжали находится в захвате у лопаток вампира. Франкенштейн пока не планировал отпускать его, поскольку знал способность сожителя сваливать из любых непонятных ситуаций. То, как он быстро перемещался по дому, или как находился на одном конце особняка, а через секунду прямо за спиной. Или стоило загнать его в угол во время их редких перепалок - тому всегда удавалось сбежать. Нельзя оставлять это без внимания. Поскольку Мортис недавно был ванной, то, естественно, что под халатом не было другой одежды. На подтянутых ягодицах были красные следы от ударов, а тонкая талия так и манила, чтобы прикоснуться к ней и сжать ладонью чувствительное бедро. Что зомби и сделал, нежно поглаживая тонкую кожу холодного тела чуть выше тазовой кости. Гробовщик итак был напряжён, как натянутая тетива лука, а от каждого чужого поглаживания тело подрагивало и пыталось избежать прикосновений, прогибаясь в спине. Мортис перестал сопротивляться, поскольку каждое неосторожное движение с его стороны сопровождалось большим сдавливанием рук, но и не мог заставить себя расслабиться - мешал страх неизвестности. Зомби с приложенной силой приставил колено между чужих ног, раздвигая их. Послышался ещё один всхлип, гробовщик попытался сдвинуть ноги, на что тут же чужая рука оторвалась от талии и нанесла шлепок по итак настрадавшейся ягодице. Фрэнк что-то промычал, но уже не в злобном тоне, а с большей нежностью и спокойствием, но в приказном тоне. Они давно научились сосуществовать с такой особенностью зомби, но, на удивление самого же Мортиса, он успокоился. На собственный стыд и смущение, его перестала бить лёгкая дрожь - он смирился, пытаясь улечься на неудобном столе получше: перевернул голову, прижимаясь щекой к деревянной поверхности, смотря прямо в стену, где висело куча снимков в рамках их „семейки нежити". Где он играет образцового дядю рядом с Эмз, где он с Фрэнком около бассейна, где вся их компания в сборе. Не найдя куда деть свой взгляд - на какую из улыбающихся изображений, гробовщик зажмурился в ожидании, расслабил ноги и перестал напрягать зад в защитной реакции на очередной шлепок. Лично найдет осиновый кол и заведет себе его глубоко в грудную клетку, если сейчас посмотрит на соседа. Да он буквально бессловно дал согласие на то, чтобы его отымели! Стыдно, слишком стыдно, было желание просто закрыть лицо руками и беззвучно зарыдать от обиды на весь мир и на чертового Фрэнка. Здоровяк немного наклонился и плюнул в область анального отверстия сожителя, сразу же приставляя туда указательный палец немного надавливая на узкое кольцо мышц. Конечно, толстая фаланга пальца не могла протиснуться, поскольку мужчина все равно был напряжён, а девственное отверстие до этого не подвергалось подобному опыту. Зомби поддался вперёд, касаясь обветренными сухими губами к чувствительной шее в лёгком поцелуе, на что мортис впал ещё в большой шок, распахнув рот в удивлении. Секундного замешательства хватило, чтобы палец протиснулся вглубь. – А-ах... – все это время мужчина изо всех пытался сдержать крики, но настолько сильной боли ему не приходилось чувствовать никогда за свою вечность. Глаза снова распахнулись, из них прыснули слезы. Франкенштейн пытался быстрее разработать тугие мышцы, параллельно выискивая простату. Это сопровождалось душещипательными криками и шипением вампира, но вот этот момент - ноготь Фрэнка нащупал небольшой бугорок округлой формы,– Мха-ах, д-да, – вскрикнул мужчина в сладостной и болезненной истоме - невероятный коктейль ощущений. Поняв реакцию тела партнёра, тот начал играть с этим местом, подушечкой пальца „перекатывая" этот бугор. Мортис таял под ним на глазах - фаланга протискивалась дальше, а пошлые стоны становились тише из-за привыкания к наполненности, превращаясь в томные вдохи. Когда палец спокойно проникал на всю длину, Фрэнк вытащил его и вытер от выделений чужого тела о бедро могильщика, который издал недовольный стон из-за конца приятной стимуляции. Опустошенность в анальном отверстии не длилась долго, что-то стремительно проникало глубже и глубже. Внизу живота закрутился приятный узел, когда черенок лопаты достиг крайней точки, до которой в прошлое проникновение не достал палец зомби. Вампир лишь сильнее прогнулся в спине и жалобно заскулил, когда холодный иннородный объект проходился вперёд и назад. Фрэнк давно ослабил хватку чужих рук, а Мортис и не стремился их убирать. Его телу начало нравится происходящее, буквально сносило голову от возбуждения и приятных покалований, когда черенок продвигался на пару миллиметров дальше. Не было времени задумываться о правильности чужих действий, когда ты сам насаживаешься задом на деревянную палку, пытаясь протолкать её чуть ли не на всю длину. Распирало живот, его будто выворачивали наизнанку, не было слышно даже своих мыслей за громкими всхлипами и мурлыкающими стонами. В попытках сильнее сесть на черенок, его ноги любезно закинули на стол, а к шее прикоснулись ещё теплые от проникновения пальцы массивной руки в небольшом удушении. Зад мужчины был пошло поднят вверх, чуть ли не садясь на шпагат из-за раздвинутых ног и подпорки из колен. – Мх-ах, сильнее, прошу, ах-м, да.. – задыхаясь из-за чужой руки на шее, пытаясь дышать через забитые ноздри, могильщик дрожащей рукой прикоснулся к чужой ладони на своей шее. Вампиру никак не удавалось кончить, это начало его напрягать. Фрэнк просто продолжал переодически поглаживать внутреннюю сторону бедер партнёра. Глаза застелила пелена из невыплаканных слез, халат сполз сильнее, уже совсем не прикрывая горячее от продолжительного секса тело. Мортис всегда был красив, в повседневной жизни ещё и изящен, но сейчас он был на пике - мокрые от пота и влаги волосы прилипли к щекам, расслабленные брови и чуть приоткрытый рот, натянутый как струна, когда тонкая рука с длинными пальцами надрачивает собственный член, размазывая по всей длине ствола предэкулят. С какой стороны не посмотри, но подумает он об этом попозже. Стоило большому пальцу сожителя пройтись по зубам и проникнуть внутрь приоткрытого рта могильщика, как его глаза закатились назад, дрожь прошлась по всему телу пульсацией чуть ниже живота, когда вампир излился в собственную руку. Черенок ещё некоторое время находился в нем, пока сперма продолжала вытекать из уретры. Рот остался открытым в немом крике полу-стоне, пока сладостный момент оргазма не закончился. Рукоятка покинула чужое тело с характерным звуком, словно откупоривания бутылки вина, после чего привыкшее к наполненности отверстие продолжало пульсировать. Фрэнк прекрасно понимал, что он делал со своим соседом, но неловкость и некий стыд подокрались только сейчас, когда он попытался помочь ему подняться со стола, притягивая руки к чужому плечу. Ослабшей ладонью Мортис отмахнул чужую попытку помочь, пытаясь сам поднялся на недержащие его ноги, что затекли из-за неудобного до этого положения. Сейчас ему мерзко от того, что было, ещё сильнее от того, что ему это нравилось. Хотелось лишь смыть с себя этот позор и потеряться где-нибудь в лесу. Кое-как, опираясь о каждую из поверхностей предметов интерьера, вампир попытался протиснуться в ванную, пока за ним следовал хвостик в лице его соседа.