Сборник драбблов с моими фантазиями на ночь:)

Чувство привязанности. Вот то, что всегда пугало меня. Вот то, что заставляло меня быть холодной сукой. Со времён школы я никому не открывалась и ходила одна, слушая громкую музыку на маленьком плеере. Она давала мне сил не взять чёртову верёвку и мыло. Я всё хранила в себе. Особенно свои силы, которые часто вырывались наружу, нанося вред всем вокруг. Я опасна для общества и не заслуживаю любви. Я не умею чувствовать. Не умею любить. Но что тогда я делаю сейчас? Сидя около Ртути, пока он лежит без сознания в башне Старка, после тяжёлого задания, которое нанесло супер быстрому парню беспощадную травму виде трёх пуль: в плечо, левую ногу и в живот. Когда его неподвижного привезли, моё сердце упало в пятки, а тело началось сильно трястись, вызывая истерику. Пока лучшие хирурги пытались вырвать его из лап Аида, мы с Вандой сидели все 13 часов, выжидая результата. Почему Максимофф сидела не смыкая глаз– это ясно, а вот почему я пребывала возле сестры Пьетро– мне неизвестно. Сидя в напряжённой и давящей тишине, я невольно погрузилась в мысли и вспомнила, как попала в руки команды «Мстителей». * * * Было чудесное время года– осень. На улице было прохладно, а листья разных оттенков собирались около уже почти голых деревьев, украшая землю ярким ковром. Я несла горячий кофе и круассан, торопилась на работу. Кем я работала? Офис-менеджером. Работёнка не очень увлекательная, зато платили достаточно. Ничего не предвещало беды, а настроение было отличное. Слушая музыку в проводных наушниках я переходила дорогу на зелёный свет. И всё бы ничего, если б не черный BMW f30, который пронёсся прямо перед моим лицом, унося ветром мой перекус и идеально ровную укладку, уже не говоря о том, что меня чуть не переехали кучка подростков на новенькой машине своего папы. Сказать, что настроение унесло тем же ветром, что и мой ланч– ничего не сказать. И все бы ничего, но злость и чувство несправедливости подкатило к горлу, и его уже никак не остановить. Как бы я не пыталась успокоиться, не помогало. Кончики пальцев начали пощипывать, а сами руки сжатые в кулаки уже нагревались, придавая коже ярко оранжевый цвет. Пламя. Второй страх моего детства – моя сила и эмоции. Когда нервы уже были на пределе, вокруг понемногу начали пылать листья, заражая беспощадным огнём другие. И если бы не синяя вспышка, которая моментально погасила начавшийся пожар– было б очень даже плохо. В одно мгновение предо мной оказался парень, с белоснежными волосами, нежно схватив меня за плечи. Сначала я испугалась, но когда взволнованный хрипловатый голос сказал: – Ей, ей, ей, все в порядке?– он аккуратно притянул меня за плечи, поглаживая спину–Тише, я знаю, что иногда сдерживать себя слишком сложно... Мой пыл начал остывать. Первый человек, который смог успокоить меня был тогда ещё незнакомый мне Пьетро Максимофф. * * * Он пережил клиническую смерть и хоть я и не верю в бога, но благодарю всевышнего за это. Чем больше времени длилась операция, тем больше надежды угасали, а слёзы большими каплями наворачивались на глаза, замыливая всё вокруг непонятной пеленой. К концу операции, мои губы были искусаны до крови, а ватные ноги уже не чувствовали опоры под собою. На это ужасное состояние ещё навалилась усталость, ведь никто из сидевших в ожидании ни на минуту не смыкал глаз. Все были на иголках и сильно нервничали, когда наконец-то вышел хирург. Сейчас решиться всё. Подбежав к врачу, мы начали расспрашивать про его состояние, на что получили главный ответ: –Жив. С души упал не то чтобы камень, а целый Эверест. Когда мы узнали самое важное, все разошлись по своим комнатам, а потом мы с Вандой через день навещали Максимоффа, ожидая пока он очнётся. Сегодня я решила прийти к Пьетро, заскочив перед этим в тренировочный зал. Без сознания он уже три недели, хотя зная сколько у него было ранений– это и не удивительно. После тренировки я переоделась в свободные брюки и белую рубашку, оставив на голове немного потрёпанный пучок. Взяв перчатки, чтобы если мои эмоции вырвались наружу, то я не сожгла башню Старка к чертям собачьим, я вышла из зала, направившись к лифту. Перчатки мне сделал Тони, они не пропускают даже сильную волну пламени, а сами по себе тонкие, чтобы было удобно носить на постоянной основе. Вот что значит гений. Поднимаясь на 43 этаж, я вспомнила, как Ртуть учил меня контролировать силы. После тренировки его костюм и кончики волос были сожжены, а мои руки щипало пламя, поджигая любую вещь, к которой я притронусь. Тогда железный человек и начал задумываться о том, как сдержать мои силы, и он придумал. Из воспоминаний меня вырвал звук лифта, оповещающий о прибытие на место назначения. Вдохнув перед тем, как зайти в палату, я открыла дверь. Он всё ещё без сознания. Присев, на стул около него, я открыла книгу, читая вслух: —— Мне просто сказали: «Ползи туда и устрой скандальчик», — сообщил змей, которого звали Кровлей, хотя он уже подумывал сменить имя. Хотелось чего-нибудь этакого, посолиднее. — Да, но ты же демон. Ты, кажется, вообще на хорошие дела не способен, — пожал плечами Азирафаэль. — Так тебе положено, гм, по природе. Ничего личного, пойми меня правильно. — Однако признай, слишком уж все это смахивает на какую-то клоунаду, — ответил Кровлей. — Ну представь, прямо посреди сцены торчит Древо, а на нем табличка с аршинными буквами: «НЕ ТРОГАТЬ». Очень тонкий подход. Спрашивается, почему бы не посадить его в каком-нибудь укромном местечке, на вершине горы или еще где? Остается только гадать, что Он замыслил на самом деле. —Ей, ей, я ещё не такой старик, чтобы мне книжечки читали.– прохрипел парень напротив. Сначала я вздрогнула от страха, но осознав, что Максимофф проснулся, я вскочила, отбрасывая книгу на тумбочку: — О Боже! Пьетро, ты очнулся! Пятница, скажи всем, что мистер Максимофф очнулся.— я нежно взяла его руку, стараясь не навредить. — Будет сделано мисс Янг.— отвечает искусственный разум. — А у меня был другой вариант?— спросил он, подняв уголки губ. — Естественно нет.— ответила я, улыбаясь в ответ. Блондин отпустил смешок, который сменился кашлем. — Тебе нельзя говорить, ты ещё слишком слаб…— взволнованно оповестила я.— Воды? Пьетро уже хотел ответить, но увидев мой взгляд, просто положительно кивнул. Налив в стакан прохладной воды из кувшина, я немного приподняла лежанку, а сама аккуратно взяла его затылок, помогая выпить хоть несколько глотков. После, я вытерла его губы от остатка воды большим пальцем и уже было хотела убрать, как большая ладонь остановила мою руку. Максимофф смотрел в мои карие глаза, будто заглядывая в душу, а потом перевёл взгляд на мои искусаные губы, медленно приближаясь к моему лицу. Наши уста в нескольких миллиметрах друг от друга и… в палату врывается Тони, за которым стоит Ванда и Пеппер. Рука Пьетро быстро ослабевает, а я машинально отстраняюсь назад, случайно уронив стакан с водой. —Мы не помешали?— усмехаясь спрашивает Старк. Я прочищаю горло и неуверенно отвечаю: —Нет. Взглядом впиваюсь в пол, вглядываясь в осколки стекла, пытаясь скрыть румянец на щеках.