***
Жан не знает сколько ещё он так просидел, смотря на закрытые шторы, но когда он входит на кухню, завернувшись в одеяло, в комнате приятно пахнет, а Марко готовит чай, напевая что-то. Кирштайн с трудом узнает в этих мурлыкающих звуках песню Imagine Dragons. Жан и подумать не мог, что Марко такое нравится. Все это кажется… Необычным. Только вот Жан забыл, что и сам Марко какой угодно, но только не обычный. Он потрясающий. Это видно сразу, только, как оказалось, видно не всем. Многие скажут красивый, да и только. Жан же видел его другим. Ярким и поразительным. Ему нравились его веснушки и янтарные глаза, что на солнце отливали жидким золотом. Марко не замечает, что он больше не один до тех пор пока не слышит как Жан начинает задыхаться за его спиной. Тут же абсолютно все теряет значение, единственное о чем думает Бодт это куда же он дел этот блядский ингалятор! Ингалятор находится в верхнем ящике и тут же перемещается в руки нуждающихся. Когда Жан прекращает попытки извлечь своих лёгкие, а за одно и другие жизненно важные органы, Марко выдыхает с облегчением. — Спасибо… — после одышки отвечает Жан, возвращая ингалятор в руки Марко. — Не стоит, — мягко улыбаясь говорит парень. — Как себя чувствуешь? — Я… Блять, Марко, горит! Поздний завтрак удается спасти общими усилиями. Омлет преспокойно стоит на столе, испуская чудесный аромат, а вот обгоревшие корочки постигла менее лояльная участь — их похоронили в мусорном ведре. К сожалению, без почестей. Жан и не замечал как сильно он был голоден, до того как они сели за стол. Теперь, когда они сидели ровно напротив, у Жана появилась возможность рассмотреть парня. Что-то в его образе не вязалось и теперь он лишь хотел хлопнуть себя по лбу за то, что не заметил столь важную деталь раньше. — Марко, почему ты в форме? — Ох, так ты заметил. — отрешённо произносит Бодт. — Ты же не… — начинает Жан, но уже знает ответ. Кажется он видел сумку. — Марко, ты же не пришел сюда сразу после пар? — Я волновался, — и глаза опускает в пол. Сейчас он ужасно похож на нашкодившего котёнка. И вот что, спрашивается, с ним делать? Марко задерживает дыхание, когда его макушки касается теплая ладонь, слегка ероша волосы. Подняв глаза он видит Жана, который улыбается. По настоящему, кажется впервые после расставания. — Хорошо, — продолжая улыбаться говорит Жан и убирает руку, стараясь не застрять внимание на том, почему при этом сердце неприятно ёкает. — Но в следующий раз, перед тем как придти ты зайдешь к себе, обещаешь? Теперь уже и Марко улыбается. Тепло так, по домашнему. — Обещаю.***
На следующей день Марко приходит, как они и договаривались, не сразу. Появляется на пороге в любимой, видавшей виды футболке и простых голубых джинсах. Жан встречает его, подперев плечом косяк. Он наконец чувствует себя лучше, впервые за несколько дней ему не хочется выблевать свои органы или сдохнуть, ну, или хочется просто чуть меньше. — Привет, а я тут обед готовлю…***
— Да ладно?! Прям так и сказал? — Восклицает Жан, едва не роняя ложку. Он не был в институте всего неделю, но уже пропустил столько интересного! Несчастная ложка так и не достигает цели, безмолвно упрекая хозяина со своего места. — Да, — спокойно ответил Марко. — Именно это он и сказал. — Ого, вот это действительно неожиданно. В любом случае, Адлерт всегда нравились мне больше своего дружка. — Таки донеся ложку до рта заканчивает Жан. Упоминание Йегера неприятно отзывается в области груди. Сейчас не так сильно. Боль слегка притупилась. Совсем немного. Прошла почти неделя с их с Марко посиделок на выходных. Почти неделя с расставания с Микасой. Вспоминать об этом больно. Ужасно боль, до темноты в глазах. Но оно и понятно. Будет больно, ещё месяц, два, может год. Но со временем станет легче, сейчас он как никогда это понимает. Он будет в порядке.