Ранение

С самого обеда накрапывал противный мелкий дождик, такой, для которого обычно не принято доставать зонт, но до того навязчивый — совсем как комарьё у загородного водоёма, — что хотелось взвыть от столь мучительной напасти. Будто от чьей-то мести. Высокий парень в затёртых чёрных джинсах пересёк порог торгового центра, встал на длиннющий металлический язык эскалатора, растрепал волосы вокруг лица так, чтобы не было видно мешков под глазами, спрятал руки в карманы толстовки, шмыгнул носом — как никак промозглый октябрь на улице никто не отменял. Парень в чёрном точно соблюдал темп толпы: не спешил, переходя на суматошный бег, и не стоял на месте, доставляя проблем нетерпеливым посетителям за собой. Он отлично сливался с общим фоном, — но «спасибо» современной моде на мешковатые вещи он скажет когда-нибудь попозже, — сейчас же он нога в ногу с остальными в промокших стареньких кедах держал курс на туалет. Завернув в нужную сторону, он протиснулся в сияющий блеском коридорчик между кабинками, потянул на себя наугад выбранную дверцу и закрылся от остальных. Он снял со спины повидавший виды рюкзак, аккуратно повесил его на крючок, тихо потянул за бегунок молнию. Рюкзак раскрыл свои внутренности, парень достал скрепку пластиковых ампул. Отломил одну, зажал между зубами. Нажав на смыв, быстро нащупал шприц в шуршащей упаковке и тут же от неё избавился. Взял ампулу с тёмной жидкостью в свободную руку, отбросил клапан. Отсосал его содержимое в шприц. Задрал рукав. Медленно-медленно отклеил вчерашний пластырь. Направил холодную иголку в точку совсем рядом со старыми, ещё не успевшими зажить ранками. Сделал вдох-выдох. И ввёл иглу под кожу. Дыхание как всегда немного участилось от подсознательного страха задеть в себе что-то не то, но быстро выровнялось, стоило только жидкости смешаться с кровью. Он отбросил голову назад. Закусил губу. «С днём рождения меня», — мрачно, со злорадством и почти что жестокостью произнёс он шёпотом. Подарок он себе тоже уже заготовил: заранее расчистил расписание, чтобы на этот день не было никаких встреч. Поэтому сейчас ему не нужно было никуда торопиться, поэтому он смаковал коричневую жижу капля за каплей, с оттяжкой, ласково обнимая себя. Закончив, он немного прикорнул, опершись о стенку своей кабинки. Громкий стук собственного сердца убаюкивал, ритм пульса наговаривал колыбельную. Несколько минут спустя он спокойно, как по таймеру, раскрыл глаза, запихал пустую ампулу с шприцом обратно в свой рюкзак, размял шею, покрутив головой, и, снова нажав на смыв, покинул своё мини-убежище. Руки он мыть не стал, — слишком опасно из-за отражения зеркала, — опустил голову и вышел из здания. Вышедшим на улицу человеком был Вэй Усянь.

***

Вэй Ин купил хлеба в продуктовом и сел на электричку. Через полчаса он оказался на другом конце города, и солнце, отражаясь розовым в небе, сонно зевало. Он завернул в парк и какое-то время шёл вдоль кромки воды, пока совсем не скрылся в тени густых деревьев ореха и лип. Присел на корточки, достал буханку белого хлеба, поднял голову и позвал: — Девочки, ну где вы? Я принёс обед. Спустя пару секунд из-за камышей показались заинтересованные бурые головки. Утки, виляя задом, распознали старого друга и заголосили наперебой. — Но-но, потише! Держите! — Вэй Ин отломил от батона несколько небольших кусков и бросил голодным птицам. Сыпавшиеся крошки, приземляясь на поверхность воды, заставляли её расходиться едва заметными кругами. Вэй Ин под жалобы старых подруг и торопливые всплески, ими же и создаваемые, проверил время на мобильном. Почти семь часов. Пора было искать место для ночлега. «К Яо что ли завалиться?» — перебирал он варианты, подкидывая хлеба в воду и самому себе в рот. В конце концов, еда начала заканчиваться, заканчивалось и душевное равновесие — недалеко от Вэй Усяня пробежала дворняга, и он резко вздрогнул. По спине теперь уже привычно пробежалось фантомное царапанье когтями. Он зажмурился, отгоняя ненужное воспоминание — думать о таком сегодня совсем не хотелось. Как никак, у него был хэппи бёздэй. — Ну, я пошёл, — бросил он напоследок, на ходу заглядывая в рюкзак. «Вот чёрт», — выругался он, когда наскрёб на дне пустую коробку от пластырей. Покопался ещё: выяснилось, что и марля закончилась. Надо было топать в магазин. Покинув своё с некоторых времён ставшее тайным место, Вэй Ин сел на автобус, спустя три остановки вышел и заглянул в ближайший круглосуточный. Набрал бинтов и пластырей и, пока шёл к кассе, зацепил с собой вишнёвый сок с каким-то мультяшным персонажем, чтобы со стороны его набор продуктов не выглядел слишком подозрительно. Мол младший братишка свалился с велосипеда: пластыри, чтобы подлечить разодранные колени, а сок — нервы. Он встал в очередь. Закинул к себе ещё и мятную жвачку. Когда добрался наконец до кассира, попросил маленький пакет с ручками. Пока женщина в фирменной кепке пробивала его покупки, Вэй Ин из-под капюшона глазел по сторонам. Он заметил, что какой-то дедуля громко пыхтел с бутылкой молока под мышкой. Женщина с ребёнком, который всё теребил её рукав, подсчитывала на ладони мелочь. Студент с банкой пива и розовой упаковкой зефира нервно изучал затоптанную за день плитку пола. Взгляд Вэй Ина упал на высокого человека в пальто, которому так же, как и ему самому, пробивали одну за другой покупки. «А, а это», — подумал он, вырисовывая в голове очередную характеристику. «Это…» «Блять». Это был Лань Ванцзи. Тот самый, что с благопристойным видом воротил нос от фаст-фуда и мог уместить в одном взгляде столько презрения, что хватало по самое горло. Тот самый, с которым ему когда-то десять лет назад удалось пообедать за одним столом. Тот самый, что блистал без софитов, потому что сам был одним сплошным софитом. Тот самый, что… Тот, что… Тот, что смотрел на него прямо сейчас! «Нет!» — резко оборвал зрительный контакт Вэй Ин, побросал купюры на монетницу, собрал свои вещи и со словами «Сдачи не надо» пулей вылетел из магазина наружу. «Бежать! Быстрее!» — задыхался он, пока пакет бился ему о ноги. На улице как по щелчку пальцев успело заметно стемнеть. Казалось, он смог оторваться, казалось, хвоста за ним не было, казалось, всё обошлось… — Вэй Ин..? «Блять», — закусил он от страха губу. — «Блять, блять, блять, блять». На плечо ему легло что-то тяжёлое, как рука, и давний рефлекс сработал сам собой: Вэй Ин за полсекунды отстранился на пару метров. — Вэй Ин? — снова послышался этот знакомый голос. «Нет, — пищал Вэй Усянь про себя, — не подходи». — Это я. Лань Ванцзи, — слишком быстро сокращал расстояние кусок его страшного прошлого во плоти. — Ты меня помнишь? «Да как же тебя, блять, забыть?!» — с ужасом таращился в ответ Вэй Ин. — Можно с тобой поговорить? Вэй Ин зажавшимся в угол зверем сглотнул окислившуюся слюну. — Я… — попытался снова Лань Ванцзи. — Мне нужно кое-что знать. Пожалуйста. Вэй Ин вцепился в пакет с новой силой. — Я здесь живу, — сказал Лань Ванцзи, головой показывая в сторону ближайшего квартирного дома. — Хочешь выпить чаю? «Да ни в жизнь», — хотел было ответить Вэй Ин, но сводящая судорога в желудке заставила, поджав губы, тихо выдохнуть, почти скульнуть: — Мгм. — Что? — не расслышал Лань Ванцзи из-за гула проезжающих недалеко от них машин. Автомобили, как мушкеты, выстреливали густую вечернюю темноту яркими фарами. — Мгм, — чуть громче повторил Вэй Ин. — Тогда, пойдём, — кивнул Лань Ванцзи в сторону подъезда. — Я понесу твой пакет? — Нет! — М-м. И они пошли. «Вэй Усянь!» — тут же заругал себя Вэй Ин, пока старался сжаться до размеров атома. — «Ну кто тебя за язык тянул?» Лань Ванцзи развернулся к нему спиной и больше ничего не говорил. Они молча шли рядом друг с другом, каждый с пакетом 7-Eleven в руке, и ни один из них не осмелился больше поднять глаз.