Утро началось с мягких солнечных лучей и грохота на кухне.
Вэй Ин лениво разлепил веки, сел на кровати и почесал подбородок, вслушиваясь в звуки, доносившиеся из-за двери. Судя по всему, кто-то ещё раз уронил что-то тяжёлое на пол, и по всей квартире разнеслась звуковая волна. Вэй Ин опустил босые ноги на пол, навёл на голове порядок и зашлёпал в направлении кухни и слышимого оттуда детского бормотания на каком-то непонятном инопланетном наречии.
— А-Юань, пожалуйста, говори тише, — послышался сдержанный голос Лань Ванцзи. — Вэй Ин спит.
— Сянь-гэгэ? — Вэй Ин, остановившись и подслушивая за углом, так и представил себе эту картину: А-Юань и его огромные вопрошающие глазищи.
— Мгм.
— Но как Сянь-гэгэ может так долго спать? — ребёнок положил было в недоумении палец в рот, но тут же вытащил обратно, стоило ему только вспомнить наказ отца, что так делать тоже было некрасиво, только по-другому.
— А я уже и не сплю, — зашёл Вэй Ин в кухню и заспанно улыбнулся сожителям. Мягкий тёплый свет нагрел всю комнату, и ощущалось это очень здорово, особенно когда за стеклом был сырой и липкий октябрь.
Лань Ванцзи повернулся к сыну и выразительно на него посмотрел. Под пристальным и невероятно красноречивым взглядом отца А-Юань понял, что ему нужно было сию же минуту извиниться, и он тут же это сделал, пристыженно сложив за спиной руки.
— Да всё в порядке, я проснулся раньше, чем ты навёл здесь такую суматоху. Что уронил-то, кстати?
— Сотейник, — ответил за А-Юаня его отец.
— Ну, не так уж и страшно, — потрепал ребёнка по голове Вэй Ин. — Есть у вас кофе, Лань Чжань?
—
У нас, — смерил он взглядом гостя. — Да, кофе есть, — он открыл шкафчик, приглашая похозяйничать над своим будущим напитком самостоятельно.
— Ого, а я думал, ты такое не пьёшь. Ну, то есть… — смутился Вэй Ин этим неожиданным «нас», — вообще… — договорил он, доставая себе из другого шкафчика кружку. Кружка с Дарт Вейдером таинственным образом исчезла с полки.
Лань Ванцзи ничего не ответил, зато А-Юань проявил недюжий интерес к приготовлению кофе, который видел так близко впервые в жизни. Он крутился вокруг Вэй Ина то с правого, то с левого бока, тыкаясь носом во все возможные щели между его локтем и столешницей, и Вэй Ин опять почувствовал себя очень странно. Вся эта детская тактильность… Он не знал, как к такому относится, но злиться на А-Юаня однозначно не мог.
В конце концов, видя, как поблёскивают интересом глаза ребёнка, он спросил Лань Ванцзи, можно ли его сыну сделать маленький глоточек, и, получив снисходительный вздох в ответ, налил себе молока чуточку больше, чем обычно, чтобы стреляющий в него немой просьбой во взгляде А-Юань не обжёгся. Он помешал получившееся чайной ложкой и наклонился к ребёнку. Тот обхватил дно кружки крошечными руками и осторожно сделал глоток сильно молочного кофе.
Вэй Ин наблюдал за бурной химической реакцией на лице А-Юаня: сначала маленькие бровки сошлись на переносице, потом ребёнка смешно скривило и в конце он повозил языком по десне и нёбу и выдавил из себя экспертное мнение:
— Ничего так.
Вэй Ин расхохотался, Лань Ванцзи, тоже не оставшись в стороне, что-то одобрительно фыркнул и вернулся к посуде.
Когда Вэй Ин закончил с завтраком, а А-Юань хорошенько умылся и вычистил зубной щёткой изо рта весь вкус кофе, Лань Ванцзи спросил, не нужно ли было Вэй Ину куда-то заехать.
— Нам будет по пути, — пояснил он, — детский сад А-Юаня в пятнадцати минутах.
Вэй Ин поразмышлял пару секунд и, всё-таки решившись спросить у Мэн Яо то, что хотел в прошлый раз, удовлетворительно кивнул.
— Мы выходим в восемь. Сходи переоденься.
— Да, сэр, — отсалютовал двумя пальцами Вэй Ин, уходя в свою комнату.
Через три минуты все были готовы: Лань Ванцзи в брюках и плотной хлопковой рубашке, А-Юань в тёплых жёлтых штанишках и яркой кофте из микрофибры и Вэй Ин в прежней чёрной толстовке и рваных джинсах. Никогда на свете он не признается, что большая часть дырок появилась уже после покупки.
«Ну и сочетание», — закатил он про себя глаза, осматривая общий прикид всех троих.
Когда они на гудящем зеркальном лифте спустились в подземный этаж с парковкой, Вэй Ин закатил глаза уже очень даже по-настоящему: кто бы сомневался, что у Ланей будет что-то поскромнее первоклассного Мерса модели городского возмутительно стильного седана! Лань Ванцзи нажал на брелок, шикарный автомобиль скульнул в ответ и запустил всех внутрь. Салон, как и ожидалось, оказался таким, что было страшно лишний раз дотронутся до какой-нибудь панельки, лишь бы не испачкать обивку и не сломать какую-нибудь кнопку или механизм. Из карманов передних сидений ровными стопками высовывались какие-то бумаги. А-Юань сел слева, а Вэй Ин на оставшееся место сзади — справа от него. В конце концов, он ещё не настолько осмелел, чтобы сидеть рядом с водителем.
— Сянь-гэгэ, а ты пойдёшь с нами в садик?
— Нет, — послышался спереди голос Лань Ванцзи, пристегнувшего ремень безопасности. — Переодеть тебя я могу и один.
А-Юань понурил голову, но взгрустнул совсем ненадолго, и завидев городской парк, мимо которого они всегда проезжали, тут же отошёл и залип на собак разных пород.
Вэй Ин же разглядывал открывшиеся из окна виды по правую сторону дороги: машины цветов от белых до красных, пешеходы любых возрастов, включая круглолицых младенцев в колясках и прогуливающихся с тростью глубоких стариков. В какой-то момент Лань Ванцзи завернул налево, а потом ещё раз налево, проехал вперёд и остановился.
— Я быстро, — сказал он Вэй Ину и увёл А-Юаня за руку в двухэтажное здание, пока тот в свою очередь всё оглядывался назад и махал новому знакомому свободной рукой.
Вэй Ин помахал в ответ и взял в руки телефон. Быстро настрочил Мэн Яо сообщение:
«Нужно кое-что обговорить. Скоро буду».
Лань Ванцзи вернулся в машину, Вэй Ин назвал адрес остановки, на которой хотел выйти, и автомобиль снова тронулся. Лань Ванцзи был немногословен, но теперь это не говорило о том, что он злился. По неизвестной причине сейчас молчание могло обозначать целый спектр эмоций, и Вэй Ину определённо точно не хотелось бы, чтобы Лань Ванцзи испытывал к нему привязанность, чтобы между ними сохранялось слишком интимное тепло, чтобы ему пришлось вываливать все свои чернушные секреты, потому что Лань Ванцзи, о Боже мой, захотел о нём позаботиться! Вэй Ин не хотел ничего, чтобы их сблизило, потому что сблизься он… Придётся расковыривать одну за одной свои болячки прямо до мяса, прямо до основания кости, чтобы стало ясно и понятно, что с ним сделали за восемь лет плена, чтобы доказать, что он не просто так загоняется, что у него есть весомый повод капризничать и отворачиваться от чужих проявлений доброты. А ему нельзя было этого допустить, потому что он обязательно обожжётся, обязательно захлебнётся, потому что быть один на один с целым человеком давным-давно стало страшно.
— Здесь? — спросил Лань Ванцзи, останавливаясь у остановки с покосившейся табличкой.
— Да. Спасибо, что подбросил.
— Мгм, — поворачиваясь к нему лицом, кивнул Лань Ванцзи. — Ты надолго уходишь?
Вэй Ин под рукавом толстовки впился ногтями в ладонь.
«Вот оно, — подумал он, — так не должно быть».
Лань Ванцзи не должен был считаться с временем, к которому он вернётся, чтобы приготовить ужин, не должен был ждать его на входе с деревянной лопаткой в руке, не должен был убирать просыпавшуюся землю из горшка, который он уронил, не должен был одалживать свою пижаму, не должен был подпускать к самому важному, что у него есть — ребёнку. Нет, совсем не должен был. Это было слишком. Слишком слишком.
— Как получится, так и приду, — бросил он в ответ на повисший в воздухе вопрос и пулей вылетел из машины.
Он торопливо зашагал вдоль коричневых и бежевых домов, свернул не в том месте, чтобы Лань Ванцзи не смог определить точно, куда он уходит, если хватит гордости после этого последовать за ним. Но Лань Ванцзи не последовал — Вэй Ин увидел боковым зрением, как ланевский Мерседес повернул на главную дорогу и устремился в сторону центра.
Вэй Ин горько сглотнул, сунул руки по карманам и зашёл в дверь со звенящей связкой из безделушек над головой.
— Добро пожа… — начал было владелец, что-то записывая в бухгалтерской книге, но увидел тёмную фигуру вошедшего и сразу определил её личность. — Привет. А ты быстрее, чем я думал.
— А с каких пор для тебя это так важно?
— Воу-воу-воу, — отложил Мэн Яо бумаги в сторону. — А-Сянь, ты уже с порога сама любезность.
Вэй Ин приземлился на антикварное кресло и нервно почесал затылок.
— Извини, день сегодня…
— Слишком плохой?
— В том-то и дело, что больно хороший. Аж бесит.
— Ну, хорошие дни для нас приключаются не часто, так что можешь и расслабиться на пару часиков. Вреда от этого во всяком случае не будет.
— У меня плохое предчувствие, — пробормотал тот, скрещивая на груди руки.
— Тоже верно. За белой полосой всегда наступает чёрная, так что, держи, пожалуйста, ухо востро.
— Да, — пожевал губу Вэй Ин, — я вот что спросить-то хотел.
— Ну?
— Помнишь, ты как-то говорил, что у тебя есть знакомый, который может предоставить любую…
— И не самую легальную, в том числе, технику, — закончил за него Мэн Яо. — Так тебе нужно что-то конкретное?
— Ну, да, что-то наподобие жучка, только с обратным эффектом.
Мэн Яо, наклонившись было убрать записную книгу в ящик стола, поднял на него глаза.
— Чтобы следил не за людьми, а проверял наличие уже существующей прослушки. Вот так как-то, — сцепил Вэй Ин руки в замок, разглядывая недавнюю царапину, которую ему оставила банка с консервами. — Такое бывает вообще?
— Хм, — облокотился о кассу Мэн Яо. — Не уверен, что он такое предлагает, но, думаю, достать подобное сможет… Я поговорю с ним.
— Спасибо.
— А-Сянь, зачем тебе это? Совсем тебя, честно говоря, в последнее время не понимаю. Ты же метаешься по мотелям. Для чего такой аппарат?
Вэй Ин ничего не ответил и только скосил глаза в противоположную сторону.
— Эй? — присел рядом с ним Мэн Яо. — Ну что такое?
Вэй Ин тяжело вздохнул. В конце концов, Яо был единственным человеком на настоящий момент, кому он мог довериться. Ему можно было знать.
— Я пока что живу со старым знакомым.
Мэн Яо не сразу нашёлся, что ответить.
— Но… Но ты же терпеть не може…
— Я знаю, что это безрассудно, но сейчас это лучшее место, где я могу перебиться. Мне там хорошо, очень даже хорошо, — шерудил руками в волосах Вэй Ин, не зная, что делать с неврозом от всех этих новых ощущений. — Просто… Я беспокоюсь, как бы из-за меня мы не занесли какую-нибудь гадость в его дом. Понимаешь, это ведь не просто квартира, это дом.
— Ну, — так же тяжко вздохнул Мэн Яо, — это тебе, в любом случае, решать. Поступай, как хочешь, пока чувствуешь, что всё в порядке. Может, именно этого тебе и не хватало всё это время.
— Спасибо, — посмотрел на него Вэй Ин, и в его глазах читалась преданная искренность, какая проскальзывала в его взгляде непозволительно редко.
— Ладно, поможешь мне тут расфасовать? — улыбаясь, поднялся на ноги Мэн Яо.
— Не вопрос, — слабо улыбнулся в ответ Вэй Ин.
***
Когда он возвращался домой к Лань Ванцзи, было уже затемно. Не то чтобы было очень поздно, но в октябре темнело куда раньше, чем в тёплые месяцы, так что чёрное небо над головой не удивляло.
Вэй Ин уже выучил всю дорогу к своему новому, хотя и временному пристанищу и шёл к цели, не оглядываясь по сторонам.
Прежде чем зайти в подъезд, он оглянулся на громадную луну, что всю дорогу разглядывала его спину, и подумал, что его незначительная белая полоса расположилась в его жизни чуточку на подольше, чем он ожидал — луна-то была полная, а небе ни облачка. Красиво.
Вэй Ин снова вспомнил о том удивительном взгляде Лань Ванцзи, которым он наградил его в машине. Надо же, не думал он, что староста Лань когда-нибудь сменит свой гнев на милость, да ещё на такую! Но почему? Чем же он, Вэй Ин, заслужил такое отношение? Почему Лань Ванцзи стал таким участливым и милым? Почему в двадцать два обременил себя ответственностью в лице лучистого А-Юаня? Почему оставил музыку? Почему волновался о нём? Почему ему было не всё равно? Разве это не странно? Разве так и должно быть? Разве так можно..?
Вэй Ин нащупал холодный ключ в кармане толстовки и решил, что когда наступит день его ухода, он его украдёт, чтобы помнить об этом новом Лань Ванцзи и о том, как мил он с ним был всё это время.
***
…Они ждали в приёмной уже около получаса.
В помещении с чуть помигивающей лампочкой и затоптанным следами от ботинок ковром было тихо, как в гробу. Тишина почти звенела у него в ушах, но стояла совсем глухой вокруг. С обеих сторон от него доносились только тяжёлые вздохи неизвестных, и тот, чьего прихода они, как вскоре стало ясно, ожидали, так и не появлялся. Ожидание это было тягучим и жарким, он почти задыхался в душной комнате, но всеми силами пытался сохранить спокойствие, как внешнее, так и внутреннее — с последним выходило паршивее всего.
Вдруг у водителя — запомнил он пока только его — зашуршала в руках рация.
— Заводите, — послышался оттуда хриплый голос, и сердце Вэй Ина ухнуло. Позже он поймёт: это и стало его точкой невозврата.
— Да, сэр, — водитель взглянул на наручные часы. — Заходим, — кивнул он остальным.
Его схватили под мышки и силком потащили вперёд — не то чтобы он сильно брыкался, но и галопом скакать в логово преступников не спешил.
Они повернули налево, потом прошли ещё прямо, и Вэй Ин поразился масштабам здания: только в ширину комнаты были по десять-пятнадцать квадратов. Толпа круто завернула вправо и начала спуск по плохо освещённой лестнице вниз. Откуда-то сильно засквозило, и Вэй Ин почувствовал, как голые руки, торчавшие из-под футболки, покрылись гусиной кожей, да настолько, что она почти жглась.
Группа верзил довела его до конца коридора, трое человек остались сторожить у входа, и двое — те, кто занимал передние сидения в машине, пошли вместе с ним внутрь. Касаться они его, в отличие от предыдущих сопровождающих, не стали.
Когда они зашли в новую комнату, в глаза сразу бросился хороший дубовый стол, расположенный прямо напротив двери. Окон не было, ведь этаж находился глубоко под землёй; на полу, как и в вестибюле, был постелен грязный ковёр. В углу стоял шкаф до самого потолка и огромный металлический сейф. В остальном — обои да пустая вешалка; комната оказалась неприятно пустой, и то, как в таком месте можно было работать, навсегда останется для Вэй Ина загадкой.
Наконец человек в костюме, сидевший во главе письменного стола, зашёлся в громком, влажном кашле.
— Итак, — сказал, он откашляв в кулак мокроту, — это у нас значится тот самый Вэй Усянь, о котором я так много наслышан. Ты уж, думаю, уже понял, чего мы от тебя хотим?
Вэй Ин ничего не ответил.
— Молчишь? Ладно, объясню. Похоже, ты не такой уж и мозговитый, как о тебе говорят, — мужчина погладил шершавую, почти лысую голову, и жилет от костюма протестующе затрещал от этого движения.
Он встал, прошёлся к шкафу, достал с одной из полок пачку бумаги и вернулся обратно. У Вэй Ина тем временем потихоньку скручивало живот.
— Вот, узнаёшь? — он бросил ему в ноги листы с цветными распечатками. На верхнем листе было размещено несколько фотографий медицинского флакона с прозрачной жидкостью, сделанных с разных ракурсов.
— Нет, — сипло сказал Вэй Ин, изучая бумаги с расстояния почти двух метров. Наклонятся за ними он не собирался.
— Эх, ну давай, сначала, — плюхнулся обратно на кресло его собеседник. — Зовут меня Хуан Зэ. Родителей твоих — Вэй Чанцзэ и Цансэ Саньжэнь, но это ты и сам отлично знаешь. Померли они, если помнишь, отнюдь не своей смертью.
Вэй Ин сглотнул накопившуюся слюну. Он не помнил.
— Они, в общем-то, перешли дорогу весьма высоким чинам и быстро за это поплатились. Собственно, вот это, — кивнул он на пол, — и послужило причиной. Всё ещё будешь прикидываться, будто в первый раз слышишь?
Вэй Ин осмелился поднять глаза на человека, назвавшего себя Хуан Зэ. На лице у этого мужчины читалось хорошо скрытое нетерпение.
— Эта штука называется «Ю». Смекаешь, парень?
Вэй Ин не имел ни малейшего понятия, что именно должен был смекнуть.
— Я зачитаю, — прочистил горло Хуан Зэ и вытащил лист из ящика стола. — Комплексное соединение… бла-бла-бла… В жидкостном агрегатном состоянии с добавлением гидро… Так, это тоже не интересно… А, вот: с эффектом расщепления тканей любого происхождения и недоказанным побочным эффектом… Ну, нет, так не очень-то понятно даже мне. Короче, создали твои гениальные родители штуку, которая развязывает язык под давлением от ужаса осознания приближающейся смерти её принявшего. Ещё короче: это — сыворотка правды. Но перейдём к делу. Твои мёртвые родители мне уже не интересны, но представь себе, у меня тут чёрным по белому написано, что они оставили тебе наследство «колоссального общественного значения». Как думаешь, что это такое?
Из-за стола было видно, что Хуан Зэ закинул ногу на ногу, потому что наверху показался носок туфли.
— Где оно? — убрал напускное равнодушие из голоса тот. Лицо его тут же приняло естественные черты: проявились опущенные вниз складки кожи возрастного мужчины, поджались к верху губы, нос чуть наморщился по-орлиному. — Говори, пока дают шанс.
Вэй Ин туго сглотнул. Он вдруг представил, как рассвирепевшая мадам Юй сожмёт в руках глотку этого старикана, а потом, закончив, выпорет и его самого. Но всё это было только мыслью, за которое зацепилось его сознание, чтобы привести психологические механизмы в относительный порядок. Реальность была такова: он стоял один в незнакомом месте в окружении перекачанных стероидами преступников и пытался напрячь живот так, чтобы из него не доносились голодные потуги желудка.
— Дай угадаю, будешь молчать, как рыба, да? Смотрю, ты точь в точь родители двенадцать лет назад?
Вэй Ин заломил безымянный палец на правой руке. Он не знал. Он ничего из этого не знал.
— Ну что же, — потёр руки о колени Хуан Зэ. — У тебя ещё будет время подумать над ответом. А теперь пошли вон.
Водитель и второй верзила, до этого момента, как будто слившиеся с цветом стен, снова подошли к Вэй Ину и вывели из кабинета начальника.
— Лучше бы тебе думать быстро, Вэй Усянь, — послышалось у него за спиной.
Его спустили на два этажа ниже и завели через проходную комнату, потом в место с низким потолком. Открыли ещё одну дверь и затолкнули внутрь.
Вэй Ин ещё не знал, но лучше бы ему было никогда не пересекать порог этой тёмной комнаты.
