Ранение

…Низкий потолок с поразительной силой давил, и давление это безжалостно прессовало совершенно изнурённые за день нервы. Он на ощупь поковырял в темноте ноготь и подумал, что нужно было разузнать об этой истории с родителями как можно больше. Цзян Фэнмянь никогда такого не рассказывал — по его словам всегда выходило, что родители просто исчезли, и никакого флакона с убийственным содержимым в его старых рассказах не было. Может, он и сам не знал? А, может, догадывался, но держал в секрете? Это неожиданное, незваное известие загнанным зверем засело где-то глубоко внутри души и как и любой другой зверь, не находя выхода, начало копать ещё глубже. Дёргать коготками за что-то неизвестное в себе, за что-то, если честно, совсем уж пугающее. В любом случае, раз уж за ним всё равно рано или поздно приедут, нужно было хвататься за шанс. Уж какой-нибудь месяц он сможет выдержать — главное отказываться от подозрительной еды, почаще проситься на свет и разговаривать, разговаривать, разговаривать. Насколько ему было известно, лучший способ защитить себя — разболтать преступника. Этим он и займётся. «Ладно, — подумал он, — не так уж и плохо». Но время шло, и спустя несколько часов никто так и не появился. В плотной, глухой тишине слабо трещал какой-то аппарат; когда дверь перед ним только открыли и свет проник в комнату, он не успел разглядеть обстановку полностью и теперь гадал, что же могло вызывать эти полу-жужжащие, полу-скрипящие звуки, и всё наковыривал себе ноготь. Темнота была очень густая, кое-как можно было рассмотреть очертание руки, если поднести её совсем близко к лицу, а вокруг уже ничего не было видно. Вообще. В помещении было не прохладно, но до стандартной комнатной температуры его комнатушка едва ли дотягивала, и после пары часов внутри на жёстком матрасе, до которого он так же — на ощупь — дополз по полу, его тело потихоньку начало остывать, что не сулило ему совсем ничего хорошего. Он обнял себя за плечи и на какое-то время уснул. Сон был пустым и тёмным, как обычно бывает, когда спишь на новом месте. Шаткое равновесие между сном и кошмаром — пустота, безымённое небытие — всё это ощущалось как-то странно. Спину всё так же дуло, плечи ещё ныли после того, как в них не очень любезно вцепились, когда волокли из машины. Следы пальцев наверняка отпечатаются на коже овальными синяками. Хотелось пить. Желудок опасно замолк. Он медленно открыл сонные глаза. В комнате было так же темно, как и час, и два назад. Он даже немного растерялся — не привык пока что. Но он привыкнет, это ещё ничего — у него целый месяц впереди. Он снова опустил веки и окунулся в грустный, стылый сон.

***

Лань Ванцзи повернул голову к тумбочке, сжал в руке вибрировавший мобильник, разглядел на бившим светом в лицо экране имя звонившего. Это был господин Хэ. Коллега с работы. — Да? — сказал Лань Ванцзи тихо, стараясь не шуметь. Он приподнялся на локоть и потёр в темноте затёкшую шею. — Господин Лань, я очень извиняюсь за столь поздний звонок. Вы можете сейчас говорить? — Могу. — Хорошо. Я сейчас здесь на ночном дежурстве, и в неотложку привезли мальчика с сотрясением. Мы сделали рентген — вроде бы, с черепной коробкой всё в порядке, но он говорит, что у него в глазах всё идёт кругами, а по бокам темнеет. Вы же знаете, я не специалист в этой области, так что я не могу разобрать, в чём дело. Боюсь, как бы мальчик не ослеп, если не поторопимся с конкретным лечением. — Делайте МРТ, нужно проверить, на месте ли вторая… — Вторая пара черепных нервов, понял! — Замерьте потом реакцию зрачков. Навряд ли зрительный нерв был задет, но глазодвигательный — вполне возможно. — Нет, он нормально моргает. Как думаете, если с глазами всё хорошо, дотерпит до прихода анестезиолога? Утром, я имею в виду. — Мгм. Если излияния в мозг нет, время ещё есть. Действуйте согласно инструкциям. — Да, господин Лань. Что ж мне самому-то в голову не пришло, что дело может быть прямо в зрительном? Спасибо. Не буду больше вас беспокоить. Мне пора. — До свидания, — в трубке Лань Ванцзи послышались гудки, и он отложил телефон в сторону. Давно его так не будили посреди ночи. Интересно, А-Юань проснулся? Лань Ванцзи встал с кровати, вышел в коридор, но не успел он положить ладонь на ручку детской спальни, как услышал неясные шебуршания с другой стороны квартиры. То была гостевая спальня. Спальня Вэй Ина. Что он там делал? Что за шорохи? Лань Ванцзи открыл дверь и увидел гостя на ворохе одеял, которые сам ему и выдал позавчера. Вэй Ин пыхтел, тонко, в нос постанывал, ворочался. Всё здесь было ясно. Лань Ванцзи быстро поставил диагноз: бедняге снился кошмар. И, судя по всему, просто чудовищный. Лань Ванцзи тут же наклонился над ним, положил руки на щёки — горячие. Вытащил у Вэй Ина изо рта волос, подложил руку под влажную от испарины шею и надавил пальцами на затылок. «Вот так, — подумал он. — Тихо-тихо, ты не один. Я тебя больше не оставлю».

***

Он раскрыл тяжёлые веки и огляделся: в низкой комнате был слабый свет. Он метнул взгляд в сторону тарахтевшего механизма и сразу понял: это было ничто иное как холодильник. Маленький, низкий, пожелтевший от старости, с рыжими подтёками по бокам. В комнату зашёл человек. Вэй Ин не сразу его узнал, но быстро признал в бесстрастных скучающих чертах лицо водителя. Мужчина был довольно высоким, и ему пришлось наклониться, чтобы не удариться головой о низкий потолок, пока он нёс поднос с чем-то блестящим. Он подошёл совсем близко, и Вэй Ин закусил кончик губы, так, чтобы не было видно, если не присматриваться, и задышал совсем медленно. Незнакомец опёрся на одно колено и поставил поднос на пол. Перед Вэй Ином показались контейнеры из фольги с различным содержимым: в них была курица, тушёный картофель, маринованная капуста. — Ешь. Пока что Хуан Зэ в настроении, — водитель поднял на Вэй Ина тёмные карие глаза. — Лучше тебе не знать, что будет, когда ты всë-таки впадёшь в немилость. Вэй Ин быстро закрыл глаза и немного пожмурился. Что ж такое? Как справиться с этим страшным оцепенением? Как унять дрожь в коленках? Вэй Ин сменил позу, подогнув под себя лодыжки и не сводя всё это время взгляда с наблюдавшего за ним мужчины напротив. — Как вас зовут? — Это всё, что ты хочешь узнать? Только это? — Да. — Разве это так важно? — У вас, что нет имени? — в лоб задал вопрос Вэй Ин, поджимая ледяные пальцы за спиной. — Боже, — устало запрокинул тот голову. — Бу Хэй. Ясно? Что, тебе от этого легче стало? Вэй Ин промолчал. Бу Хэй почесал щёку с короткой щетиной и вздохнул: — Знаешь, Вэй Усянь, как человек бывалый могу посоветовать тебе две вещи, которые облегчат жизнь нам обоим. Во-первых, ешь, что дают, потому что давать будут далеко не всегда. Во-вторых, рекомендую сдаться и выложить всё, что знаешь, как можно раньше. Поверь, чем дольше ты здесь пробудешь, тем сильнее тебе захочется что-то с собой сделать, а делать тут нечего и нечем. Пленный непроизвольно дёрнул рукой, она соскочила с колена и упала на грязный, пыльный пол. Вэй Ин смотрел на Бу Хэя с таким живым, осознанным вниманием, какого не проявлял за всю свою жизнь. — И вот ещё, что, дружок: не лезь выше головы. Ты поди сейчас строишь план побега, думаешь, как всё будет легко и просто. Не будет. Вообще ничего не будет. Два месяца назад отсюда сбежал пацан, который просидел здесь два года. Удивительно, конечно: я-то думал, он уже помешался рассудком, — Бу Хэй шмыгнул носом. — Короче, вывод мы сделали быстро, и теперь охраны здесь втрое больше, чем ты видел. Так что, оставь все надежды, что ты себе уже явно нарисовал, и сотрудничай с моим шефом. Тебе-то эта гадость в любом случае не пригодится. Вэй Ин посмотрел на руки Бу Хэя. Из-под плотной ткани водолазки виднелись бледные запястья и кисти со светлыми волосами. По тыльной стороне ладоней бежали кривые синие венки. — Как мне связаться с Хуан Зэ, если я что-то надумаю? — Не если, парень. Когда, — мужчина поставил контейнеры с едой на пол и убрал поднос под мышку. — Как будешь готов, так я всё и устрою. Я — твой посредник в делах с начальством. — Ясно, — тихо выдохнул Вэй Ин через рот. — Света здесь не будет? — Я принесу фонарик в следующий раз. Вот палочки, — протянул он их из кармана джинс. — А, и ещё, Вэй Усянь, — подчеркнул он голосом имя Вэй Ина. — Она не приедет. Твоя госпожа Юй за тобой не приедет. Вэй Ин стал дышать так медленно и тихо, что в какой-то момент воздух перестал поступать в лёгкие. Пальцы ног в ботинках сами собой поджались. — Спокойной ночи, — сказал Бу Хэй и вместе с закрывшейся за ним дверью волной цунами нахлынула вернувшаяся, удушливая темнота.

***

Вэй Ин лежал на кровати с закрытыми глазами, не понимая, как проснулся, и боялся посмотреть на того, кто над ним навис. Под затылком было что-то тёплое, но твёрдое, и оно переминало кожу рядом с вымокшими насквозь волосами. Движение успокаивало. Вэй Ин, всё ещё не осмеливаясь открыть глаза, задышал ровнее. — Лучше? — послышался мягкий, чуть хрипловатый голос Лань Ванцзи. — Мгм, — почти не слышно простонал тот. Вэй Ин повернул голову в бок и увидел: Лань Ванцзи сидел на самом краю матраса в милой пижаме в клетку и, наверное, в своих тапочках с кроликами, и небрежно разброшенные после сна волосы свешивались с его лба вниз. Вэй Ин потянулся было в их сторону, но передумал и ухватился за свободную руку Лань Ванцзи. Тот сделал чуть более громкий вдох, но, тем не менее, массажировать голову не перестал. Вэй Ин крепко прижал к груди его ладонь, и подумал, что она очень большая, но ещё больше — тёплая. Интересно, каково обниматься с её владельцем? — Не уходи, — прошептал он побеждённо. — Не уйду, — прошептал ему в ответ Лань Ванцзи. — Побуду здесь, пока не уснёшь. Хочешь чая с мелиссой? Он успокаивает. — Ты меня успокаиваешь… — пробормотал Вэй Ин, переплетая пальцы с пальцами Лань Ванцзи. Как оказалось, его кожа не была на ощупь как гладко отëсаный камень. — Вэй Ин. — М? — Как часто такое происходит? — …Часто. Лань Ванцзи помолчал так ещё какое-то время, неизвестно чего выжидая. — Ладно, давай сюда свой чай. — Мгм. Сейчас. Лань Ванцзи заварил чай и через несколько минут вернулся с тёплой кружкой в руке. Вэй Ин неловко присел на кровати и потянулся к напитку, но напоролся на непреодолимое препятствие в лице пронзительного взгляда владельца этой самой кружки. Лань Ванцзи смотрел на него с такой проникновенностью, что создавалось ощущение, будто глубокая, тёмная печаль в его глазах была его собственной. Вэй Ин поджал губы, но зрительный контакт не оборвал, потому что чувствовал: эта тонкая, стеклянная нить, что между ними натянулась, выдернет из него кусок чего-то невообразимо важного, чего-то, что отвечало за его базовую человечность, если он её разорвёт. Но это было слишком. На этот раз по-настоящему. Без паники и прикрас, подгоняемых дрожью в руках. Спокойное, трезвое. Осознанное на холодную голову. Вэй Ин опустил глаза и аккуратно забрал кружку из рук Лань Ванцзи, уже свободно, без страха касаясь его кожи. Он сделал глоток, и на языке расцвёл вкус трав, каких он никогда в жизни не пробовал. Чай был сладкий. «В этот раз… — закусил он изнутри щёку, — в этот раз идеально сладкий. Ты… Ты всегда всё доводишь до совершенства». Он сделал ещё один глоток и отставил кружку на тумбочку рядом. Лань Ванцзи покорно следил за каждым его движением, но так и не сумел предугадать того, что случилось секундой после. Вэй Ин поднялся на колени и прижался к нему со всей силы. Лань Ванцзи замер. Вэй Ин тихо задышал ему в ямку под шеей. Разумеется, тот пах до одури вкусно. Лань Ванцзи вскоре оттаял и положил ему на спину свои большие, изящные руки и обнял в ответ. Просто и без ответа. Только стук сердца служил переводчиком его молчаливых чувств. Вэй Ин уснул прямо у него на руках, но Лань Ванцзи ещё очень долго просидел у его кровати, разглаживая через спину каждый кошмар в его душе.

***

Вэй Ину снова снился сон. На этот раз он не ворочался и не скулил, как бродяга. Голова его лежала на подушке ровно. В своём сне он видел лучи прожекторов и сцену с музыкальными инструментами. Посередине играли два соло-гитариста: один в чёрной кожаной куртке, другой — в белой. Свет бил сверху вниз, втаптывал темноту в лакированный пол. Вэй Ин не видел зала, не слышал крика зрителей, не знал, какую песню играет банда музыкантов. Но он отчётливо знал одно: два лица на этой сцене были ему знакомы. Одно принадлежало Лань Ванцзи, а другое… Ему самому. Воздух дрожал, дерево под подошвами скрипело, микрофон расходился мощными звуковыми волнами, и сердце билось в самом правильном на свете ритме. На том моменте, когда Вэй Ин захотел разглядеть капли пота на восхитительно мраморном лице обладателя белой куртки, сон неожиданно закончился, потому что за стеной его комнаты что-то громко упало. Опять. «А-Юань, милый, ну почему сейчас?», — медленно поднялся с постели Вэй Ин. Наверное… Наверное, это был лучший сон за всю его жизнь. Он сделал низкий пучок на голове и вышел. Лань Ванцзи в прихожей помогал А-Юаню надеть тряпичный рюкзак в форме какой-то смазливой игрушки. Они оба повернулись в сторону Вэй Ина, когда он появился перед ними в проходе. — Привет, — улыбнулся он скромно и так нежно одновременно, что даже А-Юань, завороженный этим новым выражением лица, забыл его поприветствовать. — Извини, нам пора. Завтрак на плите, — сказал Лань Ванцзи в ответ, но этот его особенный взгляд поведал намного больше, чем могло показаться со стороны. Вэй Ин молча кивнул, но так же взглядом ответил: «Ничего страшного. Я же вижу, что вы опаздываете. Идите, я закрою дверь». И Лань Ванцзи всё понял. Он забрал ключи от машины и вышел с хлопавшим глазами сыном за пределы досягаемости взгляда. Вэй Ин прошлёпал босыми ногами на кухню, съел омлет с грибами прямо из сковородки и помыл оставшуюся посуду. Голова у него была тяжёлая, хотя видел перед собой он необычайно ясно. Случившееся прошлой ночью сбивало с толку настолько, будто его крутануло на все триста шестьдесят градусов и он снова, как не бывало, оказался на привычном месте, только внутри всё перевернулось так, что отмирать не собиралось в ближайшие несколько дней. Вэй Ин вытер руки о чистое сухое полотенце — наверное, Лань Ванцзи его повесил как раз перед своим уходом. За окном светило солнце и щебетали что-то перевозбуждённые своими птичьими новостями воробьи. И в этот миг Вэй Ин остро ощутил каждой частичкой тела: ему нужен был опий. Срочно. Он вернулся в свою комнату, порылся в рюкзаке, достал скрепку ампул и отломил одну для сегодняшней порции. Шуршащая упаковка из-под шприца была тут же затолкана обратно в недра потёртого рюкзака, и Вэй Ин с хлопком закрылся в ванной. Он задрал рукав пижамы Лань Ванцзи и ввёл иглу под кожу. Задышал медленно-медленно, по привычке переживая за состояние сосудов, а затем потихоньку вывел иглу обратно — так мягко и плавно, как только умел. Бурое вещество разошлось по венам быстро, и Вэй Ин почти сонно ссутулился, сидя на бортике ванной. Перед глазами у него всё ещё стояла пережитая недавно ночь, и образ такого сильного и заботливого Лань Ванцзи так близко к нему заиграл куда более яркими красками. Этот его сногсшибательный запах — не аромат, как от парфюма, нет — это был натуральный запах кожи, сладкий и терпкий, такой, от которого хотелось просто сдаться в плен, не задумываясь о последствиях. А эти его глаза… Их живой, преданный блеск, который говорил о намерениях их владельца куда больше, чем он сам. И руки… О, господи, эти руки! В них было столько силы, им хотелось повиноваться, раскрыться под напором их чувственного, манящего тепла и ласковых прикосновений. К тому моменту, когда Вэй Ин обнаружил, что член под пижамными штанами своей непробиваемой позицией бьёт по всем его принципам, прекращать заплетать причудливую косу из воспоминаний было поздно. Вэй Ин положил руку на сладко ноющий пах и сжал ладонь так, что выплывший из него стон почти эхом разошёлся по опустевшей квартире. «Нет, нет, нет, — натирал он себе штаны между ног, — так нельзя, нет!» Но природа была неумолима — в конце концов, последний раз он получал оргазм месяца три назад, а то и больше. Каменный член выгибался вертикальной дугой, и Вэй Ин чувствовал, как от одного только фантомного воспоминания о крепких плечах Лань Ванцзи, всё внизу намочилось от белёсого предэякулята, но сделать с собой ничего не мог. Он сунул руку под боксеры и облегчённо выдохнул, размокая от насыщенной истомы: раз он всё-таки принял решение, можно было насладиться процессом по полной. Ладонь легла на ствол, большой палец — повыше, к головке, и рука начала двигаться вверх-вниз по шероховатой, чувствительной коже. Лань Ванцзи был всё время перед глазами, даже если Вэй Ин сильно жмурился: вот из воротничка его пижамы выглядывали волевые, мужественные ключицы и крепкая шея; вот он наклонился сверху и смотрит так чутко-чутко; вот он стоит спиной на кухне и его властным рукам повинуются сковорода и длинная лопатка, и пахнет вокруг так вкусно; вот он выходит из ванной, и кончики волос у него мокрые после душа, а футболка совсем немножко липнет к влажной, распаренной груди. Таких «вот» могло быть ещё больше, потому что фантазия тоже просыпалась из давней спячки и азартно потирала руки, но всё это останется на следующий раз, потому что Вэй Ин откинул голову назад, задышал рывками через рот и кончил так ярко и до одурелого много, что казалось, будто его прошибло насквозь электрическим зарядом, после которого люди обычно не выживают. Он медленно согнулся пополам, переводя дух, и посмотрел на пол — на красивую серую плитку с подогревом. Потом прикрыл глаза, довольно нежась в ещё ощутимых ощущениях от мягкой, расходившейся волнами неги. А о том, что наделал, он подумает минутой позже. На этом он и порешил.