Ранение

Вэй Ин нехотя разлепил веки, и оставив подушку, с которой спал в обнимку, в покое, сел на кровати и поглядел ещё слабыми ото сна глазами на экран мобильного. Странно, конечно, но в такой ранний час ему звонил никто иной как Мэн Яо. В принципе, звонить-то больше было и некому, кроме как Лань Ванцзи, чей номер у него появился в контактах только прошлым вечером. Но Яо обычно не звонил в половину седьмого, и Вэй Ин ненадолго нахмурился, прежде чем взять трубку. — Да? — сказал он, сдерживая большущий зевок, и плюхнулся обратно на спину. — А-Сянь, тут… Кое-кто хочет с тобой встретиться. Многочисленные имена членов группировки Хуан Зэ фейерверком зажглись в голове, прежде чем Вэй Ин успел себя остановить. От неожиданности он прикусил себе язык, и молчал наполовину от того, что его больно защипало, и наполовину от сковавшего его тело воспоминания о том, как бутылка из-под виски выскользнула из его скользких рук и он побежал вперёд не помня себя, а потом… Ну, что было, то было… Нечего о таком вспоминать без особой на то причины. Вэй Ин прочистил горло и неожиданно слабым голосом спросил: — Мы на громкой связи? — Что? Нет, но… Тебя здесь очень хотят видеть. И это не они, не переживай. — Ты уверен? Тебе же вот прямо сейчас не тычут дулом в затылок? — Да, А-Сянь. Уверен. Приезжай часам к девяти. Лучше даже к половине девятого, если сможешь. — Ладно, жди. Вэй Ин завершил звонок и опустил руку с телефоном на кровать. Кто мог захотеть его увидеть? Он ведь так тщательно скрывался эти два года… Хуан Зэ в любом случае не сделал бы ему хуже, потому что хуже было уже некуда, так что, в сущности, он действительно никого не боялся, как и сказал Лань Ванцзи, но… Да, встреча бы, конечно, вышла не из приятных. Не тогда, когда он сбежал после восьми лет рабства и перебил четверть парней главы одной из самых влиятельных преступных группировок Восточного Китая. Дверь в его комнату тихо приоткрылась и в проёме показался Лань Ванцзи. — Доброе утро, — сказал он, почти с любопытством разглядывая ссутулившуюся фигуру Вэй Ина. Он явно слышал из-за двери, как тот с кем-то говорил. — Д-доброе. — Уже проснулся? — Ага. А вы уже завтракаете? — Почти. Пойдёшь с нами? — А что у нас сегодня подаётся к столу, мсье? — Гранола с засахаренными клюквой и бананом, тёртым миндалём и кусочками мяты, сэр. — Годится, — ухмыльнувшись, соскользнул с кровати Вэй Ин и улыбнулся Лань Ванцзи в ответ так лучезарно, что у того на секунду даже сердце остановило свой ход. — Я вас провожу, — Лань Ванцзи решил подчиниться правилам неозвученной игры и протянул Вэй Ину локоть, — сэр. — Лань Чжань! — ухватился за локоть Вэй Ин, хихикая в точности, как А-Юань. — Ладно, ладно. Позволю вам эту вольность, Лань-Ван-Цзи, — протянул он с ехидной ухмылкой. Вэй Ин не видел этого, но ясно почувствовал: Лань Ванцзи в самом деле довольно прыснул. Можно ли было это считать полноценным смехом в их случае? — Сянь-гэгэ, ты где был?! — выскочил из-за стола, забыв про хорошие манеры, А-Юань, когда они добрели до кухни, и, не смутившись присутствия отца, боднул Вэй Ина в ногу. На лице у него брови изогнулись галочками, а тонкие губы поджались одной сплошной ниточкой. «Какая прелесть», — подумал Вэй Ин и присел на корточки, чтобы потрепать мальчику волосы. — Прости, у меня ненадолго появились дела. Пришлось срочно бежать. — А почему папе ничего не сказал? — Потому что это был мой личный секрет, — подмигнул Вэй Ин ребёнку. — Сянь-гэгэ… — М? — …А почему у тебя так много секретов? Папа говорит, нужно быть честным с окружающими и самим собой. — А-Юань, — сделал короткое предупреждение Лань Ванцзи, сверля в сыне дыру невозмутимым взглядом. — Это замечательные слова, но я не такой хороший, как думает твой папа. А плохим парням можно делать всё, что вздумается, и ни перед кем не отчитываться. — Сянь-гэгэ хороший! — обнял Вэй Ина А-Юань, и тот совсем растаял. — Ладно, для тебя я буду исключительно хорошим. А-Юань удовлетворённо кивнул и залез на свой стул обратно. Вэй Ин встал с колен, но тут Лань Ванцзи коснулся его плеча, наклонился к уху и тихо спросил: — А для меня? Вэй Ин, покрывшись табуном мурашек, заглянул в глаза Лань Ванцзи и, увидев в них то, чего боялся, ответил так, как мог только он один — неоднозначно и с примесью неловкого флирта: — А для тебя, Лань Чжань, я ещё подумаю. Лань Ванцзи как-то почти капризно вздохнул, и Вэй Ин был уверен: ещё бы чуть-чуть, и у него бы выпятилась нижняя губа, как у А-Юаня, когда того заставили отвлечься от телевизора. Вэй Ин подумал, что большей удачи в его жизни не случалось, чем встреча с новым Лань Ванцзи и его переменившимися повадками. Полностью игнорируя полу-слезливый блеск в глазах старшего Ланя, Вэй Ин прошагал мимо него к тарелке с кашей и потребовал: — Ложку, мсье. Лань Ванцзи молча повернулся к ящику со столовыми приборами, но Вэй Ин успел заметить, как у него приподнялись кончики ушей. А значить это могло только одно — то, что дурацкие ложки и вилки удостоились его просто божественной улыбки! Они, а не он! — Ешьте, — положил Лань Ванцзи три ложки на стол. — Приятного аппетита. — Спасибо, папа. — Спасибо, Лань Чжань.

***

Позже, когда они втроём ехали в детский сад, А-Юань не замолкал ни на секунду. Видимо, он так много хотел сказать вернувшемуся Вэй Ину, что нельзя было сообщить за завтраком, что в машине его прорвало на разного рода замечания о кошечках, собачках, самокате Цзинъи, пушистом Юне, который заснул у него вчера прямо на руках, и том, сколько всякой всячины у него было набито в карманы куртки. Вэй Ин честно выслушал все его замечания и даже умудрился пару раз что-то вставить между непрерывными речами А-Юаня, но большую часть времени поглядывал в окно, пытаясь унять волнение от предстоящей встречи, и на Лань Ванцзи, который успокаивал куда лучше проезжавших мимо автомобилей, но заставлял волноваться уже не желудок, а сердце, что было, однако, куда более досадно. Лань Ванцзи заехал на гравийную дорожку у здания детского сада, отвёл всё ещё болтавшего А-Юаня в нужную группу и вернулся обратно. — Туда же? — просто спросил он, встретившись с Вэй Ином взглядом в зеркале заднего вида. — Ага… — Вэй Ин, ты… Можешь рассказать мне о… — Потом! — тут же засуетился тот. — Когда-нибудь потом. Я обещаю. Правда обещаю, Лань Чжань. — Мгм. Хорошо. До остановки с покосившейся табличкой они доехали в тишине, прерываемой только гудением двигателя, но неловкости в кои-то веки удалось избежать. Вэй Ин облегчённо выдохнул. — Не знаю, когда вернусь. Но я навряд ли задержусь надолго, так что, если возникнет надобность, можешь звонить. — Мгм. Удачного тебе дня. — …И тебе. Пока. Вэй Ин вышел из машины, закрыл за собой дверь и, больше не прячась от Лань Ванцзи, как в прошлый раз, пошёл прямиком к магазинчику Мэн Яо, потому что по неизвестной причине больше не чувствовал, что ему нужно было скрываться перед Лань Ванцзи. «Вот и здорово», — подумал он и засунул руки в карманы куртки. Камешки, трубочки и колокольчики приветственно прозвякали, когда он открыл дверь и зашёл внутрь. Обстановка на первый взгляд была такой же, как и обычно: приглушённый свет, антикварная мебель, ароматические бутылочки и фигурки на полках, касса за большим светлым столом. Но что-то было как будто бы не так. Может, ему просто казалось, может, это были просто нервы, может, там была ещё целая сотня таких «может»… Но чутьё его не обмануло: в комнату вошёл Мэн Яо с каким-то слишком сочувствующим выражением лица, а за ним следом — бледный мальчишка среднего роста, наверное, его, Вэй Ина, ровесник. На парне была чёрная парка, потёртые джинсы, стоптанные кроссовки… В общем, ничего, что позволило бы выделиться из толпы. Миг спустя Вэй Ин понял, что парень ему кого-то напоминал. Этот силуэт, внешний вид, осанка… Да он же был… «Как я», — повисли два невысказанных слова в воздухе, когда они пересеклись взглядами. — А-Сянь, присядь, пожалуйста. Я вас познакомлю. Вэй Ин послушно опустился на край ближайшего кресла. — Итак, А-Сянь, этот молодой человек — Мо Сюаньюй. Он пришёл ко мне сегодня ночью за дозой, а потом выяснилось, что ломка у него началась, в двух словах, не на ровном месте, а потому что его против воли пичкали всякой дрянью некоторое время назад. А дальше и в подробностях он сам тебе расскажет, — Мэн Яо повернулся к парню и подбадривающе похлопал его по коленке. — Сюаньюй, это, как ты уже понял, Вэй Усянь. А теперь, пожалуйста, начинай. — Эмм… — Сюаньюй растягивал один из рукавов кофты и с открытой боязнью поглядывал на пришедшего Вэй Ина. — Я… Я даже не знаю… — Успокойся. Давай с самого начала. Как ты мне уже рассказывал. В тот день шёл дождь и ты… — И я забыл зонт, — закончил за него Мо Сюаньюй и грустно вздохнул. — Ливень шёл просто непроглядный, а до дома мне было идти очень далеко, поэтому я добежал до ближайшего круглосуточного. Там на входе как раз отдельно продавались зонты и дождевики. Вокруг было совсем не многолюдно, да и то место было совсем близко к окраине, так что, на какое-то время я даже остался на улице один. Я купил зонт и вышел, но потом почувствовал, что у меня развязался шнурок. Я присел, чтобы его завязать, и тут наступила темнота, а потом я оказался в машине… «Серебристый Volkswagen, модель Jetta 2001 года. Господи. Господи, блять», — Вэй Ин затаил дыхание. Конечно, он полностью изучил, что это был за автомобиль, как только оказался на свободе. И о том, что дальше произошло с Мо Сюаньюем, гадать на пальцах не приходилось. — Я… Меня увезли в какое-то серое угловатое здание и там было очень много подземных этажей, потому что оно было низким, а вниз мы шли долго. На меня тогда сразу перед входом надели какую-то шапку что ли, типа балаклавы. И привели к мужчине по имени Хуан Зэ. Пока с меня эту шапку не сдёрнули, он всё смеялся и называл меня старым другом, его любимчиком и Вэй Усянем — по имени, но… Но, в общем-то, это был не я. Они это тоже потом поняли, и как стало ясно из дальнейших разговоров, я просто очень похож на этого… Н-ну, то есть на в-вас… Со стороны. Вот они и сцапали меня. Но… — Но было уже поздно отпускать… — прошептал Вэй Ин побелевшими губами, с таким усилием рассматривая мальчишку, что тому стало совсем невмоготу. — Ну, хватит! — Извини. — Не надо! Не нужно мне этого всего! — вскочил Мо Сюаньюй, и лицо его неожиданно перекосилось. — Смысла в этом «извини» нет и не будет! — Ты прав, — опустил голову Вэй Ин. — Но… Я ничего не могу с этим сделать. Прости. Мо Сюаньюй после этих слов мешком камней грохнулся обратно на стул и закрыл лицо руками. Какое-то время ни один из них не издавал ни звука. Мэн Яо сидел, сложив руки на коленях, и массировал косточку большого пальца. Он знал, что так будет. Мо Сюаньюй тоже знал, что встреча с источником всех его бед ничего не изменит. Он знал, что Вэй Усянь не был виноват и что пережил куда больше ужасов, чем он сам, и что терпеливо его слушал, а не истерил, хотя имел на это полное право, и отвечал так виновато и покорно, с полными понимания глазами, но даже так… Это раскаяние не вернёт ему прошлой жизни и не избавит от зависимости. Те полгода, что он, Мо Сюаньюй, пережил в заточении, нельзя было больше переиграть, и эти тёмные картины навсегда останутся в его голове. Навсегда. А Вэй Ин… Он молча поднялся, встал перед своим двойником, приподнял было руки, но затем опустил их и ушёл дальше, внутрь магазина. Он знал, что там было две комнаты — кладовая и крошечная уборная. Он закрылся в тесной кабинке, прижался к двери спиной и скатился вниз на пол. Сжался уродливым, угловатым комком с острыми коленями и торчавшими в стороны локтями. Он всё вдавливал глаза себе в череп, но влага, несмотря на все его старания, всё равно протиснулась между ресницами и смешалась с подушечками ладоней, кончиками пальцев, ногтями, волосами, начавшим подтекать носом. Он молча давился солёным морем слёз и просидел бы так ещё очень долго, если бы ключ Мэн Яо не открыл дверь, и он сам бы не наклонился к нему на коленях и не обнял бы. Он прижал Вэй Ина близко-близко и зашептал: «Это не ты». «Он такая же жертва, как и мы с тобой». «Не плачь». «Ну же, посмотри на меня». «А-Сянь, ну давай». В конце концов, они поднялись и Мэн Яо отвёл Вэй Ина в свою коморку, уложил на диван и вышел в кладовую. Поставил чайник, достал из аптечки таблетку снотворного, бросил в кружку чайный пакетик. Когда он вернулся с горячим напитком, Вэй Ин, скрючившись вопросительным знаком, тихо глотал слёзы и мутным взглядом глядел куда-то перед собой. — Выпей, — протянул чай Мен Яо. Вэй Ин с трясущимися руками выпил и крепко уснул.

***

«Я ушёл. Извини за мокрое плечо», — вывел Вэй Ин на записке, сунул под кассовый аппарат и вышел на улицу. Веки были ещё тяжёлыми, глаза — красными, а пространство вокруг нещадно крутилось из стороны в сторону и заплывало бледными кругами. Вэй Ин закусил сухую губу, опираясь о фонарный столб и глядя на тёмное небо, заплывшее грозовыми тучами. Воздух потеплел и наэлектризовался — отличный знак: под дождём, если очень постараться, можно и утопиться. Вэй Ин накинул на голову капюшон и побрёл вдоль переулка. Вскоре в кармане завибрировал мобильник. Вэй Ин поднял усталые глаза на экран телефона: звонил Лань Ванцзи. «Давай, — зажмурился он, встав посреди дороги. — Скажи мне какую-нибудь гадость. Ну, пожалуйста». — Да? — Вэй Ин, я тебя сейчас не отвлекаю? — Нет. — Мне сегодня придётся остаться на работе часов до двенадцати. Сичень сейчас в командировке, а дядя в отпуске, поэтому А-Юаня забрать некому. — Ладно. Я заберу его, Лань Чжань. Не переживай. — Спасибо. Как придёте, разогрейте вчерашний ужин. — Хорошо. Работай спокойно. — Вэй Ин? — М? — …Нет, ничего. Спасибо тебе. Лань Ванцзи повесил трубку и, как догадался Вэй Ин, убежал по делам.

***

— Я за Картошкой Ланем, мэм. — Вэй Усянь, верно? — Так точно. — Господин Лань нас предупредил, сейчас приведу… — Сянь-гэгэ! — А-Юань, — присел на корточки Вэй Ин. — Давай собирай свои вещи и потопаем домой. — А где папа? — Папа задержится на работе. Поэтому сегодня мы пойдём до дома пешком. — Ура! А-Юань прошмыгнул в детскую зону, убрал разбросанные игрушки в коробку, вернулся к своему шкафчику, переоделся почти без помощи Вэй Ина, и затем они вместе за руку вышли из детского сада. — А почему папа сегодня придёт поздно? — Потому что он очень занят. Наверное, весь день делает операции. — А что такое «операции»? «Оу», — подумал Вэй Ин. Он не был уверен, что сможет правильно донести до ребёнка значение этого слова и не повредить у него что-нибудь в голове. — Ну, знаешь… Это когда у человека что-то болит, но таблеткой это не вылечишь, и приходится применять методы более… Физические. — А пятидюймовый разрез скальпелем в области паха для извлечения яйце-образной грыжи это операция? — Да я смотрю папочка неплохо тебя просветил! — …Сянь-гэгэ? — Что? — Но папа же таким не занимается. Он делает тык-тык. — А-Юань, ты, наверное, ещё не знаешь, но твой папа очень умный врач. Он не может делать просто «тык-тык», что бы ты под этим не подразумевал. — Нет! Папа пе… Пер… Пери… — Пери? — Детский врач! Вот! Я только забыл, как называется. — Чего? — Он лечит простуду, грипп и простые вирусы. А ещё всегда просит сказать «А-а-а» и суёт палочку. «Но… Но как же так?» — недоумевал Вэй Ин всю оставшуюся дорогу, пока А-Юань не закончил описывать папин кабинет, его белый халат, стетоскоп и многие другие педиаторские приблуды. Дома Вэй Ин по наказу Лань Ванцзи разогрел картошку и жареный фарш с овощами. Они сытно поужинали с А-Юанем и тот уговорил Вэй Ина посмотреть «Мулан». Вэй Ин ничего не имел против — «Мулан» он и сам любил.

***

Когда Лань Ванцзи отпёр входную дверь, он сразу понял: Вэй Ин возился на кухне. «Ещё не ел?» — удивился он и, сняв обувь, тихо зашёл внутрь. Вэй Ин стоял у сковороды и, глотая зевок, перемешивал еду уже второй раз за день. — Не волнуйся, Лань Чжань, и А-Юаня, и себя я уже давно накормил, — не поднимая глаз, выдал он. — А это — тебе. Я просто в окне видел, как твоя машина проезжала рядом. — Ты запомнил номер моей машины? Вэй Ин пожал плечами: — Господин Лань, вы разве забыли, какая у меня бывает отменная память? Неужели не помнишь, как я защитил проект по естествознанию всего за день подготовки? — Помню, — кивнул Лань Ванцзи. Разумеется, он помнил. — Давай, садись уже. А то остынет. Лань Ванцзи быстро расправился с ужином, пока Вэй Ин ковырялся в своём телефоне и едва заметно кусал нижнюю губу, не зная, как бы покорректнее спросить о сфере его деятельности — вопросе волновавшем его весь вечер. В конце концов, этот вопрос с каждым днём вставал только острее. — Как дела на работе? Со всем разобрались? — подал голос Вэй Ин. — Да. Но было… Тяжело, — честно признался Лань Ванцзи. — Ясно… — выдохнул тот в ответ, ковыряя ноготь. Он опустил глаза и, почти мямля, несмело спросил: — Лань Чжань, скажи, а ты правда педиатр? — А-Юань сказал? — Ага. Лань Ванцзи немного помолчал, но затем кивнул головой: — Да, я — педиатр. — А можно задать не очень-то приличный вопрос? Тебе, наверное, не понравится, но мне очень хочется спросить. Лань Ванцзи почти, вот-вот, ну совсем прямо почти улыбнулся и сказал, посмотрев Вэй Ину прямо в глаза: — Хочешь знать, почему я не занимаюсь научной деятельностью? — Ну… Да, — почесал тот затылок. — Просто мне совсем не ясно, как это так вышло. Сначала фортепиано и гуцинь, потом медицинские дипломы, а сейчас — лечишь простуду у детей. Как-то даже у меня в голове не укладывается. Лань Ванцзи тихо вздохнул, прежде чем начать: — …Я занимался музыкой, потому что мне это нравилось: я думал, что так принесу обществу пользу, да и самому было приятно расслабляться после учёбы. Но… — он поджал губу, отведя взгляд в сторону. — …Но потом ты пропал. У Вэй Ина что-то ухнуло внутри, и он за секунду забыл, как держать себя перед Лань Ванцзи. — …А год спустя, — продолжал тот, — прямо передо мной развернулась просто ужасная авария. Брат Не Хуайсана попал под грузовик с жидким цементом… И я ничего не смог сделать. Сичень сильно горевал. И толка от моей музыки не было ни ему, ни младшему брату Не Минцзюэ. «Ох, Лань Чжань…» — положил Вэй Ин ладонь на сложенные на коленях руки Лань Ванцзи. — Просто… Тогда настал пик моей беспомощности и я понял, что нужно было что-то менять. Духовное успокоение оказалось ничем перед настоящей, прикладной помощью в медицине. Это и стало моей мотивацией… Не хочу, чтобы люди вокруг меня страдали. Поэтому я сменил направление. — А что насчёт твоей нынешней работы? Прости, я не хочу вмешиваться, но мне кажется, что это как-то связано с А-Юанем. — Ты прав, — снова кивнул Лань Ванцзи. — Сначала мне казалось, что быть исследователем здорово. Позже со мной как-то поделился брат, что он удовлетворён своей работой — он ведь тоже хирург высшей квалификации — но, к сожалению, несчастлив. И я тоже это понимал. А потом судьба свела нас с А-Юанем. Его привезли к нам в отделение и оказалось, что он был дальним родственником одной из моих коллег. Сама она его едва помнила, но даже так забрать не смогла, потому что сама присматривает за младшим братом-инвалидом. Так вот, А-Юань проходил медицинский осмотр и попал ко мне на приём. И потом… Потом я всё для себя понял и оформил документы. Просто я чувствовал, что не смог бы поступить иначе. Первые полгода у нас с ним были очень тяжёлые, а потом он сильно заболел и температурил почти неделю. Я тогда очень испугался. — Даже несмотря на то, что ты — врач? — шёпотом спросил Вэй Ин, нагнувшись совсем близко. — Да, даже несмотря на то, что я — врач, — так же тихо ответил Лань Ванцзи с опущенными плечами. — Когда он всё-таки отошёл, я понял, что мне не нужны никакие исследования — я просто хочу суметь ему помочь, когда понадобится. Вот и всё. — И ты… Не чувствуешь, что что-то упускаешь? — Нет. Я счастлив на своей работе. «Вот и ответ на все мои вопросы», — подумал про себя Вэй Ин и мягко улыбнулся. Он побродил взглядом по лицу Лань Ванцзи, а затем попросил: — Лань Чжань, закрой на секунду глаза. Тот, совершенно не смутившись такой неожиданной просьбы, послушно опустил веки. Вэй Ин мгновение колебался, затем опустился совсем близко, так, что Лань Ванцзи почувствовал кожей его тёплое дыхание, и коснулся чужих губ медленно и сладко. Почти по-детски, но никто из них против этого не возражал. Прикосновение не походило ни на пожар, ни на цунами, ни на фейерверк — оно было едва ощутимым, почти бледным, но отчётливо тёплым. И тесным. И интимным. И вообще. Лань Ванцзи аккуратно приобнял Вэй Ина за плечи, и в такой позе они просидели на кухне ещё очень и очень долго.