Сумрачный Петербург

Из Рубинштейна вышел довольно неплохой маг. Скорее всего, сказывался опыт не-прожитой жизни. Семен по возможности приглядывал за ним, но Дневному Дозору, а точнее, наставнику Рубинштейна, это не очень нравилось. Семен чувствовал, что оказался в тупике. С Рубинштейном он не пересекался, про Разумовского не было никакой информации. Казалось, что весь мир настроен против него. Супруга, чутко реагировавшая на любое изменение в его настроении, заботливо поинтересовалась, уж не заболел ли он. Семен, естественно, не мог сказать ей правду. Но Елене настойчивости было не занимать, поняв, что от мужа правды не добиться, она решила зайти с другой стороны. Поэтому однажды за ужином раздался звонок в дверь. — Игорёк? Проходи, конечно, — Семен быстро окинул его взглядом и незаметно проверил диагностическими заклинаниями — всё было чисто. Игорь с Еленой обменялись многозначительными взглядами, и Семен осознал, что влип. — Что-то вы в последнее время сам не свой, дядь Федь, — уплетая картофельное пюре с котлетой, заметил Игорь, — на работе проблем нет, мы даже превысили коэффициент раскрываемости в этом месяце, тёть Лена сказала, что дома тоже всё хорошо. Значит, дело в вас. «Детективы доморощенные», — не без гордости отметил Семен и усмехнулся в пышные усы. — На здоровье не жалуюсь, — ответил он, — по этому поводу можете не беспокоиться. — Тогда что? Кому-нибудь рожу начистить? — Игорь улыбнулся и подмигнул Елене. — Да нет, не в этом дело. Меня, Игорёк, беспокоит то, что Разумовский сбежал. Как бы чего не натворил опять, — ответил Семен. В сущности, он не соврал, просто не стал пояснять, что главная опасность исходила не от самого Разумовского, а от «воображаемого друга». — Так он из страны уехал, — Игорь кивнул, когда Елена положила ему вторую котлету, и дернул плечом, — но выдавать его нам, естественно, никто не будет. А если он там что-нибудь натворит, мы можем спокойно напомнить, что предупреждали. Семен отложил вилку и с хитрой улыбкой взглянул на Грома. — Что-то это на тебя не похоже, Игорек. Я думал, ты рвать и метать будешь, что преступник ушел, раньше ты сразу в бой бросался. А сейчас особо не спешишь геройствовать. Я это уважаю, но интересно узнать причину. Игорь, к удивлению Елены, слегка покраснел. — Просто понял, что не всегда нужно зад… простите, тёть Лен, пятую точку рвать. — А сдаётся мне, что дело в одной очаровательной барышне с телефоном, — улыбнулся Семен. Игорь тут же надулся, как мышь на крупу, потому что образ бравого товарища майора трещал по швам. Какое уж тут дело, когда лямур-тужур. — Да причем тут это! — возмутился он. Елена спохватилась: — Как же так, Игорек! Пригласи её к нам на ужин, познакомь! — Попробую, — пробормотал Гром, уткнувшись в тарелку и кидая на Семена возмущенные взгляды. Семен, искренне наслаждающийся ситуацией, добродушно усмехнулся. На душе неожиданно потеплело. Последние несколько недель он почти не спал, терзаемый тревогой и чувством вины, а сейчас, в кругу семьи всё происходящее казалось ему далекой и не слишком важной проблемой. Да, утром он, естественно, к этому вернется, но полезно иногда разгрузить голову. Попытки уговорить пригласить на ужин Юлию Пчёлкину Семен перестал считать, а Игорь крутился и вертелся, как угорь, ссылаясь то на дела, то на занятость Юли, пока теть Лена не поставила перед фактом — зови сам, или это сделаем мы. На вопрос Игоря, как они это собираются провернуть, если не знают номера Юли, Елена сунула ему под нос экран мобильного с её номером. На вопрос обескураженного и смущенного Грома Елена ответила, что не только Игорь работает в полиции. Так или иначе, а ужину быть. Выбрали день, время, и Елена почти с самого утра встала у плиты, чтобы не ударить в грязь лицом, как она выразилась. Семен, только что возвратившийся из магазина с огромными пакетами, не успел снять ботинки, как был отправлен снова — на этот раз за зелёным горошком. Если Елена бралась за что-то, то делала это основательно. Наконец-то наступил вечер. То и дело поправляя причёску, Елена бросилась встречать гостей. — Здравствуйте, тёть Лень. Это Юля, — представил обеих женщин друг другу Игорь. Юля протянула хозяйке подарочный пакет, Елена заохала, что не стоило, и все зашли в гостиную, где был накрыт стол. Странно было видеть всегда такого замкнутого, неулыбчивого Игоря, бросающего на свою спутницу взгляды, полные сдерживаемого удовольствия. Он любовался этой яркой, в какой-то степени даже экзотичной смелой девушкой. Елена, не сводившая глаз с этой пары весь вечер, одобрительно кивала, пусть её поначалу немного смутил ярко-красный цвет волос Пчёлкиной. — И потом мы едва не грохнулись с пожарной лестницы, потому что ступеньки были жутко скользкие. — А вот не надо, Игорёк, по крышам шастать. Ты же не Карлсон, — посмеиваясь, заметив Семён. Юля засмеялась. — Теперь буду звать тебя майор Карлсон, — усмехнулась она, несильно пихнув Грома в бок. Игорь нахмурился, но через мгновение уже снова улыбался. Семен переглянулся с женой, она одобрительно кивнула. Этот ужин стал отдушиной впервые за долгое время. Когда Игорь и Юля ушли, Семен, помогавший жене убираться со стола, внезапно услышал звонок в дверь. — Наверно, что-нибудь забыли, — предположила Елена. Семен пошёл открывать. Рефлексивно положив руку на дверной замок, он заглянул в глазок и вдруг замер. За дверью стоял Олег Волков. Не веря своим глазам, Семен поспешно вышел на лестничную клетку, прикрыв за собой дверь. Выглядел Волков неважно — осунулся, под глазами залегли тёмные круги. — Олег, — насторожено кивнул ему Семен, — ты знаешь, где я живу. Волков криво усмехнулся. — Я волк, — он дёрнул плечом и нахмурился, — ты говорил о том, что можешь нам помочь. Это предложение еще в силе? Семен незаметно бросил на него диагностическое заклинание и замер, пораженный. — Да ты истекаешь кровью! Олег поморщился и прижал ладонь к боку. — Это ерунда. Сереже нужна твоя помощь. Семен с возмущением посмотрел на него. — И Сереже твоему поможем, только без глупостей. Пройди в квартиру, я тебя осмотрю, — велел он, и видя, что Волков уже был готов возразить, предупреждающе поднял руку: — будучи в отключке ты мне ничего не расскажешь, не спорь. Волков, нахмурившись, всё же вошел. — Федь, кто там? — спросила из кухни Елена. Семен тут же бросил в её сторону останавливающее заклинание: — Да сосед на минутку зашел, всё в порядке. Побледневший Волков опустился в кресло. Выглядел он с каждой минутой всë хуже, на лбу выступили капельки пота. — Кто тебя так полоснул? — закатывая рукава, поинтересовался Семен. Взгляд мага-перевёртыша был красноречивее всех слов. — Ясно. Я одного понять не могу, как тульпа смогла стать такой могущественной? — спросил Семен, осматривая несколько глубоких полос на боку Волкова. — Тульпа? — несмотря на боль, Волков засмеялся, — ты же маг первого уровня, Светлый! Хотя… думаю, даже вне категорий не определил бы сущность Птицы… Семен уже очистил рану и теперь применял исцеляющие чары. — Это не тульпа… Это призрак… Семен застыл, глядя на Волкова с шоком и недоверием. — В каком смысле? Чей? — У Сережи был брат-близнец, но он умер вскоре после рождения. Между близнецами связь гораздо крепче, чем у просто братьев. Он тоже был Иным, а соединившись с силой Сережи смог остаться в Сумраке. Постепенно терял своё изначальный вид, тут уже постарался Сережа, он любит птиц. Получилось такое вот чудовище, — устало сказал Олег, — сначала всё было хорошо, но потом появился я, и Птица… начал ревновать. Его сила росла, но жизни как таковой у него не было. Он желает получить тело Сережи, вытеснить его самого. От любви там уже почти не осталось, это паразит. Я, как мог, пытался помочь Сереже, объяснить, что так нельзя дальше. Но он чувствует свою вину за то что жив, а брат нет. И теперь Птица подчиняет его себе всё чаще. Я боюсь, что однажды от Серого там вообще ничего не останется. Семен, нахмурившись, продолжал залечивать раны Волкова, и молчал. Ситуация выходила еще хуже, чем он представлял. Теперь понятно, почему понадобился Городецкий, только вот вместо него теперь Рубинштейн, Тёмный маг. — Я попробую тебе помочь, — сказал Семен негромко, — но обещать ничего не могу. Моей силы может не хватить. Олег невесело улыбнулся. — Моей уже давно не хватает. Но Сережу я ему не отдам.