Иллюзорный идеал

— С-спасибо вам. Я не знаю, как вас ещё отблагодарить, Феникс... Она всё чаще называет меня по имени. В прочем, странно, что когда я выхожу из цунами охватывающих меня чувств, я обращаю внимание именно на это... — Знаете... вы в настроении продолжить? Бутылка вина простаивает. Но, если вы не хотите, то я пойду припрячу. Всё же, вы, я думаю, очень устали, – подытожил я уверенным тоном. — Н-нет, что вы... Я не настолько устала, чтобы отказаться провести остаток вечера в вашей компании, – ответила она. — Вот и славно. Вообще, я не помню, чтобы хоть раз пил много алкоголя. Я не сильный его фанат, как может показаться, ведь адвокат всегда обязан быть в трезвом рассудке. Ведь частенько на его пути проходят сложные дела и суды, в которых ему предстоит страшно трудиться. Уж я-то это знаю. Но откуда тогда у меня целых две бутылки? Порой нет ничего слаще и приятнее, чем бокал вина. Иногда, по утрам, я пью один бокал, и лишь когда предстоит сложное дело или суд, я предпочитаю от этого отказаться в угоду кофе, например. Вероятно, сейчас алкоголь – лучший способ открыться. Как минимум, я уверен, что именно так думает моя спутница, чьи намерения очевидно заметны. Мы спустились вниз и вернулись к столу. Я поспешил налить нам третий бокал, хотя, вернее сказать, фужер. Я... не очень в них разбираюсь. — Знаете, Ф-Франциска, мне кажется, что этот вечер проходит немыслимо волшебно. Вы согласны со мной? — Абсолютно, Феникс. Давайте выпьем за то, чтобы такие вечера бывали чаще! Любимые намёки. Затем стандартная процедура – цокаемся, пьём. Даже здесь какая-то рутина. На фоне неё происходит обвал формальности: видимо, и я, и она, поняли следующее – мы сближаемся. Так что, разве есть смысл обращаться друг к другу на "мистер" и "мисс"? Звучит по-комедийному забавно, если взглянуть со стороны. Потом и на "ты" перейдём... — Кстати, скажите, Франциска. Вы видели много прокуроров здесь, в Америке? — Относительно говоря... немало. — Хм... скажите, а кого из них вы считаете самым глупым? — Интересный вопрос, но ответ на него, наверное, очевиден. Вы ведь знакомы с мистером Уинстоном Пэйном? — Приходилось иметь дело. — Да уж, я думаю, вы знаете, что он – глупый дурак. Такой прокурор это, наверное, антипод к таким, как мой отец, и к нему применимо правило: "Если ваш прокурор – Уинстон Пэйн, значит вы точно получите оправдательный вердикт" — Да... Думаю, что он проиграл бы даже в том случае, если бы против него защиту вёл сам подсудимый. Его тоже, насколько я помню, не сильно интересует правосудие. — Думаю, что так. Знаете, таких дурацких глупцов я видела только в Германии. Там таких немного больше... в прочем, всегда было. И не дай Господь такие пойдут в политику... — Они всегда проиграют художникам! – воскликнул я, и мы рассмеялись. — Вы – тонкий шутник, Феникс. Давайте выпьем за вас и за то, чтобы глупых глупцов было меньше! — Не повредит, сейчас налью. Четвёртая. Вообще, я уже чувствую немалое опьянение. А в перемешку с усталостью и последствиями стресса оно, позоду, имеет особый эффект; впрочем, я всё ещё остаюсь на ногах. И валиться пока не собираюсь. — Знаете, Феникс, у меня от вина второе дыхание открывается. А что у вас? – сразу спросила девушка. — Ну, с ног не валюсь, и то хорошо. Впрочем, если бы я с вами не встретился в аэропорту, я бы сейчас сотый сон видел. Время уже, наверное, не детское... — А разве оно сейчас имеет значение? — Ни капельки. Но если вас сморит, то мы пойдём. Главное, чтобы меня не сморило первым... Фон Карма, посмеиваясь, ответила: — Не переживайте, я вас тут дрыхнуть не оставлю. — Я рассчитываю на вас. Но всё ещё постараюсь не уснуть на столе. Кстати, Франциска, а расскажите что-нибудь забавное из вашего прокурорского опыта. — Что-нибудь забавное? Хм... По одному моему делу в Германии был один очень известный там актёр, который обвинялся своей женой в домогательствах и домашнем насилии. Я занималась содействием расследованию. Там были такие детали... смешные. Хотя в целом дело было сложное. — Что за детали? — Ну... например, было выявлено, что жена испражнялась на кровать... и... обвиняла в этом собаку. Ещё некоторые показания обеих были весьма забавными, и... в интернете их начали распространять в качестве почвы для шуток и мемов. В прочем, вне Германии это обсуждали лишь пару дней. — Интересно. Хотя и жутко, на самом деле. Зачем она это делала? Я бы сразу развёлся. Разве можно вестись на такую ложь? — Я бы сделала тоже самое, будь у меня такой муж, – согласилась со мной Франциска, — Женщина употребляла немало видов наркотиков, да и в целом была крайне скверной особой. Её характер стоил ей карьеры, вроде бы... — Да уж... – остановился я, что бы случайно не сказать о том, что её настигла карма, — Сумасшедшая, наверное, была семейка. — И не говорите. Вообще, был случай и позабавнее, про русского бизнесмена и политика в России, который имел криминальное прошлое. — Ооо... Интересно, рассказывайте. — В общем, его обвиняли в целом спектре преступлений: торговле наркотиками, оружием и угнанными автомобилями. Всё это в Германии. Звали его, вроде бы, Шу... Шурик, ну или Александр. Против него свидетельствовал бывший детектив, который, насколько я помню, тоже был русским. Он предоставил кассету с компроматом, на которой якобы были запечатлены кадры его сделки с некой среднеазиатской группировкой о торговле их наркотиками в Европе. Когда прокурор запросил включить кассету, мы очень долго смеялись... — А вы тогда не были прокурором? — Я наблюдала за заседанием. Вместо меня был другой прокурор, который был из своры дурацких дураков. — Вот как. А что было в кассете? — Видимо, кто-то перезаписал плёнку, или это был блеф, но вместо сделки все увидели отрывок из "Крёстного отца". Надо ли говорить, что детектив оказался с разрушенной карьерой, а бизнесмена оправдали... — Хех... думаю, ему это служило большим унижением! Как и прокурору. — Да, после этого дела тот стал по уровню равен Пэйну по глупости и униженности, если не хуже. Я не знаю, насколько это интересно и забавно, на самом деле... в любом случае, мне хотелось разрядить обстановку. Очень. Снова убаюкивать бедную девушку из-за своей нетактичности мне не хотелось, и я очень надеюсь, что больше не придётся. Главное, чтобы с такими разговорами беседа в тупик не зашла. — Феникс... а вы можете рассказать что-то забавное? — Ну... в деле, где обвиняемым был Майлз, мне пришлось допрашивать попугая, принадлежавшего лодочнику, чтобы выпытать у него причастность хозяина к убийству адвоката Хаммонда. — И попугай, я так понимаю... его сдал. — Именно! Если бы не попугай, то Эджворт сидел бы... в тюрьме. И меня поразило то, что он всё о-очень детально рассказал. О Боже... нет, всё начинает плыть. Надеюсь, она сейчас не предложит ещё выпить.... — Ч-что же... раз это брат... то д-давайте выпьем. За попугаев! Ай, чёрт с ним! Завтра я выходной. Главное, чтобы мои похождения с фон Кармой не стали достоянием общественности. Говорили же мне с детства – не пей много алкоголя, это отрава... Ну, учись, Феникс... — Д-давайте! Пятый заход. Думаю, шестой – последний. Усталость в комбинации со стрессом и моей дозой выпитого может дать непредсказуемый эффект. Впрочем, я сомневаюсь, что Франциска не находится в таком же состоянии. — Ой... мне кажется... мне кажется, что мы уже пьяные... — Д-да какая уже р... разница? В-вы знаете... меня смущает, что... что нас так от одной бутылки... расквасило. Не... не может же оно быть... н-настолько крепким? — К-кто его знает. Вы... вы же ничего с ним не делали, Фе... Феникс? — Я... Ничего не делал. Правда... правда я перед этим немного выпил, так что... я понимаю, почему так... вышло. — О-ох... Ну, я тоже... немного. Тогда это всё объясняет. Похоже, что "виноградный сок" в больших дозах в момент усталости может серьёзно влиять на людей, впрочем... дорог назад больше нет. Даже если завтра мы с ней проснёмся трезвые. И судя по поведению Франциски большую часть дня, в какой-то момент она успела пригубить. Только когда? Разве что перед встречей с Гамшу. Вопросов всё больше... — К чёрту это... это всё. Ф-Феникс, вы немного глупец, но вы мне... н-нравитесь. — П-правда? Вы... вы мне тоже. — Приятно слышать... Вы меня сегодня так радуете... — В-вы же сами сказали, что я... что я ваш адвокат. Вот я вас и з-защищаю.... от плохого. Приятным. — Ха-ха, да вы... вы прям... р-рыцарь! — Есть такое... — К-кстати. Вы слышали такой анекдот... — Ра...Рассказывайте. — Вот вы... вы как думаете... какими тремя словами женщина может осчастливить мужчину? — "Я тебя люблю"? — Да не-ет... — А какими тогда? — "П-подсудимый, вы свободны!" — Не...неплохо. Про вас анекдот? — Да. Я его *ик* в Германии услышала... ещё когда училась. — Я вижу... что вы, немцы, те ещё шутники. — Есть такое... Я знала там... одного парня, тоже прокурора. В общем... из-за его любви к анекдотам его прозвали... — Как прозвали? — Рядовой Ш-шутник. — А почему р-рядовой?... — Н-не знаю... где-то слышала, что это из какого-то фильма. — Д...да, тоже звучит... о-очень знакомо. — Знаете, Феникс... мне кажется, вы слишком... серьёзны. — Правда? — Ну е-ей Богу... М-мы... мы с вами пьяные сидим... а вы даже ничего смешного не придумали! — Может быть... если перетрудиться, и не такое будет... Бросьте, просто в голове пусто. У...устал. — Тогда... давайте последний разочек... и пойдём. Ну что же. Финал так финал! Жребий всё равно брошен. Если что-то со мной случится, подам в суд на виноделов. Железный прокурор с плетью у меня всё равно есть, главное – плохой адвокат. — Значит... *ик* д-давайте выпьем за то, чтобы... правосудие вершилось трезво! — Достойно, я сч...считаю. В последний раз бокалы стукнулись друг о друга и последний раз в мой желудок полился каберне-совиньон. Несмотря на то, что выехал от друзей я на закате, судя по времени, сейчас уже около половины первого ночи. Неплохо посидели, а завтра будет болеть голова. В прочем, теперь я понимаю, почему Франциска опьянела, как я: девушка, скорее всего, ничего не ела. Господи, ну что я за хозяин! Оставил девушку, к которой испытываю чувства, голодной... хотя она, видимо, не возражает. — Ну что, пойдём... те. — Д-да, пойдём. Кое-как мы вылезли из-за стола. Еле-еле дохромали по ступенькам до моей комнаты. Под словами "еле-еле дохромали" я подразумеваю то, что моя спутница на пути чуть не свалилась с лестницы, а я чуть не свалился вместе с ней, пытаясь её удержать. И всё-таки, мы поднялись. — Ф-Франциска, – из угасающих сил обратился я к ней, — М-можете ра...расположиться на кровати... а я на диване сегодня посплю, т-так уж и быть. Зачем мне нужен диван в спальне? Всё просто: напротив дивана расположен телевизор, и лишь по соседству с ящиком стоит кровать. Особенности планировки, которую планировал даже не я, увы... — Д-да ну что вы в самом деле, Ф-Феникс. Не прибедняйтесь. Я... я... не буду во...возражать, если вы тоже будете спать на кровати... — П-правда?... — Ясное дело. К тому же... вы же мне нравитесь... забыли? *ик* — О-ох, да, точно... Л-ладно, *ик*, как скажете... И сколько же факторов сложились друг на друга, чтобы сегодня я уснул в кровати с человеком, который совсем недавно истязал меня кнутом до потери сознания прямо в зале суда?! Вопрос, наверное, риторический, если учесть, что основной вклад внёс я. По пьяни я раздевался минут пятнадцать, потому что сделать это без контроля рук и мозга крайне сложно. Девушка по соседству испытывала не меньшие трудности, и по мере своих сил я, освободившись, пытался ей помогать – одежда ходячего совершенства была куда сложнее лоскутов обычного смерда-адвокатишки. Что интересно, она вообще не возражала, хотя обычно подобные трюки с женщинами зачастую могут закончиться пощёчиной, скандалом, убийством с особой жестокостью или детонацией ядерного оружия, да чёрт возьми, хотя бы избиением кнутом! Но нет. Она бездействует. Словно ей это... нравится? Некие извращенцы могли бы подумать, что улеглись мы нагишом. Но, хоть всё и было плохо, слава Богу, что не настолько. Уже когда мы улеглись и я выключил свет, я услышал заговорщический шёпот приятного женского голоса у уха: — М-мистер Райт... вы забыли о том, что за вашу победу надо мной вас ждёт наказание? А может быть и... благодарность... Что-то внутри ёкнуло, словно думая, что она специально провернула это всё, чтобы убить меня прямо тут. Но я еле отогнал эти алкомысли и думал хоть что-то сказать, как ощутил прикосновение к губам чего-то тёплого. — М-м-м... Я удовлетворённо мычал, пока её губы касались моих. Её лицо не было никогда так близко к моему. Я ощущал её томное дыхание и то, что от неё пахло чем-то очень приятным, похожим на смесь мяты, фруктов и каких-то очень дорогих духов, ну и вином, ясное дело. Даже если бы я хотел сопротивляться, то я бы просто не смог, и посему только прижал её к себе, заковав в объятья. Бледные руки сжались и за моей спиной, а воздух в лёгких заканчивался. Когда это происходило, мы брали передышку. Вернее, передышку брал я, а представительница четы фон Кармы продолжала лобзать моё лицо. Господи, она меня точно забьёт плёткой, когда завтра проснётся... если не удушит. Тогда болеть будет не только голова, если я вообще жив останусь... Марафон страстных поцелуев продолжался, по ощущениям, минут двадцать. После чего, Франциска сказала: — В-вы... вы... восхитительно целуетесь. Я... я не жалею, ч-что решилась на это. — В-вы... делаете это *ик* на порядок лучше, Франциска. — Э-это странно. У меня н-не было ещё... не было опыта... В любом случае, вы –великолепны. — Спасибо... — Я уже задыхаюсь. Надеюсь, что вам... что вам понравилось. Я... я старалась. — О-очень... — И вы... и вы даже не удивлены?... — Честно с..сказать, *ик* я этого и ждал. — Получается, вы – соблазнитель... — Кто его знает? — Я не знала никого, кто смог бы за пять часов переломить... всё... и стать очень близким кому-то. — Вы знаете, так-то... прошло две недели. Так что... я думаю, это не рекорд. И он... точно побит кем-то. — Как скажете, Феникс, – уклончиво ответила девушка. — Л-ладно... давайте спать? Глаза уже закрываются. Сопротивляться я не хотел (и не мог), а посему ответил: — Давайте. С-спокойной ночи вам. — Спокойной... Долго я не ворочался: спустя примерно минут пять я вошёл в царство Морфея, не имея ни малейшего представления о том, что будет завтра; что обо всём этом скажет госпожа прокурор; и о том, к каким последствиям приведёт эта странная пьянка двух малознакомых людей. Впрочем, уже утром я это узнаю... и я точно уверен, что последствия будут иметь весьма большой эффект, как бы всё не повернулось. Сейчас можно сказать точно: применение "виноградного сока" часто приводит к непредсказуемым последствиям...