* * *
Жамевю́, или жаме́ вю — состояние, противоположное дежавю, внезапно наступающее ощущение того, что хорошо знакомое место или человек кажутся совершенно неизвестными или необычными, как бы увиденными в первый раз. Возникает впечатление, что знания о них мгновенно и полностью исчезли из памяти. С самого утра лечащий врач взял все необходимые анализы у Тэхёна, по указанию господина Чон оперативно отправил их в лабораторию на изучение, чтобы как можно скорее получить результаты. Далее был лёгкий завтрак, общение с психологом и ближе к полудню Тэхён ожидал приезда своего лучшего друга и по совместительству младшего брата его мужа. В палату торопливо входит светловолосый и улыбчивый молодой человек с большими тёмными глазами и пухлыми губами. Почему-то именно на губы Тэхён сразу же обращает своё внимание и подмечает этот нюанс. Пристально смотрит на него, пытаясь вспомнить это лицо, хоть какие-то его черты, но совершенно безрезультатно. Память не вырисовывает в голове ни единой картины, ни одного совместного момента из прошлой жизни. Совсем ничего. Будто никогда не видел и не знал его до этой встречи. Молодому человеку на вид не больше двадцати пяти. Стройный. Подтянутый. Подкаченный. Ниже Чонгука на полголовы точно. В рваных чёрных джинсах, в расстёгнутой клетчатой рубашке, надетой на белоснежную футболку и торчащей из-под кожаной куртки. На ногах ярко-красные кеды, а за спиной рюкзак. — Тэ, здорова! — оживлённо и наспех произносит парень и подходит ближе, ставит бумажные пакеты на кровать и с абсолютной радостью в голосе продолжает. — Наконец-то ты пришёл в себя, чувак! Ты как вообще?! Что, когда тебя выписывают уже из этой больничной клетки?! Как себя чувствуешь?! Второй нюанс, который сразу же становится очевидным для Тэхёна — такой контраст и такая разница в поведении, в образах, в стиле и в общении по сравнению с Чонгуком. Полные противоположности. — Привет… Привет, Чимин, — взволнованно отвечает ему Тэхён, хлопая глазами. — Пока что не знаю… — заметно, что начинает нервничать сильнее, стесняется и пробует подобрать уместные слова. — Рад тебя видеть… — в действительности испытывает очень двоякие ощущения, потому что совершенно не может вспомнить этого парня, но произносит это ради приличия. — Блять! — ещё один очень резкий контраст, бьющий прямо по ушам. — Я, конечно, в шоке, что ты умудрился попасть в такую жуткую аварию! Да мы все в шоке, Тэ! Чонгук мне сказал, что ты ничего не помнишь. Пиздец! Вообще ничего?! Прям совсем-совсем?! — шумно придвигает стул к кровати и уверенно усаживается на него, широко раскидывая ноги. — А ты что-нибудь слышал или видел, пока был в коме? Говорят, люди всё чувствуют в таком состоянии, но не могут проявить никаких реакций, — задумчиво осматривается по сторонам, будто оценивает палату на пригодность к проживанию в ней, пытаясь вести себя естественно и так, будто они знакомы сто лет. — Кстати, я принёс тебе еды нормальной, — издаёт звонкий смешок и перемещает пакеты ближе к нему. — Наверно, в больнице кормят только полезным и невкусным дерьмом, да?! Тут всё, что ты любишь! Так что поешь обязательно! Тараторит без умолку, прыгая с темы на тему. Со стороны создаётся впечатление, что Чимин сам по себе такой — дерзкий, напористый, яркий, привлекающий к себе внимание всех вокруг, эгоцентричный, но на самом деле это его защитная реакция — он нервничает не меньше Тэхёна и сильно переживает, потому что ему приходится играть эту роль близкого друга, хотя он никогда не видел этого паренька, не знает его и боится сболтнуть чего лишнего. Иначе старший брат ему голову оторвёт. — Практически ничего не слышал и не чувствовал. Это похоже на очень глубокий сон. Но мне снились сны… — говорит тихо и скомкано, пытаясь вспомнить хоть что-то из этих тусклых образов. — Но в них не было сюжета. Будто какие-то вспышки: очертания лиц, глаза, руки, но не было единой картины. Что-то непонятное, обрывочное… — переводит взгляд на бумажные пакеты, из которых чувствуется сладкий аромат свежей выпечки, вызывающий аппетит. — Спасибо… — начинает смущённо улыбаться. — А что я люблю?.. Чимин молчит пару секунд, в упор смотрит на него, а в голове лишь одна мысль — какого хрена я участвую в этом сраном абсурде?! — Мдааааа, чувак… — тянет Чимин, пристально гипнотизируя его внимательным взглядом. Рассматривает. Оценивает. Пробегает глазами снизу вверх и придумывает на ходу. — Нехило так ты приложился головой, если не помнишь даже этого! Там твои любимые пирожные и тортики. А ещё чизкейк, без которого ты жить не можешь! — подозрительно щурится. — А в окно можно покурить? Не спалят меня твои медсестрички в белых халатиках? Встаёт и напряжённо подходит к большому окну, словно хочет отойти как можно дальше, чтобы не сталкиваться взглядами. Видно, что нервничает. Это заметно даже по походке, как бы Чимин не был уверен, что справляется с внутренними волнениями и идеально вписывается в тот сюжет, который создал господин Чон. — Ты куришь? — переспрашивает Тэхён, доставая из пакета пирожное, упакованное в картонную коробочку с логотипом и названием местной кондитерской. — Не знаю… Покури, если хочешь… — пожимает плечами и обращает внимание на приоткрытую дверь, выглядывая в коридор сквозь небольшую щель. — А кто там стоит? Светловолосый парень открывает окно и поворачивается к Тэхёну. — За дверью, что ли? А, не обращай внимания! — с неким даже раздражением в голосе и злостью. — Это охранник. Он теперь везде шляется за мной. Заебал уже! — Охранник? — вновь озадаченно переспрашивает Тэхён. — Твой личный? — удивлённо пытается разглядеть высокого мужчину в строгом чёрном костюме. — Но зачем тебе охранник? — Ты что, с Луны свалился?! — начинает смеяться, доставая пачку сигарет из кармана. — Ах, да, точно. Ты же ничего не помнишь. Тэхён, — теперь уже произносит серьёзнее, чтобы его слова звучали как можно правдивее. — Я подумал и решил переехать на некоторое время в ваш дом, чтобы тебе было проще адаптироваться и вернуться к своей обыденной жизни. Мне кажется, сейчас ты нуждаешься в поддержке, а я твой самый близкий друг. Так что я тебя вытащу из этого забытья намного быстрее, чем кто-либо! Теперь по поводу охраны… Мой брат — серьёзная шишка. Все его приближённые перемещаются с охраной, с личными водителями. Как и ты! Ты и этого не помнишь, да?! Слова о том, что Чимин целенаправленно принял для себя решение переехать в дом брата, чтобы помочь ему вспомнить, быть рядом и создавать тем самым дополнительный комфорт, раз они столь близкие друзья, трогают Тэхёна. Ему кажется это милым поступком и очень заботливым. Это начинает располагать его к этому незнакомому парню. И хочется верить ему. — Правда? — с волнением и с непониманием в голосе, всё ещё удивляясь любой информации. — Странно… Я совсем не могу вспомнить этого… Будто это не моя жизнь… Я думаю об этом со вчерашнего дня, но словно не могу принять то, что это происходит на самом деле и со мной. «Я совсем не могу вспомнить этого… Будто это не моя жизнь…» Чимин заминается. Внутренняя волна ещё большего страха проколоться становится мощнее. Не по себе от всего этого представления, но необходимо держать лицо. Другого пути теперь уже нет. — Странно — не то слово, блять! — Чимин действительно закуривает прямо в больничной палате, выпуская первый клубок серого дыма в окно. В голове столько сомнений и мыслей о том, что он категорически не хочет принимать участия в этом цирке. Ощущает себя клоуном, который вынужден нести чушь и лгать прямо в эти голубые, наивные и обескураженные глаза, которые расширяются и становятся совсем круглыми, реагируя так на каждую новую фразу, произнесённую им. — Но это правила Чонгука, которым необходимо следовать. Он очень влиятельный человек, серьёзный, как я уже сказал. В Австралии его не знает разве что глухой, слепой или тупой, — поворачивается к нему и начинает громко смеяться. — И ты. Это вызывает ответную улыбку на лице Тэхёна. — Как мы с ним познакомились? — вопрос тут же ставит Чимина в тупик. — Эээм… Кажется, он забрал тебя из Кореи несколько лет назад… — запинается и делает заметную более глубокую никотиновую затяжку, хмурясь. — Там такая история была… Лучше он сам тебе расскажет, чувак. — Кажется забрал? Какая история? — заинтересованно переспрашивает Тэхён. — Знаешь, мне так неудобно спрашивать у него… Ведь он мой муж, а я ничего не помню… Наверно, ему тяжело от этого не меньше, чем мне. Может, всё же ты мне расскажешь, мм? Мы же друзья с тобой. Чего тебе стоит, Чимин? Пожалуйста… Чимин даже не смотрит на него. С напряжением выпускает изо рта всё новые и новые клубы густого дыма, которые рассеиваются в бликах дневного яркого австралийского солнца. — Несколько лет назад он был в командировке в Пусане. Это в Южной Корее, если что. Вдруг ты и этого не помнишь, — мягкий и звонкий голос становится ниже, более твёрдым. — Провёл там пару месяцев или около того. Он всегда хотел сделать что-то полезное для его родины. Его всегда тянуло туда. Мне даже казалось, будто он хочет что-то найти там. То, чего не мог отыскать в Сиднее. Мой брат занимался благотворительностью и помогал детским домам и приютам. Там он тебя и встретил. — В Пусане или в приюте? — осторожно и взволнованно уточняет Тэхён. — В Пусане. В приюте, — Чимин чётко следует прописанной для Тэхёна истории и выученной легенде. — Тебе было семнадцать лет. В этом приюте были ужасные условия для существования, а он к тебе слишком проникся, Тэ. И решил забрать тебя в Австралию. Вот и сказочке конец… — А мои родители?.. Где они? Что с ними случилось?.. — У тебя нет родителей, — звучит как-то слишком резко и даже жестоко. — То есть я с семнадцати лет… Младший брат господина Чон поворачивается к Тэхёну, выкидывая окурок прямо в окно с верхнего этажа клиники. — Да нет! — тут же перебивает его. — Он снял тебе квартиру, помог тебе поступить в институт, устроил тебя на работу. Просто помогал и поддерживал, как только мог. А потом вы уже сблизились… — протяжно и громко вздыхает. — Бляяяя, Тэ, ну я не тот человек, кто должен рассказывать тебе все эти тонкости и подробности, — саркастично хмыкает. — Я же свечку не держал! Пусть Чонгук расскажет. — Ясно… — сглатывает Тэхён и смотрит в упор. — Странно так… Выходит, я сирота? — с грустью в голосе, так огорчённо и обречённо, что даже Чимин это улавливает. — И что?! Ты не сирота, — вновь садится рядом с ним. — У тебя есть мой брат, я, Юнги! — Юнги? Кто это? — на этот раз уже с какой-то трепетной надеждой на то, что, быть может, это его родственник, родной человек, близкий, кто-то, кто является его настоящей семьёй. — Это управляющий вашим особняком, — хмыкает Чимин и начинает загадочно улыбаться. — Он тебя уже заждался. Привет передавал, — кивает на бумажные пакеты. — Давай ешь уже! — пробует перевести тему разговора. — Ты же любишь сладкое и все эти воздушные тортики с кремом! — с довольной ухмылкой. — Я специально выбирал для тебя. Стоял там, как девчонка, рассматривал, чтобы каждая ягодка сверху была самой красивой и свежей! — Спасибо, — Тэхён улыбается в ответ. — Расскажи что-нибудь про меня, Чимин? С тортиками понятно, — тоже хмыкает. — А что ещё? Что ещё меня интересует? Чем я занимался до той… аварии?.. Тэхёну сложно уложить всё это в голове. Каждый, с кем он успел пообщаться: доктор, психолог, сам Чонгук, Чимин с такой уверенностью рассказывают ему о его жизни, что не оставляют шанса не верить или не доверять, а он всё равно будто не может это принять, словно что-то продолжает неистово отторгать эту реальность и шептать: «Это не твоё. Это чужое. Это не ты, парень. Ну же! Соберись! Возьми себя в руки и попробуй вспомнить хоть что-то, размазня!» Чимин строит задумчивое выражение лица специально с таким видом, чтобы создать полное ощущение, что он пытается что-то вспомнить, что-то конкретное и самое важное. Очередная игра. — Хм. Ты должен был перейти на третий курс Сиднейского университета. Учишься ты на факультете архитектуры, дизайна и планирования. А ещё, сколько я тебя помню, ты обожаешь строчить всякие стихи и музыку к ним, — пристально смотрит на своего собеседника, чувствуя, как в горле образовывается огромный ком. — Ты играешь на гитаре, чувак. — Ого… — охает Тэхён. — Не могу поверить! — бархатный голос становится более оживлённым и радостным. — Неплохо… — Ахуенно, я бы сказал! — поддерживает его Чимин и охотно кивает в ответ. — Ты крутой парень, чувак. Я очень за тебя переживал, — в эту же секунду Чимин поднимает на него тёмные глаза, взгляд которых становится более сосредоточенным и испуганным. — Я рад, что ты пришёл в себя. Я волновался за твоё состояние. Как и все мы вообще. Так что давай уже скорее приходи в себя и возвращайся к нам! Без тебя было совсем скучно и уныло, — хмыкает. — Мне тебя очень не хватало, — думает, что бы ещё добавить, чтобы Тэхён наверняка проникся всеми этими слащавыми словечками и признаниями. — Чонгук вообще себе места не находил… Две недели комы. Мы так боялись за тебя, Тэ… — Мне это очень ценно… — вздыхает Тэхён. — Можно спросить?.. — Валяй, — Чимин старается выглядеть максимально уверенным в себе. — Расскажи о Чонгуке? Какой он?.. — Тэхён поджимает губы и опускает глаза вниз. — Просто… Я… Как бы так сказать… — Он не понравился тебе? — светловолосый парень издаёт хриплый смешок. — То есть… Ну, ты же не помнишь его, поэтому будто впервые видишь… Как-то так ведь получается. — Дело не в этом! — отрицательно машет головой. — Просто… Он такой взрослый, такой солидный на вид… Я… — Ну?! — подгоняет его Чимин. — Что ты? Боишься его? Или что? — Это не страх… — запинается Тэхён, задумываясь над его словами и пытаясь понять для себя, какие именно эмоции он испытывает. — Я его не боюсь, я его стесняюсь, что ли… Я понимаю, что он мой муж. Я стараюсь вспомнить нашу с ним совместную жизнь, каждый раз повторяю себе, что необходимо это принять, — прикрывает глаза и снова вздыхает. — Но я… Не могу расслабиться рядом с ним… Я чувствую себя замкнуто, как-то робко… А… Чимин, а его стоит бояться? — нерешительно переспрашивает. — Стоит, — резко и несдержанно отвечает. — Но не тебе, — тут же выдаёт очаровательную улыбку, располагающую к себе. — Он очень любит тебя. И ты его очень любишь. Просто ты забыл это. — Просто я забыл это… — повторяет за ним. — Надеюсь, вскоре я вспомню хоть что-то. — Обязательно, — как-то наспех отвечает Чимин, заметно нервничая вновь. — Я понимаю твою скованность. Это нормально. Но попробуй расслабиться. В конце концов, вы уже давно вместе, а поженились вы три месяца назад, — задумывается. — Ты был очень счастлив вашей свадьбе. Как и мой брат. Тэхён! — так громко произносит, что тот даже вздрагивает от неожиданности. — Да он пылинки готов сдувать с тебя! Поверь мне, нет ни одного человека в этом мире, кого бы он так боготворил! Только тебя. Ты его свет, — чувствует, что ещё совсем немного, и он просто взорвётся от того, что вынужден нести эту чушь. — Но он строг, да. Он требует, чтобы окружающие придерживались определённых, блять, правил. Я вот теперь вынужден ездить на другой машине с его блядским водителем! А хочу на своей! — А что у тебя за машина? Почему ты не можешь ездить на ней? — У меня спортивная. Белая «Феррари». Моя красотка! — раздражённо принимает более удобную позу, чтобы скрыть волнение. — В такой ты должен быть водителем, а не левый какой-то чувак! Показать? Тэхён заинтересованно и положительно кивает, после чего Чимин достаёт из кармана свой телефон. — Ого!.. Да, крутая машина… — заворожённо произносит, всматриваясь в фото. — Дорогая? — Пиздец. Моя стоит почти четыре миллиона долларов. Кстати, это подарок Чонгука на моё двадцатилетие, — поднимает взгляд на Тэхёна и загадочно улыбается, подмигивая ему. — Так что всё в твоей жизни пиздато, друг! Денег море. Огромный дом, — вальяжно откидывается на спинку стула, глядя в потолок. — Модные и стильные шмотки. Еда, какую только захочешь… Отдых, спа, курорты, бутики… Вообще всё, что захочешь! Не жизнь, а сказка! Чёрт! Так странно тебе всё это рассказывать, чувак… Я не могу к этому привыкнуть! Это сложно… — Я понимаю… — растерянно отвечает Тэхён. — А сколько тебе лет? Ты учишься или работаешь уже? — сразу же начинает улыбаться, осознавая, как глупо звучат все эти вопросы. — Мне двадцать три. Учусь я в том же институте, что и ты, но на два курса выше. Пока не работаю. У меня факультет бизнеса и бизнес-технологий. Это скучно по сравнению с твоим архитектурным, так что… ничего интересного… Сплошные цифры и аналитика. — Понятно. В общем, ты в учёбе пошёл по стопам старшего брата. А Чонгук… Он владелец гостиниц, как мне рассказали? — Ага. Самой крупной сети в этой стране. «Lotus Paradise Luxury Resort». В этих отелях даже президенты останавливаются и все самые известные личности, — возвращает взгляд на своего собеседника. — Если ты так сильно переживаешь, то я мог бы со своим братом приехать на твою выписку. Что скажешь? И вообще! Пиши мне и звони обязательно, Тэ! По любым вопросам. Чимин на самом деле чувствует и видит зажатость в этом совсем молодом голубоглазом парне, который на любую информацию реагирует с таким видом, что становится похожим на крошечного испуганного оленёнка из мультфильмов от «Дисней». А ещё — этот парень действительно начинает ему нравиться. С ним приятно общаться. Он не испорченный, как многие другие из близкого окружения Чимина. И это вызывает особый интерес. И страх. Страшно за его будущее. Непонятно, что хочет старший брат слепить из него. И главное — зачем ему это нужно? — О, это так мило с твоей стороны… — Тэхён наконец-то раскрывает картонную коробочку и достаёт кусок чизкейка, политый сверху клубничным сиропом. — Я был бы очень благодарен тебе, если ты меня поддержишь. И я рад, что мы с тобой дружим, Чимин.* * *
Господин Чон, как и сказал накануне, приехал в больницу к семи часам. Пообщался наедине с лечащим врачом Тэхёна в его кабинете, передал ему очередной конверт с деньгами за молчание и за то, что он нарушает всю мыслимую и немыслимую врачебную этику — оказывается, даже совесть и профессионализм можно запросто купить, выслушал все его прогнозы и рекомендации и лишь после отправился в палату к своему мужу. — Чонгук?.. — Тэхён поправляет одеяло и переводит взгляд на мужчину, расслабленно сидящего, но держащего осанку, рядом с его кроватью на том же стуле, где сегодня днём, развалившись, отвечал на его вопросы Чимин. — Да, золото моё? — Чон пристально смотрит на него, по-прежнему изучает его от и до, разглядывает каждую мелочь: как лежат взъерошенные светло-пшеничные прядки, спадающие на лоб, как хлопают тёмные ресницы, когда он моргает, как двигаются губы при разговоре, на маленькую родинку под глазом, на румянец, который время от времени появляется на бледном лице от очевидного смущения — на фотографиях и видео, присылаемых людьми господина Чон, Тэхён выглядел иначе, но вблизи, когда можно до него дотянуться рукой, дотронуться, когда можно прикоснуться — это совершенно другие чувства и эмоции. Потрясающе. Он потрясающий. Невероятной красоты мальчик. И теперь уже полностью его. — Чимин мне сегодня рассказал, что, оказывается, я писал музыку и стихи… И я хотел попросить тебя об одном маленьком одолжении… — А именно? — ни на секунду не отводит своего хищного взгляда. — Не мог бы ты мне привезти эти стихи? — Тэхён начинает улыбаться от волнения. — Любовь моя, я пообщался с твоим врачом. Анализы не вызывают никаких беспокойств о твоём состоянии. По его прогнозам он готов будет выписать тебя через два дня. Как только ты вернёшься домой, ты обязательно перечитаешь их и, возможно, что-то вспомнишь, — мягко отвечает Чонгук. — Через два дня?! — удивлённо и одновременно трепетно, с замиранием сердца. — Это так волнительно… — тихо вздыхает. — Я очень рад это слышать, но мне тут так скучно… А стихи могли бы стать хоть каким-то поводом отвлечься от всяких мыслей. К тому же я действительно очень надеюсь вспомнить хотя бы что-нибудь. Психолог говорит мне, что через творчество можно окунуться почти в любые воспоминания, будь то картины, музыка, текст или стихи, это может стать триггером для вспышки в памяти… — Хорошо, — Чонгук осторожно касается его ладони, нежно сжимая её. — Завтра утром мой человек завезёт тебе их, золото моё. Ты сказал про мысли. — Спасибо, — Тэхён замолкает на несколько секунд, обдумывая последнюю фразу. — Мысли? Что? Какие мысли? — Ты только что сказал, что стихи могли бы помочь тебе отвлечься от всяких мыслей. О чём ты думаешь, Тэхён? Ты поделишься ведь со мной, правда? — звучит так нежно и одновременно слащаво, но при этом так требовательно, бескомпромиссно и уверенно, что, даже если бы и хотелось не делиться, не вышло бы всё равно. — Их очень много. Столько самой разной информации. Я слушаю каждого, пропускаю это через себя, но никак не могу вспомнить ничего. Совсем ничего!.. Словно всего того, о чём мне рассказывают, никогда со мной не было. И это меня пугает… Мне так страшно, Чонгук, что память никогда ко мне не вернётся, что я никогда не вспомню того, что было до аварии… Мне нужно было послушать тебя, раз ты говорил, чтобы я не садился за руль так сразу и не выезжал на оживлённые трассы. Тогда бы этого всего не было… — Я очень рад, что ты сам пришёл к такому выводу, — в голосе господина Чон прослеживается явное удовлетворение и довольство от услышанного. Победа без каких-либо усилий даже. — Потому что я никогда не пожелаю тебе ничего плохого и всегда подскажу, как лучше поступить. Прислушивайся ко мне как можно чаще, мой маленький. Договорились? — Угу… — Тэхён соглашается с ним, хотя в глубине души ждал совсем других слов от своего супруга. — Хорошо. Чон это замечает и сразу же добавляет. — Мы обязательно сделаем всё возможное, чтобы память к тебе вернулась, любимый. Не переживай. Это не всегда происходит так быстро, как хотелось бы, но всё поправимо. Вместе мы справимся со всем. Ты мне веришь? Тэхёну хочется верить. Очень хочется верить сказанным Чонгуком словам. Но поверить едва знакомому человеку, которого ты видишь второй раз в жизни, весьма сложно. Открыться ему — тем более. К тому же человеку, рядом с которым ты ощущаешь скованность и зажатость, не смотря на то, что это твой законный муж. Тэхён молча утвердительно кивает ему в ответ. — Замечательно, — Чон выдаёт удовлетворённую улыбку. — Как ты себя в целом чувствуешь? Ничего не болит? — Чувствую себя хорошо, — Тэхён устало зевает и поднимает голубые глаза на Чонгука, неотрывно смотрит ему в лицо и всё же решается рассказать, сам себя убеждая, что нужно пробовать ломать внутренние барьеры. — Я сегодня днём поспал немного. Кажется, мне снился ты… Но это даже не сон был, а какие-то… Не знаю. Мне кажется, это обрывки моих глубинных воспоминаний… Господин Чон внутренне напрягается, но не подаёт никакого вида, лишь принимает немного другую позу и придвигается чуть ближе к Тэхёну. — И что было в этих обрывках, моё золото? — Сложно передать. Они слишком быстрые. Секундные. Мимолётные. Но я точно помню, что видел твои глаза. А ещё… Мне кажется, ты был светлым. То есть со светлыми волосами, не с такими тёмными, как у тебя сейчас… — перебирает кончиками пальцев край одеяла. — Ты был раньше светлым?.. — Никогда, — сохраняя полное спокойствие и уверенность в каждом своём слове, но прекрасно понимает, о ком может говорить Тэхён. — Что ж… Понятно. Говорю же, — словно оправдывается перед ним, будто соглашается, что говорит полную ерунду. — В голову лезет всякая чепуха. Сказать честно?.. — Конечно. Всегда и исключительно честно, радость моя. — Я очень переживаю из-за возвращения в дом, потому что совершенно не помню это место, но при этом я очень этого хочу. Там я смогу окунуться в ту жизнь, которой жил до аварии. И это поможет мне быстрее вспомнить. Психолог мне говорит, что даже сущие пустяки и мелочи смогут помочь в этом. А я так хочу вспомнить всё-всё-всё! Вообще всё! — произносит более оживлённо и возбуждённо. — Я понимаю. И знаю. Конечно, твоё возвращение домой пойдёт тебе только на пользу, любовь моя, — сжимает ладонь Тэхёна чуть крепче, вынуждая вновь посмотреть на себя. — Я делаю вывод, что общение с психологом тебе помогает. Я бы настаивал, чтобы какое-то время после выписки из больницы ты продолжил с ней заниматься. Думаю, это ускорит твою адаптацию к привычной тебе жизни и поможет скорейшей реабилитации. — Мне придётся ездить сюда? — произносит так, будто его это настораживает и одновременно расстраивает. — Да. Тебе в любом случае время от времени придётся приезжать в клинику для сдачи анализов и прохождения обследований, — Чон произносит это железно, как некую необратимую данность. — Заодно и с ней будешь встречаться. — Обследования? Но зачем? Ты же сказал, что мои анализы не вызывают никаких вопросов… — Да, это так, но это не означает, что после двухнедельной комы тебе больше не нужно наблюдаться у врачей. Необходимо держать всё под контролем. Я тебя совсем не узнаю, — сменяет интонацию на чуть более удивлённую. — Ты ведь всегда так серьёзно относился к своему здоровью, следил за питанием, посещал врачей, а теперь тебя вводит в ступор слово «анализы». — Пожалуй, ты прав… — снова согласие, но всё ещё с сильными сомнениями, которые Тэхён изо всех сил пытается побороть в себе. — Если так нужно, то придётся. Но это ведь только на первое время после выписки, да? — Разумеется, — уверительно отзывается господин Чон. — Чтобы убедиться, что ты в полном порядке. Только ради этого. Только ради тебя. — Расскажи мне про Юнги? — Тэхён неожиданно, но с интересом уходит от темы. — Чимин лишь вскользь упомянул его. Он управляющий особняком, так? Чем он занимается вообще? Он постоянно живёт в доме, да? Чонгук впервые за весь их разговор замечает блеск в глазах Тэхёна и подлинную заинтересованность. Это разжигает ещё больший азарт в нём и желание сделать всё возможное, чтобы Тэхён ни за что не потерял эту тоненькую нить, которая начала их связывать и обязана в последствии стать самым крепким канатом. Сейчас это цель и задача номер один и самый важный, дорогой и безумный проект в жизни господина Чон Чонгука. — Хм. Чимин сказал всё правильно, — с воодушевлением отвечает. — Юнги является управляющим и смотрящим за нашим домом. Огромное пространство и большая территория требуют внимания и порядка, золото моё. А порядок — это очень важно. В хаосе невозможно держать всё под контролем и добиваться успеха. Это заведомо проигрышно, поэтому абсолютно у каждого в доме есть свои задачи, которые они полноценно выполняют, своя работа и свои обязанности. — У каждого? Помимо Юнги есть и другие управляющие? — Юнги следит за порядком и за тем, чтобы вовремя была готова и подана еда, подстрижен газон, выстирана и выглажена одежда, отвечает за закупку продуктов, за чистоту в доме. Но у него, конечно же, есть свои помощники, которыми он руководит: от повара до садовника. — Чимин говорил, что теперь с ним всегда ходит охранник. Это правда?.. — нерешительно уточняет Тэхён, волнуясь, стоит ли об этом вообще спрашивать, наклоняется немного к нему. — И ты тоже ходишь с охраной? — напоминает маленького взволнованного ребёнка, для которого этот факт кажется чем-то волшебным и магическим. — Это правда, — Чонгук впервые дотрагивается своими пальцами до мягких и шелковистых волос Тэхёна, аккуратно поправляет их. — И я. И ты будешь ходить с охраной. Так было всегда. В доме, как и на его территории, много охраны, мой маленький, они следят за передвижением каждого, за обстановкой в доме и вокруг него, за тем, чтобы не было никаких угроз для нас с тобой. — То есть тебе что-то или кто-то угрожает? Почему? — Охрана нужна для того, золото моё, чтобы никому даже в голову не пришло начать угрожать мне, — произносит холодно, железно и слишком серьёзно. — Понятно… — ещё один усталый зевок. Тэхён внимательно смотрит в лицо перед собой. — До сих пор не верится, что всё это является правдой… Всё это так… необычно… Я же самый простой парень… К тому же из детского дома. Мне Чимин рассказал о том, что ты забрал меня из Пусана и привёз в Австралию. — Ты мой муж, — господин Чон вновь поправляет непослушную прядку пшеничных волос Тэхёна. — А не самый простой парень. Пожалуйста, не забывай об этом. Никогда. Договорились? — Не забуду… — губы Тэхёна расползаются в смущённой, но ангельский улыбке. — Ты… Ты завтра приедешь? — сам не понимает, почему вдруг задаёт именно этот вопрос, но чувствует, что не может не спросить именно об этом на каком-то подсознательном уровне. — Конечно, мой маленький. Ты сомневаешься? — Нет… Просто… У тебя же, наверно, так много работы и так мало свободного времени… — Это так, но для тебя я всегда найду время, — заботливо и совершенно мягко отвечает ему. Этот тон, этот пристальный, серьёзный, пронизывающий до костей и в то же время заинтересованный взгляд заставляют Тэхёна хоть немного, но начинать таять. Дискомфорт и стеснения никуда не пропали, но сегодня он чувствует себя более уверенно рядом с Чонгуком. И для него это уже целое преодоление над собой. — Я вижу, что ты устал, золото моё, — Чон смотрит на циферблат часов на своём запястье, а после поднимает взгляд на Тэхёна. — А тебе нужно как можно больше отдыхать, чтобы скорее оказаться дома. Обязательно поужинай и ложись спать. — Хорошо, — тихо отвечает и улыбается ему. — Я буду ждать. — Стихи? — Нет. Тебя завтра, — Тэхён не верит, что произносит это вслух прямо сейчас и прямо в лицо этому взрослому и чужому для него мужчине. — И стихи… — Я обещаю, что стихи будут у тебя к самому завтраку. А я приеду в это же время, — господин Чон вновь возвращает свою ладонь на руку Тэхёна, приподнимает её и тянет к себе, нежно и осторожно целуя тыльную сторону его ладони несколько раз с таким трепетом, смотрит ему в глаза, оценивая для себя его реакцию. Тэхён на мгновение замирает. Неожиданно. Он не был готов. Глубоко, но тихо выдыхает. Боится перевести взгляд куда бы то ни было ещё, а сердце молниеносно ускоряется. Слишком интимно для него. Слишком странно и непривычно. Но эти ощущения быстро проходят, и он не может сдержать вновь смущённую улыбку. Как и Чонгук. Только в его случае она хищная и абсолютно победная для него самого — тактильный контакт установлен. — Тогда до завтра, мой маленький. Обязательно слушайся врачей. Я позвоню тебе, когда буду дома. Не скучай, моё золото. Я люблю тебя. «Я люблю тебя» сказано с такой нежностью, лаской и заботой, что Тэхён невольно вспоминает слова Чимина о том, что в его жизни всё слишком сказочно и хорошо. Хочется верить. Безумно хочется. И хочется вспомнить. Вспомнить эту сказку хотя бы частично. Хоть что-то. А в голове по-прежнему чистый белый лист, на котором рисуют и пишут лишь окружающие его люди.* * *
Господин Чон буравит холодным и серьёзным взглядом всех присутствующих в его кабинете, пристально смотрит на каждого и опасно молчит. Отодвигает в сторону от себя папку с документами и тянется рукой к чашке чёрного кофе. Делает глоток. Всё также сдержанно и молчаливо. Намджун бросает короткий взгляд на Чимина, сидящего на диване в углу помещения, переводит взгляд на Хосока, стоящего около двери, и лишь потом решается начать говорить: — Полагаю, ни у кого вопросов больше нет? Всем всё предельно ясно? — Мне не ясно! — огрызается Чимин в ответ, недовольно складывая обе руки на своей груди. — Какого чёрта вообще?! У меня, вообще-то, есть своя жизнь! Мне не до ваших больных фантазий! Чонгук поднимает тёмные глаза на него, впиваясь неуклонным взглядом. Всё также молча. А после возвращает взгляд на Намджуна, по которому всё становится понятно без каких-либо слов. — Выбирай выражения, Чимин, — спокойно и железно перебивает его Намджун. — Ты не в баре сидишь. И не на вечеринке отдыхаешь. Ты разговариваешь со своим старшим братом. — А жаль! Жаль, что я не в баре сижу! — всё также не успокаивается младший брат Чонгука. — Я всё понимаю! Точнее… Нет, я не понимаю ничего вообще! Я же не актёр! Почему я должен принимать в этом участие?! Почему я должен выглядеть клоуном?! — Ты выглядишь клоуном и без этого последние пять лет своей жизни, — по кабинету разносится железный голос господина Чон, который делает ещё один небольшой глоток. — Тебе особо и вживаться в образ не придётся. Мы уже всё обсудили и не раз. Заканчивай эту истерику и возьми себя в руки. Ты постоянно заикаешься о том, что уже взрослый человек, но не в состоянии даже собраться и держать под контролем свои эмоции. — Да вы его видели вообще?! Ему что ни скажи — он охает и ахает, дрожит, как маленький котёнок от каждого шороха! Что мне с ним делать-то?! Я что, нянька?! — Что тебя смущает в этом? — холодно продолжает господин Чон. — Меня смущает то, что я вынужден лгать ему и нести ту чушь, которую вы выдумали. Вам заняться больше нечем?! Что за игры?! — несдержанно рявкает Чимин, теряя контроль над собой. — Это хоть законно вообще?! Сомневаюсь! — Замолчи, — обрубает этот словесный поток Чонгук. — Это уже не твои проблемы. Ты всё понял? Есть необходимость ещё раз объяснять тебе всё? Чимин со злостью шумно выдыхает, демонстрируя всем своим видом и поведением тотальный протест. — Не слышу. — Да всё я понял! — наспех парирует младший брат. — Не нужно мне по кругу говорить об одном и том же! Я лучший друг Тэхёна. Переехал в твой дом, чтобы быть к нему ближе и помогать его восстановлению. Мы дружим уже два года. Ты забрал его из детского дома в Пусане четыре года назад. Поженились вы три месяца назад, — напряжённый вдох. — И вы безгранично счастливы в браке! — заканчивает со слащавой и пародирующей интонацией. — Молодец, — господин Чон переводит взгляд на Намджуна, сидящего в кресле напротив его стола. — С аккаунтом всё решено? Стихи куплены? — Да, — кивает ему тот. — Парень без проблем продал свой аккаунт в Инстаграм и стихи своего сочинения. Никаких заминок не возникло. Всё уже улажено. Страница переименована. Создана около трёх лет назад. Не подкопаешься, даже если сильно захочешь. — Чего?! Какой аккаунт? Какие стихи?! — Чимин впервые слышит о том, что всё было куплено у настоящего живого человека, поэтому именно так реагирует. — Вы что, реально купили чужую страницу и чужие стихи, чтобы выдать их за творчество этого Тэхёна?! — нервный и громкий смешок. — Вы что?! Да что происходит?! — начинает смеяться, осознавая, в какую абсурдную ситуацию он попал. — У меня нет слов. Это уже клиника! — Можешь выйти покурить, а то ты слишком взволнован, — спокойно отвечает ему Чонгук. Чимин молча поднимается с дивана, даже не зная, что ответить на всё происходящее с ним, проходит мимо Хосока и торопливо выходит с таким видом, будто наконец-таки получил долгожданную и такую необходимую ему свободу. — Хосок, — Чонгук откидывается на спинку своего кресла. — Я хочу, чтобы первое время ты занимался исключительно Тэхёном. Я хочу знать абсолютно всё: его перемещения по дому и территории, с кем общается из персонала, о чём общается, о чём они с ним разговаривают, что говорят ему и как, как он себя чувствует. Вплоть до того, о чём он думает. Ни на шаг от него. Где он, там и ты. — Принято, — спокойно и без каких-либо вопросов отвечает темноволосый мужчина. — За пределы территории особняка без моего ведома не выпускать. Даже с Юнги. Даже с Чимином. Тем более с Чимином. — Понял. Господин Чон? — Слушаю. — Если всё же произойдёт резкое воспоминание, по какой схеме мне действовать? — Ты знаешь, — тёмные, почти чёрного оттенка глаза тут же пристально впиваются в телохранителя. — Принято, — также спокойно и без каких-либо больше вопросов. — Свободен, — уверенно отвечает Чон, давая понять, что желает остаться наедине с Намджуном. — Знаешь, Чонгук, а я понимаю эмоции и настроение Чимина. Ты всех нас впутал в историю, которая может очень плохо закончиться! Для каждого! — наконец-то позволяет и себе говорить именно то, что действительно думает. — У меня до сих пор не укладывается в голове, что ты всё это затеял. Зачем тебе нужен этот малолетний парень? Ему двадцать один! Ещё жить и жить! Ты сломаешь его, ты это понимаешь?! — с рывком поправляет рукав своей рубашки. — Ты держишь всех и всё под контролем, но ты не можешь предугадать, в какой момент к нему вернётся память! И никто не может! А если вспомнить, что изначально ты вообще планировал его насильно привезти сюда, похитив из другой страны, удерживать его силой, то мне страшно представить, что может быть дальше! Я не узнаю тебя! Просто не узнаю! — в упор смотрит на него в надежде донести свою точку зрения. — Я не понимаю, с чем связано такое помешательство на нём! Вокруг полно симпатичных молодых мальчиков, — наклоняется ближе к нему и заглядывает через стол ему в лицо. — Ну, хочется тебе трахать таких — трахай! Найди себе смазливого парня, которого будешь содержать. Да он охотно и беспрекословно сам будет делать всё, что ты потребуешь от него! И не нужно будет столько прикладывать сил и стараний, ввязывать окружающих в преступную деятельность! Но то, что ты творишь сейчас с жизнью человека, не вписывается ни в какие рамки! Остановись, пока не поздно, Чонгук. — Мы уже всё обсудили. Снова, Намджун? — Да что ж такое?!! — с рывком отстраняется от стола. — Хоть раз послушай! Хотя бы раз! — Я хочу, чтобы он был моим. Любой ценой. И точка. Амнезия — прекрасная возможность не применять насилия в его сторону, — холодно, с такой интонацией, что это вызывает мурашки у его собеседника. — А если он не привыкнет? Если у него не возникнет никаких чувств к тебе? Вот просто представь! Если твой план не сработает? Что тогда? На цепь его посадишь? Запрёшь в комнате? Будешь насиловать и избивать? Одумайся, Чон! — с паникой и дрожью в голосе. — Ты знаешь. В любом случае, будет исключительно так, как я захочу. И это не подлежит обсуждениям. Намджун напряжённо вздыхает, приподнимает бровь, наблюдая за тем, как Чонгук пытается изо всех своих сил сохранять полное спокойствие и равнодушие к ситуации. — Раз ты всё равно не прислушаешься ни к одному моему слову, то мой тебе совет — не наломай дров. Не жести только! Он же совсем ещё ребёнок! — произносит так, словно говорит о собственном сыне. — Ты хоть это понимаешь?! Не переусердствуй в своих стремлениях и желаниях, иначе ты превратишь его жизнь в ад. Слышишь?! — Намджун, я пересмотрел ведь свою тактику поведения. Он чистый лист. И сейчас у меня есть все возможности воспитать его и сделать из него то, что нужно именно мне. Этим я и собираюсь заняться. — Это не твои слова! — несдержанно отвечает, почти выкрикивая на него. — Это слова какого-то монстра! Он ведь не игрушка и не кукла! И не щенок, которого можно воспитать! — Нет, не игрушка и не кукла. Он мой муж. Будет себя хорошо вести, будет слушаться — всё будет хорошо. Будет ошибаться и разочаровывать меня — будет всё иначе. Всё проще простого. — Действительно. Всё проще простого! — нервно повторяет за ним. — «Иначе» — это как? — Намджун, это так, как будет требовать ситуация, — устало перебивает его и впивается в него глазами, в которых уже начинает прослеживаться лёгкое раздражение от всех этих бессмысленных разговоров, повторяющихся из раза в раз. — Сейчас я еду за ним в больницу. Всё подготовлено к его возвращению. Не вижу никаких поводов продолжать эту нелепую беседу. Ты свободен.* * *
Тэхён взволнованно поглядывает на медленно двигающуюся стрелку часов, висящих на стене, сидя на больничной кровати. Врач уже сообщил ему, что сегодня его выписывают, а Чонгук должен приехать за ним к полудню. Внутри очень странное и противоречивое чувство, давящее и создающее гнетущее настроение: с одной стороны, безумно хочется уже наконец-таки вернуться в свой дом, увидеть его обитателей в надежде хоть что-нибудь вспомнить, но с другой — безумно страшно возвращаться туда, где ты никогда не был, потому что совершенно не помнишь это место. Абсолютно. Как бы Тэхён ни старался принять эту реальность и полностью расслабиться, отпустить все тревоги и беспокойные мысли, ничего не выходит. Постоянное внутреннее напряжение мешает просто плыть по течению. Хочется докопаться до истины. Хотя бы немного. Хочется вспомнить себя и понять, кто он есть на самом деле. Как только Чонгук подводит Тэхёна к чёрному автомобилю представительского класса, водитель сразу же открывает перед ним дверь. Он замечает на себе пристальный и внимательный взгляд темноволосого мужчины, стоящего чуть поодаль от них, который сначала несколько секунд рассматривает его, а после принимается осматриваться по сторонам, оценивая обстановку вокруг них. — Добрый день, Тэхён, — учтиво произносит он и поворачивается к Чонгуку, положительно кивая. — Можем ехать. Всё в порядке. — Добрый день… — взволнованно говорит Тэхён и переходит на тихий и робкий шёпот. — А кто это? — прижимается чуть ближе к господину Чон, чтобы никто его больше не услышал. — Это твой телохранитель. Его зовут Хосок, — спокойно отвечает Чонгук ему и начинает улыбаться. — Садись, мой маленький. Мы едем домой. Тэхён неотрывно смотрит в окно, расположившись на заднем сидении рядом со своим мужем, с интересом и восторгом наблюдает за сменяющимися картинами вокруг него. С момента пробуждения после комы всё, что он мог видеть — это скучный, серый и повторяющийся изо дня в день вид из больничной палаты, но сейчас всё воспринимается абсолютно иначе. Вокруг него огромный город, множество машин, проезжающих мимо, торопливые прохожие, спешащие по улочкам и тротуарам, высокие небоскрёбы, то и дело сменяемые небольшими домиками. Жилые кварталы окружены пышными зелёными парками, в которых медленно прогуливаются люди, резвятся и бегают дети. Множество кафе и ресторанов с открытыми верандами, за столиками которых сидят парочки, воркуя о чём-то между собой, и солидные мужчины в пиджаках и галстуках, уставившись в ноутбуки и попивая кофе. Захватывает дух от масштабов и величия, и появляется ощущение, что ты такой маленький и незначительный на фоне всего прочего. — Вспоминаешь что-нибудь? — неожиданно возле уха Тэхёна проносится голос Чонгука. Тэхён сразу же поворачивается к нему, сталкиваясь взглядами. — Пока что нет, — тихо отвечает он. — Но я обязательно вспомню. Я вспомню… Через полчаса автомобиль отдаляется от города всё дальше и выезжает с главной дороги на пригородное шоссе. Домов, машин, как и людей вокруг, становится всё меньше и меньше. Проезжают ещё около километра, и вдали из-за деревьев начинает виднеться побережье океана. Тэхён тут же устремляет свой взгляд именно туда, очаровано хлопая глазами. — Тут так красиво!.. — громко и вслух произносит на весь автомобильный салон, поддаваясь своим эмоциям и чувствам — его можно понять, для него всё, что сейчас он видит, впервые. Спустя ещё минут десять машина сворачивает и подъезжает к огромным воротам, через которые сразу же виднеется особняк, выполненный в белых и светлых тонах. — Вот мы и дома, — заботливо и мягко сообщает ему господин Чон. — Всё в порядке. Пропускай, — доносится голос Хосока с переднего сидения, который уверенно говорит в рацию, и спустя несколько секунд ворота открываются, и автомобиль заезжает на территорию. Тэхён беспокойно оглядывается по сторонам, стараясь ничего не пропустить. Повсюду большое количество зелени и цветов, пышные клумбы с яркими цветами, ветвистые высокие деревья. Резко поворачивается назад и смотрит в окно, замечая, что буквально в нескольких метрах от закрывающихся уже ворот находится пляж, а за ним — океан. — Там океан! Прямо рядом с домом! — трепетно произносит он. — Прямо рядом с домом, — повторяет за ним Чонгук, наклоняясь к нему чуть ближе и испытывая в этот момент непреодолимое желание поцеловать его хотя бы в висок. Но сдерживается. Чёрный автомобиль останавливается почти что у входа в особняк, на ступеньках которого уже стоит невысокий мужчина в тёмном пиджаке и белоснежной рубашке вместе с Чимином. — Да начнётся цирк! — тихо сквозь зубы шипит Чимин мужчине, который делает первый шаг вниз, приближаясь к машине. — Делай так, как тебе говорят, — отзывается он, дотрагивается до ручки и открывает дверь. — Молодой господин, — обращается он к Тэхёну. — С возвращением. Мы безумно счастливы видеть вас! Тэхён заминается и не решается выходить сразу, смотрит на него, не в силах произнести ни слова. — Пойдём, золото моё, — но голос Чонгука почему-то в этот момент действует на него сразу же, вызывая ощущение самой настоящей поддержки. — Здравствуйте, — Тэхён выходит из автомобиля и останавливается напротив входа в особняк, смотря на огромное двухэтажное зданием перед собой. Дом очень большой. На фотографиях невозможно было разглядеть весь его масштаб. Не двигается. Замер. Боится сделать даже шаг вперёд. Очарован всей этой роскошью. До сих пор сложно даже допустить мысль, что это его жизнь. — Ну же… — внезапно чувствует, как чужие руки приобнимают его сзади за талию, как чужое тело прижимается к нему. — Не бойся. Мы всё преодолеем. Вместе. Это твой дом. Тебе не о чём беспокоиться, — Чонгук кладёт подбородок на его плечо, тихо шепчет ему на ушко и окольцовывает руками чуть крепче. — Мой маленький… Мы так ждали, когда ты вернёшься к нам… Не бойся. Тут ты в полной безопасности. — Пойдёмте, — мягко произносит Юнги, вновь обращаясь к Тэхёну. — Вам действительно не о чем переживать. Вы дома. Вы у себя дома, молодой господин. — Я так рад, Тэ! — как только Чонгук отпускает Тэхёна, Чимин тут же набрасывается на него с дружелюбными и тёплыми объятиями, осторожно хлопает по спине. — Всё! Идём уже скорее! Хватит стоять на улице! — нетерпеливо произносит и хмыкает. Сыграно идеально. Господин Чон сразу же показывает это своим пристальным, но при этом довольным взглядом. — Юнги, задержись. — Да, господин Чон? — останавливается и поворачивается к нему. — Тут выписка из больницы, результаты анализов и рекомендации от врача, — протягивает ему папку с документами, с нескрываемым интересом и всё тем же внутренним азартом смотря вслед на Тэхёна, которого уводит в дом Чимин. — Проследи, чтобы абсолютно все предписания выполнялись. Покажи ему дом, его комнату, расскажи обо всём так, как я тебе сказал. — Да, конечно. Без проблем. Что-то ещё? — Обеспечь всем необходимым. Хосок временно будет его телохранителем, пока я не буду убеждён, что всё под контролем, — переводит холодный, но искрящийся от предвкушения взгляд на Юнги. — Что он под моим контролем. Ты не забыл, что его день должен быть полностью расписан? По часам, Юнги. По минутам, — особенно выделяет последнюю фразу. — Никакого свободного времени для всяких детских и нелепых рассуждений. — Разумеется, господин Чон. Не беспокойтесь об этом. Преподаватель по английскому найден. С педагогами из института всё уже заранее обговорено. Также найден педагог по игре на гитаре. Они готовы приступить, как только вы скажете, — открывает папку и внимательно вчитывается в текст. — Больше фруктов и овощей, никакой жирной пищи, прогулки на свежем воздухе, — со знанием дела и с расстановкой в голосе перечисляет. — Наблюдение у врачей, занятия с психологом… Хм. Никаких физических перенапряжений. Разрешён бассейн. Всё ясно. — Именно. Проследи, чтобы мой младший брат не опозорил ни меня, ни себя. Тем более в глазах Тэхёна. Следи, чтобы он строго придерживался плана. — Это будет сложно, — саркастично хмыкает Юнги и закрывает папку. — Он не управляем. — Поэтому я и прошу об этом тебя. У меня нет времени возиться с Чимином. А ты справишься. Неуправляем, говоришь? — выдаёт уверенную ухмылку. — Тогда намекни ему, что я управу смогу найти. — Я вас понял. Всё полностью готово. И все полностью готовы встретить вашего молодого супруга. Вам не стоит об этом переживать. — Мой мальчик! — взрослая женщина мгновенно отходит от кухонного стола и подходит к Тэхёну, тут же обнимая его и прижимая к себе. — Какое же счастье, что ты так скоро вернулся к нам! Я так переживала! Так боялась за тебя! — немного отстраняется и дотрагивается тёплыми ладонями до его щёк. — Какой же ты красивый! — голос начинает дрожать. — Это тётушка Ли, — говорит Чимин, отрывая от веточки виноградинку. — Ты её тоже не помнишь? — спокойно спрашивает, чувствуя, что, в целом, вполне себе вжился в свою роль. — Оглянись вокруг. Может, вспомнишь хоть что-нибудь? — Здравствуйте! — восторженно произносит Тэхён, глядя на женщину лет шестидесяти на вид, которая не отпускает его и вновь притягивает к себе. — Я… Мне очень приятно! — каждое её заботливое действие, её голос, её манера говорить вызывают искреннюю улыбку. — Я вас не помню… — наивно и так непосредственно продолжает. — Но я обязательно вспомню! — Конечно, мой мальчик! Конечно, ты вспомнишь. Обязательно! Как ты себя чувствуешь? Ты голодный? — осматривает светловолосого молодого человека с голубыми глазами с ног до головы, подмечая для себя все нюансы: высокий, стройный, даже худенький, хрупкий, изящный, совсем молоденький — ну, точно ребёнок ещё. И становится так не по себе в душе. Так горько. И так страшно за него. — А меня спросить? Я голодный, — Чимин запрыгивает и садится на кухонную столешницу. — Тэ, давай поедим что-нибудь? Или ты хочешь сначала посмотреть особняк? — Я… — начинает Тэхён, но с улыбкой замолкает, наблюдая за этими двумя. — Так, а ну быстро слез! Это ещё что такое?! — с ужасом смотрит на него женщина и шикает, аккуратно стукает по руке, когда он опять тянется к вазе со свежими фруктами. — Обед будет в два. Слезай быстро, пока господин Чон не увидел! Совсем уже от рук отбился! В дом заходят Чонгук и Юнги, и в этот же момент она опасливо и встревоженно делает шаг назад, отходя от Тэхёна. — Я не голоден, — вежливо отвечает Тэхён ей. — И мне хотелось бы осмотреться сначала всё-таки, если вы не против. Вдруг я что-то вспомню?! — с такой надеждой в каждом звуке, с такой верой, что это разбивает сердце тётушке Ли. — Мне нужно поработать, золото моё, — Чон подходит к Тэхёну и нежно притягивает за талию к себе, заставляя посмотреть в глаза. Прикасается осторожно, не навязчиво, слегка и почти невесомо. — Юнги тебе всё покажет и расскажет. Я буду в своём кабинете. — Хорошо, — зачарованно произносит Тэхён, почти не слушая его, заостряя всё своё внимание вокруг себя, с восхищением оглядываясь по сторонам. — Молодой господин… — Можно просто Тэхён, — смущённо отзывается Тэхён, глядя на управляющего особняком. — В таком случае предлагаю это обсудить как раз-таки именно сейчас. Вы молодой господин, так как супруг господина Чон. И мы обязаны обращаться к вам именно так, но раньше мы общались на «ты». Если вам будет комфортнее продолжить именно такой формат общения, то скажите мне об этом. — Мне комфортнее было бы, чтобы вы ко мне обращались по имени, — неуверенно отвечает Тэхён, стесняясь своей просьбы, сам продолжая говорить «вы». — Хорошо, Тэхён. Будет комфортнее на «ты»? — спокойно и учтиво уточняет Юнги. — На «ты», — улыбается ему. — Дом такой огромный! И такой светлый! Я хочу скорее всё посмотреть! Вы ведь покажете мне всё-всё-всё, правда?! — Правда, — кивает ему Юнги. — Юнги, можно тебя на минуту? — настороженно произносит женщина, оглядываясь назад и убеждаясь, что господин Чон ушёл, старается демонстрировать полное расслабление и радушие. — На пару слов. Мне необходимо кое-что обсудить с тобой. — Чимин, начни показывать Тэхёну первый этаж, пожалуйста. Я подойду чуть позже к вам. — Окей, — лениво тянет Чимин, воруя ещё одну виноградинку из вазы. Женщина дожидается, когда молодые люди отходят от них на достаточное расстояние, чтобы не услышать их разговор, а после тревожно произносит: — Я боюсь, что я не справлюсь, Юнги! — Ты справилась. Всё хорошо, — спокойно отвечает ей, подбадривая. — Не переживай. Просто продолжай делать вид, что знаешь его два года, что он жил тут всё это время и живёт. Делай так, как сказал господин Чон, и… — Он с ума сошёл! — говорит тихо-тихо, почти шепча. — Что с ним случилось?! Как он вообще пошёл на это, Юнги?! Я как увидела этого мальчика… — кладёт руку на грудь в районе сердца. — Так нельзя! Что же мы все творим?! Так нельзя! Он же его покалечит! Ты видел его? Совсем ребёнок… Ничего не понимает, ничего не помнит, ничего не знает. У него ведь есть близкие, есть родные люди, есть друзья в Корее… А что сейчас с ними происходит?! — оглядывается назад, смотря в сторону кабинета Чонгука. — Он же его похитил, Юнги! А мы соучастники этого беспредела! Так нельзя… — Мама, — Юнги осторожно кладёт руку на плечо женщины. — Я всё понимаю. Не переживай так, прошу тебя. Ты прекрасно справилась! Сейчас наша общая задача помочь Тэхёну адаптироваться и привыкнуть к новой окружающей его обстановке, помочь ему поверить, что вся эта больная фантазия господина Чон — чистая правда. Мы должны аккуратно и очень осторожно донести до Тэхёна, что его муж, — демонстративно подчёркивает эту фразу, как бы напоминая об этом. — Непростой и сложный человек, суровый. И с ним лучше не шутить. Если Тэхён будет хорошо себя вести, то у него не возникнет никаких проблем. — Но это ложь! — обеспокоено шепчет пожилая женщина, с ужасом и страхом заглядывая в глаза своему сыну. — Он жесток! Власть и вседозволенность не позволяют ему видеть человеческие чувства и обращать на них хоть каплю внимания! Да, к нам и к своим приближённым он добр, щедр, но… Я слышала, как он обращался со своими «гостями»… Невольно, конечно! Юнги, лучше бы я этого не знала никогда! Это не суровость, как ты выразился! Это кошмар! — Я знаю. Но мы должны выполнять свою работу. Качественно и так, как того требует Чон. Ты прекрасно понимаешь, что его уже не переубедить. Ты прекрасно помнишь, что он намеревался похитить его и заставить тут жить силой и угрозами. Сейчас ситуация изменилась. К счастью для Тэхёна. И мы должны поспособствовать тому, чтобы этот мальчик смог проникнуться Чонгуком. Это единственный выход для него. В противном случае… — Верно… Но это ужасно! Это ужасно, сынок! Я не готова… Я не хочу видеть, как он ломает жизнь ребёнку! Ну что ему, мало тех, которые и так ложатся под него по первой его прихоти?! — Значит, мало, — тут же обрывает её Юнги, понимая, что разговор заходит слишком далеко. — Нет смысла обсуждать это. Решение принимать всё равно не нам. Пожалуйста, постарайся успокоиться и хоть немного расслабиться. Я должен идти. Тэхёну нельзя острое, жареное и жирное, — вспоминает рекомендации врача из выписки. — Больше свежих фруктов и овощей, мясо и рыбу можно. Чай с успокаивающими травами. Хосок временно будет постоянно рядом с Тэхёном. При нём придерживайся исключительно того сценария, который создал господин Чон — никаких отклонений от него. Хосок глаз с него не спустит и будет докладывать абсолютно всё Чонгуку. Тэхён оглядывается по сторонам практически с открытым ртом. Дом действительно огромный и очень светлый: обилие больших окон повсюду, сквозь которые солнечные лучи заполняют всё пространство, сдержанная, но изящная и со вкусом подобранная мебель, белоснежные двери от множества комнат с серебряными ручками и очень много зелени — живых растений самых разных видов. Пытается хоть что-то вспомнить. Пристально разглядывает интерьер вокруг себя, переводит взгляд на диваны, на кресла, на шкафы и полки — ничего. Никаких воспоминаний. Ни единого. Совершенно новое и незнакомое ему место. Останавливается перед массивной лестницей с мраморными ступенями, ведущей на второй этаж. Выглядит очень величественно. Как во дворце. — Ну что? — раздаётся тихий и размеренный голос Юнги за спинами Тэхёна и Чимина. — Если первый этаж вы осмотрели, то пойдёмте наверх. Я покажу тебе твою комнату, Тэхён. И вашу спальню с господином Чон. Спустя пару минут Юнги открывает перед молодым человеком дверь, предлагая войти в помещение. Комната просторная и светлая с такими же большими и широкими окнами, как и во всём доме. Взгляд приковывает широкая кровать, стоящая прямо в центре спальни. Около окна располагается массивный деревянный стол, на котором стоит ноутбук и музыкальная аппаратура со множеством шнуров и проводов. Сбоку от стола мольберт для рисования, а в самом углу комнаты на специальной подставке — ярко-красная электрогитара, а прямо над ней на стене висит акустическая. И вновь очень много комнатных растений. Свежо. Чувствуется приятный и лёгкий аромат. Уютно и очень чисто. — Это твоя комната. Правда, раньше тут не было кровати. Вместо неё был диван, — начинает Юнги, заходя вглубь. — Но мы решили заменить его, понимая, что первое время ты вряд ли захочешь ночевать в вашей спальне с твоим мужем. В этом отношении он очень понимающий, Тэхён. Поэтому сам предложил поступить именно так, — осматривается по сторонам. — Тут ты любил расслабляться и заниматься музыкой, писать стихи. Тут ты всегда проводил время наедине с собой. Иногда рисовал. Кстати, — указывает рукой на профессиональный фотоаппарат, располагающийся на полке. — Ты очень любишь фотографии. Особенно снимать природу. Это даже видно из твоего аккаунта в Инстаграм. У тебя довольно-таки много подписчиков, — довольно и ободряюще хмыкает. — Большинство твоих вещей остались в вашей спальне с господином Чон, но некоторые и самые необходимые на первое время мы перенесли сюда, — уверенно распахивает двери гардеробной, которая напоминает по размерам ещё одну комнату. — Ты всегда любил одеваться элегантно: лёгкие брюки и рубашки в основном. Тут, — вновь указывает рукой. — Повседневная одежда. С другой стороны вечерняя и для выхода в общество. В ящиках сбоку от тебя нижнее бельё и одежда для сна. Ещё чуть ниже — галстуки, запонки, часы, ремни и другие аксессуары, — вновь протягивает руку в сторону, указывая на полки. — Тут сумки. Ювелирные украшения остались в вашей спальне, поэтому ты всегда можешь взять всё необходимое из вашего с твоим супругом гардероба. Тэхён ошеломлённо смотрит на обилие одежды вокруг себя, обескураженно хлопая голубыми глазами. Это больше напоминает целый торговый центр или магазин, а не шкаф для одного человека. — Ах, да. Чуть не забыл, — хмыкает Юнги. — Спортивная одежда в этом отсеке, но она предназначена исключительно для спорта, — специально делает на этом акцент. — И ты никогда не любил спортивный стиль, предпочитая носить более элегантные и утончённые вещи. Мы перенесли сюда, в первую очередь, твои самые любимые бренды: Прада, Диор, Селин, Ив Сен Лоран. В отношении обуви, — открывает дверцу, за которой были спрятаны ещё несколько полок. — Всё те же дома моды. В основном классическая обувь и туфли для повседневной жизни. Кроссовки и кеды относятся к спортивному стилю, Тэхён, поэтому их не так много. — Я… — Тэхён еще раз осматривается по сторонам, принимая крайне задумчивый и нелепый вид. — И это всё моё?.. — нервно выдыхает. — Но, мне кажется, я всегда любил носить обычные джинсы и более простую одежду, а тут всё такое… — Джинсы и косуха — самые практичные и никогда не выходящие из моды шмотки, — вмешивается Чимин, демонстративно зевая, показывая Юнги, как он утомил этим душным рассказом. — Так что тут я с тобой согласен. — Не шмотки, а одежда, — с некой суровостью в голосе поправляет его Юнги, вновь возвращая взгляд на светловолосого юношу, стоящего сбоку от него и, кажется, боящегося даже дышать на этот слишком дорогой гардероб. — Твой статус и положение в обществе не позволяют тебе носить обычные джинсы с растянутой футболкой. Это табу, Тэхён. Так появляться на людях нельзя. Ты всегда должен выглядеть элегантно и аккуратно, но при этом неброско и не вульгарно. Косуха, — повторяет за Чимином. — Это вульгарно и подстать постояльцам баров или байкерам. — Да что ты такое говоришь?! — возмущается младший брат господина Чон. — Я недавно купил себе одну. Из новой коллекции. Между прочим, Луи Виттон! Это стиль! Это дерзость! Это самобытность! Ты вообще не разбираешься в моде! — с презрением в голосе. — Зато я разбираюсь в манерах и этикете, — спокойно отвечает управляющий особняком. — Что и тебе следовало бы делать. Ты брат Чон Чонгука, а не мальчишка со двора. Тэхён, — вновь обращается к молодому господину. — Предлагаю тебе осмотреться. Если возникнут какие-либо вопросы, то не стесняйся и спрашивай. Ваша спальня с господином Чон находится по соседству, прямо через стенку. Когда осмотритесь тут, то можем пройти туда. Тэхён вновь окидывает внимательным и взволнованным взглядом всё то, что находится вокруг него. Никаких воспоминаний. Совсем. Всё такое чужое, далёкое. Совершенно не его. — Моя гитара? — смотрит на яркий инструмент. — Но… Мне кажется, что я никогда её даже в руках не держал… — подходит ближе. — Так странно… — Ты обязательно вспомнишь, — уверенно отвечает ему Юнги. — Просто нужно время. Потерпи немного, молодой господин. Тэхён присаживается на край кровати. Заметно, что очень нервничает. Снова осматривается, оглядывается по сторонам и напряжённо выдыхает. — Зато кровать мягкая! — Чимин плюхается прямо на неё позади его спины, сразу же сминая покрывало и подушки. — Чимин! — вновь та самая строгость в голосе. — Прыгать на кровати в твоём возрасте нелепо и глупо. Перестань так себя вести, пожалуйста. — Нелепо и глупо — быть таким занудой, — саркастично пародирует его интонацию Чимин, устраиваясь удобнее. — Так что хватит уже нравоучений. Лучше скажи Тэхёну, где нормальные шмотки, а не вот это вот всё?! — Я могу посмотреть нашу спальню?.. — холодно и почти без эмоций спрашивает Тэхён, поворачиваясь к Юнги. — Конечно. Идём. Спальня господина Чон чуть больше предыдущей комнаты, но такая же просторная и залитая живым светом. Широкая кровать, однотонная мебель в минималистичном и сдержанном стиле, огромный гардероб с обилием вещей и аксессуаров, растения, широкое окно с выходом на открытую лоджию, с которой виднеется небольшой столик и два стула. Также очень свежо, приятный запах, создающий дополнительный уют. Тэхён нерешительно подходит к кровати медленными шагами, останавливается рядом с ней, дотрагивается длинными и тонкими пальцами до застеленного одеяла, проводит по шелковистой ткани чёрного пододеяльника и закрывает глаза. Пробует представить их тут. Вместе. Вдвоём. Но снова ничего. Пустота. Никаких даже коротких вспышек в памяти. Совершенно ничего, как и прежде. — Тэ! — громкий и звонкий голос Чимина вынуждает Тэхёна вздрогнуть от неожиданности и обернуться назад. — Чувак, не парься так сильно! Всё ты вспомнишь! — продолжает вживаться в роль близкого и лучшего друга, который искренне переживает и должен поспособствовать его скорейшему восстановлению. — Уже почти два! Тётушка Ли обещала обед. Я так жрать хочу! — Чимин! — управляющий особняком обречённо вздыхает, устало прикрывая глаза. — Выбирай, пожалуйста, выражения. Так выражаться неприлично и некрасиво. Ты не в пивнушке находишься. Будь сдержаннее.* * *
После обеда ближе уже к вечеру господин Чон предложил Тэхёну пройтись вдвоём по территории особняка. В лучах оранжево-красного закатного солнца растительность, деревья, кусты, цветы, многочисленные клумбы играют совершенно другими красками. Мягкий и тёплый свет игриво падает на задний двор, делая его каким-то магическим и наполняет особой атмосферой. — Ты смог вспомнить хоть что-нибудь, любовь моя? — заботливо спрашивает Чонгук, медленно идя рядом с Тэхёном. — Пока что совсем ничего… Словно меня тут никогда и не было… — капризно тянет слова Тэхён. — Мне так страшно, что это навсегда… — Это не навсегда, — уверительно и бескомпромиссно отвечает ему Чон. — Мы обязательно справимся с этим, золото моё. Не расстраивайся. — Надеюсь… Тэхён отходит немного вперёд, разглядывая всё вокруг себя всё с тем же наивным, непосредственным и таким детским трепетом. Всё кажется таким большим, фундаментальным, таким красивым и безумно дорогим. Этот особняк и эта территория стоят целое состояние. И эта мысль упорно не уходит из головы Тэхёна, потому что до сих пор сложно поверить, что он — часть этого мира, этой жизни, часть этого всего. — Тэхён… — мягкий и ласковый мужской голос за его спиной заставляет обернуться. Чонгук пристально смотрит на юношу перед собой. Пробегает по нему внимательным взглядом. Наблюдает, как пшеничные волосы переливаются на солнце, как свет мягко ложится на кожу фарфорового оттенка, как голубые глаза, напоминающие целый океан, поблёскивают в его лучах. Это вызывает улыбку. Какую-то нежную. Непривычную и несвойственную ему. — Если бы можно было так легко и просто поменяться местами, то я предпочёл бы, чтобы амнезия была у меня. — Не говори так… — с грустью произносит Тэхён. — Нет. Я серьёзно. Я бы каждый раз тогда удивлялся при одном только взгляде на тебя тому, насколько ты красив у меня, радость моя. Тэхён замирает. Как и всё в его груди. В упор смотрит на него. Даже не моргает. Прикусывает нижнюю губу и судорожно выдыхает. Это приятно. Приятно слышать подобные слова от взрослого и уверенного в себе человека, такого властного, целеустремлённого, успешного и… весьма и весьма привлекательного. — Спасибо… — смущённо отвечает ему Тэхён и начинает улыбаться. — Кажется, мне никто таких слов никогда не говорил… Наверно, только ты? — Если бы кто-то ещё позволил себе говорить что-то подобное в твою сторону, то я непременно узнал бы об этом и наказал его, — подходит ближе и смотрит прямо в глаза. Улыбка на лице Тэхёна становится ярче и шире, и он срывается на тихий и мягкий смех, воспринимая эти слова за шутку и ещё один комплимент. — Тут сказочно красиво, Чонгук… — произносит с какой-то благодарностью в голосе. — И очень спокойно несмотря на то, что присутствует достаточно много людей… — оглядывается по сторонам, наблюдая за несколькими охранниками, обходящими всю территорию особняка. — Я хотел спросить… — как-то нерешительно и боясь показаться глупым. — Почему они постоянно что-то говорят по рации? Этот наивный и несуразный вопрос вызывает ещё одну улыбку у господина Чон. — Они так общаются между собой, золото моё. Сообщают друг другу важную информацию. — Какую, например? — Какую, например? — ласково повторяет за ним. — Где ты находишься в данный момент. Где нахожусь я. Всё ли спокойно в доме и за его пределами. Это их работа — постоянно следить за безопасностью. — И даже ночью? — с интересом уточняет Тэхён. На этот раз вопрос вызывает лёгкое недоверие у Чонгука. Не нравится ему на каком-то внутреннем и инстинктивном восприятии. Будто добыча пробует найти пути отступления. — Всегда, Тэхён, — отвечает холодно и чуть строже. — Постоянно. — Я понял… — беззаботно и всё с той же наивностью в голосе. — Ты помнишь Луну? — переводит тему Чон, дотрагиваясь пальцами до талии Тэхёна и уводя его вглубь сада. — Луну?! Какую Луну?! На небе которая? — Нет, — на лице Чонгука появляется загадочная ухмылка. — Не менее красивую и величественную, чем в небе, но всё же не эту Луну. — О чём ты?! — возбуждённо спрашивает Тэхён, поворачиваясь к нему. — Что за Луна? Птичка? Собака? Наше домашнее животное? — на ум приходят только такие варианты. — Смотри, — останавливает его через несколько метров у высокого забора, указывая пальцем куда-то вдаль, но в конкретную точку. — Видишь? Тэхён внимательно присматривается, щурится, пытаясь хоть что-то разглядеть, но ничего необычного или странного не замечает. — Нет, а что там?.. — произносит взволнованно и нетерпеливо. — Я не вижу!.. Ну, скажи же… — Посмотри внимательнее, золото моё. Мы завели её два года назад, когда только начали встречаться. Забрали из плохих рук, можно сказать. Ты был так счастлив, когда она у нас появилась. — Да кто же там?! — Тэхён поднимает голос, но не успевает договорить, как из-за забора начинает показываться грациозное, большое животное чёрного цвета, которое принюхивается, осторожно наступает массивными лапами и подкрадывается всё ближе и ближе к ним. — Что?! — Тэхён открывает рот от удивления, не в силах продолжить свою мысль, теряя всякие слова и фразы. — Это же… Это… — Это Луна, — размеренно и тихо объясняет господин Чон. — Наша пантера. — Пантера?! — Тэхён делает медленный шаг назад. — У тебя есть своя собственная пантера?! — Не у меня, а у нас, — поправляет его Чон. — Не бойся. Она тебя очень хорошо знает. Как и ты её. Но, если ты будешь испытывать страх, то она обязательно почувствует это. Ты должен быть уверен в себе. Уверен в каждом своём действии. В каждом своём взгляде, когда общаешься с опасным хищником. Хочешь подойти чуть ближе, любимый? Рассмотреть нашу кошечку более основательно? — Я… — до сих пор не может найти никаких слов. — Я в шоке, Чонгук… Это же пантера! — произносит с огромным восторгом, не веря собственным глазам. — Да, мой маленький, это пантера, — спокойно повторяет за ним господин Чон. — А почему Луна?! — почти заикаясь от полного шока и непонимания происходящего. — Кто выбрал такое красивое имя? — Ты, конечно, золото моё. Мы взяли её прямо в твой день рождения. А день твоего рождения приходится на то время, когда полная луна. И ты решил назвать котёнка именно так. Попробуй вспомнить, — чуть ли ни шепчет ему на ушко. — Ну же. Попробуй, — хотя прекрасно знает, что Тэхён не сможет вспомнить того, чего в его жизни никогда не было. — В мой день рождения? — зачарованно произносит и делает маленький шаг чуть ближе к забору. — А когда у меня день рождения? — Пятнадцатого августа, радость моя. Уже скоро, — пристально наблюдает за ним со стороны, следя за каждым его движением. Почему-то именно в этот момент Тэхён чувствует себя хоть немного смелее. Делает ещё один шаг вперёд. Медленно и плавно вытягивает руку перед собой. Даже не намереваясь прикоснуться к животному, но большая чёрная кошка совершает резкий выпад вперёд, сопровождаемый громким рычанием. Не узнаёт его, конечно. Нервничает. Тэхён от неожиданности испуганно пятится назад, быстро перебирает ногами, путается и натыкается прямо на ветвистый кустарник. Вздрагивает, когда чувствует, как острый сучок царапает его спину, задевая ткань рубашки и разрывая её. Морщится от неприятных ощущений, сразу же оборачивается назад, пытаясь осмотреть себя. — Ой… Чёрт… — Ты поранился? — взволнованно спрашивает Чонгук, беря его за руку и заставляя замереть на месте, поворачивает к себе спиной и внимательно смотрит. — Ты должен быть аккуратнее, милый. Пойдём в дом, нужно обработать царапину. Спустя минуту Тэхён стоит посреди огромной и просторной гостиной первого этажа. Господин Чон подходит к нему, встаёт прямо напротив, заглядывает в голубые глаза и тянется руками к светлой рубашке, заправленной в его брюки. Начинает медленно вытягивать её, неторопливо, осторожно и аккуратно, будто боится спугнуть. Тэхён молча смотрит на него, напряжённо сглатывает, ощущая, как что-то в груди неистово сжимается, поддаваясь этому моменту. Даже не шевелится. Ощущает, как прохладная шелковистая ткань медленно ползёт по его телу всё выше и выше. Становится трепетно. И одновременно страшно. Внутри борются два абсолютно противоположных чувства: желание узнать, что же может быть дальше и стойкая потребность отойти назад, спрятаться, сбежать. — Я… — Ложись на живот, — господин Чон уверенно и даже требовательно кивает на диван. У Тэхёна перехватывает дыхание. В голову лезут противоречивые мысли. Ничего не отвечает, а внутреннее напряжение становится практически невыносимым. — Ложись, золото моё. Царапину нужно обработать и намазать заживляющей мазью. В этот момент слышно, как Тэхён облегчённо выдыхает и следует указанию, осторожно ложась на диван. Чонгук подходит к нему ближе, склоняется над ним и аккуратно задирает рубашку. Тэхён вздрагивает, а кожа сразу же покрывается многочисленными мелкими мурашками. — Прошу тебя, будь осторожнее в следующий раз. Луна не хотела тебя испугать. Она так приветствует нас, мой листочек, — называет Тэхёна именно так, замечая, как тот дрожит. Прямо как маленький и хрупкий листик на ветру. — Не переживай. Я обработаю рану. Нежно дотрагивается кончиком пальца с мазью до царапины, осторожно проводит по ней, чтобы лекарство обязательно впиталось. Смотрит на обнажённую спину, которая в лучах заката кажется ещё более соблазнительной и привлекательной. Немного замедляется, а следом наклоняется ниже и нежно прикасается губами в районе поясницы, аккуратно целует, почти не касаясь. Тэхён снова замирает. Закрывает глаза, стараясь хоть на секунду уловить, что он сейчас на самом деле чувствует, пытаясь вспомнить хоть что-то. — Прости, — голос господина Чон звучит низко и тихо. — Я не сдержался. Я очень соскучился по тебе. — Ничего… Страшного… — шепчет в ответ Тэхён, не двигаясь. — Я понимаю… — говорит первое, что приходит на ум, испытывая ещё большую скованность и зажатость. — Спасибо… Большое… — Ты можешь встать, любовь моя. Самое время идти отдыхать, золото моё? День был очень сложным и насыщенным. Уверен, что ты испытал за сегодня массу новых впечатлений. Завтра я хочу пригласить тебя в одно очень знакомое для нас место, — протягивает ему руку, помогая встать с дивана, чуть заметно прижимая к себе. — Иди отдыхать. Я в соседней комнате. Если тебе что-нибудь потребуется, то обязательно приходи. Не бойся.