Он потянул её за руку на себя и Лана, почти не сопротивляясь, легла на его грудь. Оливер гладил ее волосы, бережно прижимая ее к себе.
— В тот день, когда ты, подобно разъярённому вихрю ворвалась в кабинет Килдана, — я был очарован. Этой силой духа, уверенностью в глазах. Такая маленькая, такая хрупкая, но смелая. Другой бы счёл тебя просто глупой, не осознающей всего риска. Но я сразу понял, что у тебя сильный, волевой характер. Не встречал таких женщин. Никогда.
Лана слушала его монолог, с трудом борясь с сонливостью.
— И я понял, что ты, во что бы то не стало, обязана стать моей. Только моей. — На этих словах сердце Ланы ёкнуло. Она попыталась встать, но крепкие руки ее сдержали.
— Оливер… Мы не можем…
— Можем. — Прошептал он и, приподняв тремя пальцами ее лицо за подбородок, поцеловал.
В одно мгновение тот красивый образ потрясающего мужчины рухнул в её глазах. Теперь она ненавидела и боялась его всем сердцем. В миг галантный мужчина превращался в разъярённого, отвратительного мужлана. И прекрасный дом с современным дорогим интерьером обернулся самой настоящей тюрьмой. Лана боролась. Она кричала, хоть и без того прекрасно понимала, что ни одна живая душа не услышит её криков из дома, хотя-бы из-за той же грозы. Ее сил оказалось недостаточно.
— Больной ублюдок, — прошипела она ему в губы, пытаясь укусить.
— Всё верно. Я болен тобой. — Он встал с дивана, аккуратно поднял за руку за собой и Лану.
Мужчина, придерживая ее за талию и руку, повел к лестнице второго этажа. Одурманенная каким-то порошком, Лана с трудом ориентировалась в пространстве. Она и не помнила, как смогла подняться по этим чёртовым ступеням. Но в памяти навсегда остался этот звук дождя, который крупными, настойчивыми каплями колотился в окно, словно намереваясь проникнуть внутрь дома и спаси её.
Оливер уложил ее на кровать, а затем присел у ее ног. Он бережно взял обе ее лодыжки в руки и переложил ее ноги к себе на колени, начиная расстёгивать застёжку туфлей.
Он аккуратно обвел пальцами, словно изучая, выпирающие лодыжки; ловко нащупал кожаный тонкий ремешок вокруг них.
— Причинить боль тебе — последнее, что я хочу, Лана, — Одна туфля с глухим грохотом упала на пол.
— Но только это ты и делаешь. — Прошептала она в ответ.
Оливер остановился. Его руки были сомкнуты на второй ее лодыжке. Он медленно повернул голову на Лану.
— Ты ещё не познала боли, Лана. — Щелчок и вторая туфля упала на пол.
— Оливер, — Лана взмолилась, надеясь достучаться до него, — Оливер. Я верну все деньги, подарки. Я всё верну. Я буду молчать. — Она резко привстала на локтях.
— Неужели ты так ничего и не поняла, — Он наклонился к ней ближе, склонившись к её губам. — Я хочу только тебя, мисс Уинтерс.
Адреналин стучал где-то в висках. Слезы душили горло, ее тело трясло от страха. Препарат, который он подсыпал ей, продолжал воздействовать на ее организм. Сонливость неизбежно нарастала, хотя тело Ланы всеми силами препятствовало, не поддавалось.
Оливер надавил на ее плечи, вынуждая снова лечь.
— Не надо, — он бережно провёл тыльной стороной ладони вдоль по линии ее скулы, вытирая слезу, — Не трать свои последние силы на борьбу со мной.
Тредсон переложил ее ноги на кровать, а сам поднялся. Он снял свои очки и отложил на прикроватную тумбу, а затем поспешно скинул свой пиджак на спинку стоящего неподалёку кресла.
Он вновь вернулся к Лане, присаживаясь рядом. Его руки не торопясь расстёгивали пуговицы ее пиджака. Он наслаждался моментом, каждой пуговицей, оставшейся позади. Вскоре Оливер приподнял Лану за плечи и освободил её от пиджака. Единственное, что прикрывало её грудь от него — кружевной бюстгальтер.
Мужчина навалился на нее, припадая губами к шее, безжалостно сжимая маленькую грудь сквозь ткань нижнего белья.
— Чёрт возьми, слезь с меня! — прокричала она из последних сил, пнув его своим коленом во внутреннюю поверхность бедра, явно намереваясь попасть в пах.
Тредсон, казалось бы, не заметил этого.
Он лишь самодовольно усмехнулся.
— Надо же, как много силы в таком хрупком теле. Хотя доза была достаточной, — он приподнял нижнюю часть тела Ланы над кроватью, чтобы было удобнее стянуть с неё юбку, — Вы не перестаёте меня удивлять.
Когда же с юбкой было покончено, в ход пошли чулки, которые позже отправились на пол к остальной одежде.
Она лежала перед ним в одном белье. Оливер вновь навис над ней, скользя руками по участкам кожи, пощипывая, заставляя Уинтерс жмурится от боли.
Оливер потянулся к ее губам, чтобы поцеловать её, но Лана резко среагировала. Как только она почувствовала его дыхание на своих губах, она тут же резко подняла подбородок, укусив его за нижнюю губу.
Оливер отпрянул от неё. Он не издал никакого признака того, что она доставила ему боль. Мужчина только стёр кровь большим пальцем руки, а затем облизнул его, не сводя взгляда с перепуганных глаз Уинтерс. Ухмыльнулся.
Будто бы бросая ей вызов, начал спускаться дорожкой поцелуев от её ключицы к пупку, не упуская возможности поиграться с ее грудью, оставляя за собой блёклый кровавый след.
Но ткань нижнего белья цеплялась и не позволяла насладиться этим сполна.
Тогда, шикнув от безысходности, он приподнял Лану, заведя свои руки ей за спину в поисках застёжки.
— Не надо. — Прошептала она уже совсем ослабевшая, ловя отражение вспышек молнии в его глазах.
Но Оливер добился своего. С лёгкостью расправившись с застёжкой, он потянул вещь вниз, чтобы та сползла по рукам Ланы. Но женщина крепко прижала их к себе, не позволяя оголиться.
— Ну же, — он склонился к тому месту, где плечо плавно переходит в шею, поцеловав, — Лана, я не хочу брать тебя силой. Ты вынуждаешь меня.
Девушка всхлипнула, содрогнувшись всем телом.
Не дождавшись желаемого результата, он резко стянул бюстгальтер с нее, услышав то, как застращали его нитки.
Оливер со стоном припал губами к груди Ланы, посасывая соски, обводя их ореолы языком, ощущая то, как они твердеют. Он слышал бешеный сердечный ритм Ланы.
Она плакала, содрогаясь своим худеньким тельцем. Сопротивляться бесполезно.
Пусть сейчас он сделает то, что сделает, а потом она подаст на него в суд. Напишет книгу-сенсацию. Поднимет новую животрепещущую тему среди женщин.
Нужно перетерпеть. Чем дольше она сопротивляется, тем меньше сил у неё остается. Хотя есть ли смысл находится в сознании?
Всё ради новой книги. Кое-как она убедила себя не провоцировать его на жестокость сопротивлением.
— Запах твоей кожи, — прошептал он, скользнув языком между её грудей, — Дурманит разум. Такая нежная…
Оливер припал губами к впалому животу Ланы, целуя его кожу, скользя дорожкой поцелуев ниже, пока он не наткнулся на ткань трусиков.
Лана издала непроизвольный всхлип.
Он взялся обеими руками за пояс её трусиков и потянул ткань вниз.
— Оливер… — Прошептала она еле слышным голосом.
Он остановился, подняв глаза на неё.
Ее большие карие глаза, переполненные нескончаемым потоком слёз, в котором он видел сущее разочарование.
— Я не монстр, Лана. Я не монстр. — Проговорил он, — Не смотри на меня так! — Закричал он, вынуждая ее зажмуриться и очередной раз вздрогнуть.
Оливер сорвал с неё последнюю деталь одежды.
Лана непроизвольно напряглась всем телом, в то время как Оливер провел рукой по коже её промежности.
— Гладкая… Ты знала, что так будет или у всех лесбиянок так? — проговорил Оливер.
Лана распахнула глаза, взглянув на него.
Он знал?!
— Было трудно не распознать ваше любовное гнёздышко с мисс Пайсер, кроме того, — Он нагнулся, поцеловав её тазовые косточки, — Я навёл кое-какие справки. Увлёкся тобою сполна. Готов быть твоим лечащим врачом….
Лана тихо всхлипнула.
— Скорее это из-за трудного детства. Отец предал, дядя оказался насильником. Думаю ты не видела настоящих мужчин. — Он без труда согнул в коленях ее ноги, разомкнув, — Всё это — часть терапии.
Мысли Ланы путалась. Поразительно то, что этот монстр обладал такой личной информацией. Сейчас она явно осознавала, что перед ней всё это время находился психически нездоровый человек, который бредил ею.
— Я была такой, сколько себя помню… Это неизлечимо. Вы делаете только хуже. — Прошептала она.
Оливер отстранился от нее, ухмыляясь.
— Скажи мне, Лана. Ты слышала об определении «пассивная лесбиянка»? Должно быть нет. Есть случаи, когда женщины становились пассивными лесбиянками из-за грубого и хамского отношения мужчины, а может быть и изнасилования…
— Как иронично… — едко проговорила она, перебив его.
— Знаешь, Лана, мне надоело с тобой церемониться. — Его тон стал грубее. Он встал с кровати.
Послышался звон пряжки ремня, а потом что-то глухо упало на пол.
Девушка прислушалась к нависшей тишине.
Вновь этот ненавистный скрип кровати и вот она уже ощущает его присутствие совсем рядом. Его руки раздвигают её ноги и Лана чувствует его дыхание на внутренней поверхности её бедра.
Лана была совершенно сухой и сам Оливер это понимал. Потому и решил действовать иначе.
Он примкнул губами к её розовым складочкам, изучая языком её самые чувственные точки. Отыскав её клитор, он тут же принялся его всячески ласкать и посасывать, прислушиваясь к дыханию девушки.
— Какая сладкая, — он поднял на нее глаза, ухмыльнувшись.
Он сжал свои пальцы на её бёдрах. Девушка сильнее изогнулась в спине, пискнув.
— Не сопротивляйся, Лана. Расслабься. — Прошептал он, вновь опускаясь к её складочкам.
Больше всего на свете, лёжа на этой кровати в звуках раската грома за окном, она ненавидела не Оливера, а себя.
Ненавидела за свою легкомысленность и недальновидность, доверчивость, мечтательность. Будь она бдительнее и умней, всего бы этого не было.
Одна повернула голову в бок, соприкоснувшись щекой с мокрой от своих же слез наволочкой. Постельное бельё пахло лавандой. Судя по всему он совсем недавно сменил его. Всё спланировал.
Оливер выпрямился, он заметил то, как она отвернулась от него, спрятав лицо.
Он схватил ее за плечи и прижал крепко к себе, убирая с ее мокрого от слез лица прилипшие к нему волоски.
— Просто будь моей. Я предоставлю тебе возможность писать. Я предоставлю тебе связи. Я дам тебе жизнь, о которой ты так мечтала. — Прошептал он ей на ухо.
Он вместился между её ног. Лана почувствовала, как что-то твёрдое и тёплое упёрлось во внутреннюю поверхность её бедра.
— Это далеко не то… — Тихо раздался дрожащий голосок который тут же сорвался на крик.
Он вошёл в неё. Грубо. Бесцеремонно. Это было настолько больно и неожиданно, что она напряглась всем телом.
Оливер понял это, так как не смог сделать более ни одного толчка.
— Лана, расслабься. — Проговорил он.
Девушка хрипло выдохнула, содрогнувшись всем телом. Режущая, неприятная боль не затихала. Вновь подступил приступ истерики.
Тредсон склонился к ней и, аккуратно поглаживая ее волосы, поцеловал мочку ее уха.
— Попытайся расслабиться. Ну же… — он обнял её и более не двигался, ожидая, когда она привыкнет к ощущению заполненности.
Каким-то образом постепенно, но боль начала притупляться и Лана смогла расслабить мышцы. Оливер вышел из неё.
— Вот так, хорошая девочка. — Он опустил глаза вниз и заметил пятна крови, — Твой первый раз с мужчиной выдался грубым. Это моя вина. Но в следующий раз будет лучше, если ты будешь послушнее.
Уинтерс чуть не задохнулась от возмущения, накрывшего её. «Следующий раз»! Да кем от себя возомнил? Ненависть и злоба к этому мужчине нарастала, она проклинала его всеми фибрами своей души.
Больше всего на свете она сейчас желала оказаться дома, в одной кровати с Венди. Обнимать её сзади, вдыхать запах её волос, целовать шею, слушать её дыхание, сердцебиение…
Оливер перевернул ее на живот, он обвил одной рукой ее талию и приподнял таз выше—ближе к себе—, чтобы ему было удобнее войти в неё. Осознав новое неизбежное, Лана прогнулась в спине, уперевшись руками в кровать, спрятав в них лицо.
И Оливер, предварительно смазав слюной, снова вошёл в неё, на этот раз аккуратнее и бережнее. Одной рукой он упирался в кровать, сбоку от Ланы, а другая всё так же была обёрнута вокруг ее талии, придерживая.
Лана сбилась со счета времени. Мозг совсем переставал соображать, когда он обессиленный повалился возле неё, тяжело дыша. Она уже ничего не чувствовала кроме как режущей тупой боли между ног, из-за его грубости. Лана провалилась в глубокий сон, в котором спала и видела, как она, окрыленная, выбегает из этой тюрьмы и прыгает в подъехавшее такси, которое уносит её прочь от этого дома, и от этого человека, которой с лицом ужаса смотрит ей в след.
***
После грозы восход солнца всегда кажется ярче. Первые лучи пробились сквозь жалюзи и ударили по глазам Ланы. Она нехотя приоткрыла один и пожмурилась, передвинувшись в сторону, где лучи солнца не достают её.
Она уткнулась носом в мягкую подушку, вдыхая лавандовый аромат.
Лаванда.
С некоторых пор она ненавидит этот запах, ведь точно так же пахла постель…
Лана резко распахнула глаза. То, что было вчера — не было кошмарным сном. Сон как рукой сняло.
Она села в кровати, натянув одеяло до груди.
Одеяло?
Видимо этот мерзавец, после того как таким гладким способом воспользовался ею, уложил в постель ее измученное тело.
Женщина осмотрелась. Его в комнате не было. Да и вторая половина огромной кровати говорила о том, что он не ночевал здесь.
Спасибо и на этом…
Взгляд Ланы упал на рядом стоящее чёрное кожаное кресло, на котором была аккуратно сложена ее одежда и белое махровое полотенце. У кресла стояли её туфли.
— Какой заботливый, — фыркнула Лана.
В этот момент за дверью послышались шаги. Приступ страха подступил к горлу. Сердцебиение участились. Когда ручка начала поворачиваться, она резко легла обратно в кровать, укрывшись шуршащим одеялом, притворяясь спящей.
Оливер прошёл в комнату. Он ухмыльнулся, завидев «спящую» Лану. Мужчина присел на корточки возле кровати, поправив ее кудрявую прядь волос, что упала ей на лицо. Ресницы Ланы предательски дёргались.
Вместе с мужчиной в комнату пришёл и аромат жареных вафель, который он принёс с собой.
— Я знаю, что ты не спишь, мисс Хитрюшка. — Он улыбнулся, — Я слышал, как ты ворочалась.
Неожиданно ласковый голос. Женщина распахнула глаза и, увидев его лицо, резко отползла на другую сторону кровати.
— Ну, это лишнее. — Он встал в полный рост, — Я приготовил полотенце, — Он кивнул в сторону кресла, — Ванная слева по коридору. Я не войду, не беспокойся. Там есть защёлка, проще говоря.
— А если бы её там не было? — зачем проговорила она отнюдь не добрым тоном.
— Я бы всё равно бы не вошёл, если, конечно, ты этого бы не захотела. — Он улыбнулся ей.
Лана сдержала истерический смешок. Какой он джентльмен.
А это точно один и тот же человек, что изнасиловал её прошлой ночью?
Осознав, что никакого ответа он не получит, мужчина направился к двери.
— Я буду ждать тебя внизу. Завтрак почти готов. Там всё и обсудим. — Он вышел из комнаты закрыв за собою дверь.
— Спасибо огромное, ты очень любезен, — прошипела она.
Лана отбросила от себя одеяло и встав на ноги, похромала к креслу. Резоннее было бы натянуть на себя кое-как одежду и броситься бежать через любое окно или дверь, но она чувствовала себя на столько мерзкой и грязной, что понимала — ванна не будет лишней.
Да и как она собралась бежать, если он буквально слышит каждый её шаг?
Схватив полотенце, вещи и туфли она решила не злоупотреблять его расположением.
Она тихой тенью проскочила к ванной, и как только она настигла ее, она захлопнула дверь, вздохнув. Затем защёлкнула замок.
Не обманул.
Бросив вещи на какую-то тумбу, она залезла в ванную и повернула вентиль с водой.
Вода хлынула из лейки обжигая кожу кипятком, но Лана только улыбнулась. Она предпочитала считать, что таким образом она эффективнее смывает с себя его дыхание, пот, прикосновения. Прижигает раны.
Некоторое время она просто сидела под напором воды, прижав ноги к груди, осматривая своё тело на предмет повреждений. Ни одного синяка на белой коже…
Девушка поменяла позу, чтобы осмотреть кожу и запёкшуюся кровь на внутренней поверхности бедра.
«
Я надеюсь, этот ублюдок успел вытащить, а не кончил в меня», — подумала Лана.
Воспользовавшись приготовленным для неё мылом, она смыла с себя всю эту
грязь.
Она до покраснения натирала кожу и плакала. Снова злилась на себя.
Как Оливер и просил, после душа она оделась и спустилась к нему. Волосы к тому моменты уже успели немного высохнуть и во всю завивались на концах.
Тредсон ожидал её. Завидев Уинтерс на лестнице он бодрым голосом проговорил.
— Прошу, мисс, надеюсь ты любишь чай с лимоном. — Он поставил на стол две кружки, над которыми кружились клубы пара.
«Я и красное вино любила, до встречи с тобой», — пронеслось в её голове.
Лана прошла на кухню и присела на стул, враждебно глядя на Оливера.
А тот, снова одетый с иголочки, лишь улыбнулся ей, присаживаясь напротив.
— Ну же, Лана. Не стоит на меня так смотреть. — Он улыбнулся.
— Была бы моя воля, я бы вырвала себе глаза, чтобы вообще не видеть тебя. — Враждебно проговорила она.
Оливер лишь рассмеялся, поставив локти на стол и сложив пальцы домиком.
— Лана, бойся своих желаний.
— О чём ты хотел поговорить? — резко проговорила она.
— Сразу к делу? Похвально, — он сделал глоток чая, в то время как Лана смотрела на него и мечтала, чтобы он подавился этой самой кружкой. — Я надеюсь, что ты понимаешь, что ты у меня на крючке?
— А вот тут ты чёрта с два угадал, — Лана скрестила руки на груди, — Твой шантаж низок и глуп. Ты сам испортил моё отношение к себе. Я искренне тебя ненавижу.
— Ах, какие неприятные слова из таких красивых уст. — Он поднял глаза на Лану, — Если ты не будешь моей — я тебя уничтожу. Весь твой бизнес держится на моих связях. Ты думаешь твои книги сами пошли в прокат? Мне пришлось подключить много людей, чтобы те позволили книжным магазинам выставить на полки твоё издание. Ты всецело зависишь от меня, Лана. Думаешь тебя будут читать, узнавать если узнают, что ты просто-напросто обиженная мужчинами лесбиянка? Ты можешь написать петицию на меня, целую новую книгу а-ля «Женщина, пережившая насилие». Но отклика ты не получишь, как такового. И очень быстро ты спустишься социальным лифтом вниз, на дно.
— Ты ошибаешься. Женщины, которые пережили насилие — не будут молчать. Я дам им возможность… — Не успела она окончить мысль, как Оливер перебил её.
— Так почему же они все молчат? — Он улыбнулся.
— Их близкие знают. А это ещё несколько процентов.
— Знают? Скажи мне, как близко ты общаешься с той девушкой? Как там её, — он щёлкнул пальцами, — Дарлой!
Лана вскинула брови кверху от удивления.
— Причём здесь она? — сердце забилось быстрее.
— Какой взгляд! Должно быть она не удосужилась рассказать близкой подруге то, что сделал с ней Килдан, когда она однажды поздно задержалась на работе и, к несчастью для нее, наткнулась на опьянённого босса?
Лана прижала руку к губам, с ужасом осознавая к чему ведёт Тредсон.
— Женщины слишком запуганы мужчинами. Большинство из них будут молчать. Это, конечно, печально… Поэтому, Лана, прошу тебя подумать. На добро я отвечаю ещё большим добром, а на зло… — Он сделал ещё один глоток чая.
Лана молчала. Он в дребезги разбил все её планы, её цели… Она почувствовала себя загнанной кошкой. Человеком, ввязавшимся в культ и не имеющим право на иную жизнь.
— Почему… Почему я? — тихо проговорила она, не поднимая на него глаз.
— Если бы не я, то нашёлся бы кто-то не такой благосклонный. Милая, эта жизнь крайне жестока. А раз ты у нас теперь «медийная личность», то все недоброжелатели только и будут копать под тебя и искать какую-нибудь грязь, что всплывёт и разрушит твою жизнь. Как это, к примеру, едва осуществил Килдан.
— Ты бы мог не мешать ему в этом…
— Мог, но… Я люблю тебя, Лана. Ненормальной, монструозной любовью, — он протянул руки на стол, призывая её вложить в них свои, — Если ты будешь со мной, я клянусь, ты не познаешь больше боли. Я дам тебе всё.
Уинтерс долго смотрела на его раскрытые ладони и уже было готова положить в них свои, как внезапно раздался звонок телефона.
Мужчина выдохнул, поднимаясь с места.
— Я сейчас, одну минуту. — Он улыбнулся ей.
Он скрылся из виду. Лана молча сидела в одиночестве, наблюдая за тем, как пар танцует над янтарным ароматным травяным напитком. Сейчас она чувствовала себя разбитой как физически, так и морально. Всё это время она жила в объятьях лжи даже не подозревая то, что таиться за резким поворотом её жизни.
— Чёрт, — выдохнула она, осознав что сейчас, в одиночестве, она совершает глупую ошибку, сидя на месте, когда
его нет.
Лана подскочила со стула и тихо прокралась к входной двери, вслушиваясь в голос Оливера, который говорил с кем-то по телефону из дальней комнаты.
Она медленно прокрутила внутренний замок двери и нажала на ручку. Дверь отворилась и в лицо ей ударил прохладный влажный ветер.
Не теряя ни секунды, Лана побежала, оставив дверь распахнутой. Прямо по улице, вдоль тротуара. Выбежав на оживлённый район, где как и полагается в утренней будничной суматохе, по дороге носились машины.
— Лана! — Раздался голос Оливера позади.
Она обернулась на него. Адреналин ударил в голову и она, с замиранием сердца, ринулась бежать по дороге прямо к припаркованному на другой стороне такси.
Завопили клаксоны недовольных водителей, послышался визг резины колёс об асфальт.
Но всё же один автомобиль не успел вовремя затормозить.
***
Оливер, с накинутым на плечи белым халатом, беседовал с врачом, убеждая того, что мисс Уинтерс этим утром куда-то ужасно спешила, наотрез отказываясь слушать предложение Оливера о том, чтобы тот сам подвёз её.
Врач метнул взгляд на лежащую на больничной кровати Лану с перебинтованной головой, через повязку которой едва заметно успела выступить кровь.
— Её состояние стабильно, к счастью обошлось без переломов, но я не спешу вас радовать. Гематомы на её лице не сулят ничего хорошего. Как только она придёт в сознание, нужно провести неврологический осмотр.
— Да, я понимаю, спасибо вам, доктор Эванс. — Оливер кивнул ему.
Тредсон посмотрел на тело любимой, с сожалением осознавая, что из-за него она сейчас оказалась в такой ситуации. Сбитые коленки, перепачканная одежда и следы боли на её красивом лице.
Внезапно Лана пошевелилась. Оливер бросился к её койке, а за ним уже поспешил и врач.
Что-то невнятно бормоча и ворча от головной боли, она медленно открыла глаза.
Оливер, как и сам врач, стояли, склонившись ней.
— Лана? — тихо произнёс Тредсон.
Женщина перевела взгляд на него.
Врач извлёк из кармана маленький фонарик и включив его, поднёс к глазам Уинтерс.
— Мисс, прошу вас, следите за светом. — Проговорил он, и стал проверять ее зрительный рефлекс.
Оливер всё это время наблюдал за ситуацией со стороны, надеясь на наилучший вердикт доктора Эванса, когда тот закончит предварительный осмотр.
— Зрительный нерв в порядке. Это уже хорошо, но нужно позже провести полное обследование. Она не слабо приложилась головой.
Оливер понимающе закивал.
— А… — Тихо произнесла Лана, обращая всё внимание на себя. — А к-кто вы? Что произошло? — прошептала она, облизнув пересохшие губы.
Оливер поднял глаза на доктора Эванса, а доктор Эванс поднял глаза, в свою очередь, на Оливера.
— Боюсь всё гораздо серьёзнее, чем я предполагал… — сконфуженно проговорил Эванс.
Оливер наклонился к Лане, аккуратно взяв её руку в свою, переплетая их пальцы.
— Любимая, ты попала в больницу. Доктор Эванс о тебе позаботится. — Он присел на корточки возле ее койки, поцеловав её руку.
Лана слабо улыбнулась.
Внезапно в палату ворвалась взволнованная Вэнди, привлекая всеобщее внимание к себе.
