Мы ходили под флагами свободы

В маленьком островном городе было не так много мест, чтобы скрыться от взглядов королевских солдат, и до глубокой ночи Иззи старался не задерживаться нигде дольше чем на полчаса. На рынке он раздобыл шляпу, которая была изрядно поношенной, зато отлично скрывала верхнюю часть лица. Татуировка в виде четырехлучевой звезды, приносившая в море удачу, на суше могла стать причиной гибели, если среди британцев окажутся чересчур внимательные или знающие люди. Ночевал он в шумном трактире: в отдаленной таверне, где они с Крейком пили днем, было бы куда спокойнее, но старпом прекрасно понимал, что навлекать неприятности на владельца, с которым установились хорошие отношения, будет неразумно. Неудивительно, что к утру голова раскалывалась от воплей пьяных кретинов, зато солдаты сюда еще не добрались. К семи он уже бродил по рынку, ища глазами штурмана. Торговцы оживленно делились сплетнями о пиратах, что спешно удрали из гавани, и якобы оставшейся здесь дюжине головорезов, которых ищут солдаты. Хэндс усмехнулся краем рта: едва ли кто бы поверил, что пресловутых преступников с корабля тут осталось всего двое. И между прочим, один из них запаздывал. Пробыв на рынке полчаса, Иззи, сплюнув, поспешил уйти, когда заметил, что проходящий мимо солдат провожает его странно задумчивым взглядом. Одному дьяволу было известно, куда делся Крейк. Возможно, почуял преследование и не явился, чтобы не притащить хвоста к старпому, а может быть, оказался схвачен. Правда, в последнее не верилось: вряд ли бы парень сдался без боя, а уж о захваченном пирате слухи бы уже разлетелись по доброй половине города. И все же, несмотря на голос разума, Иззи нервничал. Он ненавидел неизвестность, к тому же сейчас попал в неоднозначное положение. Что ему было делать? Голос разума требовал скрыться между магазинчиков, отсидеться в таверне или борделе, для чистоты явиться на рынок через три часа, а затем залечь на дно и дождаться, пока придет ялик. Если того не будет — захватить мало-мальски приличное судно или пробраться на соседние острова с торговыми или рыбацкими баркасами. Надо было думать о собственном спасении. Иззи не был идиотом, он знал: если солдаты ищут так упорно, это значит лишь одно — за его голову назначена немалая цена. И конечно, в таких случаях не имело значения, в каком состоянии эта голова будет доставлена — прикрепленной к туловищу или отсеченной от него же. Что же Крейк? Да, они приятели, но раз тот не явился, у него явно есть на то веская причина. Будет очень глупо встретиться с ним на виселице. Если уж кому и умирать, то точно не ему, Иззи; к тому же его вины в неудавшейся встрече нет. У Крейка будет шанс прийти через три часа, а если его не окажется на рынке и тогда, можно не сомневаться, что парня все же схватили, просто ухитрились проделать это без шума и пыли. Будет жаль, но ничего с этим сделать нельзя: вызволять штурмана с военного корабля не под силу даже безумному гению. И это все не говоря уже о том, что ни один уважающий себя пират не станет рисковать шкурой ради того, кто даже не его капитан. Нужно уходить. Спрятаться. Залечь на дно. Не высовывать нос на улицу.  Эти гребаные слова Хэндс твердил про себя, как будто пытался заучить наизусть. Он готов был произносить их и вслух — только бы не думать о том, куда направляется. По оживленной улице от рынка. В проулок, оттуда на параллельную улицу. Всматриваясь в лица и сворачивая при виде синих мундиров. Обшаривая каждый закуток. Такое поведение нихера не походило на разумную тактику. Он искал Крейка. К восьмой улице Хэндс перестал отрицать это. В конце концов, ему все равно нужно перемещаться, чтобы не заинтересовать британцев. И спустя четверть часа Фортуна ниспослала ему свою улыбку, впрочем, скорее похожую на оскал дикого зверя. Крейк мелькнул в конце улицы, и Хэндс поспешил в ту же сторону. Когда удалось догнать парня, старпом понял, что худшие предчувствия оправдывались. — Эй, а ну стой! — за Крейком почти бегом направлялось несколько солдат. Четверо, пятеро… шесть человек. Вообще-то это было не так уж плохо, поскольку, петляя по узким улицам, можно было удрать едва ли не играючи, ведь чем больше преследователей, тем больше места для маневров им нужно. Правда, спасение было элементарным при одном условии: преследуемый должен был хорошо знать местность. И по всей видимости, к Крейку это не относилось. Он ловко свернул в проулок, и Хэндс едва не застонал в голос. Он отлично помнил, что там тупик. И судя по воинственно-победоносным возгласам, солдаты уже обнаружили это. Ему не пришлось передвигаться вдоль стен или скрываться за спинами прохожих: британцы так увлеченно загоняли Крейка в угол, что и не думали оглядываться. Шагая в нескольких ярдах за ними, Хэндс мельком глянул на парня. Тот тяжело дышал, а лицо цветом напоминало молоко. Похоже, испуган, причем не на шутку. — Стоять! — один из солдат, самый рослый и широкоплечий, сплюнул наземь. — Похоже, ты один из тех, кого нас отрядили ловить. Ну и как это понимать, приятель? — судя по голосу, он глумливо ухмыльнулся. — Бегаем тут, жопу рвем в поисках, и все ради такого ублюдка, как ты? — А если я не из тех? Может, побережешь жопу для чего поинтереснее? — огрызнулся Крейк. Надо же, а по лицу и не скажешь, что он так воинственно настроен. Больше похоже, что вот-вот запросит о пощаде. Иззи видел, как парень вжался спиной в стену, отступать или увильнуть ему было попросту некуда. — Ах ты дерьмо, — солдат явно потерял веселый настрой и сорвал саблю с пояса. — Сейчас мы тебя отучим хамить. Прочие также обнажили клинки, но прежде чем хоть один сделал шаг вперед, Крейк уже встал с мечом наизготовку. Сместившись, Хэндс видел его лучше и мог сказать, что ошибся в первые минуты: черты лица искажал не только страх, но и бешенство. Солдаты же вразнобой заржали. — Один против шести? Что, хочешь, чтобы тебя на куски для барбекю покромсали? Ответ на насмешки старпом не слушал: момент был слишком подходящий, чтобы нанести удар. Бесшумно потянув свой клинок, он атаковал рослого солдата в спину, мощным ударом располосовав его. Захрипев, тот упал, а Хэндс, пользуясь тем, что в узком проулке противники скорее мешали друг другу, выхватывал их по одному и наносил страшные удары. Со вторым и третьим он разделался самостоятельно, а остальных помог зарубить подоспевший Крейк. Через несколько минут уличная грязь смешивалась с расползающимися лужами крови, а Хэндс мрачно отирал клинок об одежду одного из солдат. — Пиздец, — только и сказал Линдер, обводя взглядом развалившиеся по дороге тела, после чего тоже стер следы крови с оружия и убрал меч. В сражении он заработал резаную рану правой руки, протянувшуюся от запястья почти до локтя, и теперь с ожесточением оторвал от одеяния одного из солдат длинный кусок материи. Неловко перематывая порез, он исподлобья глянул на старпома. — Как ты меня нашел? — Я тебя не искал, — ощетинился Хэндс, со звоном вкладывая саблю в ножны. — Лучше скажи, какого хера, Крейк? Как ты умудрился притащить за собой половину ебаного британского взвода?! — Не нарочно, будь уверен, — вспылил парень, — они за мной с вечера гоняются. Если бы мне довелось хотя бы поспать дольше пары часов, хер бы я им попался! — С вечера? — хотя злость так и захлестывала, разум Иззи моментально вычленил главное. — Да. Понятия не имею, какого хрена и что меня выдало, — устало подтвердил Крейк. Он успешно обмотал руку тканью и теперь безуспешно пытался завязать ее. Когда вторая попытка окончилась провалом, Хэндс дернул его на себя и в два счета закрепил повязку, не обращая внимания на то, как штурман зашипел от боли. — Не знаю, но могу сказать, что теперь тебя за милю выдаст твоя же одежда, — процедил Хэндс. Линдер посмотрел на себя и застонал в голос. Светлая рубаха была просто залита кровью, рукав, распоротый саблей, болтался, и даже самые рассеянные горожане обратили бы внимание на такой наряд. Изрядно выпачкан был и сам Иззи, но на жилете практически не осталось следов, а на черной рубахе пятна были не так заметны. — Блядь. И в одного из этих не переоденешься, — внезапно Крейк с остервенением пнул ближайший труп солдата. Он был прав: самый низкорослый был выше Линдера минимум на полголовы, а свисающий мундир привлек бы не меньше внимания. И это не говоря о том, что белые манжеты и камзолы все равно тоже были вымазаны в крови, которая от усиливающейся жары уже начинала вонять. — Насрать. Пошли, — скомандовал Хэндс. Стоять на месте посреди трупов было еще более неразумным, чем пытаться скрыться в таком виде, и из двух зол он без колебаний выбирал меньшее. На миг мелькнула мысль, что в случае действительно серьезной заварушки сам он выберется достаточно легко. По крайней мере, это стало неплохим оправданием на следующие несколько минут, в которые оба пирата покинули злополучный проулок и отправились на улицу, где сквозных проходов было куда больше. Крейк дважды пытался свернуть не туда, и вместо того, чтобы оставить его и по-тихому убраться, старпом хватал его за плечо и тянул дальше. — Мы привлекаем внимание, — наконец пробормотал Линдер. Едва заметным кивком он указал на идущих навстречу прохожих: и в самом деле, почти каждый пялился на кровавые пятна с удивлением и тревогой. — Есть идеи получше? — со злостью откликнулся Хэндс. Он рассчитывал перебраться поближе к джунглям, где можно было спастись от любой погони, но проблема заключалась в том, что идти предстояло через добрую дюжину кварталов, и это не считая оживленной площади. А вскоре трупы, что они оставили за собой, обнаружат, и уж тогда их схватит первый попавшийся патруль. — Есть, — коротко отозвался Крейк. Он сбавил шаг и смотрел в сторону одного из домов, довольно богатого на вид. Парадная дверь была приоткрыта, а по дорожке ковылял темнокожий старик, по всей видимости, слуга, направляясь к почтовому ящику и тяжело припадая на трость. С такого ракурса ничего подозрительного он не мог заметить. — Пошли, — не дожидаясь ответа Хэндса, парень быстрыми шагами направился к входу. Чертыхнувшись, старпом последовал за ним, успев попасть в дом буквально за секунду до того, как старик извлек из почтового ящика связку писем. Внутри оказался приятный полумрак и прохлада. Дом и впрямь принадлежал кому-то состоятельному: каждая деталь убранства указывала на богатство владельца. В холле никого не было, и Крейк ткнул пальцем в сторону дальней двери, которая была не заперта. — Надо осмотреть дом, — прошептал он, — если тут никого нет, можно будет переодеться и свалить. — Тот старик сейчас припрется обратно, — прошипел Иззи, — одному дьяволу известно, куда он сунется и не поднимет ли шум! — Значит, спрячемся. Если обнаружит… — и штурман красноречиво опустил руку на эфес меча. Хэндсу не оставалось ничего иного, кроме как кивнуть. В конце концов, более разумное решение в данный момент попросту отсутствовало. Крадучись, они быстро обследовали здание, в котором, помимо холла и выходов на террасу, оказалось четыре комнаты и гостиная. На удивление в помещениях и впрямь никого не было, и Хэндс уже начал было думать, что им наконец начало везти, и пожалуй, именно это стало первой ошибкой. Если, конечно, не считать того, что он вообще остался с Крейком, а не бежал сам. Причина же была в том, что он слишком расслабился. В последнюю комнату, а это оказался кабинет, он вошел, не прислушавшись и не выждав у двери, и нос к носу столкнулся с богато одетым мужчиной. Тому на вид было лет пятьдесят, глаза выглядели мутными и косили, а рыхлость тела была заметна даже через множество слоев ткани. По всей видимости, это и был хозяин, который был настолько ошарашен появлением незнакомца, что потерял дар речи и только разевал рот, хватая воздух. Медлить было нельзя, и Хэндс, молниеносно выхватив саблю, всадил ее в живот толстяку. Тот грузно осел на пол, глухо стукнувшись о доски лбом, и не дернулся. Темная лужа под ним медленно расползалась. — Что тут? — в эту минуту в кабинет влетел Крейк и замер, едва не споткнувшись о труп. — Да ты издеваешься, — полушепотом выдал он, а из холла уже донесся скрипучий голос вернувшегося слуги. — Блядь, — выдохнул Иззи. Он тут же очутился около двери, прижавшись к стене спиной. Крейк затаился рядом. — Господин, я принес почту, — дребезжащий голос приближался: слуга медленно, но верно ковылял к кабинету. — Сейчас вскрою письма, сэр! Хэндс переглянулся с Крейком. По отсутствию стука было похоже, что входную дверь слуга не закрыл, а значит, если броситься на него сейчас, он запросто мог бы удрать и созвать людей. Требовалось подстеречь его или… спрятаться. Но как прятаться, если в центре кабинета развалилось тело почившего хозяина? — Изобрази его голос, — прошептал парень. — Может, свалит? Идея звучала неплохо. Конечно, Иззи не слышал голоса убитого, но может, слуга был не только старым, но и глуховатым, иначе бы он не говорил нарочито громко. Прочистив горло, он выкрикнул, стараясь, чтобы слова звучали более хрипло, чем обычно: — Проваливай, негодяй! У меня есть дела поважнее! Слуга, который, судя по шарканью ног, был в нескольких шагах от полураспахнутой двери, замолчал. Воцарилась тишина, которая с каждой секундой нервировала все сильнее. — Господин? — наконец неуверенно проскрипел голос. Что-то в нем было не так, но раздумывать было некогда, и Иззи вскрикнул снова: — Я сказал, пошел прочь, пока я тебя не уволил! Молчание, густое, как патока. Дюйм за дюймом Хэндс вытягивал саблю из ножен, чтобы та не звякнула, но спустя секунду он дернулся, потому что тишину разорвал благой вопль: — Ты не мой господин! Господь отнял у моего господина голос с малых лет! А ну выходи, кто бы ты ни был, подлый самозванец! Хэндс сжал челюсти. Ебаная вторая ошибка, и ведь он мог бы догадаться о немоте хозяина хотя бы по тому, что тот умирал, не выдавив ни слова. Не нужно было вообще пытаться ломать комедию: старик далеко не убежал бы. Следовало просто тоже зарубить его, даже если бы тот поднял шум, на крики соседи или просто зеваки-прохожие сбежались бы наверняка не сразу. Гребаные идеи Крейка! Медлить было нельзя. Выхватив саблю, Иззи плавным движением пересек дверной проем, занес клинок… И получил мощный удар тростью по голове. Третья ошибка, бинго. Старик, как оказалось, был не так уж глуп: дверь открывалась наружу, и он затаился за створкой. Как во сне Хэндс ощутил, что его лицо встречается с дощатым полом, а в глазах темнело от боли. Краем уха он слышал, как старик с причитаниями поковылял в холл, и собрал все силы, чтобы подняться. Но прежде чем он встал хотя бы на четвереньки, Крейк большими бесшумными прыжками пронесся вперед и нагнал слугу, когда тот был в нескольких ярдах от выхода. Скрипучие  причитания, переходящие в крики, оборвались, как будто их обрезали ножом. Стук тела. Тишина. — Твою мать, сильно он тебя? Дай-ка гляну, — Иззи ощутил крепкую хватку на плечах, а затем его усадили на пол и заставили принять ровное положение. Взгляд понемногу переставал туманиться, а Линдер уже осматривал ушиб. — Шишка будет, — вынес он вердикт, — но надеюсь, без последствий. Тошноту не чувствуешь? — Нет, — сквозь зубы произнес Хэндс. — Не самый сильный удар. — То-то ты упал как подкошенный, — Крейк протянул ему руку, намереваясь помочь встать, но старпом оттолкнул ее и, пошатнувшись, поднялся сам. — Это был неожиданный удар, только и всего, — с неприкрытой злостью проговорил он, — и если бы не твои дебильные идеи про имитацию голоса, мы бы не очутились в таком дерьме. — Господь всемогущий, — похоже, и Крейк терял терпение, — если бы ты не вломился к нему в кабинет, не пришлось бы ничего имитировать. И давай на этом закончим? Посчитаться можно будет потом, когда выберемся отсюда! Иззи мотнул головой. Паршиво было признавать, но в словах парня был смысл. Он прошел к окну, откуда осмотрел улицу: судя по всему, крики слуги на удивление никого не привлекли. Хотя, конечно, не так громко он и орал. Мимолетно старпом глянул на тело старика. Тот определенно был мертв, только вот рана была слишком узкой для среднетяжелого меча. Узкой и глубокой. — Чем ты его? — Хэндс глянул на штурмана. Тот помедлил, а затем продемонстрировал тонкое лезвие. — Кинжал? — Иззи со смутным удивлением уставился на него. — Здесь нашел? — Стилет, — уточнил Линдер. Неуловимым жестом он провел вдоль бедра, пряча оружие. — Вообще-то он со мной уже лет десять. Подарок Гюнтера. Ну, помнишь, аптекаря. — Полезный у тебя был любовничек, — не удержался Хэндс. То, как любовно Крейк крутнул в пальцах клинок, а затем ловко убрал в потайную перевязь, вызвало подспудное раздражение, и сдержать его, особенно на фоне нескончаемых проблем, не удалось. — Говна не держим, — в тон ему отозвался Линдер. — Ладно, надо переодеться и валить отсюда. Пока парень потрошил гардероб, Хэндс развалился в кресле кабинета. Пошарив в ящике стола, он обнаружил флягу с отменным бренди и с наслаждением сделал пару глотков. Напиваться до беспамятства не хотелось, но немного спиртного помогло хоть чуть-чуть прийти в норму. Краем глаза он заметил, что одна из панелей обшивки в кабинете выпирает, и машинально ковырнул ее лезвием. Та вывалилась, словно ни на чем и не держалась, а за ней обнаружилась дверца. — Крейк, иди-ка сюда, — спустя пять минут позвал Хэндс. Он с интересом изучал то, что обнаружилось за дверцей. Присоединившийся через минуту к нему штурман присвистнул, увидев содержимое сейфа — а именно он и прятался в стене кабинета. Ровные мешки высотой в пару футов, стопки документов. Хэндс сглотнул, когда развязал горловину одного из мешков: тот был туго набит золотыми дукатами, в основном старой чеканки. — Заберем, — тихо произнес он. — Отличная мысль, — протянул Крейк, — только как это сделать, не привлекая внимания? — Пока не знаю. Но бросать груду золота без присмотра — дело скверное, что думаешь? — Иззи посмотрел на него, оскалившись в довольной ухмылке, и неожиданно даже сам для себя подмигнул. Губы Крейка растянула ответная улыбка. — Думаю, что не могу разочаровать тебя в этом, — отозвался он. — Но у нас проблема. — Что опять? — настроение старпома, ранее улучшившееся из-за столь удачной находки, снова покатилось вниз. — В шкафу только две секции. В одной куча одежды этого ублюдка, — Крейк кивнул в сторону трупа хозяина, — и сам понимаешь, свисать она будет на мне до земли. Перетянуть толком нечем. — А во второй? — Иззи ощутил, что терпение его на исходе. — Во второй… — на лице штурмана застыло кислое выражение. — Вещи его жены. Или матери. Или сестры, я не ебу, правда. На них не написано. Но они женские. Стоя перед распахнутым гардеробом, Хэндс на миг ощутил, как сильно его все заебало. Он рассеянно следил за тем, как Крейк с досадой перебирает вещи из женской секции, периодически матерясь себе под нос. И внезапно его осенило. На лице старпома медленно расцветала торжествующая (и немного глумливая) ухмылка. — Нет, — твердо произнес Линдер. Он, кажется, сам не замечал, что сжал кулаки до побелевших костяшек. — Ни за что. — Да, Крейк, — с удовольствием, смакуя каждое слово, парировал Иззи. — Это и маскировка, и возможность утащить отсюда золото. — Я... ты меня не заставишь, — штурман качал головой, словно не в силах поверить в реальность происходящего. — Давай, поторопись. Сюда наверняка скоро нагрянут гости, — Иззи уже и забыл, когда получал столько удовольствия, издеваясь над кем-нибудь с серьезным лицом. — Или есть идеи получше? В ответ Крейк одарил его взглядом, явно обещавшим мучительную смерть. — Услышу хоть слово по поводу… — процедил он, снимая с деревянной перекладины одно из пышных платьев. Через десять минут в комнате стояла дородная дама. Голову ее венчала шляпка, под полами которой виднелся странный клок волос, больше похожий на облезлый парик (а может, и на кошачий хвост), пелеринка окутывала плечи, слишком широкие для леди, и деликатно прикрывала топорщащуюся грудь. Из-под черной вуали сверкал не то страстный, не то просто злобный взгляд, а во время особенно неловких движений где-то под юбками раздавался подозрительный звон. — Долго я эти ебаные мешки таскать не смогу, — прошипел Крейк. — Эта блядская веревка трет так, что шкура наверняка слезет через час или меньше. — А кому сейчас легко? — Хэндс тем временем облачился в плащ хозяина. Пару мешков он связал веревкой и повесил себе на шею, так что они оказались спереди. Под прикрытием плаща это вполне могло сойти за объемное брюхо. И конечно, благодаря ему Иззи избавлялся от необходимости бросать здесь свою привычную одежду. — Два на тебе и два на мне, все честно. — Для «честно» ты хоть нормально одет! А у меня ебаная юбка, блядские фальшивые сиськи из ткани и сраная пакля на башке! — Кончай ныть, — ухмыльнулся Хэндс. — Надо всего лишь пересечь площадь и пройти с десяток улиц. В джунглях переждем до ночи, а там раздобудем тебе что-нибудь поприличнее. — Блядь, ладно. Для пользы дела, — было отчетливо слышно, как Линдер скрипнул зубами, направляясь к выходу. Иззи, подавив желание хохотнуть, последовал за ним. Уже вне дома он придержал штурмана. — Простите, миледи, но вам придется взять меня под руку, — насмешливо произнес он вполголоса. — Какого хера, Хэндс? — кажется, Крейк прикладывал недюжинные усилия, чтобы не наорать на него. — На кой хрен мне идти с тобой под руку?! — Такого, что с мешками ты рискуешь запутаться в своем роскошном платье и грохнуться. И такого, что женщина, идущая поодаль от своего спутника, привлечет внимание. И такого, — на этих словах Иззи молниеносно привлек парня к себе, схватив под руку и услышав, как тот едва слышно выдохнул, — что твоя ебаная повязка будет менее заметна. — Мудак, — шепотом сквозь зубы произнес Крейк, но и не подумал вырываться. Более того, его пальцы мягко скользнули по рукаву Хэндса. — А теперь пошли, — старпом сдвинул шляпу, чтобы та лучше закрывала лицо. Маскировка, хоть и не слишком умелая и созданная второпях, оказалась успешной: на них практически не обращали внимания. Лишь однажды они столкнулись с каким-то расфуфыренным пижоном, который принялся раскланиваться перед Крейком и расхваливать «мадам Люнберг» за ее ошеломительное появление на позавчерашнем званом вечере. Впрочем, новоявленная «дама» не растерялась, а проговорила, прижав платок ко рту: — О, прошу прощения, сударь, мне нездоровится. Непременно увидимся! Хэндс с трудом удержал смех: голос Крейка звучал как предсмертный хрип раздавленной лягушки. Однако это на удивление помогло: пижон рассыпался в сочувствии и извинениях, дав им пройти. Пересекая площадь, старпом отметил краем глаза, что солдаты, мелькавшие то здесь, то там, оживились, а по отрывкам разговоров стало ясно — трупы в проулке обнаружили. Медлить было нельзя, и по улицам, ведущим к окраине города, пираты прошли самым быстрым шагом, какой только был возможен. Иззи ловко лавировал в толпах местных, стараясь сохранять спокойствие. Линдер тоже не терял головы, но иногда его пальцы слишком сильно сдавливали руку Хэндса. Спустя десять минут они уже оказались в джунглях. — Скажи, что за нами не гонятся, — выдохнул Крейк, оседая на землю. Под юбками раздалось глухое позвякивание. — Пока нет, — Хэндс оглянулся, сдвинув шляпу назад. В городе становилось шумно, но здесь было спокойно. — Рассиживаться некогда, поднимайся. Нужно пробраться поглубже в лес. Крейк, скрипнув зубами, встал, после чего ожесточенно содрал с головы и шляпку, и паклю, и вуаль. — Ебаное дерьмо, — сплюнул он, — как ты это представляешь? С этими гребаными тряпками я запутаюсь в первом перелеске! — Прекрасно, — прорычал Хэндс. — Тогда жди тут. С этими словами он, не снимая плащ, скинул свои два мешка, которые уже начали тереть шкуру до крови, развернулся и направился обратно. — Что ты задумал? — донесся в спину окрик Линдера. — Попробую раздобыть тебе что-нибудь приличное, — огрызнулся старпом. План пробраться в чью-нибудь лачугу и раздобыть штаны с рубахой провалился с треском, когда Иззи столкнулся лицом к лицу с солдатским патрулем. Те были явно поумнее порубленных днем, а потому один поднял крик, созывая подкрепление, а второй налетел с саблей, атакуя молниеносно. Старпом с трудом справился с ним, а вот на убийство кричавшего времени не оставалось. Тактическое отступление (если попросту, то бег на пределе возможностей) в джунгли сильно измотало его, и он слышал, что погоня началась. — Бежим, — только и выдохнул мужчина, вывалившись на полянку, где он оставил Крейка. Тот в его отсутствие оторвал нижнюю часть юбок, так что платье теперь больше напоминало греческую тунику, и навьючил свою пару мешков на плечо. К чести парня, тот моментально сгруппировался и не задавал идиотских вопросов, да еще и меч ухитрился сохранить, пронеся его вместе с золотом под подолом. Хэндс же тщетно пытался отдышаться и потянулся к оставшейся доле добычи. Сердце колотилось ближе к горлу, в глазах темнело, а левая нога надсадно болела. Он не представлял, как побежит дальше, еще и с ношей. — Блядь, Иззи, быстрее! Давай сюда, — и в ту же секунду Крейк подхватил его мешки, с усилием взвалив на спину. Ни сил, ни времени на ответную реплику не оставалось, и пираты, продираясь сквозь заросли, ломанулись в чащу мангровых лесов. Это было настоящее испытание, и время от времени старпом чувствовал, что сознание пытается покинуть его. Помогал отрывистый удар по лицу или старый добрый мат. Спустя четверть мили уже Крейк, тяжело дыша, остановился и  уронил половину мешков. — Далеко? — хватая воздух ртом, выдавил он. С трудом сконцентрировавшись, Хэндс прислушался. С опушки раздавались крики, погоня отстала, но не прекращалась. — Я понесу, — он подхватил мешки и провел свободной рукой по волосам. Шляпа в пылу гонки по лесу где-то потерялась, плащ был порван в двух местах минимум. — Надо запутать следы. Разделимся. — Иди ты нахуй, — внезапно разозлился Крейк, — однажды уже разделились! Сильно нам это помогло?! — Заткни пасть, — заорал Хэндс, — я вернулся за тобой, кусок ты дерьма! Только поэтому мы в жопе! — И только поэтому мы тащим эти сраные мешки с золотом, — и Линдер скинул на землю свою ношу. Внезапно он замер, а глаза его, обычно светло-карие, полыхнули слегка безумной зеленцой. — Какого хуя ты задумал? — настороженно протянул Хэндс. Крейк тем временем схватил меч и с силой рубанул по одному из мешков. Наземь со звоном посыпались дукаты. — Ты ебанулся? — прошипел старпом, видя, что парень замахивается и на второй мешок. — Будь я проклят, если эти ублюдки не кинутся собирать денежки, — оскалившись, хохотнул Линдер. Теперь приходилось тащить всего по мешку. — Это их задержит, м? — Надо думать, — Хэндс подхватил один из оставшихся, ощущая небывалый подъем духа. Ему словно влили в жилы новую порцию энергии. Дальнейшее бегство было уже не таким быстрым, к тому же, прислушиваясь к крикам, Иззи понял, что план Крейка сработал на все сто. Погоня не просто отстала: неудивительно будет, если их вовсе потеряют, пока соберут все монеты. Почти за час пираты добрались до подножья горы, которая была окружена лесами со всех сторон. Только с северо-востока на нее поднималась извилистая дорога. Остановившись, Крейк ткнул пальцем вверх. — Наведаемся? — выдохнул он. Проследив за движением пальца, Хэндс увидел, что дорога ведет не на вершину горы, а к раскинувшемуся поместью, часть которого была почти незаметна, поскольку утопала в растительности. Ухоженные пальмовые рощицы на склоне красноречиво указывали на то, что здесь живет какой-нибудь плантатор. — Пошли. Если тут много людей, то мы уберемся, не задерживаясь, — протянул он. — Ну нет, — заупрямился Крейк, — это мой единственный шанс переодеться. В город дорога заказана. — Блядь, — Иззи сплюнул. — Ладно. Мешки лучше спрятать тут. Насчет этого возражений не возникло, и вскоре они схоронили добычу под выступающими над землей корнями мангрового гиганта, дополнительно замаскировав плащом. — А знаешь, — прошептал Крейк спустя несколько минут, пробираясь бок о бок с Иззи на территорию поместья, — налегке жизнь кажется куда приятнее. — Заткнись, — старпом неожиданно ощутил короткий укол совершенно неуместного веселья. — Еще предложи бросить эти ебаные мешки совсем! — Нет, это будет лишним, — хмыкнул парень. Вскоре они уже были поблизости хозяйского дома, заросшего плющом двухэтажного строения. Судя по раздававшимся поодаль голосам, большинство слуг было на плантациях, поэтому серьезного сопротивления можно было не ждать. Двери внизу были дубовыми и неприступными даже на вид, зато на второй этаж вела уличная лестница, и оба пирата, переглянувшись, взобрались по ней. С верхней ступеньки Крейк, идущий первым, перемахнул на изящный балкончик, который был всего в ярде. Хэндс решил не мудрить и сунулся в коридор, куда и вела лестница. Там было темно, а в воздухе висел сильный запах свечного жира, старости и болезни. Прокравшись вперед, старпом обнаружил незапертую дверь, ведущую в кабинет, и вломился туда, обнажив клинок. В помещении он застал чудесную картину: в кресле за большим столом сидел седовласый мужчина, чей взор стекленел с каждой секундой, а рядом со сконфуженной ухмылкой стоял Крейк. Его клинок вошел в тело старика почти на треть. — Он хотел позвать на помощь, — полушепотом объяснился парень. — Замечательно, — Иззи прислушался: в коридоре пока было тихо. — Вон там, — он кивнул в сторону высокого шкафа, — ищи себе гребаную одежду, и валим отсюда. Но не успел Крейк сказать хоть слово, с первого этажа послышался крик: — Отец, у меня чудесные новости! И вот теперь шаги зазвучали, и судя по звуку, их обладатель приближался сюда пружинистой и быстрой походкой. Хэндс с трудом удержал матерный вопль: их приключения отнюдь не заканчивались. Прохромав к столу, он с трудом развернул кресло с убитым, и теперь при входе в кабинет любой смог бы увидеть лишь затылок старика и свисающую с подлокотника руку. После этого Хэндс отступил к окну и скрылся за портьерой. Крейку же было просто некуда деваться. — Отец, — и в комнату влетел юноша лет двадцати, невысокий, но отлично сложенный. Длинные светлые волосы были перехвачены в хвост, лицо горело румянцем, а свеженький гвардейский мундир сидел как влитой. При виде развернутого кресла мальчишка замер, его пыл и воодушевление заметно поубавились. — Отец, ты не хочешь меня видеть? — куда тише воскликнул он, а затем повернул голову и пораженно отскочил, увидев Крейка. — Отец и впрямь не в настроении говорить с тобой, сынок, — вкрадчиво проговорил Линдер, приближаясь к парню скользящими шагами. В сочетании с рваным платьем, растрепанным бинтом на руке и измазанным кровью лицом это должно было смотреться смешно, но почему-то внушало что-то сродни ужасу. — Мы тут с ним немного заняты, — голос штурмана напоминал мурлыканье. — Что вы с ним сделали? — губы юноши задрожали, но в следующий миг он выхватил саблю. — Ничего такого, о чем тебе следует знать, — и Крейк поднял руки, на его лице появилось игривое выражение. Он облизал губы. — Но знаешь, у меня есть для тебя две новости. По традиции хорошая и плохая. Начну с первой, не возражаешь? — Я… вы… — мальчишка вытянул руку, нацелив саблю в сердце Крейка. В его глазах шок смешивался со страхом и яростью. — Итак, хорошая новость, — клинок, наставленный на него, Линдер попросту проигнорировал, продолжая наступать и теснить юношу к окну, — она заключается в том, что ты теперь, похоже, единственный наследник. Конечно, если у тебя нет старших братьев. — Вы! — глаза мальчишки вспыхнуло понимание. Но прежде чем он начал атаковать, ему в спину вонзился клинок, и Хэндс, таившийся за портьерой, перехватил его поперек груди. — А плохая новость, — оскалился старпом, — в том, что вступить в права наследства ты не успеешь. Разевая рот, как выпотрошенная рыба, парень обмяк, и как только Иззи отпустил его, кулем повалился на ковер. Старпом брезгливо вытер руки, испачканные в красном, о портьеру. — Поторопись, — кинул он Крейку, — иначе сюда еще и слуги сбегутся. — Все правильно, — в интонациях штурмана читалось нескрываемое восхищение. И это было, блядь, неимоверно приятно. Хэндс не помнил, когда в последний раз его поступки, неважно какие, вызывали такую реакцию. Отвернувшись к окну, он окинул взглядом горизонт. Чистое небо, первые всполохи заката… и только слева вдалеке кучились темные тучи, явно грозовые. Каков шанс, что не случится тропический ливень? Каков шанс, что он не помешает их забрать? И каковы шансы на то, что удастся пересидеть его и не оказаться за решеткой? — Надо скрыться до ночи, — протянул Иззи и повернулся. Линдер тем временем распотрошил шкаф и скинул надоевшие дамские тряпки. — Успеем. Если на обратном пути никто не задержит, — откликнулся он. Взглядом Иззи невольно скользнул по телу штурмана, отмечая и крепкие мышцы, и росчерки старых шрамов на спине. Он сглотнул, ощутив короткий прилив неловкости. А еще ему почему-то стало жарко, и мужчина отвернулся. Если подумать, он впервые видел Линдера в столь неприкрытом виде. — Я готов, — одевшийся Крейк с удовольствием махнул руками и прошелся взад-вперед. Похоже, в шкафу хранились вещи мальчишки, чей труп стыл на полу. Зеленая рубаха села как влитая, а узкие серые штаны были подвязаны чем-то длинным оливкового цвета, похожим на пояс. Вместо привычных ботинок штурман натянул сапоги с широкими голенищами. — Уходим, как пришли, — скомандовал Иззи. От секундного смущения не осталось и следа, и спустя считанные минуты они пробирались обратно в джунгли к тому дереву, где оставили сокровища. К счастью, слуги пока еще не пронюхали о гибели старика и сына, а потому никто не помешал скрыться вместе с мешками. К отдаленной части берега, где, по расчетам, можно было ожидать ялик, они добрались к ночи. Иззи повезло натолкнуться на каменистую гряду, где обнаружился грот: это оказалось весьма кстати, тем более что с сумерками начал накрапывать дождь. Старпом был готов дать руку на отсечение, и это в прямом смысле, что еще до полуночи слабые капли превратятся в тот самый тропический ливень. Расположившись внутри, он выдохнул и смог хоть немного расслабиться. Крейк же вызвался раздобыть еды. Отсутствовал он почти час, и Хэндс уже собирался предпринять вылазку, чтобы отыскать засранца и сделать выволочку. Однако наконец Крейк ввалился в грот, нагруженный бананами, кокосами и странного вида кореньями. Выглядел он уставшим, но довольным. — Прости, что долго, — бросил он, усаживаясь рядом и раскладывая добычу прямо на полу. — Проверял, не было ли погони. Иззи хмыкнул, а потом повнимательнее рассмотрел штурмана. Дождь усиливался, но все равно не лил в полную силу, но волосы Крейка были мокрыми, словно он нырял в реку. — И очевидно, нашел время на купание? — Хэндс протянул руку и резко дернул его за вихор. Ответное ойканье и нецензурное выражение стало вполне красноречивым ответом. — Это тебе, блядь, что, прогулка? — Да иди ты, — Линдер с досадой потер затылок, — от меня кровью несло, как от зарезанной свиньи. Кстати, если есть желание, поплавай и ты. Ручей в паре шагов отсюда. — Чтобы меня захватили врасплох? — пренебрежительно фыркнул Хэндс, сложив руки на груди. — Никто тебя не захватит. Ночь, дождь,  — и Линдер кивнул в сторону выхода из грота, — и если погоня и будет, то с факелами. За милю увидим. — Увидим? — Ну ты же не думал, что я тебя отпущу одного? Позже, с наслаждением окунаясь в воду и оттирая грязь с кровью, Иззи думал, что искушение было слишком сильно. Крейк исправно нес вахту, сидя на берегу и всматриваясь в окрестности. Правда, старпом готов был поклясться, что пару раз замечал его взгляд на себе. Вернувшись в грот, оба набросились на фрукты и коренья, уничтожив практически все подчистую: прошедший день оказался богат на события, и только сейчас Иззи ощущал, насколько был голоден. Конечно, наесться этим было сложно, но ложиться с пустым желудком было куда более скверно. К ночи дождь в самом деле превратился в ливень, и температура резко упала. Хэндс устроился на подстилке из листьев и накрылся плащом, который чудом удалось сберечь, но едва начинал засыпать, как рядом ворочался Крейк, шепотом матерящийся на холод. Разжиться чем-нибудь теплым из гардероба сына плантатора он, очевидно, не подумал. Гребаный кретин. Гребаный шумный кретин. — Хватит, блядь, — на третье чертыханье Иззи не выдержал и яростно глянул на штурмана через плечо. — Если ты продолжишь, клянусь, выкину тебя под дождь! — Прекрасно, — огрызнулся Линдер, и в следующую секунду старпом сначала ощутил секундный холод, а затем сзади к нему прижались всем телом. — Значит, будешь меня греть. —Ты охренел? — Хэндс толкнул наглеца, стараясь отодвинуться, но его, наоборот, подтянули ближе. Перевязанной рукой Линдер собственнически обнял его, не давая вырваться. — Заткнись и спи, — пробормотал он. Хэндс замер. Сердце билось гулко, в горле пересохло. Казалось, каждая мышца в теле напряжена донельзя. С секунды на секунду он ждал… сам не знал чего. Взрыва. Касаний. Боли. Но Крейк ничего не делал. Он, кажется, расслабился и в самом деле стал согреваться, потому что дыхание его стало мерным. Только спустя пять минут, показавшихся часом, Иззи смог закрыть глаза и не искушаться отодвинуться подальше. И между прочим, так действительно было теплее. Он сам не заметил, как погрузился в глубокий сон без сновидений. Настолько глубокий, что проснуться удалось только поздним утром. Ливень стих, по всей видимости, еще на заре, одуряюще пахло мокрой землей и зеленью, а солнце освещало потолок грота. Крейк еще тоже спал, его перебинтованная рука мирно покоилась на груди старпома, а носом парень уткнулся ему в основание шеи. Хэндс прикрыл глаза, мысленно молясь всем богам, каких знал, чтобы тот не проснулся, пока удастся выползти из объятий. Не нужно было Крейку просыпаться и видеть то, чего не следует. Потому что гребаный утренний стояк — совсем не та вещь, которую надо демонстрировать. Пусть даже парню. Нет, особенно парню. Особенно тому, кто назвался твоим другом, но при этом предпочитает свой пол в постели. Особенно тому, кого накануне защищал, рискуя шкурой. Стиснув челюсти, Хэндс скинул руку и поднялся, тут же направившись на выход. — Привет, — хрипловатый голос сзади не заставил себя ждать. Да, было глупо думать, что он сможет улизнуть до того, как Линдер придет в себя. — Далеко ты? — Отлить, — огрызнулся Иззи, не поворачиваясь к парню. Еще не хватало выдать себя. — Дело говоришь, — судя по довольному стону, штурман потянулся, — я с тобой. — Подержать решил? — издевка сорвалась с языка прежде, чем старпом взял его под контроль. Крейк заржал. — Так нечестно, Хэндс. Ты не имеешь право знать больше похабных шуточек, чем я, — с серьезной рожей заявил он, оказавшись рядом. Не удержавшись, старпом показал ему средний палец и поспешил ретироваться. В конце концов, отлить действительно не мешало. И кажется, ничего компрометирующего Крейк не увидел. Из грота пришлось убираться поскорее: задерживаться тут Иззи не желал категорически. Наскоро доев остатки фруктов, пираты забрали золото и направились к побережью, до которого добрались меньше чем за полчаса. Крейк отыскал небольшую возвышенность, с которой открывался вид на всю береговую линию, и пропустить отсюда даже самое маленькое суденышко было невозможно. — Ты же не расскажешь? — Линдер сидел на песке, бездумно крутя в пальцах какой-то камень размером с перепелиное яйцо. — О чем? — Хэндс с усмешкой покосился на него. — Сам знаешь, — в голосе штурмана мелькнуло недовольство. — Не расскажу, если не скажешь, что мы держали вдвое больше золота в руках, — фыркнул Иззи. — Будь спокоен, никто не узнает, — повеселевший парень хлопнул его по плечу, — лишь бы они появились уже… — Мечты сбываются, — Хэндс, сощурившись, уставился вдаль. — Что? Где? — встрепенулся Линдер, вглядываясь в горизонт. Старпом же, протянув руку, заставил его повернуть голову чуть левее. — Теперь видишь? — он не отрывал взгляда от черной точки, покачивающейся на волнах и медленно приближающейся. — Да, — кажется, в интонациях Линдера промелькнули странные теплые нотки, но Иззи не обратил внимания. Он поднялся, и на лице его появилась торжествующая ухмылка. К берегу приближался ялик. Спустя час они уже были на борту «Возмездия», где их приветствовали оба экипажа. Шум восторга стал куда громче, когда выяснилось, что Хэндс и Крейк явились не с пустыми руками. — Вот так добыча! Истинные пираты способны добыть сокровища даже на суше! — гребаный Боннет радовался так, словно сам добыл золото, а Эдвард с бутылкой рома в руке улыбнулся Иззи и отсалютовал ему. — Что с вами произошло? Рассказ взял на себя Крейк, он вкратце изложил все приключившееся с ними, умолчав только о подробностях «маскарада» и числе мешков с золотом. Его слушали, раскрыв рты. Иззи в это время затребовал чашку горячего кофе и оперся о грот-мачту. Как же он скучал по кофе эти дни, кто бы знал. — Но как вас поймали те солдаты? — внезапно спросил Таракан. — Ну что непонятного, подстерегли, видимо, — не дав Крейку ответить, вмешался Французик. — Да, но в целом городе? — И что, это невозможно?! — Я проебался, — неожиданно произнес Крейк, одной фразой прерывая разгорающийся спор. Хэндс не поверил своим ушам, хоть и стоял неподалеку. — Запаниковал. Помолчав секунду-другую, он добавил: — Если бы не Иззи, меня бы уже поймали и повесили. Теперь уже замолчали все. Хэндс удержал непроницаемое выражение на лице, хотя под перекрестными взглядами — неверящими, удивленными — ощущал себя голым. Чертов Крейк, какого хрена в нем проснулось долбаное благородство? Чего стоило свалить все на превратности судьбы и не выставлять себя накосячившим идиотом, а его, Иззи — благородным спасителем? Как теперь объяснять, почему он не поступил так, как всегда действовал в подобной ситуации — не свалил один? Нужно было потребовать взамен на молчание о маскараде не говорить именно об этом. А не о гребаном золоте. — Ты мог сбежать, пока солдаты ловили Линдера, — о да, гребаный Боннет и часа не проживет, не озвучив очевидное… — Да, но без этого я бы не дотащил мешки с деньгами. Это был расчет, причем весьма точный, — перебил его Хэндс. Паника грозила затопить волной, и он вторично не поверил своим ушам, когда хренов Боннет с удивленной рожей проговорил: — Разве это важно? Самое главное, что ты спас человека, который даже не был в твоей команде. Спасибо. И улыбнулся. Скривившись, Иззи отвернулся. Краем глаза он уловил выражение лица стоявшего рядом Сприггса, и оно ему крайне не понравилось. — Что? — рыкнул он. Сприггс, однако, улыбнулся с явным ехидством. — Расчет, да. Я так и подумал. Сразу же. Он поспешно отошел, а Иззи, проматерившись вполголоса, поспешил убраться на борт «Мести королевы Анны». Давно он не ощущал себя дурак дураком. ****** Это гребаное приключение на острове, описанное мною на предыдущих страницах, надолго останется в моей памяти. Я заработал новую дырку в шкуре и пригоршню золота, смог избежать погибели, изрядно развлек наших парней рассказом о произошедших событиях и волей-неволей обновил гардероб. Последний даже капитану понравился. — Неплохой наряд, — сказал он мне. — Да, дьявольски повезло, — я улыбнулся, — особенно пояс хорош. — Пояс? — кажется, Стид был в замешательстве. — Хм, но ведь это, кажется… шарф? — Да? — я удивился не меньше и повнимательнее всмотрелся в то, что повязал на бедра. Похоже, это и впрямь оказался шарф. Чтобы не выдать досады, я с ухмылкой отмахнулся, — ну и черт с ним, сойдет за пояс. Лишь бы штаны не падали. Таракан, Французик и Пит, услышавшие эту реплику, расхохотались, и я выдохнул. Терпеть не могу выглядеть глупо, но кажется, в этой команде это просто невозможно. Даже если сам чувствуешь себя посмешищем, ребята отнесутся к тебе так, будто смеяться над тобой никому бы и в голову не пришло. Впрочем, когда занимаешься ерундой, твои действия могут ненадолго стать предметом насмешек — вспомнить хоть тот дурацкий конкурс рисования. Что до Хэндса… Хреново. Я все сильнее увязаю в нем. Все равно что угодил в болото или зыбучие пески. Чем сильнее барахтаюсь, тем крепче держит. Все бы отдал, чтобы это оказалось просто плотское влечение. Но это нихера не оно. Вернее, далеко не только оно. Будь я тысячу раз проклят, но кажется, я влюб Нахрен. Не хочу об этом говорить. Даже на бумаге. Мне нельзя. (из дневника Линдера Крейка) ******