— откуда это у тебя? Кто-то передал?
— закинули с камнем на балкон. Но вопрос все еще открыт. Ее рук дело? Определенно, да. Только лишь рук Эммы. Но не лично ее, а кого-то из закрепленных за ней людей. Даже интересно, что же она не сделает, если Холли останется здесь. Убьет собственную сестру? Неужели настолько очерствела? Не была бы Холли так близка мне, я бы чисто ради интереса понаблюдала за этой перепалкой со стороны, но к сожалению или, может быть, к счастью, она близка мне, как никто другой, именно поэтому я более, чем готова принять весь удар на себя и сделать все, но оградить ее от каких-либо взаимодействий с этими людьми. В груди клокочет так, будто угроза прилетела лично мне, но я продолжаю терпеливо ждать ответа с другого конца трубки, правда пока оттуда доносятся лишь однотонные гудки. Намеренно не отвечает, зная причину такого позднего звонка? Куда же делось все бесстрашие и умение отвечать за свои поступки? — да? Звучит настолько холодно, что я на секунду забываю с какой вообще целью позвонила ей. — чем тебе мешает Холли? Молчание. Но даже невзирая на него я знаю, что она улыбается. Мне обидно до соплей, но не за себя, а за Холли. За то, что из-за моей тупости и безрассудности ее жизнь сейчас стоит под угрозой, и главное я понятия не имею, что именно является тому причиной. — ты слышишь меня? Ощущение того, что я разговариваю сама с собой возрастает все больше. И слова, кажется, отдаются гулким, звонким эхом. Становится даже жутко, но я, точно наивный ребенок, продолжаю ждать, хотя подсознательно понимаю, что закончить можно и на этом. — объясни, пожалуйста, что конкретно тебе нужно. Я не совсем понимаю. Первая трещинка где-то внутри, и первая горячая слеза на моем полностью безэмоциональном в данный момент лице. Она отказывается слушать меня, а значит, отказывается и считаться со мной. Ее цель — убрать Холли, поэтому отныне мои слова для будут не более, чем пустым звуком. Ничтожность этой потери не сравнима ни с чем, и если бы данная ситуация не касалась Холли, закончить разговор я могла бы уже сейчас. — для чего ты угрожаешь ей? Что за нужда? — угрожаю? Ты в себе? — да, я знаю, что ты прекрасно умеешь вешать лапшу на уши, но это далеко не тот случай, когда тебе удастся сделать это. Что за записки твоя шайка подкидывает ей? Заразительный смех вдруг разносится на том конце, смех, который свидетельствует том, что все происходящее для нее — очередное развлечение. Игра с судьбами людей, очевидно, одна из ее любимых, но лишь потому, что она ни разу в ней не проигрывала. — солнышко, девочка моя, завязывай с наркотиками, серьезно. Я не знаю, чем ты там обнюхалась или обкололась, но побочка мне уже не нравится. — удобно прикрываться этим? А если честно? — если честно, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Холли не интересует меня от слова «совсем», да даже если бы я хотела как-то пригрозить ей, то записками воспользовалась бы в последнюю очередь. Ложись спать. — я знаю, что ты хочешь убрать ее отсюда. Я слышала твой разговор с тем мужчиной. Затаив дыхание, жду своей единственной участи. Меня либо грохнут прямо сейчас с крыши здания напротив, либо оставят это удовольствие лично Эмме. В любом случае мне только одна дорога — следом за Крысой. — ты думаешь я не знала об этом? Ты серьезно думаешь, что спрятавшись с засраном кафе вместе со своим братцем, смогла скрыть это от меня? Сказать, что я охуела — ровным счетом промолчать. Обстановка напряглась настолько, что даже телефон, кажется, накалился, как уголек в костре. — ты, вероятно, ожидала чего-то с моей стороны, так? Тех же самых угроз, к примеру, не так ли? Но я предупреждала, что сколько бы ты не копалась в моей жизни, не пыталась что-то выяснить, выловить, выковырять — у тебя не получится, ни-ког-да. Твоя настойчивость порой поражает меня, но даже вкупе с ней ты так и продолжишь ходить вокруг да около, не более, потому что я не хочу позволить влезть в свою жизнь, и не стану делать этого. Причину я тоже уже объясняла. Можем закончить, думаю? — да плевать мне на твою жизнь, понимаешь? Плевать с высокой колокольни. Мне просто интересно для чего ты угрожаешь Холии? Ты, только лишь ты, по крайней мере все это происходит с твоей наводки, но почему? Почему ты боишься ее? — боюсь я только одного — поломки байка где-нибудь посреди дороги, ибо я ни черта в этих моторах не понимаю, — смеется девушка, — но никак не Холли, существование которой интереса для меня не представляет никакого. — неужели ты до того слаба, что не можешь признаться в своем поступке? Стыдно? — давай мы закончим этот прекрасный разговор на хорошей ноте, да? — нет. Если нужно, я разнесу все наши отношения в клочья, но признаться тебя заставлю. Кроме тебя это никому не нужно, она не мешает никому, и до этого никакие угрозы ей не прилетали, но начали именно после твоего появления. Будешь отпираться дальше? Или, может, объяснишь, зачем тебе это нужно? — а тебе в голову не приходила мысль о том, что в этом виновата ты? М? Прекрасно. Это лучшее, что я могла от нее услышать. На другое я и не рассчитывала. Да, приходила, и не раз. Не связалась бы я с этой Эммой — все было бы более, чем хорошо. Увязла в истории со своими снами, как в болоте, из которого Холли всячески меня вытягивала, а по итогу я утянула ее с собой. Но какого-то черта пребывание в этой трясине сказывается только на ней. — давай ты не будешь вешать это говно на меня, ладно? Умей отвечать за свои поступки, или хотя бы пытайся делать это. Не всегда в жизни все идет так, как хотелось бы. Я уже достаточно узнала о тебе, и у меня есть все основания на то, чтобы быть уверенной в твоей причастности к этому, более того, быть уверенной в том, что все это делаешь ты. — чем ты это докажешь? Чем? Основываешься на своих убеждениях? — разве их недостаточно? — тогда ты так и продолжишь жить с этими убеждениями, но не более. Дальше-то что? — Холли не улетит. Лови на слове. Отключаюсь и подскакиваю с кровати, как от удара током. Холли должна остаться здесь, она обязана выслушать меня. Да, я собираюсь использовать ее в качестве эдакой приманки, чтобы в последствии окончательно убедиться в подлинности своих мыслей. Ниточка приведет меня туда, откуда вытекает вся эта жижа, туда, где Эмма и скрывает самую засекреченную часть своей жизни. И если вдруг мне не удастся сделать этого, в чем я, к слову, очень сомневаюсь, — я повешусь на ее лестничной клетке. Правда перед этим мне снова нужно будет пройти пятнадцать этажей, но ради такого я готова.***
Черт ее знает, черт знает, что в головах у этих людей, и не стоят ли они где-нибудь по углам дома Холли, поджидая ее, или даже меня, я на свой страх и риск уже преодолела почти половину пути. Скрываться не вариант, попытаться спрятать Холли тоже так себе идея, особенно учитывая умение Эммы вычислять мое местонахождение за считанные минуты. И даже сейчас, я уверена, она знает, где я. А я, крепко держа пистолет в кармане, знаю, что прострелю черепушку любому, кто попытается встать у меня на пути. И ей в том числе. Зайдя в подъезд, прислушиваюсь. Поначалу кажется, что на верху кто-то шаркает ногами по бетонному полу, потому пистолет уже готов и снят с предохранителя. Поднимаюсь без капли страха, даже вопреки этой до ужаса полезной железке в руке. Они не тронут меня до тех пор, пока Эмма не даст так называемую команду, правда я не уверена, что она еще не дала ее. Шарахаюсь в сторону и чуть ли не слетаю обратно по ступеням, когда под ногами буквально кубарем пролетает довольно крупный кот. Чудом не нажимаю на курок, хотя палец пристроиться на нем уже успел. Еще эта тишина… она как-то напрягает. Обычно именно она является предвестником того, что где-нибудь в темноте очередной лестничной клетки меня может поджидать не самый приятный сюрприз в виде двухметрового абмала, кучу которых в окружении Эммы я видела уже ни единожды. Заветная дверь в десяти ступенях от меня. Как только добираюсь до нее, пару секунд медлю, обдумывая, как лучше объяснить причину своего появления здесь. Все же стучу. Как только блондинка открывает дверь, а рот не успевает, я уже проскальзываю в квартиру и захлопываю дверь. Заперев ее на все замки, наконец, выдыхаю и бросаю пистолет к зеркалу. — что? Единственное, что ей удается выдавить из себя. Даже отвечать не хочется, ибо сама не знаю «что?». Ничего, просто нас обеих могут прикончить в любую минуту. — давай пока отодвинем все происходящее между нами в сторону и сосредоточимся на том, что происходит сейчас. Не хочу тебя пугать, но твоя жизнь находится под угрозой, как и моя, что, наверное, звучит довольно странно в силу наших отношений с Эммой. Просто прошу послушать меня. Какое-то время нам нужно держаться вместе, желательно не выходя из квартиры, а еще наблюдать, очень пристально, чтобы понять, кто именно и когда будет показываться рядом с нами. Сможем? — с-сможем… Девушка скованно пожимает плечами, говоря явно неуверенно. Но на объяснение ситуации у меня будет еще очень много времени. Даже больше, чем нужно. — прекрасно. Только дверь больше слёту не открывай. Раздав указания, начинаю быстро задергивать шторы во всех комнатах. Как ни странно, страх отсутствует абсолютно, по крайней мере за себя. Да, и эта проблема появилась из-за моей тупой головы, да, все дерьмо снова скапливается вокруг меня, но теперь еще и задевает тех, кто отношения к нему не имеет. Цель мне ясна, и прямо сейчас я начинаю к ней свой путь тернистый.