победа сердца над разумом

Скорпиус ловит жесткие флэшбэки. Вот он снова стоит, прислонившись спиной к двери. Вот опять Роз полулежит на кровати, вытянувшись грациозной кошкой. Он глядит исподлобья, спрятав глаза за челкой. И пускай вся его поза говорит, что он максимально расслаблен, оба знают, что это нихера не так. Его бесит, что она опять загнала его в угол. Злит собственная беспомощность против нее. Неспособность вышвырнуть ее из головы. А она знает его также хорошо как сраную, выученную до каждого знака препинания «Историю Хогвартса», которую мамаша ей впаривала вместо детских сказок на ночь. Типа, приятное с полезным. Типа, блядь, ебанутая у нее мамаша, и вопрос «в кого Роз такая отбитая», считай, риторический. Скорпиус подкуривает, продолжая, молча, пялиться на нее. Роз делает то же самое. Только голова вскинута вверх, а губы изогнуты в полуулыбке. Тянет бедро чуть на себя, из-за чего и без того короткая юбка задирается еще выше. И все эти ее изгибы, глазищи блядские и острые коленки, плавные линии и медленные движения – у Скорпиуса от нее такой крышу сносит. Хочется проследить каждое. Хочется зарыться пальцами в тяжелые рыжие кудри, раскиданные по плечам и подушке. Хочется губами провести по краю рубашки, наблюдая, как от каждого прикосновения по коже разбегаются мурашки, а грудная клетка заходится чаще и чаще. В их порнодраме все по классике. Им, по-хорошему, и говорить-то друг другу нечего. Все, что они могли – уже сказали. И нихера ведь не поменялось. У него, по-прежнему, сносило от нее крышу. Она все также хотела получить Альбуса. Их и не устраивало, и устраивало все одновременно. Каждый раз по одному сценарию. Скорпиус мнется возле двери, будто готовый уйти в любую минуту, но по итогу, блядь, так никуда и не уходящий. Роз грациозно тянется в кровати, обещая, сука, целый мир, и не дающая в результате ничего. Как, блядь, они здесь оказались? Вот в этом вот непроходимом дерьме. Какого хера с ними всеми не так? -Для человека с шестью отработками, - хмыкает она. – Ты слишком беззаботно шатаешься по женским спальням другого факультета. -А ты и на это собираешься донести? – ухмыляется Скорпиус, вскидывая бровь. – Какая ответственная студентка. Матушка бы точно тобой гордилась. Роз тут же вспыхивает жгучей яростью, в глазах и голосе чистый яд: - Иди нахер, Малфой! – шипит она. Скорпиус смеется в голос. -Не могу, - жмет плечами. – У Альбуса сегодня другие планы. Роз все еще злится. Не на эту реплику. На его перфоманс в Рождество. Это он с младшеньким свалили в тот же вечер, а Роз до конца каникул оставалась в компании своих родителей. И тут, блядь, даже непонятно, кто больше вынес ей мозг – мамаша, восторженная ее изменившимися приоритетами, или папаша, проклинающий весь малфоевский род на завтрак, обед и ужин при любой удобной возможности. Но ведь Роз добивалась именно этого. Чтобы Скорпиус пришел сам. Чтобы стоял здесь. Чтобы очередная партия в ее пользу. Поэтому в руки она себя берет еще до того, как он успевает закончить фразу. Снова та же томная расслабленность, которую она изображает ничуть не хуже самого Малфоя. Скорпиус думает, что они ведут себя как два идиота. Уж лучше бы выорались вдоволь друг на друга, но нет, блядь. С упрямством гиппогрифа изображают чистый похуизм, которого в каждом ни на грамм. Что угодно, кроме него. Злость, обида, раздражение. Желание поставить на место. Обыграть. Оставить в дураках. И весь их разговор – какие-то дебильные наигранные паузы и пара слов между ними. Скорпиус глубоко затягивается и стряхивает пепел в какую-то идиотскую вазу в мелкую криво отрисованную розочку рядом с дверью. -Не думаю, что моей соседке это понравится, - бросает Роз. -Не думаю, что меня ебет ее мнение. Роз хмыкает. Тянется вперед, скидывает ноги с кровати. Ставит локти на колени и заглядывает ему в глаза. -Ну, так и зачем ты здесь? Вряд ли же от безысходности, потому что другие телки не дают? – в голосе усмешка. – Мы оба знаем, что это не так. Взять хотя бы крошку Лили – только скажи, и она уже прыгает в твою кровать, готовая на все. -Ревнуешь? – ухмыляется Скорпиус. Роз пропускает его реплику. И не потому, что не замечает. Просто ответь она – он бы рассмеялся ей в лицо. И, надо отдать ей должное, она это понимает. Поэтому что – нихуя это не ревность. Скорпиус уже как-то повелся на эту хуету, обнадежив себя мыслью, что Роз так на нее реагирует из-за больших и светлых чувств в его сторону. Но единственное большое чувство Роз к нему – желание трахнуть Поттера. Вряд ли же любители квиддича испытывают обоссаться какую любовь к квоффлу, когда их команда громит соперника под ноль? Хотя, если задуматься, хуй им, а не победа, если бы не сраный квоффл. Поэтому она не отвечает, но молчит, и этим как бы дает призрачную надежду, что оно – правда. Раньше Малфою уже этого было бы достаточно. Но, блядь, не только Роз выучила его от корки до корки. За столько времени Скорпиус и сам хорошо научился разбираться, что там творится в ее голове. И раз уж он ввязался в это дерьмо, то подыгрывает. Тянет усмешку, будто понял то, чего она не сказала. Будто ему понравилось ее молчание в ответ. -Или что? – продолжает она. – Альбус ускакал по своим важным альбусовским делам и ты по инерции пришел сюда? Ты и не хотел, но ноги сами принесли? Скорпиус снова затягивается, прежде чем отвечает: -Ага. Роз раздраженно фыркает. Откидывается назад, опираясь на вытянутые руки. Закидывает ногу на ногу. И Скорпиус позволяет себе вскинуть голову, изучая ее взглядом. То, как она вытягивается грациозной кошкой. Как задирается юбка, обнажая еще больше кожи. Как выгнута ее спина. Как вздымается и опадает грудная клетка. Как пара расстегнутых на рубашке пуговиц обещает еще больше. Скользит глазами по вытянутой шее из-за склоненной в сторону головы. По тяжелой копне рыжих кудрей, которые она скидывает, дернув плечом вниз. По мягким пухлым губам, изогнутым в поллулыбке. По слегка прикрытым глазам, отчего ее пронзительный взгляд кажется будто затуманенным. - Нравится? – усмехается Роз, наблюдая за его реакцией. - Ага. И на самом деле, крышу уже не сносит. Ее рвет. Потому что слабость перед такой вот Роз – манящей и соблазнительной от пальцев до макушки – практически сильнее всех его принципов. Слава, блядь, Мерлину, что только практически. Потому что он знает, какая горячая и нежная на ощупь кожа рядом с кромкой этой ебучей юбки. Знает, как ощущаются ее бедра, обхватывающие его талию. Знает, как сбито и хрипло она дышит, когда он вжимает ее в себя, скользя губами по ее шее. Слишком, блядь, хорошо знает, как она ощущается внутри и снаружи. И ему приходится прикладывать слишком много усилий, чтобы единственное, что его выдавало – стояк, который он не то что бы и сильно прятал. Потому что картинки слишком яркие, а ощущения чертовски реальные. Будто их не разделяет целая комната и бездна какой-то непроходимой хуйни, которую они творят. -Я, конечно, понимаю, что ты меня уже мысленно трахнул, но… -Я тебя мысленно еще даже не раздел, - перебивает ее Скорпиус, туша сигарету в той самой вазе. И прежде чем Роз успевает закончить предложение – в три шага пересекает комнату. Вцепляется пальцами в острые коленки, разводит, и рывком тянет на себя, укладывая на кровать. -… я так и не услышала извинений, - заканчивает она на выдохе. -И не услышишь, - ухмыляется Скорпиус, опираясь на кровать коленом и склоняясь к ней. Он впивается в ее губы, не то со злостью, не то со сносящей рассудок похотью. Он и сам до конца не понимает, что им в этот момент движет. Но руки привычно проходятся вверх по бедрам, цепляя блядскую юбку выше, забираясь под нее и задирая еще сильнее. Кожа под пальцами обжигающе горячая. И эта чертова Роз ничуть не уступает той, что в картинках из его головы. Она упирается руками в его плечи, заставляя посмотреть на себя. -Думаешь, пришел сюда, и я от радости сразу раздвину перед тобой ноги? Скорпиус хмыкает ей в губы. -А ты, блядь, закрой глаза и представь, что это Альбус. -Какой же ты ублюдок, Малфой, - цедит она. Но ее пальцы сильнее сжимаются на его плечах. Даже через рубашку он чувствует, как ногти болезненно впиваются в кожу. Но нихрена ему это не мешает склониться ниже, провести губами по шее, ощутимо прикусывая кожу и тут же аккуратно проводя по укусам языком. Пальцы проворно проходятся по пуговицам, он рывком вытягивает ткань рубашки из-под себя. Ему слишком сильно нравится, как ее обнаженное тело ощущается в его руках. Нравится чередовать осторожные прикосновения и цепкие захваты. Когда пальцы ощутимо впиваются в ребра, притягивая ее податливое тело ближе, сильнее. Нравится ловить ее сбитые вдохи рваными поцелуями. Нравится знать, что это все с ней сейчас происходит только из-за него. -Так мне уйти? – шепчет он ей куда-то в шею, опускаясь ниже. Роз хрипло выдыхает, когда его пальцы проходятся поверх белья, а язык вычерчивает узоры на груди. Она зарывается пальцами в его волосы, снова впиваясь ногтями. Он чувствует вспышку боли, но ему, если честно, как минимум плевать. В его руках чертова Роз. Мягкая и податливая. Закрывает глаза, запрокидывая голову назад, когда его поцелуи и прикосновения становятся все более настойчивыми. -Ага, - хрипло тянет она между выдохами. – Проваливай. Скорпиус хрипло смеется ей в кожу. -Как скажешь, Рози. Он рывком поднимается. Смотрит в глаза, распахнувшиеся в непонимании. Поправляет стоящий в штанах член, улыбается, в лучших, блядь, традициях щеночка, во все тридцать два, разворачивается и выходит из комнаты, не обернувшись ни разу. Альбус непонимающе пялится на него добрых пять минут, когда он заваливается обратно в спальню. - Какого, блядь, хера, дружочек? Я тебя раньше завтрашнего утра не ждал. - Ну, извините, - хмыкает Малфой, падая на кровать. – Мне сказали проваливать. - В жопу иди со своим «извините», - фыркает Альбус. – Ты, блядь, всю сноровку, что ли растерял? -Ага, - ухмыляется Скорпиус. -То есть, я тут придумываю, как наутро буду тебя жалеть – затраханного и истерзанного этой ненасытной гиппогрифшей, а ты, блядь, даже на пятиминутный перепих не смог ее уломать? Скорпиус снова хмыкает и выуживает из штанов пачку сигарет. -Пиздец, - выдыхает Альбус, заваливаясь рядом. – Что, блядь, у тебя за больная любовь к такой категории баб, а? -Какой категории? – поворачивает к нему голову Скорпиус, протягивая пачку. Альбус закуривает следом. -Категории «дрочить и плакать». Скорпиус смеется в голос, потому что это, блядь, самое точное описание результатов сегодняшнего разговора с Роз. -Ну, и чего ты ржешь? – снова недовольно цедит Альбус. – В душ пиздуй. Я твои охи-вздохи всю ночь слушать не планирую. Утром он вылавливает ее после второй пары. Инглби заливисто льет ей в уши какую-то безумно занудную чушь по зельям, когда Скорпиус цепляет ее за руку и тянет на себя. От неожиданности Роз впечатывается в него и прежде чем успевает понять, что к чему, Малфой разворачивается, вжимая ее в стену, и практически проталкивает свой язык в ее рот. Роз впивается в его плечи, пытаясь оттолкнуть. Инглби возмущенно пыхтит за его спиной. А Скорпиус продолжает целовать ее, одной рукой притягивая к себе за талию, а второй зарываясь в волосы. Роз сдается, отвечая на поцелуй. И когда воздуха перестает хватать им обоим, Скорпиус, наконец, отрывается от ее губ. -Все еще ждешь извинений? Роз хмурится, но молчит. Скорпиус изучает ее лицо пару секунд. -Ну, как скажешь, Рози, - хитро ухмыляется он. Делает шаг назад и, развернувшись на пятках, хлопает Инглби по плечу, едко бросая: – Удачи! Роз вслед кричит ему на весь коридор: -Ты – ублюдок, Малфой! -Ага, - отвечает, даже не повернув головы. – Я тоже тебя люблю, Рози! Вечером он находит ее в библиотеке, когда Роз собирает книги для очередного доклада по истории магии. Полки не самые дальние, поэтому, реши вечно недовольная собственной жизнью старая дева Пинс сделать пару шагов в сторону – она обязательно их застукает. Но Роз стоит спиной и не видит, как он пришел. Поэтому он практически бесшумно заворачивает в нишу из шкафов и, подойдя практически вплотную, тянет ее на себя. Она упирается в него спиной, тут же бросая недовольный взгляд из-за плеча: -Какого хера ты творишь, Малфой? Скорпиус хмыкает. Одной рукой собирает ее юбку к талии, проводя второй по обнаженному бедру. И, прежде чем Роз успевает возмутиться, прижимается к шее губами, оттягивая белье в сторону. -Вот только не говори, что тебе не нравится. Скорпиус не тратит время на прелюдии. Стоит ей почувствовать в себе его пальцы, он аккуратно прикусывает ухо, хрипло выдыхая ей в кожу. Пальцы движутся плавно, почти медленно, но достаточно для того, чтобы Роз начала плавиться, прикусывая нижнюю губу. Ее заводит то, что их могут застукать в любой момент. Ей нравится, как Скорпиус виртуозно давит на нужные точки, чтобы все, что ей оставалось – сбито дышать, прикрыв глаза и отдаваясь с головой этим ощущениям. Он знает, что она чувствует, как его стояк упирается в ее задницу, потому что Роз жмется к нему сильнее, откидывая голову ему на плечо. Он покрывает поцелуями ее шею. Тянется второй рукой к вырезу рубашки, осторожно проводит пальцами по кромке лифчика. -Ну, так что, Рози? – говорит ей волосы. – Все еще зациклена на извинениях? -Блядь, да, - шумно выдыхает она, когда он проходится пальцами по клитору. Его движения становятся интенсивнее, а дыхание Роз тяжелым. - То есть, мне все еще проваливать? – тихо смеется он. Роз ничего не отвечает. Глаза закрыты, и она слишком старается быть тихой, чтобы не привлечь внимание Пинс. Эту хуйню они уже проходили. Трижды Пинс практически палила их на горяченьком, когда Роз забывала, что в публичных местах нельзя стонать в голос. Скорпиус хмыкает. Резко убирает руки и делает шаг назад. - Ты, блядь… - разъяренной кошкой поворачивается на него Роз. Волосы разметались по плечам. Щеки заливает румянец, а губы искусаны. Пара пуговиц расстегнулась, юбка зацепилась за пояс. И эта картинка – особый сорт мазохизма. В голове набатом стучит альбусовское «дрочить и плакать». Если вчера вечером он еще мог справиться с топящим мозг возбуждением, сегодня эта задача усложнялась в несколько, сука, сотен раз. Но Роз сдается раньше. -Какого хера ты творишь? – шипит она, одергивая ткань вниз, и тут же застегивая рубашку. -Проваливаю, раз ты не хочешь продолжения, - Скорпиус склоняет голову, скрывая глаза под челкой. Роз выдыхает шумно выдыхает. -Я не говорила, что не хочу продолжения, - подходит вплотную, цепляясь пальцами за ремень и притягивая к себе. -Либо извинения, либо продолжение, Рози, - ухмыляется Скорпиус ей в губы. – Тебе решать. -Разве Альбус отправил тебя ко мне не для того, чтобы ты закрыл мне рот? – двусмысленно тянет она с усмешкой. -Ага, - соглашается он. – Но мы ведь оба знаем, что у этой проблемы есть и другое решение. При участии Альбуса. Только вот не уверен, что это то участие, на которое ты рассчитывала. Роз хмурится. Она все еще тяжело дышит, смотрит исподлобья. Но в глазах кроме злости и раздражения – похоть и желание. -Ты очень сильно меня обидел, - цедит она. -Ты пыталась залезть Альбусу в штаны, прикрываясь заботой обо мне. Один – один. Роз сверлит его глазами. Изображает муки выбора, но Скорпиус уже знает, что победил. В общем-то, знал, еще когда уходил из ее комнаты накануне вечером. Она ведь добивалась именно этого – заставить Малфоя вернуть все, как было. Извинения были бы приятным дополнением к очередной победе. Вопрос состоял только в том, как долго она будет изображать вселенскую обиду. И Скорпиус, конечно, та еще тряпка, когда дело доходит до Роз. И мозги у него в вату от одного ее блядского имени. И он все еще позволяет ей вить из себя веревки. Но однажды это должно было надоесть даже ему. Может быть, отдать Роз на растерзание Альбусу было человечнее, думает он. Роз закрывает глаза на пару секунд, а когда открывает, растягивает губы в привычной полуусмешке. Тянет его к себе, отступая вглубь книжных полок. -К черту, - выдыхает она ему в губы и целует.