Мы встретимся снова, Тюльпан

      Томительное ожидание в тишине, тиканье часов над камином, едва уловимый запах сладких цветочных духов, щекочущий ноздри Мехмеда. Краем глаза он подмечал волнение Лайи, то, как она теребила и заламывала свои пальцы, как силилась при этом оставаться спокойной.       Прекрасная и чарующая, как и тогда, когда он потерял её из-за валашского ублюдка. Ярость взвилась в груди, но не отразилась на холодном, невозмутимом лице Фатиха. Он лишь сжал ладонью подлокотник, впиваясь в бархатную обивку. В его жизни было много женщин… красивых женщин, ослепительных, гордых и покорных, властных и нежных. Но он жил все эти годы, словно в тумане. Тонул в их ласках, но задыхался, лишь в глубине души понимая, что нужна ему только Она. Запретная, потерянная, украденная.       Он просчитывал с безумием педанта все риски для себя от личной встречи с нею. Но никак не мог предположить, что боль и терзания в груди никуда не ушли за шесть веков, что тоска по ней неумолима. Его наказание. Его проклятье.       Мехмед тяжело втянул носом воздух и снова достал сигарету. Находиться рядом с Лайей, слышать её дыхание, ощущать её запах и возбуждаться от одной мысли о ней: чувства, которые сложно игнорировать.       Мехмед мог бы просто увезти её, подчинить, но это бы породило в ней новую волну ненависти к нему. А он устал от ненависти.       И сейчас они ждут её возлюбленного, её ненаглядного Влада, чтобы прояснить всё раз и навсегда. До тех пор Мехмед пообещал себе, что не скажет ни слова, не откроет ни одной тайны, потому что все его доводы окажутся восприняты в штыки рядом с Дракулой.       — Ты можешь… не молчать, — Лайя сдалась первой, повернула голову в его сторону, обняла себя трясущимися руками. Мехмед выпустил ртом плотное кольцо дыма и лениво проследил за ним до самого момента растворения.       — Мои слова не возымеют цены без подтверждения. И подтверждение близилось.       Рация загудела, донесла голос охраны. Мехмед потушил сигарету в хрустальной пепельнице, наклонился, взял устройство и поднёс ко рту.       — Впустите их. Без агрессии, но будьте наготове в любой момент. Лайя подпрыгнула, обернувшись к двери, но тут же села обратно под пристальным взглядом хозяина дома.       — Тебе не стоит так переживать, — сухо выдал он. Внешне Мехмед оставался спокойным, даже расслабленным, но внутри напрягся, словно пружина, сосредоточился, сконцентрировался на собственной злобе, которую необходимо держать в узде, и на возможных выпадах врагов.       Они влетели в кабинет, как разъяренные псы. Совсем как тогда в Эдирне… в его султанские покои. Но тогда у них были мечи, сейчас же…       Рыжего охрана тщательно досмотрела. Второму же… не было нужно человеческое оружие.       «Ирония», — мрачно подумал Мехмед, — «дали себя разоружить в логове чудовища, лишь бы спасти Её».       Вечная дружба и вечная страсть, а также их вечное противостояние.       — Добрый вечер, господа, — гостеприимно и сдержанно поприветствовал Мехмед. Лайя вскочила, бросившись к друзьям, что глядели на бывшего шехзаде голодными волками, жгли его глазами, хотели разорвать.       Не посмеют. Он далеко не безоружный мальчишка, чья броня — пустое хвастовство. И они оба это знают, как и то, что прольётся кровь, сделай кто-то из них хоть один неверный шаг.       — Прошу, присаживайтесь, — он великодушно указал на кресла, — нам предстоит долгий разговор.       Охрана закрыла дверь за гостями, что так и остались на ногах. Влад оттаял первым:       — Что бы ты ей ни наговорил, не думай, что я не выведу тебя на чистую воду, — в серых глазах сталь, а вот в голосе… страх?       «Ты боишься правды, великий Король? Боишься, что твоя любимая узнает, как ты принёс её в жертву своему тщеславию!», — Мехмед сдержался, лишь улыбнулся так, что кожа у Лайи на руках покрылась крупными мурашками ужаса. Она кашлянула, взяла себя в руки.       — Он ничего мне не говорил, мы ждали вас, — вмешалась она, разорвав смертельный поединок черных и серых очей. Лео стоял поодаль, ему тоже будет необходима правда, которую он не помнит.       — Что ж, прелюдия затянулась, — сказал Мехмед, вставая с дивана и небрежным жестом оправляя свой пиджак, — предлагаю начать, а заодно и положить конец многовековому фарсу. Думаю, так будет правильно, и все вы устали от тайн.       Лайя тяжело вздохнула, в огромных шоколадных глазах вспыхнуло безнадёжное согласие. Лео глядел с острым недоверием, но не на Мехмеда, а вокруг, изучая обстановку и возможные угрозы, что она таит. Они в западне и не покинут её, пока всё не выяснится. Влад стиснул зубы так, что они заскрипели.       — Сперва хотелось бы знать, где гарантии, что мы уйдём отсюда живыми! — с вызовом спросил Лео. Мехмед прошёл к окну, развернулся вполоборота, постукивая кончиками пальцев по подоконнику.       — Если бы я хотел вас убить, вы бы сюда не вошли. Как только мы закончим, вы будете вольны уехать из моего дома в свой, — ответил он, и ответ был исчерпывающим. Лео умолк, вопросительно посмотрел на Лайю и Влада.       Девушка опустилась обратно на диван с выпрямленной спиной и сцепила пальцы в замок на коленях. Рыжий неохотно сел на край кресла рядом с ней, готовый в любой момент вскочить. Влад остался стоять, словно скала, всем своим видом выражая враждебность.       — Итак. Как я уже сказал мисс Бёрнелл, это я выкрал картины из гробницы Дракулы и передал их музею, — начал Мехмед будничным ничего не выражающим тоном. Пальцы Влада сжались в кулаки, но тот не стал перебивать. — Я надеялся, что таким образом возрожденная Лале вспомнит свою прошлую жизнь. О том, что это возможно, я узнал у своих друзей из Тёмного Мира. Как вы знаете, Мефис сбежал из тюрьмы, и мы все этим крайне обеспокоены.       — Какое тебе дело до Мефиса? — спросил возрожденный Аслан, и Мехмед криво и едко улыбнулся. Он не ответил, лишь взглянул на своего врага и продолжил:       — Мне также известно, что по условиям контракта, заключенного принцем Владом с Мефисом, ему нельзя рассказывать о событиях, что привели к нему.       — Но ты можешь! — поняла Лайя и заёрзала на диване в трепетном нетерпении. Её лицо отражало надежду, готовность поверить, и ледяное сердце Мехмеда дрогнуло от проявления её доверия.       Он сглотнул, облизнул губы, собираясь с мыслями, несмотря на то, что Дракула просто испепелял его взглядом, и кивнул:       — Да. Я могу.       Они все обратились в слух, но не без очевидного скептицизма. Слуги принесли вина в знак гостеприимства и демонстрации того, что они в безопасности под кровом Мехмеда, но никто не притронулся. Все были слишком взвинчены.       — Лайя, скажи, что последнее ты видела в своих видениях, — обратился к ней Мехмед, и Лайя опустила глаза, густо покраснев. Произнести эти слова ей было тяжело, как и говорить о событиях, все участники которых собрались в одной комнате.       — Я… — она осеклась и снова вздохнула, — то есть Лале готовилась к свадьбе с… Мехмед нервно поджал губы, пораженный громом воспоминаний, но сохранил лицо беспристрастным.       — К свадьбе с шехзаде Мехмедом, но Влад… похитил её прямо из дворца.       Она встретилась взглядом со своим убийцей, что Мехмеда бросило в жар, почти безумие. В этот раз ему стоило усилий не наброситься на Дракулу и не разорвать его на куски. Остудило и утешило лишь то, что ненависть в его глазах превратилась в печаль, стоило ему посмотреть на Лайю.       — Продолжай, — выдохнул Влад сквозь зубы, не отрываясь от лица возлюбленной. Мехмед тоже смотрел на неё, на её утонченный профиль, и слова полились сплошным потоком, хоть и сохранять позицию стороннего наблюдателя было всё тяжелее.       — Узнав, что он увёз тебя, я пришёл в неистовство, но отец всё не решался ответить на эту дерзость. Войско подчинялось ему, нам ещё угрожал Искандер, и череда битв затянулась. Я вынашивал план своей мести три года до самой смерти султана Мурада. И как только занял престол, снарядил войско на взбунтовавшуюся Валахию.       Влад побледнел, опустил глаза, прикусив щёку. Лицо Мехмеда же потемнело, в чёрных очах вспыхивали и гасли молнии.       — Мне казалось, что разбить толпу оборванцев и сбежавших пособников Искандера ничего не стоит. Но в Валахии османов ждал сюрприз. До меня и раньше долетали слухи, что их молодой предводитель якшается с тёмными силами. Мне не хотелось этому верить, потому что я уже знал, жертвой какого жестокого обмана стал мой отец. Чтобы вернуть меня к жизни, он заключил договор с тёмным мытарем и поплатился за это жизнью всех своих старших сыновей, сестры и наложницы. Мои воины боялись валашской нечисти, янычары едва не взбунтовались, но я упорно пробивался к самому сердцу страны. К фамильному замку Дракулы.       Мехмед умолк, но в наступившей тяжелой тишине вдруг раздался полный скрытого отчаянья голос Влада. Он напугал Лайю своей неизбежностью.       — Продолжай. Она должна знать.       Лайя напряглась, полная непонимания, испуганная безнадежностью в лице и глазах друга.       «Ты всё ещё любишь его», — понял Мехмед, скрипнул зубами, с яростью вытащил сигарету, затянулся, бросил её в камин, выдохнул. Но спокойный рассказ о прошлом, безжизненный, словно пересказ истории кого-то другого, наполнился жизнью, гневом и красками шестивековой обиды.       — Чтобы отбить свою жалкую страну, он продал душу Тьме. Отомстил за свою родню. Посадил на кол всех бояр, предавших его отца, прямо во дворе замка. Среди них был лишь один невинный, оклеветанный Грэдишем — отец Мики.       Лайя и Лео быстро переглянулись. Влад, нехотя, кивнул.       — Он пил их кровь и упивался их болью. Пировал в окружении трупов и радовался своим победам. Но Мефис вскоре потребовал свою цену, ту, которую не смог забрать у султана Мурада. Ему был необходим Свет души Лале, потому что только он мог погубить его… стоял преградой на пути его мерзких планов по захвату Тёмной Власти. И он потребовал эту жертву у Влада, пригрозив в случае отказа расторгнуть договор и лишить его всех сил. Тогда Влад бы потерял свою страну и умер на колу смертью предателя и мятежника…       — Он бы на это не пошёл! — воскликнул Лео. Лайя в страхе съежилась, покачала головой, не веря, боясь даже допустить.       — Влад, которого я знаю, которого видела в Эдирне… он бы так не поступил, даже полный тьмы!       Её голос звенел переливами хрипов и хрусталя, она, как заводная, качала головой, всхлипывала, дрожала. Лео тоже возмущался. Но их крики быстро умолкли, когда они обернулись к Дракуле.       Тот стоял бледный, словно мертвец, не шевелясь, не поднимая глаз.       — Влад… — тихо и с надеждой позвала Лайя, осторожно коснувшись его плеча, — Влад… скажи, что это неправда!       «Пожалуйста, скажи…» — звучало между строк. Но он молчал. А Мехмед добавил жёстко и неумолимо:       — Мефис пришёл за ней, а Аслан — обещанный богами Освободитель Болгарии, великий воин Лев, несмотря на мольбы своего Прайда не вмешиваться, отступить ради них, ради их свободы, ради их независимости… кинулся защищать подругу своего детства. И пал вместе с ней.       Но дополнения в контракте подразумевали и то, что он может быть однажды расторгнут. Подписанный на крови Лале, он включал в себя пункты, гласящие о том, что только её перерождение способно избавить Дракулу от Тьмы и вечных мучений. Мефис просчитался, Свет Души Лале сгинул вместе с нею. Зато и возродился с нею… И до сих пор нужен ему.