Цунами

Невозможно отвести взгляд от витрины. Невозможно! Новенький, блестящий, тёмно-синий, как небо перед грозой, кассетный плеер Sony Walkman страстно смотрел на него из-за стекла, аж сердце частило. Бродяга не решался зайти в магазин. Техника магглов частенько странно вела себя в его присутствии. Лампочки взрывались при его приближении, провода коротило, дверцы заедало… Даже любимый мотоцикл долго не желал сотрудничать, пока Артур Уизли не превратил его в полумагический байк. Что за вселенская несправедливость? Почему это бремя выпало ему? Сириус не хотел угробить весь ассортимент музыкальной лавки за один визит, поэтому пускал слюнки на плеер издалека. — А ну пошёл отсюда! Всё стекло обслюнявил, негодник! — закричал хозяин магазина, выскочив на улицу с метлой в руках. Тяжко вздохнув, Сириус отлип от витрины, осуждающе тявкнул и потрусил дальше. Райончик в целом был что надо, фешенебельный и престижный. Разрастался на глазах — малоэтажная застройка шла полным ходом. Коттедж, который интересовал Бродягу, был в два этажа высотой и утопал в солнечном свете. Газон ровненький, цветов вокруг не наблюдалось. Хозяевам было некогда заниматься клумбами и наводить красоту, но сорную траву тут не жаловали. Напротив крыльца стоял старенький тёмно-зелёный автомобиль, капот которого напоминал спинку майского жука. На таких машинках по городу раскатывали сотрудники Министерства магии, главная особенность этого транспорта — волшебная способность быстро выбираться из пробок. Здесь жила Амелия Боунс — заместитель главы отдела магического правопорядка. Задача Сириуса — следить за тем, чтобы жила она долго. Несколько дней тому назад он обнаружил, что в безопасности мисс Боунс был заинтересован не только Орден. За её домом наблюдали авроры. Кажется, в Министерстве серьёзно отнеслись к угрозам, поступившим в адрес их сотрудницы. Сотрудник Аврората, которого Сириус заметил ещё на прошлой неделе, стоял на посту — мужчина непритязательной внешности, одетый в форму маляра, то и дело околачивался неподалёку и частенько курил «Магборо». Принюхиваясь и прислушиваясь, Блэк по традиции обошёл вокруг коттеджа. Магия ощущалась на каждом шагу, но тот, кто накладывал на дом защитные и сигнальные чары, не взял в расчёт анимагов. Сириус спокойно расхаживал по двору в своём животном виде, обследовал окна, крыльцо и дверь чёрного хода. Из дома доносился плач маленькой Сьюзен — уцелевшей дочки Эдгара. Амелия забрала её к себе после смерти брата, но заниматься ребёнком то ли не могла, то ли не хотела. Сириус несколько раз видел няню-эльфийку в окнах. «Когда Сьюзен немного подрастёт, нужно обязательно познакомить её с Гарри! — решил Сириус. — Малышка осталась без родителей, так пусть у неё как можно скорее появятся друзья!» Заканчивая патрулирование, Бродяга заметил смутно знакомую фигуру на тротуаре. Он разразился лаем и привлёк внимание к себе. Человек обернулся. Вот те раз! Эммелина Вэнс. Каким фестралом её сюда занесло? Впрочем, исчезла Вэнс столь же внезапно, как и появилась. Бродяга убедился, что аврор на месте, а в округе нет ничего подозрительного, и тоже покинул улицу. Сириус аппарировал в Уолворт. Таунхаус из грязно-коричневого кирпича встретил его пустыми мусорными баками у крыльца. На крышке одного из них грустил бундимун — зелёное пятно плесени с глазами навыкате. Существо жалобно взирало на приблизившегося Бродягу, надеясь, что тот подкинет ему в бак чего пожрать. Сириус выгреб из кармана несколько фантиков и бросил бедолаге на прокорм, а затем с чистой совестью постучал в хорошо знакомую дверь. Маленький кругленький человечек с большими глазами, будто вставленными синими пуговицами, впустил Блэка в прихожую, даже не спросив фразу-пароль: Дедалус всё время забывал о проверке на вшивость. В гостиной уже заседали. Когда Сириус вошёл в комнату, Грюм покосился на настенные часы с кукушкой. Ну, как покосился — его волшебный глаз нырнул зрачком на затылок. — Опоздал, Блэк. Тут и возразить особо нечего. Сириус плюхнулся на диван между Хвостом и Лунатиком и окинул взглядом собравшихся: костяк Ордена, не считая отсутствующих Лонгботтомов, Джеймса и Лили. Штаб-квартиру почтил визитом сам директор Дамблдор, правда, выглядел немного рассеянным и во время речи Доркас иной раз кивал невпопад. Сириус попытался поскорее вникнуть в суть обсуждаемого вопроса и с удивлением обнаружил, что обсуждали сегодня бюрократов. — …законопроект, существенно расширяющий права Аврората, вплоть до применения Непростительных, — говорила Медоуз, ходя из угла в угол. — Бартемиус настроен решительно, Альбус. Вот увидишь: к концу недели ему удастся убедить необходимое число членов Визенгамота одобрить его инициативу. Он уже обхаживает… Ох! Это ещё что такое? Зачарованная швабра облизала туфли Доркас вихрастой тряпкой и поднырнула под ближайший стул, заставив Гидеона Пруэтта резко поднять ноги. — Не вижу в этом ничего плохого, — взял слово Грюм, мельком глянув на задумчиво отмалчивающегося Дамблдора. — Я давно говорил, что с Пожирателями нечего цацкаться! С террористами разговор должен быть коротким. Тем, кто сидит в кабинетах и мантиями стулья протирает, этого не понять. Мы сталкиваемся с подонками в масках каждую неделю, они активизировались. Стычки становятся всё ожесточённее. Пожиратели долго не думают — сходу кидаются Непростительными. А мы? А мы, скажу я вам, их пытаемся обездвижить или обезоружить, мантикора меня дери! Вот так! Иначе превышение полномочий! Произвол Аврората, чтоб его… Ладно, выбьем деревяшку из руки какого-нибудь недотёпы, чем чёрт не шутит, а у него внезапно — ать! — вторая палочка… На прошлой неделе Фрэнку сломали пару рёбер: Пожиратель сбросил Оглушающее и контратаковал отнюдь не Ступефаем. Сдаётся мне, после Круциатуса он так скоро б не очухался. — Фрэнк ранен? — удивилась Марлин. — Почему же вы раньше не сказали? Алиса только родила. Им сейчас не помешает наша помощь. — Верно! — поддержала Вэнс. — У них даже эльфа нет. Августа, мать Фрэнка, запретила домовикам помогать им! Старая курица! Она не выносит Алису и даже ради внука не смягчилась! — Ты знаешь, как они назвали малыша? — Невилл. Да, кажется, так. — Чудесно! Надо обязательно навестить их! Доркас Медоуз громко прочистила горло, заставив девушек с виноватым видом умолкнуть. Сириус улыбнулся, заметив, как очаровательно Марлин покраснела. Жаль, что МакКиннон обладала непробиваемым иммунитетом к его мужским чарам. — Согласно этому же законопроекту, Пожиратели смерти, взятые на месте преступления, подлежат немедленному заключению в Азкабан, — добавила Доркас. — Впечатляюще, правда? — усмехнулся Грюм. — А Крауч-то, оказывается, суровый мужик, хоть и похож на засохшую редьку с усами. Доркас стрельнула в него глазами. Казалось, они оба ждали, что скажет директор, но тот по-прежнему не вмешивался. Бенджи Фенвик заёрзал на скрипящем стуле. — Не кажется ли это чересчур? — А ты уже забыл дело Макнейра? Его взяли на месте преступления, а он сослался на Империус, и эксперт из отдела ментальной магии это подтвердил! — воскликнул Дирборн, наступая на швабру — бедняжка заскулила так, что у Сириуса ёкнуло сердце, точно это ему оттоптали лапу. — Сколько ему заплатили за эту ложь? Место Макнейра — в камере заключения! Хагрид, до этого едва подававший признаки жизни на собраниях Ордена, внезапно вскочил на ноги и хрястнул кулаком по столу так, что у того подкосились ножки. — Теперь этот гад зверушек калечит! — Рубеус, успокойтесь, — пробормотал Элфиас Дож в нелепой попытке удержать ручищу Хагрида от повторного удара, но, конечно, ему не удалось. — Это столик моей покойной тётушки Матильды. Шестнадцатый век! — Макнейр? — шёпотом спросила Марлин, сидящая ближе всех к Мародёрам, но, увы, не так близко, как хотелось бы Сириусу. — Это он работает ликвидатором опасных тварей при отделе Надзора за магическими животными? — Он самый, — шёпотом подтвердил Ремус. — Два года назад его задержали во время поджога издательства, взяли с поличным, но он заявил, что находился под подчиняющим заклятием. Проверить его слова на искренность не удалось. У него внезапно нашли непереносимость одного из компонентов Сыворотки правды. Авроры допросили его с разной степенью пристрастности и вынуждены были отпустить. — Не понимаю, — Марлин очаровательно закусила губу. — Разве Чёрной метки недостаточно? Принимают её только добровольно. Человек, получивший метку, быть мирным просто не может. — Не у всех Пожирателей есть метки, — сказал Фабиан Пруэтт, перекрикивая поднявшийся гомон. — Довольно! — Дамблдор взмахнул рукой, и все разом замолчали. — Нет ничего удивительного в том, что Бартемиус выступает за ужесточение мер. Он хочет выдвинуть свою кандидатуру на должность министра магии. — Тон директора смягчился. — Общество устало жить в страхе, так что его предложение найдёт широкое одобрение. Это так же естественно, как появление вододышащих личинок на поверхности пруда по весне — всем нужен кислород. — Так вы поддержите его, Альбус? — уточнил Подмор. — Нет, мой друг, — покачав головой, ответил директор. — Я не могу поддержать этот страшный и по-настоящему тревожащий меня законопроект. — Почему бы и нет? — Доркас красноречиво погладила волшебную палочку. — По-моему, очень хорошая инициатива. — Исключительно вредная, — настаивал Дамблдор. — Я верю, что среди Пожирателей смерти есть люди, до которых ещё можно достучаться. — Разве что кувалдой… О Мерлин! Альбус, ты опять за старое! — с ехидцей произнёс Грюм, достав из кармана непроницаемый пакет с ярлычком, на котором обычно пишут номер дела и название вещдока. — Не возражаешь, если я перекушу, пока ты разглагольствуешь о несчастных запутавшихся грешниках? А то я со вчерашнего вечера ни крошки в рот не брал. Не хотелось. Даже и не знаю, почему. Может быть, вид раскуроченного тёмным проклятьем пса миссис Огден немного отбил мне аппетит. Глупый верный пудель заступился за хозяйку, когда Пожиратель смерти запугивал её из-за организации шествия в поддержку сквибов. Оказывается, на первый взгляд собачье сердце не отличить от человечьего — та же бесформенная, губчатая масса алого цвета. Разве что размером поменьше. И рёбра… как у ребёнка. Я знаю, мне есть с чем сравнить. Сириус сосредоточил взгляд на предмете в руке Грюма и отвёл глаза лишь тогда, когда из пакета — пятидюймового квадрата из синтетической плёнки — показался бутерброд с маленькими рыбками, щедро политыми маслом. Дохлые рыбки пучили глазки. Дингл, Вэнс и Фенвик тоже пучили глазки, а у Хагрида смешно дёргалась борода. Сириус чувствовал, что сидящий справа Пит одеревенел даже без Конфундуса. — Эти люди, — добавил Грюм, имея в виду, безусловно, нелюдей из свиты Волдеморта, — угрожают, калечат и убивают без пощады. Ах, какая неожиданность — теперь их тоже смогут ранить и отправить на тот свет! В комнате воцарилась напряжённая тишина. — Вы капаете на ковёр, — несчастно пробормотал Дож себе под нос, но его все услышали. — Этот половик вязала моя покойная матушка. Грюм наклонился и то ли с изумлением, то ли с растерянностью воззрился на тёмные капли внизу. Его реакция показалась Сириусу ужасно комичной, а замечание Дожа донельзя несвоевременным. — Пожалуйста, возьми салфетку, Аластор, — сказал Альбус, выхватив из воздуха кипу бумажных платочков. — Прямо сейчас ты ранишь сердце Элфиаса. Директор огладил бороду, в которой сегодня не было ни лент, ни колокольчиков. Даже мантия Дамблдора в этот раз не отличалась от серой аскетичной робы Дирборна. — Ты прав, Аластор, я опять за старое. Не устану повторять, что ответная жестокость ни к чему не приведёт. Нет, никакого сочувствия к Пожирателям смерти у меня нет. Однако они тоже люди, и среди них есть умные, весёлые, любознательные волшебники и волшебницы, мои бывшие студенты и студентки. Есть среди них и трусливые, слабохарактерные, безвольные. Есть те, кто будет биться до последнего только из упрямства, а есть те, кто и рад бы сложить палочку, но страх перед неминуемым пожизненным заключением в Азкабан удерживает их в рядах Волдеморта. Всегда есть и будут колеблющиеся — в любой организации. Сомнение точит душу, будто жук-короед — ствол дерева. Нужно лишь присмотреться, чтобы вовремя разглядеть на земле опилки и оказать помощь деревцу. Сомнения свойственны человеку, как и эмоции. — Эмоции? — сердито переспросил Дирборн. — Скажи это Боунсам. — Да, — печально выдохнул Дамблдор. — Недавно мы потеряли нашего друга Эдгара… — И поддержку Амелии Боунс в Визенгамонте, не так ли? — как бы между прочим добавила Доркас. — Она лишилась единственного брата. Боунс поддержит проект Крауча, Альбус, можешь не сомневаться. — Надеюсь, я ещё смогу её переубедить. Подход Бартемиуса ошибочен. Он взялся за метлу и стал мести. Однако тот, кто хочет избавиться от паутины в доме, первым делом должен избавиться от паука. Мы это сделать пока не можем. Ты же знаешь, Дори. Доркас странно посмотрела на директора. На лбу Медоуз обозначилась вертикальная морщинка. Сириус разделял её чувства, её досаду, её злость и возмущение. Чего он не понимал, так это её смирение. Стоило Дамблдору блеснуть очередным афоризмом, как бойкая волшебница проглотила язык. Зная дурную привычку директора к недомолвкам, Сириус чувствовал, что упускает нечто важное, и это безумно раздражало. — Что теперь? — спросил Гидеон. — Нас всё ещё волнует безопасность Амелии Боунс? Мы наблюдаем за её домом? Сириус решил, что это прекрасный повод напомнить о присутствии. — Я слежу за коттеджем Боунс каждый день по три-четыре часа. Ничего подозрительного. Охранные чары Министерства на месте, аврор на посту. Я только что оттуда. Эммелина Вэнс нарочито громко фыркнула. — Прибереги враньё для других, Блэк. Я лично проверяла дом Боунсов сегодня днём. Да, чары целы, только тебя там не было. — Смотреть надо было лучше, я-то тебя прекрасно видел. Вэнс выпрямилась в струнку, и Сириус следом за ней. — Я пробыла там полчаса и просканировала пространство перед домом! — воскликнула Эммелина. — Ни следа твоего присутствия! — Может, вы разминулись? — робко предположил Питер. — Невозможно! — То, что ты меня не видела, говорит лишь о твоей плохой подготовке, а не о моей, — тут же нашёлся Бродяга. Он чёрт знает сколько времени угрохал на это задание и не собирался позволять какой-то пигалице обвинять его на пустом месте. Разевая и закрывая рот, как рыба на отмели, Вэнс двинулась на него с палочкой в руке. — Угомонитесь оба! — скомандовала Доркас. — Вэнс — моя ученица, — мрачно сказал Грюм. — Я лично обучал её всем необходимым заклинаниям. Это я попросил её разведать обстановку, потому что Блэк и прежде манкировал обязанностями. — Когда это такое было? — возмутился Сириус. — Я наблюдал за тобой во время стычек с Пожирателями, Блэк. Ты борешься с этими сволочами только вполсилы, можешь не отрицать. Уж не потому ли, что твой младший брат скрывается за одной из масок, а? — Это ложь! — вскричал Сириус, оскорблённый до глубины души. Слова аврора подействовали на него, как ключ зажигания. Самое ужасное заключалось в том, что он не знал, какое обвинение отрицал больше. — Смотри-ка, как распетушился! Я — стреляный воробей, Блэк, меня не проведёшь. Я обман носом чую. — Так у вас, кроме глаза, и нос волшебный? — Ну будет вам, — миролюбиво сказал Гидеон, хлопнув Сириуса по плечу. — Заешьте ссору лимонным пирогом моей сестрички Молли. Это её фирменное блюдо! — Да! Всем по куску пирога! — воскликнул его брат. — Отказы не принимаются! Сириусу кусок не лез в горло. Он был изрядно зол. Ремус гипнотизировал его большими глазами, готовый в любую минуту стукнуть его Оглушающим, если гнев Бродяги начнёт вырываться наружу. — Волшебный лимонник! — жизнерадостно произнёс Дамблдор. — Кажется, несколько крошек застряли у меня в бороде. Что ж… Надеюсь, Фоукс поможет мне от них избавиться. Директор с рассеянной улыбкой окинул взглядом собравшихся. — Думаю, мы достаточно злоупотребляли гостеприимством Элфиаса. Я нашёл замечательное место для новой штаб-квартиры Ордена и защитил его заклинанием Фиделиуса. Хранителем стал мой хороший друг. Завтра я встречусь там с Амелией и попробую убедить её не поддерживать законопроект Бартемиуса. Взгляните. — Он достал бумажку и протянул её Подмору. — Взгляните все по очереди. Тут рукой хранителя указан адрес, на время можете не обращать внимание. Это для мисс Боунс. Бумажка пошла по кругу. Когда она попала из рук Ремуса к Сириусу, тот прочитал название улочки в Лаймхаусе и приписку: «Встретимся в восемь часов». Как только Сириус передал записку дальше, буквы на ней для него исчезли — заклинание против чужих глаз. Такое обычно использовали во время письменных экзаменов, чтобы ученики не могли списывать друг у друга. Дамблдор был верен школьным традициям. Собрание закончилось. Ремус предложил навестить Джеймса и Лили. Сириус надеялся, что встреча с Сохатиком поможет ему успокоиться, ведь при виде будущего крестника думать о плохом было нереально. Кроха каждый раз заставлял Бродягу расплываться в наитупейшей улыбке. — На кухне остался пирог, — тихо подсказал ему Ремус. — Возьми для Лили. Это её любимый. Не упусти возможность реабилитироваться за ту идиотскую шуточку. Сириус закатил глаза. — Я всего лишь сказал, что Гарри родился без зубов, потому что его родители налегали на сладкое. — Но Джеймс кинулся проверять ребёнку рот! — Потому что Джеймс иногда… олень, — с проказливой улыбочкой откликнулся Сириус. — Перед тем, как что-то отмочить в следующий раз, посоветуйся со мной для одобрения. — Но ты же ничего не одобришь! — Иди за пирогом, или это сделает Питер! — тоном, отправляющим в изгнание королевских особ, скомандовал Ремус. — И я его до Лили не донесу, — тут же вклинился Хвост. — Так и знайте! Сириус кивнул и потопал на кухню. Чуткому носу Лунатика он доверял беспрекословно. Лимонник и правда ждал его на столе, но стоило сделать к нему шаг и взяться за нож, как тяжёлая ладонь опустилась на плечо Сириуса камнем. — Блэк! — Грозный Глаз выглядел на удивление довольным. — Всё ещё пыхтишь? Давай-ка потолкуем. Садись! — Он надавил обеими руками на плечи Бродяги. Сириус не смог бы противиться такой силище, даже если бы хотел. Грюм взмахом палочки закрыл дверь и проковылял к окну, встав напротив Бродяги. Волшебный глаз аврора скосил влево — на плите стояла забытая Дожем яичница. — Хочешь глазунью, Блэк? Сириус сжал рукоять ножа так, что костяшки пальцев побелели. — Если честно, сейчас я хочу проткнуть только один глаз. Рядом раздался женский смех, и, лишь резко развернувшись на стуле, Сириус заметил Доркас в углу кухни. В иных обстоятельствах она оторвала бы ему задницу за то, что он посмел учудить за день. — Здорово ты его раздраконил, Аластор, — сказала она. — Да уж, Блэк, ты нас не разочаровал. — Погодите-ка, — кажется, Сириус начал о чём-то догадываться. — Вы нарочно меня спровоцировали? — Ты отличный боец, — с кривой улыбкой, изуродовавшей его усеянное шрамами лицо ещё больше, признал Аластор. — Мы не сомневались в тебе ни секунды! — заявила Медоуз. — Если Доркас тебе доверяет, то и у меня нет оснований тебя в чём-либо подозревать. Сириус оглянулся на Медоуз. Она стала предельно серьёзна. Сейчас женщина напоминала ему волчицу, стоящую горой за одного из своих волчат. В конце концов, она была единственным человеком в Ордене, с кем они с Джеймсом и Питером поделились своим главным секретом после выволочки Лили. Доркас знала, что они анимаги. Она знала, как именно Бродяга следил за домом Амелии Боунс. — Тогда к чему это дерьмо?! — Сириус окончательно запутался. — Кажется, тебя ждёт новое опасное задание, — сказала Медоуз. — Следующие слова, что ты услышишь, не должны покинуть эти стены. Понятно? — негромко, но настойчиво произнесла она и продолжила, дождавшись кивка: — Хорошо. Мы считаем, что в Орден проник чужак. Вероятно, под Оборотным зельем. Ко мне обратился Бенджи Фенвик. Сначала он нёс какую-то белиберду, а потом признался, что не помнит ничего о трёх предыдущих собраниях Ордена, словно его на них и не было. Сириус вытер вспотевшие ладони о джинсы. Он привык к тому, что Доркас преподносила информацию так, словно зачитывала сухие факты из отчёта, но смысл сказанного ею не желал укладываться в голове. Враг проник в Орден под видом старины Бенджи. Образ хмурого сутулого волшебника с трясущимися руками, обливающегося потом в духоте гостиной, встал перед мысленным взором. Сегодня Фенвик был сам не свой, всё время молчал, нервничал и старался держаться ближе к Дамблдору… Сириус попытался вспомнить, как выглядел Бенджи на прошлой неделе. Или позапрошлой. Но не смог и сдержанно ругнулся про себя. Бенджи вообще был немногословен. — Не исключено, что Пожиратели использовали на нём заклятие подчинения, — добавил Грюм. — Бенджи показался колдомедикам, но они не нашли следа тёмной магии. Его просто опоили или стукнули Конфундусом, спутав мысли. — Значит, кто-то другой выдавал себя за Бенджи на собраниях? — ещё раз уточнил Сириус, ощущая себя первокурсником на отработке. — Верно. Как известно, лимоны плохо сочетаются с тёртым рогом двурога, который входит в состав Оборотного зелья. — Уголок рта Доркас дрогнул. — Альбус попросил Молли Уизли приготовить лимонный пирог в надежде, что это поможет найти шпиона, если сегодня он будет среди нас под чьей-нибудь личиной. У него всегда были странные идеи. В любом случае, ничего не вышло. — Значит, сегодня этого мерзавца под Оборотным здесь не было. — Или он не использует Оборотное, — проронил Сириус. — Как это? — удивилась Доркас. Бродяга и сам удивился тому, что подумал, прежде чем ответить. — Э… — неуверенно произнёс он. — Это может быть метаморф. Грюм и Медоуз с тревогой переглянулись. — Метаморфизм — редкий дар. В Магической Британии уже сотню лет не было зафиксировано ни одного волшебника, обладающего способностью изменять внешность по своему желанию. Тут уж Сириус рассмеялся. Ему понравилось чувствовать себя более осведомлённым, чем собеседники. Так вот, оказывается, как ощущает себя Лунатик рядом с другими Мародёрами. — Спешу поставить вас в известность, что лично знаю двух метаморфов, проживающих в стране. Первая — дочка моей кузины — Нимфадора, ей ещё нет одиннадцати. Второй — Эван Розье. Он на год младше меня, учился с Регулусом на одном курсе. Слизерин. — Почему мы об этом не знали? — пробормотала Доркас. — Недоработки, — цокнув языком, брякнул Сириус. — Чёрт возьми! Альбус что-то такое явно подозревал, — сказал Аластор. — Иначе зачем ему разыгрывать трюк с запиской? Сириус быстро обмозговал услышанное. — В записке с адресом новой штаб-квартиры было указано время встречи директора с Амелией Боунс… Оно каждый раз менялось при передаче, да? Доркас улыбнулась. — Да. Если в назначенный час в штаб-квартиру ворвутся Пожиратели, мы возьмём их, а заодно узнаем, кем на сей раз притворялся мсье Розье. — Вы даже не сомневаетесь, что он Пожиратель смерти? — уточнил Сириус и равнодушно пожал плечами. — Ну и правильно. Мне он вообще никогда не нравился. Грюм присел за стол рядом с Сириусом и открыл перед ним папку, предварительно сняв с неё десяток защитных заклинаний. — Посмотри. Многочисленные снимки дальней родни, знакомых семьи и постоянных гостей на светских раутах вызвали у Сириуса недоумение. — Посмотри, — настойчиво повторил Грюм и достал снимок. — Знаешь его? Волшебника с квадратным подбородком и венком волос вокруг лысины звали Ральф Селвин. Конечно, Сириус его знал. Селвины — одна из чистокровных семей Магической Британии. — Дядя Сигнус играет с ним в магический крикет по средам и пятницам. — Охотно верю, ведь в другие дни этот мерзавец разгуливает по Англии в маске Пожирателя смерти, — прорычал Грюм и положил перед Сириусом новое фото. На нём был запечатлён мужчина с двумя детьми, в которых Бродяга без труда узнал братьев Лестрейнджей. Взрослый волшебник с ними — наверняка их отец. — Лестрейндж-старший, — подтвердил Грюм его догадку. — Один из близких друзей Волдеморта, если это слово вообще применимо к его шавкам. — Он давно в могиле. — Да, но его сыновья живы и здоровы. Рудольфус неоднократно высказывался за ужесточение Статута, требовал ограничить приём в Хогвартс магглорождённых и реформировать Мунго. — С таким подходом вам нужно упрятать за решётку половину моей родни, — натужно засмеялся Бродяга. Ни один мускул не дрогнул на лице Грозного Глаза. Он был не прочь проделать подобное. Кончиками пальцев Сириус выудил на свет ещё несколько страниц из папки Грюма. Сливки общества: Нотт, Малфой-старший, Гойл, чета Снайдов, Мальсиберы в полном составе, Эйвери — дружок Нюниуса, клятый Розье, стервочка Белла, Уилкис, Регулус… — Они знают о нас, а мы знаем о них, — хохотнул Грюм, и зачарованный глаз хаотично закрутился в глазнице. — Если бы были доказательства… И если бы Альбус… — Хватит, — мягко, но настойчиво произнесла Доркас, заметив, что Сириусу было не до смеха. Он взял в руки снимок с единственным мужчиной, которого никогда прежде не видел. — Антонин Долохов, — «представила» того Доркас. — Он в розыске. Один из немногих Пожирателей смерти, чья личность доподлинно установлена. Аластор широко улыбнулся — незабываемое зрелище. — Вот, — он протянул Сириусу чистый пергамент. — Напиши, что знаешь о каждом, кто тебе знаком. Мы понятия не имели, что Розье — метаморф! Какие ещё сюрпризы могут преподнести эти напыщенные чистокровные задницы? — Понятия не имею, что писать. Я знаю, как зовут кошку Ноттов, — пробормотал Бродяга, — но вряд ли это пригодится. — Пиши, там разберёмся. Мелочи полезны. — Что ж… Кузина любит коктейль «Чёрный русский», тайно слушает Вагнера, прячет кинжал в корсете и с удовольствием поколачивает домовиков… Набросав несколько строк, Сириус вошёл в раж. «Нотт-старший разводит книззлов, а при проверке трансфигурирует их в котят. Их «маму-кошку» он зовёт Круэллой. Эйвери сходит с ума по маггловскому балету. Надо записать. Он заставляет своих домовиков надевать пачки и пуанты, а потом танцевать. Это тянет на жестокое обращение с эльфами. О! Лю-уциус… На снимке Грюма Циссин муженёк не удался. Крайне неблагонадёжная личность. А вдруг Малфой держит в подвале целый штат парикмахеров под Империусом? Но это не точно. Зато Роули стопроцентно пользуется кремом с мочой гоблинов, поэтому от него всегда несёт кислятиной. Никто не знает настоящий возраст миссис Снайд. Бабушка говорила, что она — ровесница Мерлина…» Не обошёл вниманием Сириус и братца, настрочив какую-то малозначительную ерунду. Сопроводив писанину рисунками, он протянул пергамент Грюму. — Отлично, Блэк, — хмыкнул тот, тотчас спрятав пергамент в папку, а папку — в недрах бездонного кармана дорожного плаща. — Вы говорили про опасное задание для моей персоны. Я рисковый парень. С удовольствием выслушаю, что от меня требуется. — Если сегодня среди нас был шпион Волдеморта, он непременно расскажет о собрании Ордена хозяину, — сказала Доркас. — Волдеморт решит, что в Ордене не всё гладко, что есть недомолвки, ссоры… «Сомневающиеся», — слова директора тут же всплыли в памяти Сириуса. — И я — отличный кандидат для перевербовки. Просто идеальный. — Ты сообразительнее, чем я думал, — вроде как похвалил Грюм. — Они будут искать слабое звено среди фениксовцев, червоточину, использовать недовольных, самых уязвимых или предрасположенных к Тёмным искусствам волшебников. Пожиратели наверняка попробуют с тобой связаться и убедить сменить сторону. Подыграй им. — Интересно, кого они подошлют? — Сириус ухмыльнулся. — Мне сложно угодить. — Ладно. Теперь у меня есть что обмозговать, — Грюм погладил карман, будто там лежало любовное письмо, и покинул кухню, напоследок снова похлопав Сириуса по плечу, но на сей раз гораздо аккуратнее, по-отечески. — Пирог-то забрать можно? — угрюмо спросил Сириус, осторожно посмотрев на задумавшуюся о чём-то Доркас, и крутанул нож в пальцах. — Я не для себя, я не такой уж и обжора. Джеймса и Лили хочу угостить. Она несколько раз моргнула и затем негромко рассмеялась. — Плут ты, Блэк. Бери, конечно. Слышала, у них родился мальчик. — Соха-атик, — с теплом в голосе отозвался Сириус. — Ой! То есть, Гарри. — Гарри Поттер. — Ага. Сириус немного поколебался и спросил: — Это директор Дамблдор предложил мою кандидатуру? Медоуз покачала головой. — Альбус — стратег, а мы с Аластором — тактики. Твою кандидатуру предложила я, так как полностью тебе доверяю. Вам всем, мальчики. Это не совсем тот ответ, что он жаждал услышать. Может, когда-нибудь Дамблдор тоже увидит в Сириусе Блэке нечто большее, чем так и не повзрослевшего школьного хулигана.

***

— От кого букет? — спросил Ремус, любуясь шикарными белыми цветами в хрустальной вазе. Джеймс недобро покосился на объект его внимания: — Не знаю, но у меня руки так и чешутся выкинуть этот веник. — А у меня нос, — пожаловался Питер. — Лилии пахнут на весь дом! — Вот и я о том же, но Лили не разрешает от них избавиться. Может быть, кто-нибудь хвостатый их случайно опрокинет, а потом наступит? Сириус дружески приобнял Сохатого за плечи. — Кто-нибудь обязательно. О-о! Чуть не забыл рассказать, какую обалденную штуковину я видел на витрине музыкального магазина! — Sony Walkman! — в один голос пропели Лунатик и Хвост. — Он нам все уши прожужжал о нём по дороге сюда. — Если вы не подарите мне его на день рождения в ближайшее воскресенье, вы больше не сможете считаться моими друзьями! — Твой день рождения в ноябре, — возразил Джеймс, поправив съехавшие от смеха очки. — Верно, но зато в ноябре ты можешь ничего мне не дарить. Я разрешаю! — Третий раз я не попадусь на эту удочку. — А вы помните тот классный торт на моё тринадцатилетие?! — воскликнул Сириус. — В форме гигантского зефирного человечка, которого тошнило цукатами? — уточнил Ремус, собирая по гостиной Поттеров пустые кружки. — Это сложно забыть. — Надо забацать такой же Сохатику на годик! Клянусь, что замышляю только шалость! — А торт ведь ещё и пел, — вспомнил Питер. — Точно, Пит! — Сириус схватил бутылочку с какой-то смесью и, используя её как микрофон, заголосил: — Он — весёлый волшебник, наш парень — весёлый волшебник! — Самый весёлый волше-ебник! — поддержал Джеймс. — Об этом зна-ают все! На третьем припеве Сириус заметил, что со стороны буфета кто-то недовольно на них таращился. — Это кто? Домовик? Джеймс проследил за взглядом друга. — Он самый. Я уже и забыл про него. — Откуда он у вас? — поразился Сириус. — А куда делся ваш голем? Развалился? — Миссис Бэгшот отправила к нам эльфа для помощи Лили с Сохатиком. Наш домашний голем слишком неуклюж и неповоротлив, Лили его на пушечный выстрел к детской не подпускает, а этот эльф пришёлся кстати. Батильда ещё и подарки прислала. Посмотрите, парни. Целая коробка игрушек, мягкое, будто облако, одеяло из шерсти какого-нибудь волшебного барана с альпийского высокогорья, блестящая погремушка… — Гоблинское серебро, — заметил Питер. — А ещё говорят, что писатели мало зарабатывают, — прокомментировал Сириус, присвистнув. — Батильда сказала, что не знает, куда тратить деньги, — со смешком пояснил Сохатый. — Неужели у прекрасной старушки появился богатый поклонник? — поиграв бровями, спросил Сириус, за что моментально получил от Ремуса тычок под лопатку. — Благодетель, — поправил Джеймс. — Какой-то богач-антиквар, помешанный на истории магии, выкупил у неё все черновики и оригиналы рукописей за сумасшедшие деньги. О нём писали в газете. — Я не читаю газеты, Сохатый. Только гороскоп Лесли Флинта на последней странице «Пророка». Ремус скептически хмыкнул. Он со школьной скамьи упорно отрицал пользу прорицательской науки. — И что же тебе напророчили на день грядущий? — Без понятия. Однако сегодня я точно чувствую себя Весами: меня шатает из стороны в сторону. Друзья расхохотались. Сириус улыбался, глядя на них. Потом спустилась Лили, отругав их за то, что ржали как единороги, объевшиеся пьяной ягоды на болоте. Затем Ремус предложил сыграть в волшебную «Монополию». Сириус эту игру не любил, потому что остальные Блэки её обожали и ссорились из-за неё так, что стены дома дрожали. А ещё позже он превратился в пса, закрутился юлой по комнате и свалил вазу на пол, а потом у него резко закружилась голова. В общем, от букета мало что осталось. Лили заставила его убираться. Сириус быстро починил вазу с помощью «Репаро», собрал помятые цветы и отнёс на кухню. Он не стал сжигать их, чтобы не было запаха гари. Сириус осмотрелся и отыскал завалявшуюся у Поттеров газету. Усмехнувшись, он сразу же развернул её на нужном ему месте. — «Скорпионов» ждёт череда судьбоносных решений, — прочитал Сириус. — Не берите на себя слишком много. Глаза машинально нашли столбик с гороскопом для знака Весы: — День будет насыщен событиями. Вечером обязательно расслабьтесь с бокальчиком медовухи. Другое дело! Он удовлетворённо хмыкнул, завернул лилии в газету и выбросил. Из мусорного ведра с измятой страницы, на него смотрел импозантный пожилой джентльмен в инвалидном кресле.

«Господин Вальтер Эйгенграу рад приветствовать любителей истории в своём новом доме в Гастингсе…»