Цунами

Регулус уже забыл это чувство, когда ты сидишь в раздевалке и выслушиваешь лекцию от капитана команды, в которой больше брани, чем можно услышать в кабаке Аберфорта. Сегодня всё было иначе — игроков никто не распекал за то, что они мало тренировались, не ходили на пробежки в шесть утра или набрали вес за лето. Здесь ни одного спортсмена, только энтузиасты из богатеньких семей, согласившиеся принять участие в выставочном матче против «Холихедских гарпий». Рекламная компания Джагсона по продвижению «Торнадо» была проста, как садовый гном. Главный слоган гласил: «Наша метла так хороша, что любого превратит в профессионала!» Чтобы не ударить в грязь лицом, Джагсон пригласил тех, кто играл на приличном уровне и хорошо держался в воздухе. Регулуса он заметил на свадьбе Роули, Эйвери-младшего порекомендовали Флинты, а у них в роду в квиддиче все хорошо разбирались… С остальными сокомандниками Регулус ранее не был знаком лично, но фамилии где-то когда-то слышал. Продажи «Торнадо» только стартовали, и после этого матча любой покупатель смог бы сказать, что у него метла, как у тех богачей, что играли с «гарпиями». — Отлично! Вы будете чудесно смотреться на колдофото в газетах, — развеселился Джагсон, когда Регулус связался с ним и объявил о своём согласии поучаствовать в матче. — Молодые ведьмы будут покупать мою метлу для своих мужчин в надежде на то, что, оседлав «Торнадо», их кавалеры превратятся в успешных красавцев. Трибуны были полны. Всюду развевались флажки с изображением пикирующей гарпии — верные фанаты поддерживали своих любимиц в любую погоду. Моросящий дождь им не помеха. Лестрейнджи пришли на игру в полном составе. Мало кто знал, что Беллатриса была ярой поклонницей «гарпий» из Холихеда, даже её прозвище среди Пожирателей смерти отсылало к давней мечте играть в квиддич за любимую команду. Но Сигнус Блэк когда-то посчитал, что носиться в небе с битой — недостойное его дочери занятие, а служить полукровке — вполне подходящее. Журналистка с колдокамерой шныряла между скамейками, щёлкая важных гостей. Вот чета Роули в её объективе, вот Малфои… Там, где пахло деньгами, всегда был и Люциус. Нарцисса сопровождала его с маленьким Драко. Над троицей распустился изящный зонт, дабы уберечь семейство от дождя, не намочить их изысканную одежду и туфли с большими серебряными пряжками. Домовой эльф в вымокшей наволочке семенил за ними, тщательно следя за чистотой подола платья хозяйки. К запястью Люциуса была подвешена трость с причудливым набалдашником. Изысканный аксессуар. Он не нужен Люциусу для ходьбы, в отличие от Ориона, который в последние недели передвигался исключительно с тростью. Регулус застегнул спортивные наручи из мягкой кожи, надавив на кнопки так, будто это глаза Люциуса. Светлые, блестящие, бесстыжие. Жаль, не явился его папенька. Удар бладжером точно в рожу Абраксаса стал бы лучшим итогом матча. На часах уже пять, значит, он сейчас где-то в мэноре, мажет маслом белую булочку и прихлёбывает чай с молоком. Его руки держат чашку, как два белых здоровенных паука, впившихся в фарфоровые бока. Он прихлёбывает и посмеивается, так что крошки сыплются изо рта на мантию, застревают в бороде. Он гудит от удовольствия — жужжит, как муха над навозной кучей. — Идём, Блэк, — сказал Эйвери, закинув метлу на плечо. — Покажем, что играем в квиддич не хуже девчонок с коготками! — Иду, — мрачно отозвался Регулус, расправив форменный плащ. «Торнадо» — красивая метла. Отполированное древко сияло, закрученные воронкой прутья хвоста были чёрными, как будто их окунули в чернила, и стоит взлететь, как по небу протянется след. Регулус взмыл в воздух, приноравливаясь к новинке. Метла слегка вибрировала под ним, предлагая как можно скорее испытать её в деле. Рывок вперёд, и Блэк присвистнул. Производителю «Чистомёта» можно вешать камень на шею и идти топиться в море. «Торнадо» могла бы смести с рынка всех конкурентов. Как жалко было её проклинать…

* * *

Земля приближалась. Где-то раздался крик — сначала один, потом другой. Воздух вокруг Регулуса стал тягучим, как патока, — кто-то сердобольный применил замедляющие чары, но их было недостаточно, чтобы остановить падение. Ожидание удара продрало его дрожью. Он уже падал с метлы раньше — в девять лет: испугался, сорвавшись с древка, и напрочь забыл все инструкции: сгруппироваться, втянуть голову, прижать локти к бокам… Как итог — три недели в постели, вереница колдомедиков и роль мычащей от возмущения мумии, сокровища которой средь бела дня выносит собственный брат, безнаказанно орудующий в сундуке с игрушками. С тех пор Регулус не разбивался. До этого дня. Его ноги коснулись земли, а затем и всё тело. Он упал набок, попав точно туда, где поле покрывали заранее нанесённые амортизирующие чары. Гриндевальд, поддержавший его план, предупредил, что боли всё равно не избежать, падение есть падение. И Регулус прочувствовал каждой клеточкой тела, как же прав был австриец. Магия сделала своё дело и смягчила удар, но без синяков не обойтись. Больших, синих и болезненных. После выволочек Тёмного Лорда это сущая мелочь, — так утешал себя Регулус, театрально застонав. Уолда бежала к нему, расталкивая ринувшихся на поле волшебников. — Я колдомедик! Пропустите колдомедика! — Пропустите её! — воскликнула Нарцисса, перекричав всех. Обе женщины одновременно оказались около него. Нарцисса плюхнулась на землю рядом, собрав юбкой всю грязь. — Реджи! Как ты? Скажи что-нибудь? У тебя сотрясение? Эта метла взбесилась и чуть тебя не угробила! — Цисси, метла тут ни при чём. Я не удержался из-за дождя. Древко стало скользким… Ай! — Не двигайся. Позволь колдомедику тебя осмотреть. Регулус встретился с фрау Блоксберг взглядами и едва заметно кивнул. «Всё в порядке. Действуем». Уолда затараторила формулы сканирующих чар различной сложности. — Тошнит? — Немного, и голова кружится. Вспышка колдокамеры ослепила Регулуса в следующий миг, и его и правда повело в сторону. Послышалась гневная отповедь Джагсона, после чего журналистка куда-то пропала. Зато Басти был тут как тут, бледный и напуганный. — Что случилось? Регулус выругался, шевельнув ногой при попытке встать. — Перелом, — констатировала Уолда, достав обезболивающее из чемоданчика, который частенько носили колдомедики. — Не двигайтесь, юноша. Любое движение может ещё больше повредить ваши кости и мышцы. Под причитания и охи Нарциссы кто-то наколдовал носилки. — Вы переправите его в Мунго? — спросила кузина, отмахнувшись от Люциуса, попытавшегося спрятать её под зонтом. — Не надо в Мунго! — возмутился Регулус. — Ничего серьёзного не произошло. Я отправлюсь на Гриммо. — Как это ничего?! Ты ходить не можешь! Регулус красноречиво покосился на предплечье, и Цисси поджала губы. — Миссис Малфой, не переживайте, он в хороших руках, — сказала Уолда. — Я сообщу в госпиталь, мы всё организуем. Мистер Блэк сможет лечиться дома, если так хочет. Я сращу сломанные кости, но для начала дайте мне перенести пациента в более подходящее место. Парочка заклинаний, неделя покоя и укрепляющие зелья быстро поставят его на ноги. Когда его подняли в воздух чарами левитации, Регулус ещё постонал для приличия. — Я аппарирую вас на Гриммо! — вызвалась Нарцисса. Она повернулась к мужу, чтобы отдать указания насчёт Драко. Беллатриса приблизилась к носилкам и покачала головой, цокая язычком. — Какая неудача, Реджи. Ты так быстро растерял форму после выпуска из школы. Она наклонилась к нему, положив руку на макушку. Её ногти легко поскребли кожу. Ноздри защекотал аромат тяжёлых духов. — А ведь когда-то Тёмный Лорд оценил тебя именно за ловкость, — прошептала кузина с дразнящей усмешкой во взгляде. — Может, теперь он оценит мою живучесть? Белла выпрямилась и, полуприкрыв глаза тёмными ресницами, промурлыкала: — Может быть. — Заменишь меня на поле? Ему удалось её удивить. — Я? — Хорошая мысль, — поддержал Джагсон и жалобно понизил голос: — Выручайте, миссис Лестрейндж. Уже завтра утром писаки растерзают меня в своих газетёнках, как крап — старый квоффл. Мне очень жаль, Регулус, что так вышло. Мы тщательно проверим метлу, когда найдём её. Она сбросила вас и улетела. Кошмар! Просто кошмар! Не знаю, как ещё это назвать… — Экономическое самоубийство, — бросил Люциус. Цисси шикнула на него, и он пошёл прочь вместе со своим кошельком. Джагсон провожал их обоих чуть ли не со слезами. — Я выручу вас, Оуэн, — произнесла Белла, продемонстрировав ряд ослепительно-белых зубов. — Но у меня два условия. Во-первых, я не собираюсь натягивать на себя форму. Во-вторых, я буду охотником. Пусть Эйвери ловит снитч… — Басти! — поморщившись от мнимой боли в теле, позвал Регулус, и друг тотчас оказался возле него. — Расскажешь потом, чем всё закончилось. — Конечно! — Давайте поторопимся, — взмолилась Нарцисса, сжав ладонь Регулуса в своей. — Ты бледнеешь на глазах. Я постараюсь быть аккуратной. Уолда взялась за носилки с другой стороны, не забыв прихватить кожаный чемоданчик, и они аппарировали.

* * *

— Где Кричер? — сердито воскликнула Нарцисса. — Где он, когда так нужен? Теперь уж Регулус разразился проклятьями искренне. Кто же знал, что Нарцисса увяжется с ними на Гриммо? — Наверное, отлучился за покупками… — проговорил Регулус, приподнявшись на локтях, пока кузина поправляла подушки. Его положили в спальне. Уолда нарочито медленно разрезала его штанину, а Нарцисса с несчастным видом стояла над душой. — Миссис Малфой, откройте окна и наколдуйте, пожалуйста, воды, а потом… Уолда загрузила Нарциссу делами, заставив побегать по комнате, а после и за её пределами. — Надо побыстрее её отсюда сплавить, — сквозь зубы проворчал Регулус. — У меня мало времени. Тут дверь открылась, и в спальню заглянул Кричер. Не сиделось ему на месте, мантикора его подери! Эльф был не один. Он открыл дверь пошире, и Регулус напрягся, увидев, как в комнату заходит его мать. Вальбурга обвела помещение взглядом впалых глаз на обтянутом серой кожей лице. Впервые за несколько месяцев матушка осознанно посмотрела на Регулуса. — Реджи. — Мама. Кричер с виноватым видом взял её под руку и помог сесть на угол кровати. — Ты заболел? — спросила Вальбурга. — Я упал с метлы, — тихо ответил Регулус, жадно изучая её черты. Сколько седых волос и новых морщин, которых он не видел раньше… И ничего тут сделать уже нельзя — да и не надо. Он всё равно любовался мамой. — Со мной всё хорошо. — Почему эльфы не следили за тобой? Где эта метла? — Я не знаю. — Её нужно найти и написать жалобу на производителя. Мы пустим его по миру! — Как это на тебя похоже… Я займусь этим, как только встану на ноги! — пообещал Регулус, часто-часто закивав. — Я слышала голос Цисси… — Вальбурга вскинула глаза. — Я же правда её слышала? Мне не показалось? Регулус подался было к ней, но Уолда со строгим видом покачала головой, и ему пришлось вернуться в прежнее положение. — Да, она здесь. Хлопочет надо мной, хотя должна вытирать сейчас слёзы Драко. Или Люциусу. У него сорвался жирный контракт. — Драко? Я не знаю никакого Драко. Я нигде не могу найти шкатулку, которую мне подарила Цисси. — Я её случайно уронил, — сказал Регулус, сжав кулаки. — Мне жаль. Там нечего чинить. Мама сурово свела брови. — Вы с Сириусом опять запускали кусачие фрисби в доме? А ведь я не верила, когда профессор МакГонагалл написала мне, что ты разбил окно-розу. Обычно все хулиганства учиняет твой брат. Где он сейчас? Опять заперся в комнате? Нарцисса вернулась в спальню, принеся то ли медный таз, то ли ковшик, и Уолда осмелилась вмешаться: — Не хочу показаться бестактной, но мне нужно наложить гипс, а потом пациенту понадобится покой и хороший сон. — Мама, вы с Цисси давно не виделись, — елейно проговорил Регулус. — Цисси, развлеки матушку разговором, расскажи новости. Кузина всё поняла и, поставив принесённую утварь на прикроватный столик, сказала: — С удовольствием! Тётя Вэл, пойдёмте. Вальбурга коснулась щеки Регулуса тыльной стороной ладони. — Поправляйся скорее, милый. «Ты тоже». — Я постараюсь. Вальбурга и Нарцисса ушли. Кричер затоптался возле двери, когда Регулус поднялся на ноги. — Тебе нельзя никому показываться на глаза! Почему ты не слушаешься? Я отправлю тебя на перевоспитание в Гастингс к ворчливому деду в коляске! Уолда тихонько рассмеялась, когда Кричер прижал уши. — Помощник на кухне мне не помешает, — пошутила она и приняла серьёзный вид. — Тебе надо поторапливаться, Регулус. Я останусь в доме. В эту комнату никто не зайдёт, пока ты не вернёшься. Мы с Кричером об этом позаботимся. — Будьте спокойны, хозяин! — с надрывом заверил эльф, и вслед за фрау Блоксберг выскользнул из спальни. Регулус достал из шкафа подходящую одежду для вылазки, не забыв о мантии-невидимке, которую ещё несколько месяцев назад получил от Грейнджер. Тогда он и представить себе не мог, что решится тайно проникнуть в дом своего друга. Закончив сборы, он выглянул в окно. Ветер шелестел в кронах деревьев, охваченных красным контуром садящегося солнца. Нужно поторапливаться. Квиддич непредсказуем. Снитч могут поймать в любой момент, хотя Лорелея обещала что-то придумать, чтобы отсрочить этот момент. Мерлин! Что она могла? Обнажиться и выскочить на поле? Роули тогда и впрямь умрёт мгновенно — от разрыва сердца. Регулус вытащил из ящика стола золотую чашу. Идеальная фальшивка, на вид не отличишь от оригинала. А в следующую минуту он уже аппарировал в Вистманс-Вуд, в лес, кишащий призраками, с которыми Лестрейнджи привыкли существовать бок о бок. Иной раз духи забредали на территорию парка — то там, то тут мелькал белёсый силуэт. Регулусу ничего не стоило попасть вслед за ними за естественное ограждение и под волшебным покровом мантии-невидимки двинуться к дому, в который был вхож. Кругом было темно и тихо. Парадная дверь оказалась не заперта. Здесь не ожидали безумцев, способных проникнуть в поместье с риском расстаться с жизнью. Регулус поднялся наверх, повторяя маршрут, по которому несколько дней назад его провёл Басти в комнату главы семьи. По пути он встретил эльфа с ведром и тряпкой в руках. Домовик прошлёпал мимо прильнувшего к стене Блэка и завернул за угол. Регулус выждал пару минут, прислушиваясь к шагам, скрипам и шорохам, и продолжил идти. Вскоре он вновь очутился в аскетично убранной спальне Рудольфуса. Картина, за которой располагался тайник, была единственным предметом в этой комнате, оживляющим безликую обстановку. Через закрытые шторы не проникал ни один луч света. Регулус запер дверь и запустил Люмос под потолок. Изображённые на картине псы предостерегающе заворчали, когда на них упал свет. — Флеш-рояль, — прошептал Регулус. Собаки-картёжники недоумевающе глянули вокруг и присмирели. Регулус осмотрел их раму, припоминая порядок действий Рабастана. Он отложил палочку и вплотную подступил к картине, чтобы нащупать за ней рычаг или ручку. Удача! Пальцы нашли углубление, в котором прятался коротенький шнурок. Регулус потянул за него, и тайник начал открываться. Пустой тайник. Чаша Хаффлпафф пропала. Регулус пощупал полку, на которой та стояла прежде, в нелепой надежде, что он её попросту не видит. Так не бывает. Он проделал такой путь, одурачил близких. Всё было продумано. Чёрт возьми! Чёрт! Регулус обследовал всё, даже маленькие выдвижные ячейки, куда чаша бы даже не влезла. Её здесь не было. У него закружилась голова, его замутило. Он сжал край картинной рамы так сильно, что костяшки пальцев побелели. Регулус закрыл сейф и рассеянно осмотрелся. Кровать напоминала могильную плиту, и он сел на её край. Блэк чувствовал себя обманутым. Обманутым собственными ожиданиями. К реальности его вернуло едва различимое тиканье часов на собственном запястье. Он схватил палочку и воскликнул: — Акцио, чаша! Акцио, крестраж! Смешно, если бы сработало. Регулус зажмурился, прижав кулак ко лбу, и постучал себя между сведённых бровей… Опоздал. Он опоздал. Похоже, Рудольфус вернул сокровище обожаемого Лорда в банк — самое надёжное место. Надо уходить. Он резко взмахнул палочкой, убив шарик Люмоса и вновь отняв у комнаты все краски. Регулус вышел в коридор и закрыл дверь. Он сделал несколько шагов, когда понял, что дурное предчувствие накрывает его волнами. Что-то не так. Блэк взглянул на свои ноги. Не хватало тут наследить, подобно Грейнджер в доме его деда. Кажется, всё в порядке. Пустые волнения. Домовик, попавшийся ему раньше, теперь сосредоточенно скрёб фигурные столбики балюстрады у подножия лестницы. Ещё один эльф, насвистывая какую-то мелодию, менял свечи в канделябрах. Регулус приблизился к лестничному маршу, когда холл погрузился в молчание. Домовой эльф прекратил пение и, задрав голову, таращился на него. Нет, этого не могло быть. Наверное, что-то привлекло его внимание за спиной замершего Регулуса. Между ними было несколько ярдов, десятки ступеней и клубок неверных теней, но всё же сомнений не оставалось — эльф заметил его. Вернее, уже два эльфа. Регулус попятился, на всякий случай подняв палочку. Он видел свою руку. Очертания были расплывчатыми, но всё же… Да ведь и ноги! Как бы он разглядел их минуту назад, если бы мантия по-прежнему работала. Но она больше ничего не скрывала. — Кто это? Кто там? — писклявый голос разорвал тишину особняка. — Ворюга! — Вор посягнул на имущество хозяев! — вторил ему похожий голосок. — Надо позвать хозяина! Скорее! — Поймать негодяя! — а это проревел кто-то третий. Регулус развернулся и побежал в обратном направлении. Не оборачиваясь, он бросил заклинание, превратившее ступени в покатую горку. Бесполезная трата времени, так как эльфы аппарировали, минуя лестницу. Топот маленьких ножек преследовал его. Из первой попавшейся в коридоре двери выпрыгнул пуфик, кинувшийся Регулусу под ноги, словно смертник под поезд. Блэк перепрыгнул через него в последний момент и тут же был атакован вылетевшей из настенных часов кукушкой. Деревянная птица так и норовила выклевать ему глаз. — Мы почти поймали его! — торжествующе прокричал Кенни — лопоухий Кенни, который часто угощал Регулуса сладостями с кухни. Вот он сам выскочил из-за угла, размахивая поварёшкой. — Даклифорс! — бросил Регулус. Эльф принял луч заклинания грудью и повалился на пол, обернувшись резиновой уточкой, которая отчаянно закрякала. — Депульсо! Кукушка отлетела в стену и разбилась. Не сбавляя скорости, Блэк наугад свернул налево. Звук шагов разносился по дому. Аппарировать не получалось. Регулус снова повернул, потом ещё раз и ещё, пока не уткнулся в стену. Он оказался в небольшой нише с широким окном, откуда падал свет. — Фенестра! Стекло осыпалось, открывая дорогу к спасению. Регулус вылез наружу, вцепившись в самый край нависающего над оконным проёмом сандрика. Палые мокрые листья, прилипшие к нему, мешали держаться. Наклонный карниз под ногами был скользким. В поисках опоры Регулус развернулся на носках, будто в танце, и с досадой признал, что деваться ему некуда. Стена впереди, следуя фасаду, поворачивала на девяносто градусов, а с ней и карниз, украшенный на углу химерой. В её спине виднелся жёлоб для отвода воды. Из пасти капало. Регулус прошептал заклинание, заставив палочку удлиниться и превратиться в хлыст, обвил его вокруг основания фигурки и потянул на себя, проверяя прочность. Сойдёт. Он прыгнул, качнулся вперёд и назад, ударившись о стену спиной, потом ещё раз, прежде чем хлыст повис вертикально, по волшебству вытягиваясь дальше. До земли оставалось полтора ярда, когда сверху на него хлынул свет. Из окна высунулся эльф с лампой в руке. — Хлюппи нашёл ворюгу! — крикнул тот, и Регулусу пришлось расколдовать палочку, чтобы как можно быстрее достичь земли. Он свалился не с такой уж большой высоты, но рёбра скорбно заныли. Блэк перекатился в сторону. Лампа, которую эльф швырнул снарядом, разлетелась вдребезги точно там, где секунду назад находилась его голова. Регулус кинулся в парк, бежал, задыхался и бежал. Колючий кустарник цапнул его за голень. Он споткнулся, едва удержавшись на ногах, и бросил взгляд на парадное крыльцо, которое просматривалось между стволами деревьев. Кто-то стоял на ступенях — высокая фигура, не угадаешь, мужчина или женщина. Этот человек взмахнул рукой, и парк вокруг Блэка наполнился диким лаем. Псы Рудольфуса неслись к нему короткими стремительными бросками. Со всех сторон ломались ветки. Регулус выпрямился, опершись на ствол высоченного тиса, и стёр струйку пота, бежавшую по виску к шее. Парк словно наполнился светлячками. Глаза охотничьих псов горели. Самая смелая гончая выпрыгнула вперёд и принюхалась, опустив мокрый нос к земле. За ней потянулись другие собаки. Орф подошёл к Регулусу, виляя хвостом. Регулус протянул к нему ладонь и почесал между ушами сначала одну макушку, потом вторую. Он не помнил его кличку, хотя некоторых любимчиков Лестрейнджа знал по именам и кормил с рук ещё ребёнком. Между деревьями скользнул приблудившийся призрак, и вся свора с лаем бросилась вдогонку. Ещё с минуту Регулус не шевелился. Ладони его были совсем мокрые, как и спина. Перед глазами плясали чёрные точки. Он ждал, что на плечо вот-вот ляжет чья-то рука, кто-то воскликнет «Попался!». Однако время шло, но ничего подобного не происходило. Он зашагал к лесу, ни разу не оглянувшись.

* * *

— Я приготовлю нам чай, — пробормотала Уолда, выслушав все подробности о неудачной вылазке. — Думаете, это поможет? — скептично поинтересовался Регулус, придирчиво рассматривая перепачканную мантию-невидимку — мантию, которая когда-то являлась таковой. Срок службы у подобных диковинок нельзя было предсказать, но всё равно обидно. Он отбросил бесполезную вещь и вздохнул, глядя на израненные пальцы и ногти с чёрной каймой. Брюки порваны. На лбу ссадина. Регулус взлохматил себе волосы так, что теперь они торчали во все стороны. Ему нужно помыться, а уж потом идти на поклон в Гастингс. Или аппарировать туда так? Пусть все видят, с каким трудом он удирал из Лестрейндж-парка. Может, Гермиона вызовется сводить его синяки… И проводит больного до постели. О, соблазн слишком велик. — Я прочитала, что англичане в любой непонятной ситуацию заваривают чай, — сказала фрау Блоксберг, покосившись на появившуюся на лице Регулуса глуповатую ухмылку. — Но вы не англичанка. — Верно, — согласилась Уолда. — Поэтому я накапаю себе коньячка. Когда вернусь, погляжу, что можно с тобой сделать. — Может, мне тоже чего-нибудь накапаете? — Не хватало ещё, чтобы мы оба наклюкались. Сам-Знаешь-Какой-Герр вряд ли это оценит. Регулус кривовато улыбнулся. — Я не справился. Не достал чашу. — И скажи спасибо! Блэк вскинул голову. — В каком смысле? — Ну как же? Представь, что ты бы её украл. Эльфы тебя заметили. Лестрейнджи первым делом проверят свой тайник. И что тогда? Стали бы они скрывать от Волдеморта правду об исчезновении чаши? Конечно, нет! Твой Тёмный Лорд узнал бы, что кто-то ищет его крестражи. Нам это ни к чему. — Вы ошеломляюще логично мыслите. — Это приходит с возрастом, — проворковала Уолда и похлопала его по плечу. Она испачкала ладонь и поморщилась. — Кому-то не помешает привести себя в порядок. Тебе хватит десяти минут? — Пятнадцати. — Я приду через двадцать. И ещё кое-что, — промолвила Уолда несколько смущённо. — Я заметила, что твоя матушка немного не в себе. Регулус коротко кивнул. — Она долгое время находилась под влиянием проклятого предмета. Отец делает всё возможное, чтобы она восстановилась. Улучшения уже есть. Нам стоит набраться терпения. Когда мама поправится, я сделаю ей подарок, — Регулус отвёл взгляд от женщины и сказал: — Павлиньи перья из ощипанной задницы Абраксаса Малфоя. Он ещё поплатится, клянусь. Уолда неожиданно хлопнула его в грудь. — Что это такое, юноша? Мне не нравится твоё выражение лица. Про тёмную магию толкуешь, верно? Не всякому она по зубам. Я посмотрю твою матушку. Может, что посоветую, но ты срочно выкинь злые мысли из головы. О деле лучше думай. Или о любви. Фрау Блоксберг оставила его, и Регулус отправился в ванную комнату. Думать о любви, стоя под струями воды, казалось, должно быть просто, но только не тогда, когда твоё тело похоже на палитру мистера МакКиннона. И где сейчас этот рисовальщик? А его язвительная дочь? Вернувшись в спальню, Регулус упал на кровать, сгребая к себе подушки. Кажется, он умирал. Не было сил пошевелиться. Мотылёк влетел в комнату и забился о ночник. Раздражало. Но палочка далеко — до неё целых три фута, а ночник ещё дальше. Глаза закрывались. Сквозь дрёму Регулус услышал тихий гул и голос, звучавший так, точно говоривший находился на другом конце света. Его вызывали. Он рывком слетел с кровати и принялся копаться в карманах сброшенной замызганной одежды в поисках сквозного зеркала. Оно было тёплым, по поверхности бежала рябь. Регулус потёр его большим пальцем и прокашлялся, пока дымка растворялась. Мерлин! Что у него с голосом?! Почему сердце грохотало в ушах? — Привет! — сказала Гермиона, и её взволнованное лицо появилось перед ним. — Здравствуй. — Ты уже дома? Почему не связался сам? Признайся, тебе нравится быть причиной моего беспокойства! — Разве что чуть-чуть. — Ты достал чашу? Резко захотелось прикинуться дураком и показать ей фальшивку, которую он бесславно притащил назад. Само собой, она потом убьёт его за идиотскую шутку. Видимо, в один из дней Сириус передал ему по воздуху частичку раздолбайства. Они стали слишком часто видеться. Это беда. — Нет. На прежнем месте чаши не оказалось, — произнёс Регулус. — Ты уверен? Вопрос был столь же глуп, как Регулус себя чувствовал. — Я хотела сказать, ты хорошо посмотрел? Может, там было второе дно? — принялась перечислять варианты Гермиона. — Фальшивая стенка? Или Рудольфус заколдовал чашу так, чтобы она стала невидимой? — Я всё проверил. Крестража там не было. Кстати, твоя мантия-невидимка потеряла свои свойства. — Невозможно! — отрезала Гермиона. Ему почудилось, что она сейчас кинет зеркало. — Я прошёл под ней до тайника, но на обратном пути её магия рассеялась. Это нормально. Мантии-невидимки не служат долго. У Гермионы увлажнились глаза. Она готова была заплакать, но сдержалась. Мантия обладала для неё каким-то особым набором качеств. — Только не эта мантия, нет… Она служила своему владельцу много-много лет. Я должна об этом подумать. Не сейчас. Завтра. Ох… Регулус бы многое отдал, чтобы сейчас оказаться рядом с девушкой и хоть как-то её утешить. — Что потом? — убито спросила Гермиона. Каждое слово давалось ей с трудом. — Как же ты выбрался? — Пришлось побегать, но это уже неважно. — Ладно, — шмыгнув носом, выдохнула Гермиона. — Тебя кто-нибудь видел? — В лицо? Нет. Убеждён на девяносто процентов. — В нашем случае этого мало. — На девяносто девять. Так лучше? В конце концов, Белла ещё не ворвалась сюда, разбрасывая Авады, но я оставил один процент на тот случай, если она задохнулась от злости и поэтому пока не пришла за моим скальпом. — И что теперь? — Предположу, что Руди вернул крестраж в банк. — На его месте я поступила бы так же, — согласилась Гермиона и закусила губу, ненадолго задумавшись. — Увидимся на углу «Флориш и Блоттс» через десять минут. Захвати поддельную чашу, — выдала она как на духу и оборвала связь. Регулус несколько секунд таращился в мутную гладь. Мысли разбегались тараканами. А ведь он забыл, с кем связался. Эта девчонка залезла в дом Арктуруса Блэка отнюдь не по приглашению и связала клятвой самого Геллерта Гриндевальда. По ней плачет Гриффиндор. Или Слизерин… Регулус пощипал переносицу. Что ещё его ждёт? Когда фрау Блоксберг принесла чай, он уже натягивал плащ. — Похоже, Гермиона хочет ограбить «Гринготтс», и я собираюсь ей помочь, хотя не имею понятия, как именно мы будем это делать. Уолда ошарашенно заморгала, пробормотав: — Was für Spinner! — К утру, когда сюда потянутся желающие поглазеть на мой гипс, я буду здесь. Если нет… тогда наше притворство потеряет значение. Регулус посмотрел на стол, где сверкали плюй-камни, на стопку книг и вешалки с рубашками… Его пробрала дрожь от мысли, что он может сюда не вернуться. — Там же холодно! — воскликнула Уолда, по-своему истолковав его реакцию. Она быстро повязала на шею Регулуса шарф, который буквально взяла из воздуха, и широко улыбнулась. — Так-то лучше! Когда ты вернёшься, я заварю новый чай. Накапаю туда, чего пожелаешь.

* * *

Регулус считал звёзды в напряжённом ожидании. Почти все лавки в Косом переулке давно были закрыты, лишь аптека привечала посетителей светом в круглых окнах, да белокаменное здание банка озаряло часть главной площади и ступени перед массивными дверями. Гоблины принимали любых клиентов в любое время суток. Когда-то предок Регулуса помогал Гринготту Длиннопалому зачаровывать ячейки от взлома и накладывать чары на хранилища, в одно из которых Гермиона стремилась попасть. Она сама явилась с опозданием, вышла со стороны «Дырявого котла», кутаясь в пальто от холодного ветра. Регулус заметил красноту в её глазах. После разговора с ним она плакала. — Ты знаешь, зачем мы здесь? — Теряюсь в догадках, — насмешливо ответил Регулус, когда Грейнджер поравнялась с ним в тени книжного магазина. — У меня есть хранилище на нижнем уровне «Гринготтса»… — Я помню, но, чтобы попасть в чужое хранилище, нужен ключ. Гермиона деловито закивала. — Ключ — это формальность. Сейфы «Гринготтса» охраняются особой магией. Только гоблины имеют право открывать их. Мы не знаем, как Лестрейнджи обезопасили свой сейф изнутри, но и снаружи нас ждут гарантированные неприятности. — Под неприятностями ты подразумеваешь огнедышащего ящера, который способен в одночасье превратить нас в две горстки пепла? — уточнил Регулус. — Дракон ничего подобного не сделает, если рядом будет гоблин со звякалками, — пояснила Гермиона, осмотревшись по сторонам, и понизила голос, подступив ближе. — План таков: я захожу в «Гринготтс» и прошу проводить меня к моему сейфу. Ты идёшь со мной. Нас ждёт спуск по рельсам в сердце банка. Гоблин управляет тележкой. Когда мы приедем в самый низ, ты наложишь на него заклятие Империус и заставишь открыть хранилище Лестрейнджей. — Предлагаешь приложить проводника Непростительным?! — Ты сам говорил, что не стесняешься использовать тёмную магию. «И не возразишь». — Когда мы заберём чашу, если она, конечно, там, я сотру гоблину память, — непринуждённо закончила Гермиона. Общение с бывшими сидельцами, вампирами и чёрными вдовушками, определённо, плохо на неё влияло. — Как гладко ты всё расписала, а впереди, случись что не так, нас ждёт некрасивая, мучительная смерть. — Ты отказываешься? Регулус со вздохом посмотрел на двери банка. Она ведь всё равно туда пойдёт, даже если придётся выковыривать чашу из зубов дракона. — Нет. Гермиона просияла. — Для начала тебя нужно замаскировать! Регулус Блэк сейчас на Гриммо — приходит в себя после падения с метлы. Кстати, было не слишком больно? — Не слишком, — буркнул Регулус. — Раз ты решился, я тебя обработаю! — с воодушевлением прошептала Гермиона, направив палочку ему в лицо и начав колдовать. Кожу на носу и щеках сразу же защипало. — У Мелании Блэк есть зачарованный кулон, — произнёс Регулус, надеясь, что Гермиона будет к нему милосердна и не превратит своей ворожбой в откровенного уродца. — Собеседники не могут запомнить лицо того, кто его носит. — Такая вещь бы сейчас пригодилась! Не чеши нос! Я ещё не закончила! — Разумеется, я бы не стал надевать этот кулон! — возмутился Регулус вполголоса. — Почему? — Он бабушкин! — Ну и что? — Он в форме сердечка. — Под одеждой всё равно не видно. — Он женский! — настаивал Регулус. Гермиона закатила глаза, что-то проворчав и помянув какого-то Фрейда. Её палочка вспорхнула ещё пару раз, пока Грейнджер не осталась довольна результатом. Регулус ощупал лицо. — Кажется, ничего не изменилось. — Кажется, — эхом подхватила Гермиона и нервически дёрнула уголком губ, будто вспомнила что-то плохое. — Маскирующие чары — мой конёк. Пять минут спустя они вошли в просторный мраморный зал «Гринготтса». Гермиона прямиком направилась к дежурному за стойкой и продемонстрировала ему маленький ключик. Гоблин изучил его и одобрительно кивнул, сверившись с записями. — Рады приветствовать вас в «Гринготтсе», мисс Грейнджер. — Я хочу посетить свой сейф! — заявила Гермиона. Гоблин позвал помощника и подозрительно покосился на Регулуса. Видать, что-то в его внешности не позволяло сотруднику банка принимать его за богатенького сынка. — Это мой сопровождающий. — Как скажете, мисс. Очень приятно, — протянул дежурный, всем своим видом выказывая противоположные льстивым речам эмоции. — Взаимно, — прохладно откликнулся Регулус. Помощник всё не появлялся — вероятно, дрых без задних ног в какой-нибудь каморке, прижимая во сне ларь с самоцветами. Дежурный гоблин услужливо скалился, нетерпеливо постукивая когтями по стойке. — Может, хотите улучшить защиту вашего сейфа, мисс Грейнджер? У нас есть чудесные сторожевые зеркала для разоблачения самозванцев. Гермиона улыбнулась. — Нет, благодарю. — Тогда позвольте предложить новейшее изобретение: зачарованное глазное яблоко циклопа. Повышенная эффективность, хорошая дальность обзора. Обнаружит грабителя даже под дезилюминационными чарами. Рекомендация самого Аластора Грюма на упаковке. Нет? Не желаете? А ещё у нас есть заговорённые травяные мешочки с отпугивающими воров листьями растений-оберегов: боярышника, крапивы, лавра, можжевельника, чертополоха… — Спасибо, не надо. — Мешочек можно украсить вышивкой на ваш вкус. А всего за пятьдесят сиклей в месяц наш гоблин из службы безопасности будет рассыпать перед дверью вашего хранилища соль и читать заговор. Регулус начал закипать, но Гермиона обладала поистине ангельским терпением. — Я признательна вам за беспокойство, но всё же откажусь. — Как знаете, — хмыкнул втюхивальщик, потеряв к ней интерес. К счастью, прискакал запыхавшийся гоблин-проводник в едва сходящемся на круглом пузе мундире. — Проводи мисс Грейнджер и её сопровождающего к сейфу, Гризл! — распорядился дежурный. — Хранилище под номером «семьсот тридцать один». — Идёмте-идёмте! Гризл к вашим услугам! Гермиону и Регулуса поманили к дверям позади стойки, за которыми начинался спуск в подземную часть банка. Гоблин-проводник шустро трусил впереди, гремя мешком, в котором, по-видимому, лежали металлические погремушки, призванные держать в узде стражей-драконов. Регулус давно не был в «Гринготтсе», но сидящую на цепи хвосторогу, охраняющую площадку, на которой находился сейф Блэков, запомнил очень хорошо. Сейчас же им предстояло иметь дело с железнобрюхом, а эта тварь, если верить учебникам, могла легко перекусить хвостороге шею. Облицованные мрамором коридоры остались далеко позади, им на смену пришёл грубый скалистый туннель, освещённый факелами. Тележка уже ждала на рельсах. — Садитесь, пожалуйста, — попросил Гризл, подобрав отвисшее пузо. Регулус помог Гермионе забраться в тележку и сел рядом. Гоблин залез после них и взял на себя управление. Не бог весть какой транспорт пришёл в движение и начал набирать скорость, загромыхав по рельсам уходящего вниз туннеля. Наконец, тележка так разогналась, что могла бы взять и взлететь. Ветер выл откуда-то снизу, будто из-под земли. Факелы на стенах размазало, сплющило… Гермиона вцепилась в трясущийся металлический бортик. Регулус нащупал другую её ладонь и крепко сжал. Она не выдернула руку, как сделала это в прошлый раз. Холодный воздух раздувал её волосы. Глаза сияли, как драгоценные камни, которые усердные гоблины подняли на свет из тех каменных пород, что проносились сейчас мимо. С того самого вечера, когда Гермиона Грейнджер свалилась ему снегом на голову, и дня не проходило, чтобы Регулус не думал о ней. Сначала с раздражением, затем с любопытством, теперь с нежностью. Он не собирался разбираться в причинах, они незначительны, абсурдны и нелогичны, как все прочие «резоны для любви». Её сердце — вот главный тайник, куда Регулус жаждал попасть. Тележка замедлила ход. Впереди показалась площадка, буквально выдолбленная в камне. Подступы к хранилищу охранял здоровенный дракон. Он выдохнул облако пара из ноздрей, приподняв тяжёлые веки. Глаза у него были больные, слезящиеся. Бедняга много лет не был на солнце. Гоблин выскочил из тележки и заработал звякалками. Услышав ненавистные звуки, огнедышащий гигант поднялся на лапы-колонны и посторонился, прижавшись к стене туннеля. — Не волнуйтесь, мисс Грейнджер, — горделиво сказал Гризл. — Дракон вас не тронет. Он сам боится. Проходите к вашему хранилищу. Регулус выгадал момент и прошептал ему в спину: — Империо! Волна магии прокатилась по его руке, слетела с кончика палочки и ударила гоблина чуть ниже шеи. Он покорился чужой воле моментально, пошатнулся и расплылся в туповатой улыбочке. — Откройте хранилище «семьсот тридцать», — попросила Гермиона. Регулус мысленно повторил её просьбу заколдованному гоблину, для которого это был самый естественный приказ в жизни. Он спокойно приложил когтистую руку к специальной панели, и дверь сейфа испарилась. — Останься снаружи, — сказала Гермиона Регулусу. — Ты единственный, кто сможет меня отсюда вытащить, если что-то пойдёт не так. — Мне казалось, ты уверена в успехе. — На девяносто девять процентов. — Раз существует хотя бы один процент, что всё скатится книзлу под хвост, я иду с тобой. Гермиона первой перешагнула порог хранилища. Огонёк сорвался с ближайшего факела и поплыл над ней, освещая своды рукотворной пещеры, в которой угнездилась тьма. Регулус дёрнул подбородком, дав команду гоблину следовать за девушкой, затем вошёл сам, с любопытством осматривая многочисленные полки, забитые разнообразным добром Лестрейнджей. Гермиона резко остановилась, заставив Регулуса схватиться за палочку, готовясь к худшему. В проходе с сумасшедшей скоростью завихрился туман. Из него выступил босой человек — вернее, существо, напоминающее очертаниями мужчину с волшебной палочкой. У него было бледное змееподобное лицо. Страшилище вырядилось в мантию колдуна, а цветом кожи напоминало труп, пролежавший в воде. Глаза урода пылали багрянцем. — Маленькая воровка, — с присвистом выдохнуло существо, сосредоточив всё внимание на Гермионе. — Что вы взяли из сейфа? Что?! Что ещё вы взяли, мерзавка?! Отвечай! — Злобный выродок замахнулся, выписав жест, характерный для Круциатуса. Гермиона вскрикнула, закрыв лицо и кинувшись в сторону, где сразу наткнулась на Блэка. Он мигом прижал её к себе свободной рукой, пока другая вскинула палочку. Регулус выпалил: — Авада Кедавра! Зелёный луч прошил жуткую фигуру насквозь, но, вместо того чтобы рухнуть замертво, противник обернулся пульсирующим клубком тумана. Регулус нахмурился. Он уже видел такое раньше. Да, это всего лишь боггарт! Взрослый и довольно крепкий боггарт, судя по декорациям, на которые у него хватило сил, — не сравнить с маленьким богги, живущим в буфете на Гриммо. Боггарту Лестрейнджей так понравилась его страшилка, что он снова начал принимать прежнюю форму, вытягивая руки и ноги — волокнистые, полупрозрачные щупальца. Опять появилась лишённая волос и носа голова. Зыбкие плечи обрастали тканью чёрной хламиды. В этом существе было нечто первобытное, жуткое и вместе с тем до боли знакомое. — Риддикулус, — произнёс Регулус, решив, что с него довольно. Боггарт дёрнулся, крутанулся вокруг оси и превратился в лысую куклу — безобразного пупса, у которого ноги и руки были перепутаны местами, словно над ним поиздевался хулиганистый ребёнок. Впрочем, Регулусу было не до смеха. Кукла безжизненно шлёпнулась на пол, пискнув механическое «мама». Гермиона прижималась к Блэку так, что ему было больно до рези в глазах. Регулус шумно вобрал воздух сквозь зубы, но не отстранился. Он ласково заправил выбившуюся прядь волос за ухо Грейнджер. Гермиона посмотрела на него сквозь пальцы. — Это боггарт, — прошептал Регулус. — Мелкий поганец. Проверь сама. Его больше нет. — Я так испугалась. — Я знаю. Она вновь притиснулась к Регулусу. Он едва сдержал болезненный стон, когда Гермиона обняла ещё крепче, сплетя пальцы в замок за его спиной. Волосы защекотали ему шею. Тем временем Гризл безмятежно прогулялся от одной стены хранилища к другой, не страшась ни боггартов, ни прочих тварей. Раз уж в него до сих пор не полетели стрелы из скрытых отверстий, то других сюрпризов можно уже не ждать. Золотая чаща с двумя ручками и гравировкой на боку стояла на полочке, оттенённая нефритовой фигуркой какого-то божка. Огонёк выхватил её из полумрака, облизав контур. Регулус мягко взял Гермиону за плечи. Она отклонилась назад, и её ошарашенный взгляд упал на страховидную, сляпанную наспех куклу с пугающе реалистичным лицом. — Всего лишь боггарт, — пробормотала Гермиона. Только сейчас до неё дошёл смысл сказанного. — Да. Грейнджер неловко отодвинулась, расцепив руки, чем и расстроила Регулуса, и обрадовала одновременно. Он вытащил из сумки фальшивку Горбина и подошёл к полке, на которой стояла золотая чаша. — Эта вещь пронизана магией Тёмного Лорда, — выдохнул Регулус. — Я держал крестраж в руках, это ощущение ни с чем не спутаешь… Он предельно осторожно взял чашу и поставил на её место копию. Регулус обернулся к Гермионе. Она смотрела на зловредный предмет в его руках, не отрываясь. — Кажется, нам удалось. Гермиона кивнула и умудрилась выдавить улыбку. — Да. Удивительно, но Регулус не испытыватал особого воодушевления. Физически не получалось. Он держал нечто грязное, мерзкое, сочащееся тёмной магией, как клоака зловонием. Казалось, крестраж весил больше тонны, однако Регулус мог без труда удерживать его на ладони. Чистое зло в золотой обёртке. Он убрал чашу в сумку. Гермиона бросила прощальный взгляд на куклу на каменном полу и сказала: — Уходим, пока никто ничего не заметил. — Прошу на выход, — пропел гоблин. — Если вы здесь закончили, я закрою дверь. Путь наверх стал для Регулуса тяжелее, чем спуск. Ему всю дорогу чудилось, что в трясущейся тележке есть кто-то ещё, невидимый четвёртый пассажир. Чужак был недоволен всем и вся, извергая желчь, как стервозный старик с полным ртом гнилых зубов и безжалостно острым языком. Когда гоблин выбрался из причалившей вагонетки, Гермиона окликнула его и тотчас выстрелила заклинанием в толстый лоб. — Обливиэйт! Гризл чуть было не шлёпнулся на ровном месте — такой силы был удар. — Благодарю за то, что проводили нас, — сказала Гермиона, спрятав палочку в рукав пальто. — А-а? Да, мисс! Пожалуйста, мисс. — Взгляд гоблина расфокусировался. — Спасибо, что пользуетесь услугами «Гринготтса»! Безопаснее места не найти! Регулус наградил его скептической полуулыбкой. В вестибюле им слегка поклонился дежурный гоблин. За скрипом зачарованных перьев, порхающих над гроссбухами, был слышен скрежет его зубов. Формальная вежливость заставляла гоблинов любезничать с волшебниками. Регулуса манеры не волновали. Он торопился убраться из банка. Ему нужно на воздух. Сердце прыгало в груди, а кровь кипела от адреналина. Осень ворвалась в его лёгкие, едва двери банка открылись. Гермиона вышла за Блэком, держась будто в трансе. Они пересекли площадь вместе, беззвучно отойдя на приличное расстояние от «Григоттса». Каждый был в своих мыслях. В аптеке давно погас свет, но уличные фонари обзавелись дрожащими нимбами. Регулус протянул Гермионе сумку. Она приняла эту новую тяжесть молча. — Кажется, утром герр Эйгенграу будет в хорошем расположении духа. Жаль, не смогу это увидеть. — Он хочет переговорить с Кричером, — сказала Гермиона. — Если крестража в банке всё же хватятся, Сам-Знаешь-Кто может усомниться в степени надёжности своих тайников. Медальон нужно достать без промедления. — Я пришлю Кричера. Ему всё равно не место на Гриммо. В ближайшие дни меня могут навестить мои друзья. Последнее слово отдавало горечью на языке. Друзей не водят за нос, их сейфы не взламывают, а дома не грабят… — Я прикажу ему слушаться тебя во всём, — добавил Регулус. — И попрошу бабушку прислать нам домой другого эльфа. Не думаю, что кто-то ещё заметит разницу. С матерью я всё улажу. Гермиона поёжилась от ветра. Регулус вытянул шарф из-под воротника и накинул ей на плечи. Мимолётное удивление в её взгляде сменилось благодарностью. Тёмно-синий шарф украшали серебряные звёзды. Фрау Блоксберг создала исключительную красоту, даже не притронувшись к волшебной палочке. Регулус не отпускал концы шарфа, не позволяя Гермионе уйти. — Твой боггарт… — начал было он. — Существо со змеиным лицом… — Я… Это человек из моих кошмаров, — нехотя ответила Гермиона, выудив ткань шарфа из его пальцев. — Они давно меня преследуют. Я распереживалась из-за нашей авантюры и не ожидала, что Лестрейнджи посадят в сейф боггарта. Глупо было так бурно реагировать. В этом холодном, безлюдном месте она собиралась сказать ему что-то другое. Почти решилась. Он не должен её отпускать. — Всё нормально. Все видят плохие сны, — горячо заверил Регулус. — Да и боггарт попался на редкость гадкий. Он заглянул в твоё подсознание и уцепился за жуткий образ. Что в конце этих снов? Ты побеждаешь змеемордого человека? Убегаешь от него? Или ты просыпаешься раньше, Гермиона? Чем всё заканчивается? Скажи мне. В карих глазах он увидел огненную бурю, прах и оседающий пепел, как будто она наяву переживала давнишний сон. Линия её губ горько изогнулась. Регулусу впервые удалось разглядеть несчастную девушку под маской, которую Грейнджер носила, не снимая. Она посмотрела ему в лицо и, тряхнув головой, подвела черту: — Мои сны всегда заканчиваются смертью. Когда Гермиона аппарировала, Регулус вдруг понял, кого ему напомнило пугало из сейфа — фигура волшебника в чёрном. Тёмного Лорда.