Meine kleine Schwäche

      Звук двигателя автомобиля и завывающий ветер нагоняли жути на Теодору, особенно учитывая, куда она ехала. Война. Прямо перед её глазами. Эйвери понимала на что идёт, но всё же чувство страха брало вверх над остальными эмоциями. Сжимая подол платья и прикусывая нижнюю губу до крови, американка старалась сосредоточиться, дабы уже заранее подготовить задаваемые вопросы.       «— Со скольки лет вы в армии? Хотели ли вы пойти туда? Боитесь войны? Как к этому отнеслись ваши родственники?» — Проносилось в голове у девушки, пока водитель объяснял пограничникам о цели их приезда. Когда машину пропустили и она тронулась дальше, Теодора всё же решилась взглянуть в окно.       Серые нависающие тучи, опустевшие поселения и огромное количество разного оружия. Теперь Эйвери понимала, что чувствовал Фридрих, будучи немецким солдатом. Он ещё не был ни на одном сражении, но страх о его начале был с юношей всегда. Американскую девушку выселили из машины в одной из деревушек, которую заполнили солдаты. Встретил её очень робкий паренёк, который представился Лукасом. Оказалось, что он как раз из Бельгии и жил буквально через пару километров отсюда, пока его не забрали.       — Вы же та самая журналистка Теодора Эйвери? Мы все тут ждали вашего приезда. Я пока отнесу ваши вещи в дом, а вы можете пообщаться с другими, — Быстро пролепетал Лукас, даже не подняв глаза на девушку, но Теодора поняла, что он смущается говорить с ней.       — Я бы хотела пообщаться с вами. Вы отличаетесь от других, и мне это нравится, — Совершенно спокойно ответила Эйвери, улыбнувшись, — Вы напоминаете мне одного человека..       Фридрих.. Этот образ возник сразу, как Теодора о нём подумала: нежный голос, голубые, как ясное небо, глаза и светлые волосы, в которые журналистка так любила зарываться пальцами. Вспомнились его нежные поцелуи и слегка шершавые руки, которые лежали на талии девушки во время этих самых поцелуев.       — Госпожа Эйвери? Вы стояли на месте и просто смотрели в одну точку. Всё в порядке? — Обеспокоенно говорил Лукас, всё ещё держа в руках этот чемодан.       — Да, я задумалась.. Прошу прощения. Давайте зайдём в дом. — И Теодора вместе с бельгийским солдатам направилась в помещение.       Через какое-то время разговоров Лукас уже не робел перед американкой и даже смеялся вместе с ней. Эйвери узнала, что у него на правой руке есть родимое пятно, похожее на сердечко, и ей оно очень понравилось. Пообещав солдату, что она его нарисует в скором времени, Теодора вышла на улицу подышать свежим воздухом. Выяснив, где находится местный офицер, журналистка незамедлительно отправилась к нему, дабы наконец взять интервью.       Эйвери успела задать офицеру только пару ключевых вопросов, как раздался оглушительный крик: «Враги наступают!». От наступившего волнения кровь начала приливать к вискам, из-за чего стала болеть голова. Не соображая, что происходит, Теодора без лишних раздумий побежала за солдатами, дабы потом написать статью о том, каково бывать в центре военных действий. Но девушка не учла факта, что эта статья так и может остаться лишь её мечтой.        Только Эйвери вступила на равнину, как послышались выстрелы. Ужасающе громкие звуки привели девушку в чувства, и она сразу же поспешила в ближайшее укрытие. Теодора лишь слышала многочисленные крики, которые рвали сердце на тысячи осколков. Одна пуля всё же задела девушку, оставив неглубокую рану на левом предплечье, но это было неважно. Кровь была повсюду, и американку начало тошнить от этого всего. Едва сдерживая рвоту, она слегка выглянула из-за укрытия и видела просто кошмарные события: огромное количество трупов, летящие пули, которые отнимали всё больше жизней, и враги, которые.. кидают гранату! Теодора знала о таком возможном исходе, поэтому быстро легла на землю и закрыла уши руками. Взрывная волна прошлась на большом расстоянии, и в ушах так мерзко зазвенело, что хотелось просто оглохнуть.       Не успела Эйвери отойти от такого, как в её сторону прилетела рука одного из солдат. Видимо, не повезло оказаться в эпицентре этого взрыва. Но внимание девушки привлекло другое: это была правая рука с.. родимым пятном в виде сердца. Паника захлестнула Теодору как цунами. Лукас.. Этот светлый и добрый мальчик мечтал вернуться домой к маме, которая со слезами на глазах отпускала его на фронт. Портрет, который обещала нарисовать американка после всего этого.. Разбитые мечты и оборванная жизнь. В этот день Эйвери познала ещё один ужас этого мира: война, забирающая слишком много.       — Теодора! Теодора! — Как только девушка вышла из машины, ей навстречу бежали четверо друзей: Йоке, Лоуренс, Джон и. Фридрих. О боги, как он был взволнован. Весь бледный и потухший, словно вместо Эйвери побывал на месте сражения.       — Ты в порядке? Мы слышали, что там был просто кошмар! — Лепетала Йоке, кружась вокруг подруги и осматривая её на ранения. — У тебя тут забинтовано! Ты не сильно пострадала?!       — Йоке, не стоит так переживать. Сразу видно, что физически она здорова. Думаю, лишь небольшая царапина. — Как обычно, внешне доктор Робертс был очень спокоен, но внутри бушевал ураган эмоций.       — Да, наша Тео очень сильна физически. Думаю, в рукопашном я бы ей проиграл.. — Пошутил Лоуренс, на что остальные ответили ему смехом.       Но лишь Фридрих стоял неподвижно, внимательно глядя на Эйвери. Девушка, естественно, всё поняла, и сказала остальным, что отойдёт поговорить с Блумхагеном. Лишь когда они вдвоём дошли до комнаты немца, юноша наконец подал голос:       — Д-Дора.. Вы пережили очень м-много. Эта царапина — просто ничто по с-сравнению с этим, — Он словно читал мысли, вытаскивая всё самое сокровенное, — Вы можете д-довериться мне и всё р-рассказать.       Эти слова стали последней каплей. Упав в объятия Фридриха, Теодора горько заплакала, выплёскивая свои накопившиеся эмоции. Страх, боль, потеря, тревога. Блумхаген не успокаивал девушку, а давал ей волю, поглаживая по спине.       Снова Фридрих стал её спасением из этой тьмы. Он вытащил её из этой беспросветной гнили всех событий, дав надежду на счастье. Счастье с ним.