Семья

Руки намертво вцепились в поручни по обе стороны. Леви уставился вниз, буря взглядом ноги. Он ощущал их, чувствал боль. Но так тяжело ими двигал. Перед ним стояла Микаса, готовая в любой момент оказать помощь. Процесс реабилитации длился уже около трёх месяцев. Фиксация позвоночника и ног, после упражнения на четвереньках. Когда он научился ползать, они начали учиться подниматься с опорой. Теперь пошёл процесс вертикализации. Заживления происходило в разы быстрее и врачи списывали это на силу его организма. Микаса не отходила от мужчины, помогая с выполнением упражнений. – Правая нога двигается, ещё немного, давай. Леви напряжённо наблюдал за собственным движениями. Перемещение ног давалось с трудом, он чувствал себя ребенком. Жалким, беспомощным. И сейчас очень зависимым от присутствия Микасы. Самостоятельные тренировки давали меньше результатов. Она подсказывала, направляла согласно рекомендациям врача и процесс восстановления ходьбы сошёл с мертвой точки. Правая нога уверенней двинулась вперёд и уже соприкоснулась с полом. Леви выдохнул от облегчения. Деревянный пол приятно холодил кожу стопы. Мужчина аккуратно расслабил руки, испытывая себя. Ноги справлялись с нагрузкой, выдерживая тело. Леви прочувствовал облегчение и перевёл взгляд на Микасу. Та, не скрывая счастливой улыбки, наблюдала за ним. Его первые шаги за долгие месяцы. Он взял себя в руки и двигается дальше, не смотря на ужасную травму. Этот мужчина был для неё примером силы и упорства. Внезапно нога дёрнулась в сторону, не выдержав напряжения, и Леви полетел вниз. Руками не успел схватиться за поручни, слишком расслабился. Микаса подхватила его в ту же секунду, прижимая к себе, пока мужчина вновь хватался за поддержку по бокам. А после подкатила коляску сзади, помогая ему сесть. – С каждым днём всё лучше. У меня ощущение, что до субботы ты будешь уже заниматься утреней пробежкой. Леви только усмехнулся в ответ на её слова. Микаса была рядом и всегда пыталась поддержать. За всю их совместную жизнь не позволила себе ни одного упрёка даже во взгляде. Иногда мужчине казалось, что она и не замечает его травмы. Уставший, он опустился в постель, чувствуя приятное покалывание в мышцах. Девушка устроилась рядом, обнимая его. Леви принимал эти жесты для сближения. Благодаря такому её поведению, он ещё чувствал себя мужчиной. Микаса начала делать ему комплименты. Самые разные, неожиданные. С того завтрака на кухне окружила его нежностью и не позволила больше грызть себя в одиночестве. Она превратилась в его опору. Мужчина нежно проводил рукой по её спине. Своеобразный жест благодарности ей за то, что девушка рядом. Микаса приподнялась, прижалась лбом к его, тёрлась щекой. Покрывала чувственными поцелуями лицо мужчины, иногда ласково встречаясь с губами. Она дарила ему всю любовь, на которую была способна. Пальцами зарывалась под футболку, проходилась по крепкой груди и широким плечам. Леви сжал рукой ягодицы, на что девушка оторвалась от него и через секунду устроилась сверху. Они привыкли к такому сексу. Микаса так энергично скакала на нём и стонала, что у мужчины срывало крышу. С ней он чувствал себя желанным и мужественным. Из соседней комнаты послышался плач. Микаса оторвалась от него, напоследок припав губами к шее. А через минуту вернулась со свёртком. Девочка, чёрт возьми. У Леви дёргался глаз, когда он узнал. А воображение уже рисовало картину подросшей истеричной особы, что будет копией матери в подростковом возрасте. Главное, чтобы не нашла себе Эрена. Девочке уже пять месяцев. Родилась раньше срока. Леви чуть с ума не сошел, пока ждал результаты из родильного зала, Микаса могла не выжить. Но роды прошли легче, чем ожидалось. Ребенок стремительно набирал вес. Волосы чёрные, кожа бледная, носик вздёрнутый, губы пухлые. Леви на раз ловил себя на мысли, что малышка была копией матери. Если не считать изумрудно зелёных глаз. Ещё ярче, чем у отца, но точно достались от него. Огненная смесь и мужчина уже нарек её сердцеедкой. Но, несмотря на ожидание, девочка оказалась спокойной. Тише воды, ниже травы. Микаса души в ней не чаяла. Окружала любовью. Часто по вечерам он слышал её пение. Они так привязались друг к другу, что Леви оставалось только удивляться таким инстинктам.

***

– Я люблю тебя. Мужчина поднял голову, смотря на Микасу. Она выглядела смущённой, но точно уверенной в своих словах. Хлопала длинными ресницами, отводила взор в сторону, словно самая кокетливая барышня из романа. Леви поднял её голову за подбородок и вглядывался в серые радужки. Она была самой прекрасной девушкой, которую он знал. Не было больше губ, что могли бы так искусно сводить его с ума. Не было больше человека, которому он смог бы столько доверить. Леви выложил однажды, как на духу, подробности своей жизни. О подземном городе, грабежах, первых друзьях, потерях. Он рассказал ей обо всей боли, что мучила его сердце, не давала забыться сном. Микаса поняла его. Ни на один рассказ она не ответила упрёком. Впитывала в себя новую информацию о нём, открывала Леви, как человека. А после со всей лаской обняла. Мужчина открылся для неё с другой стороны и она теперь твёрдо знала, что никогда в нём не ошибалась. Это признание давно крутилось на языке и сейчас непроизвольно сорвалось с уст. Просто чтобы он знал. Микаса удивлялась тому, как отличается их жизнь от всего, к чему привыкло общество. Сначала она вышла за него. А потом был первый поцелуй и признание в любви. Они шли против всех правил, но это был их образ жизни. Леви прижал её к себе.

***

– Кто моя маленькая принцесса? А? Кто самая прекрасная девочка в мире? Армин держал малышку на руках, а Жан всё кружил вокруг, приговаривая. Все надежды Кирштайна разбились в дребезг, когда из больницы выходила Микаса со свёртком, на котором была привязана розовая лента. Он грезил о мальчике, но эти мысли остались в прошлом, как только девочка оказалась в его руках. Они с Армином заглядывали всё чаще, привозя подарки для ребёнка. Микаса возмущалась тратам, но парни быстро отмахивались от девушки. Конни был в восторге от пополнения в семье Аккерманов, но наведывался всё реже. Парни, хихикая, поведали, что у Спрингера появилась невеста. Супружеская пара только радовалась за верного друга. Армин передал девочку Жану и направился к сумке. Из кожаного чемодана появилась игрушка. Чудесная кукла, которых они ещё не видели. Парень привёз её с материка. Одеяние игрушки пестрило яркими красками, нитки, имитирующие волосы, заплетены в чудную косу с лентам. Арлерт, увидев горящие глаза ребенка, поймал себя на мысли, что готов подарить малышке весь мир. Она была всем, что осталось от лучшего друга. Смотря в зелёные глаза, он видел в них отражение самого близкого для себя человека. Иногда по вечерам Армин открывал бутылку коньяка и с горечью пытался забыться. Избавиться от ноющего в душе чувства вины за убийство. Его разрывали рыдания и сожаления. Но на кухне четы Аккерманов, смотря в эти глаза цвета весенней листвы, ему казалось, он может искупить свою вину. Детские ладони обхватывали его шею и он чувствовал себя до невозможного счастливым.

***

Леви вновь разбудил плач. Девочке уже восемь месяцев, у неё начали резаться зубки. Микаса сходила с ума последнее время, практически не спала. Недавно она начала работать - делать вышивку на заказ. Процесс её успокаивал, но сейчас стал только отнимать драгоценное время. Она разрывалась между работой, что необходимо было сдать в срок и в качественном состоянии, ребёнком, который требовал её внимания, и реабилитацией Леви. Мужчина, чувствуя себя обузой, отказывался от любой помощи со стороны девушки и всячески пытался помочь с домашними делами. Таким образом он открыл для себя, что чудесно готовит овощное рагу и собирает груши во дворе. Плач не прекращался. Леви вздохнул и поднялся с постели, выискивая глазами костыли. Его деревянные помощники. Ещё немного и можно будет сменить их на элегантную трость, а после и вовсе отказаться от поддержки. Похрамывая, он уверенно направился к комнате девушки, желая прекратит это безобразие. Микаса спала на полу, прижавшись спиной к стене. Стресс отражался на состоянии девушки и Леви не мог упрекать её. Он медленно ковылял к детской кроватке. Её собственноручно смастерил Армин и при каждом приезде проверял, исправна ли мебель. Комнату освещала одинокая догорающая свеча. Мужчина приблизился к постели и заглянул к ребёнку. На него взирали зелёные глаза с удивлением и интересом. Леви не приближался к ребёнку. Она была чужой для мужчины. Отголоски прошлой жизни его женщины. Ему незачем вмешиваться в воспоминания Микасы об Эрене. Они оставили войну и корпус позади, отказались от воспоминаний по тому времени, но Аккерман всегда знал, как ей горько. Девочка успокоилась, как только он наклонился к ней, и теперь рассматривала мужчину. Подросшая, волосы чернее ночи стали в разы длиннее и, кажется, поумнел взгляд. Малышка улыбнулась ему, обнажив ротик с выступающим из дёсен зубом. Леви усмехнулся, ничего она не поумнела. Девочка перевернулась на живот, встала на четвереньки, а после, держась за стенки кровати, поднялась на ноги. Мужчина мысленно подметил, как же глупо он тогда выглядел, когда учился ходить. Маленькие ручки потянулись к нему, хватая за рубашку. Аккерман поборол желание отпрятнуть. Ребёнок не его. Он совсем не готов к детям и эта девчонка находится здесь только потому что является дочерью Микасы. Леви никогда не любил детей. Безмозглые, вредные, кричащие. Чего только стоила эта, что теперь плакала и днём, и ночью. К счастью, рядом всегда была порхающая Микаса. Девочка вцепилась в пуговицы, оттягивая их и смотря на реакцию капитана. Тот только закатил глаза и позволил ей оторвать одну, лишь бы молчала. Малышка упала в кроватку, сжимая в руках пуговицу. На глазах выступали слезы и комнату наполнили всхлипы. Леви махал руками, указывал на спящую Микасу, пытаясь донести, что ей нужно успокоиться, но всё не имело результата. – Чёрт возьми, заткнись, отродье. Плюнув на свои принципы, он протянул руки в постель и подхватил ребёнка. Девочка обхватила руками его шею и медленно, но верно, начала утихать. Леви качался из стороны в сторону, подобно тому, как делала Микаса, и через несколько минут услышал мирное сопение под ухом. «– Этого не хватало». Хромая, он сделал несколько шагов и грузно упал в кресло. Девушка так и осталась на полу, не потревоженная их с девочкой выяснениями отношений. Мужчина откинулся назад, пытаясь устроиться в кресле удобнее, и смирился с тем, что сегодня проведёт ночь в неудобной позе. Малышка давно затихла. Леви уставился в открытое окно. Из улицы доносилось пение первых птиц. Он определенно не любит детей.