***
Леви бы сказал, что самое сложное в переезде это распределение вещей. Особенно, когда их у тебя не было. Жан изготовил и приволок шкафы для одежды, обеденный стол из орехового дерева. Они с Конни так долго и настырно проталкивали мебель через дверной проем, что у Леви дёргался глаз. Армин предоставил письменные принадлежности, выиграл суд за выплату денежного пособия героям войны, которые сейчас ушли в отставку. Он так яростно доказывал, что план по убитию Эрена создал капитан Леви, что судья собирался благодарить мужчину лично на спасение человечества. Конни, взявшийся за открытие фермы в родном селе, обязался предоставлять для беременной Микасы самые свежие продукты, в том числе и мясо. Их дом был переполнен людьми несколько дней. Каждый считал своим долгом - принимать участие в переезде семьи Аккерман. Парни во главе с Энни устроили генеральную уборку и умудрились помыть потолки и крышу. На четвертый день дом благоухал. Микаса обработала небольшой участок земли и счастливо заявила, что здесь теперь растут пионы. Завидев эту сцену, Конни привёз выкопанную грушу со своего сада, что теперь бросала ветвями тень на их окна. Леви осмотрел картину с дороги и на шестой день парни меняли забор. Микаса со своих сбережений купила текстиль и дальнейшими расходами занималась самостоятельно, до мужчины даже слух не доходил, что нужно было оплатить какие-то услуги. Девушка знала цену этого дома, как и то, что Аккерман использовал все свои средства, скопленные со времён жизни в Подземном городе. Тогда он собирал на право жить на поверхности. Микаса не отходила от него далеко, хотя всеми силами делала это незаметно. Капитана не нужно опекать, но она считала своим долгом быть рядом, пока он привыкнет к новому месту, дому, людям и коляске. Энни подарила ей одежду, и теперь Аккерман порхала в голубом платье. Хотя оплатой этих даров занимался Армин. Неужели теперь они заживут спокойно?***
Хлеб покрывался хрустящей корочкой в печи, в чайнике заваривался любимый чай Леви, а Микаса поправляла руками белоснежную скатерть, готовясь накрывать стол к завтраку с мужем. Аккерман в семейной жизни оказался не прихотлив. Или дело было в положении девушки. Живот заметно вырос за семь месяцев беременности и девушка не упускала возможность, прижать к нему ладони. Внутри развивалась жизнь, эта мысль была столь странна для неё. Сильного материнского инстинкта она не чувствовала. Просто живот, а в нём человек. Она никогда не представляла себя беременной. Мертвой - ежедневно. Беременной - ни разу. Было странно чувствовать, как он пинается. Она не пыталась читать ему сказки или успокаивать. Микаса вообще не имела дела с детьми, если на считать Эрена. Рядом с ней не было женщины, что могла бы поведать обо всех аспектах материнства. Ей было страшно. Это ведь маленькое существо, за которое ей нужно будет нести ответственность много лет. У него может быть самый разный характер, внешность, взгляды на жизнь. А ей необходимо быть рядом с ним, принимать и любить. В который раз она мысленно благодарила Леви за присутствие. Она бы сошла с ума от мыслей. Не факт, что разберётся, как кормить чадо. А его присутствие давало ей незримый гарант, что всё пройдёт гладко. Этот маленький человек вызывал только воспоминания о неудачной первой любви и мужчине, которому не стоило посвящать жизнь. Эрен был зол, схватил её за горло и с яростью в глазах потребовал сделать аборт. От этих воспоминаний ей тошно. Смогла бы она совершить ещё одно убийство, когда на руках столько крови? Когда она стоит в этой луже алой жидкости по колено, оглядывает трупы, по которым шагала столько лет. Титаны оказались ни в чём не повинными людьми. Эта мысль переворачивала её жизнь. Но тогда были другие правила выживания. Сейчас у неё шанс существовать иначе. С мужем. Кажется, их отношения с Леви стали стали запутаннее. Может из-за игры для внимательной публики. Микаса не позволяла себе лишнего, практически не посещала его комнату. В их редкие выходы в город, никогда не помогала с коляской. Это было введённое им правило и Леви упёрто ему следовал. Девушка шла рядом, сумку с продуктами отдавала ему. Если погода ухудшалась, он останавливался и накидывал пиджак ей на плечи. В кафе отодвигал стул и всегда оплачивал счёт. Мужчина мечты на публике, чтобы ни у кого не было сомнений в подлинности их брака, и совсем посторонний в их доме. Дверь в его комнате отворилась, Микаса слышала, как он выезжает в коридор, поспешила достать хлеб и разлить чай. Их утренняя традиция, благодаря которой девушка себя не чувствовала совсем одиноко. Он справлялся о её самочувствии, благодарил за завтрак, просил принести обед и ужин к его двери и покидал девушку до следующего утра. Такие незначительные ритуалы, но стоило ему задержаться в комнате на несколько минут и её охватывало волнение. Они практически не разговаривали, разве что в присутствии гостей. Старые коллеги из разведки наведывались к ним раз в десять дней. Конни мог заглянуть чаще, если привозил продукты со своей фермы. Это был его жест благодарности за те разы, когда Аккерманы спасали жизнь ему и покойной возлюбленной Саше. Микаса чувствала себя неловко, но принимала презенты, понимая, как терзает парня чувство вины. Леви встречал гостей всегда с ней, но надолго не задерживался и покидал компанию, не объясняя причин. В редкие моменты, когда Микаса попадала в его комнату, пыталась понять, чем же занимается мужчина. На полках огромное количество книг, на столе белоснежный лист с аккуратно выведенными буквами, но ей было неизвестно содержание текста, как она не старалась рассмотреть. К уборке в своей спальне он её не допускал, мучался сам, но никогда не обращался за помощью. Совсем не обращался. Он научился сам принимать душ, одеваться, перевязывать глаз и шрам на месте, где были пальцы. Теперь потребность в повязках пропала, на лице красовалась белая полоса, а на ладони немного не ровно срослась кожа. Мужчина даже самостоятельно стирал свои вещи. До веревок пытался достать палкой и тянул вниз, чтобы повесить стирку. На следующий день все нитки висели на уровне его лица. Колёса скрипнули о пол, когда он остановил коляску с противоположной от Микасы стороны стола. Мужчина кратким кивком головы поприветствовал её, взял ломтик свежего хлеба и добавил к нему кусочек сыра. Чай девушка научилась заваривать не хуже него. Недавно начала самостоятельно заготавливать сухоцветы и теперь экспериментирует со вкусом напитка. Больше он не смотрел на неё. – Как себя чувствуешь? – Нормально. Сегодня пиналась. – Думаешь, девочка? Она промолчала, всматриваясь в его профиль. Мужчина смотрел в окно, доедая завтрак и не настаивал на ответе. – Операция через две недели? – Да. Они мысленно готовились этому событию. Девушка нагло врывалась с ним в кабинет врача, заявляя, что ей нужно знать детали его состояния. Доктор позволял ей находиться, как супруге, а Леви незаметно прожигал её взглядом. Микаса слушала наставления врача, покупала лекарства по рецепту и искоса наблюдала за мужчиной. После операции ему месяц противопоказаны движения. За этим следует несколько недель в коляске. Тогда можно будет снова учиться ходить. Микаса рассчитала месяцы, к тому времени, как Леви будет становиться на ноги, её ребёнку будет чуть больше месяца. Она сможет быть рядом, помогая ему. Если мужчина вообще подпустит её. Девушка снова взглянула на него. Надёжный капитан разведки, теперь верный супруг. Он всегда прикрывал её спину, вытягивал с гущи боя или наоборот шёл следом. Они были непревзойденным тандемом, понимали друг друга без слов, хватало взгляда, чтобы они знали направление мыслей. Непобедимый дуэт, равных которому никогда не было и не будет. Сильнейшие воины человечества, последние представители клана Аккерман. Сейчас разделены лишь обеденным столом, но ощущение, что между ними пропасть. Леви не сделал шагу для их сближения. Кажется, просто, как капитан, продолжал заботиться о подчинённой и использовать её в личных целях. Справиться со всеми заботами в таком состоянии он не смог бы. Девушка нужна только, как домработница, повар и доставщик ему всего необходимого. Эта мысль отозвалась болью в груди. Микаса мотнула головой, не понимая, почему внимание бывшего капитана было столь необходимо для неё. Она находила этого мужчину чертовски привлекательным. Четкие черты лица, которое не портил даже шрам. Микаса перестала обращать внимание на этот факт и считать это изъяном. Они солдаты, шрамами укрыты их тела. Но эта полоска на лице определено добавляла ему мужественности. Серые радужки глаз, узкие губы, ярко выраженные скулы, широкие плечи, крепкие руки и выступающие на тыльной стороне ладони вены. Прикосновения его пальцев она чувствовала только если он устраивал представление на публику, накидывая на её плечи пиджак. А после поправлял волосы, нежно проводя кончиками пальцев по уточнённой шее. Она помнит дрожь, что охватила её тело в ту секунду. Его образ всегда ассоциировался с надёжностью и уверенностью. Даже если бы пали стены, будь он рядом, они были бы единственными выжившими. Ей так не хватало опоры в жизни. В троице с Армином и Эреном она была защитой. Сильнейшая в компании парней, всегда несущая ответственность за тех, кто рядом. Если на вылазке умирал кто-то из её отряда, она получала косые взгляды в спину. Как же не сумела спасти всех со своей силой? Ответственность за такое количество людей давила. И не было никого, кто спас бы её в решательный момент. Даже Эрен в ходе битвы забывал о её персоне, вынуждал лезть в самое пекло ради спасения парня. Если она и могла надеяться на защиту, то исключительно от мужчины, что сидел на против. Только он был достаточно сильным, чтобы справиться с задачей, что ей не по силам. Только он был достаточно мудрым, чтобы не винить её в проваленых заданиях и количестве погибших. Только он был для неё опорой. Осознание этого приходило постепенно. Изначально, если в бою ей было туго, она искала глазами капитана. Потом после похорон погибших не хотелось утешать Эрена. Она следовала бок о бок с капитаном и слушала его высказывания касательно вылазки. Он никогда не позволял себе говорить о её вине за смерти солдат. Перед начальством всегда был на её стороне, стоял горой, не позволяя девушке пострадать из-за решений вышестоящих. Его поддержка была бесценной. А сейчас он хлопает дверью в свою спальню, бросив напоследок, что обедать и ужинать будет у себя. Микаса обхватила себя руками. К нему хотелось прикоснуться снова. Почувствовать силу широкой груди. После гула она пришла к нему. Впала в объятья и бессовестно рыдала на плече. Он позволил. Прижал к себе крепче, усадил на колени, чтобы было удобнее в коляске, и заботливо гладил по голове. В момент, когда она была разбита, рядом оказался именно он. Мужчина стал чем-то недосягаемым. Запретным. На столе ни крошки, тарелку за собой он мыл сам. Микаса разгладила несуществующие складки на длинном платье. Её любимое из тех, что подарили Арлерты. Утро было солнечным, хлеб вышел на славу и ей захотелось сегодня блистать, в надежде, что он задержит на ней взгляд на секунду дольше. Заметит, какая она красивая. Чёрные волосы отросли до пояса, благодаря правильному питанию, витаминам. Нежные волны локонов блестели на солнце. Успевал ли он за то время, когда кивал, заезжая на кухню, увидеть, насколько женственной она стала? Кожа здорового цвета, на щеках румянец, а глаза горели каждый раз, когда он был рядом. Лишь бы Леви только увидел, как она счастлива в их совместные завтраки. Решительно поднявшись из-за стола, она направилась к его двери с просьбой: – Давай сходим сегодня в парк. Погода чудесная.***
Он не отказал. Леви вообще практически не отказывал ей в капризах. Любое её желание встречалось с согласием с его стороны. Он, как никто другой понимал, что ей не хватает обычной жизни. Они неспешно шли по улице. Солнце нежно грело кожу, в груди расцветала весна. Людей было не так много в рабочий день, а они могли себе позволить прогуляться, пока грозовые тучи не закроют солнце. Дорожки парка скрыты ветвями деревьев. Необычайно уютно. – Сфотографируешь меня? Микаса уже протягивала устройство и с надеждой смотрела ему в глаза. Они не так давно обучились пользованию этим чудом техники благодаря Жану. Леви со вздохом принял фотоаппарат и приставил его к лицу, пока девушка силилась сделать красивую позу. – Расслабься. Одного его слова хватило, чтобы на губах заиграла улыбка. Даже такой совет он произносил приказным тоном. В этот момент фотоаппарат издал щелчок, оповещая, что фотография сделана. Микаса вопросительно уставилась на Леви, ведь не успела даже встать в позу, но Аккерман проехал дальше по дороге, игнорируя её. Он поймал нужный ему кадр. Они шли всё дальше, людей встречали всё реже. Туфли начали натирать, но она упрямо игнорировала этот факт. Идти домой и снова смотреть на закрытую на ключ дверь его спальни не хотелось. – Натерли? Он остановился, всматриваясь в кожу, на которой виднелись капельки крови. – Я дойду. – Садись. Он откинул спинку коляски немного назад и выжидающе уставился на неё. Микаса села к нему на колени, поджимая ноги, но Леви перекинул их через подлокотник. На её плечи опустился чёрный мужской пиджак и только сейчас она заметила, что действительно замёрзла, а солнце скрылось за тучами. Он ехал молча, позволяя ей стеснительно уткнуться ему в плечо и изредка поглядывать на его профиль. Даже в таком состоянии он был самым мужественным и надёжным для неё. Она потянулась ладонью к его шее, выводя кончиками пальцев узоры на коже. А после поддалась вперёд и прижалась к шее лбом, закрывая глаза. Он всегда был обжигающе горячим, во всех смыслах этих слов. Опыт с Эреном она вспоминала, как страшный сон. Как только они заехали за порог дома и Микаса встала на ноги, дверь в его комнату захлопнулась.***
Сегодня должны были заехать Армин и Жан. При поддержке королевы они создавали организацию, которая должна была заниматься образованием бездомных детей. Они вынашивали эту идею почти год. Теперь добились разрешения, нашли средства. А после гула действительно увеличилось количество сирот. Леви участвует в этом с помощью своих связей, авторитета и является одним из создателей. Но парни позволяли ему управлять бухгалтерией и организацией издалека, пока тот не встанет на ноги. Строительство трёх школ уже запустили. Это будут принципиально новые конструкции с учётом потребностей детей. Леви внимательно просматривал чертежи, вносил правки по инженерным моментам и давал дельные советы. Раздался стук костяшек по поверхности двери, и через секунду Микаса с улыбкой встречала гостей. Те никогда не скупились на объятья и справлялись о её самочувствии. – Как там маленький мужик, растёт? Дай мне с ним поговорить. Жан опустился на колени перед девушкой, приложив ухо к живому. – Давай, чувак, расскажи, хорошо ли ведёт себя мама. А то мы все здесь знаем, что она та ещё оторва. Ну ничего, по тебе сразу видно, что будешь держать эту гулящую в узде. – Жан, прекрати, и так ясно, что там девочка. Кирштайн только фыркнул на это заявление. – Не слушай дядю Армина, в семье не без урода. Мы с тобой мигом перевоспитаем его. Арлерт подхватил его за шиворот, поднимая с колен, и подтолкнул в сторону кабинета Леви. Когда дверь за Кирштайном захлопнулась, Армин повернулся к девушке и вновь заключил её в крепкие объятия. – Я очень скучал. Как ты себя чувствуешь? – Я тоже. Всё стабильно. Беременность протекает спокойно. Она должна быть крепкой. – Таки надеешься на девочку? – С мужчинами что-то не получается. Микаса тихо выдохнула и направилась к кухне, чтобы разлить в чашки чай. – Леви совсем холоден? – Смотрит на меня раз в день, когда заезжает на кухню завтракать. И это длится лишь секунду. Она с горечью и обидой выплюнула эти слова. Они так обжигали сердце и она не могла найти этому объяснение. Этот мужчина был ей важен. Пусть, как близкий человек, но так страшно хотелось понять, почему он так холоден с ней. – Ты не думала, что ему стыдно? Она резко вскинула головой, уставившись на друга с непониманием. – Сильнейший воин человечества, всегда был примером и опорой для тебя, сейчас прикован к коляске. Практически не дееспособен, во многом беспомощный. Он не может даже сходить за продуктами, ведь перед магазином лестница. Как он может рассчитывать на что-то с девушкой, когда находится в таком состоянии? Микаса застыла, уставившись на друга. Пазл сложился. Вот он - недостающий элемент. Леви не чувствует себя надежным мужчиной, когда прикован к креслу. Он не может предложить ей сблизиться. Если операция не даст результат, он на всю жизнь останется инвалидом, не чувствующим ног. О каких отношениях с девушкой может идти речь? Теперь ей ясно. Армин заметил, как стремительно менялось выражение её лица. Кажется, она совсем не думала в этом направлении, привыкнув к тому, что Леви самоуверенный. Кажется, она совсем не думала, что Аккерман может чего-то бояться. Это не удивительно, учитывая, что он никогда не признавался в своих слабостях. Микаса подорвалась с места, силясь рвануть к нему и высказать всё, что думает. Как он мог так долго уходить от неё? Как посмел подумать, что непривлекательный для неё? Как он может думать, что ей важно его состояние? Она бы приняла его без ног и рук, побитого, израненного, уставшего, наполовину овощем. Ведь благодаря этому мужчине она всё ещё жива. Ведь он был неотъемлемой частью её жизни и новой семьёй. Следующим утром, когда Леви появился к завтраку, она уже сидела за накрытым столом и ждала его. Капитан смотрел на её с непониманием. Девичья ладонь накрыла его мужскую, грубую. – Ты самый привлекательный мужчина, которого я знаю. Эти слова сорвались с уст. Если он будет злиться, она их спишет на токсикоз, перемены настроения при беременности. Но Аккерман только опустил взгляд, оставив это без ответа. Стена между ними рухнула.