(Не)доверяй негодяю

Камень — в пыль, кости — в прах. Лазеры механических воинов жгут землю, режут человечество на части. Небеса дымом затянуты, алая кровь поверх руин — так ярче, живописней. Лэйн с трудом сглатывает, гонит прочь мысли, на церковные фрески старается не смотреть. «Светозарные» неплохо раскошелились на художника, все на контрастах, образы под кожу просачиваются, запахами паленых тел в носу свербят, оседают бетонной крошкой в легких. Правдиво изображено, не поспоришь, — живая иллюстрация, будто содранная с кожи того дня, — кроме посыла. Не машины виновны в том, что люди используют технологии друг против друга. — Повторяю вопрос, — мужчина, притащивший её сюда, снова хмурится — ростом выше Оуэна, нависает так, словно собирается размазать о полотна храма при любом неправильном ответе. — Что ты делала возле теплиц ночью? — Утром, — поправляет Лэйн и тут же в стену вжимается под его давлением, возражения церковнику не по нраву. — Охотилась на ферме у Карла. На его территории полно мертвых гиен и ловушек, что я расставила. Ответный вопрос першит в горле. Что он сам там делал? Патрулировал? Это входит в его обязанности? На служителя Света не походит, те весьма тактичны, их обучают влиять на людей ненавязчиво, чтобы от технологий добровольно отказывались, никак не силой. А у человека напротив жесткость сквозит в каждой черте: в резких скулах и квадратном подбородке, в волосах, похожих на звериную щетину, в том, как он носит броню, не расхлябано, как местные легионеры, а с какой-то почти военной выправкой. — Допустим, — он окидывает недоверчивым взглядом, сомневается, что со зверьем совладать способна. — И что же привлекло внимание, раз бросила свое несомненно важное занятие? — Взрыв. Как будто кто-то бросил бомбу в дверь хранилища, — Лэйн говорит как есть, но, похоже, такая правда его не устраивает. — Почему решила, что был именно взрыв? И зачем понадобилось распарывать одного из мутантов кинжалом? — вопросы вбивает как гвозди, но ответы не слушает, в голове уже сложил все — напоминает технику, которой её капитан замучил. — Они… — нет, не стоит говорить, что они вовсе не мутанты, а искусственно созданные твари. Может, в этом все дело. — Вы не имеете права меня задерживать, — Лэйн намеренно повышает голос, с вызовом встречает колючий взгляд. Что он ей сделает своими мутными обвинениями? А кроме них ничего нет. Двери гулко хлопают в момент, когда кажется, что он готов применить силу, чтобы выбить из нее признание: неизвестно только в чём. — Что здесь происходит, Лукас? — за широким плечом Лэйн видит местного священника, правую руку министра — многое о нём слышала от Логана. Ведь это именно он настоял на строжайшем карантине для его отца, он не пропускал ни докторов, ни даже сына. Пытались ли его отца вообще спасти, Логан сомневался, как и во всей этой мутной церковной истории. Отца нашел кто-то из старателей — даже имени узнать не удалось — далеко от тех мест, где они обычно охотились. Логан пытался узнать больше, отыскать связь Империи с церковью, но все документы и записи, проверенные с помощью связей Оуэна, оказались чисты. Может, даже слишком, чтобы быть правдой. — Пастор, — Лукас все так же продолжает нависать, — эта особа утверждает, что совершенно случайно оказалась недалеко от теплиц, когда напали мутанты. — Тогда это проблема Легиона. Позови капитана, — спокойный размеренный голос, ни тени недовольства, это не приказ, но Лукас, проворчав что-то, исчезает. — Вы, кажется, новый охотник? Лэйн, если не ошибаюсь? — подходит ближе, с приторной вежливостью истинного церковника предлагает присесть. — И не стоит переживать, уверен, у вас были самые естественные причины оказаться возле теплиц этой ночью. Улыбается пастор как можно мягче, агнцем прикидывается, как и все они, а вопросов и впрямь не задает — у «светозарных» иные источники информации — извиняется за своего подчиненного и доставленные неудобства. Золотом сверкают пуговицы на его форме, блестят в перевязях нити, будто он решил стать живым воплощением учения, что нес. Вкрадчивый голос — как скорпион в песке шелестит, тонкие губы, взгляд, от которого хочется съежиться. Запомнил, кто она, неприятно посматривает на грубый кулон, выбившийся в момент бега. Массивный камень на тонком шнурке — единственный подарок от Адриана, так почему эта безделушка так привлекает пастора? Может, знает, кто её сделал? — Карл подтвердит, чем я занималась на его ферме, — Лэйн прячет кулон под рубашку, заставляет себя встретиться с неестественно светлыми радужками пастора. — Там всюду мои капканы. — Видите, как все просто объясняется, — фраза обрывается, будто он ждет, что она скажет что-то еще, снова начнет оправдываться, а взгляд, несмотря на вежливую маску, остается холодным. Все подмечает, скользит глазами-крючьями, детали выуживает не хуже Оуэна. Заметил бы реликтовое оружие, которое, на счастье Лэйн, дома осталось. В ножнах-то меч выглядел обычным, без них — редким сплавом, состав которого в нынешние времена неизвестен, ну а если активировать… Страшно представить, что бы с ней сделали церковники, поймай на месте взрыва с рабочим силовым клинком. Недовольный Лукас возвращается быстро, а Лэйн неожиданно рада его появлению — сканирующий взгляд пастора начинает нервировать. — Капитан велел тебя отпустить, сказал, что у него есть дела поважнее допросов. Неудивительно, нападение наделало немало шума. Лэйн даже старается быть вежливой, говорит на прощание «да озарит вас Свет!», хотя светозарных ненавидит всей душой. А как еще относиться к культистам, которые с одной стороны восхваляют отказ от технологий, а с другой почитают человека, что с их же помощью разогнал ядерные тучи? Лицемеры на службе политики. С высоты храма отчетливо виден столп дыма и толпа внизу. Где-то там же Коул и Оуэн, тщетно пытаются успокоить людей, кажется, народ требует дать объяснение происходящему. Взрыв выломал входные ворота, это заметно отсюда, несколько трупов мутантов позади, значит, с нападением справились. Снуют солдаты, тащат огнетушители. Едва закравшаяся мысль, что кто-то из двух ее подельников мог сам и устроить все, лопается как мыльный пузырь: Логан физически не успел бы добежать до теплиц, Оуэн появился вслед за арестом Лукаса, Лэйн видела его заспанного, встревоженного, поднимающего на уши всех, кто способен огонь потушить. Заняться работой — сейчас самое верное решение. Увы, не той, что ждет в убежище, пока вокруг столько людей, лучше быть на виду. Спасать теплицы не пустят, задействованы только церковники и вояки, поэтому Лэйн возвращается на ферму, проверяет капканы и труп огромной уже начинающей подгнивать гиены. Вокруг черным облаком вьются мухи. Пусть Карл сам тащит сюда свой зад, без меча ей попросту нечем отрезать ей голову. Фермер, конечно, ворчит, но посмотреть приходит, вставляет пару недовольных фразочек про вонь от приманок, несколько раз пинает мертвое тело вожака, а напоследок хлопает Лэйн по плечу. Разумеется, пообещав в следующий раз заплатить только при условии такой же качественной работы. Когда она приползает домой, уставшая от скарабеев и прочих вредителей, расселившихся по подвалам, на часах почти полночь. Шлепать до душа сил нет, хотя пыльное надтреснутое зеркало намекает о важности сего действа. Лэйн ему в ответ едва не рычит, рукой вытирает пот со лба, стаскивает пропитанную потом рубашку. Какие-то остатки еды в холодильнике на вкус как подошва, и чтобы совсем не впасть в уныние, приходится вспоминать вчерашний ужин. Ест она тоже стоя, лишние движения отдаются тяжестью в мышцах, а присесть так и не успевает — стучат. Оуэн за дверью выглядит не лучше: без своей вечной улыбки и размашистых жестов, без ободряющих фразочек и задорного блеска в глазах. Тушил пожар вместе со всеми, пытался спасти хоть что-то. Насквозь пропах дымом и отчаянием. Впервые Лэйн почти сочувствует ему — убалтывать разъяренную толпу никогда не входило в число её талантов — молча пропускает в дом и так же молча подает текилу, оставшуюся на дне бутылки. — Посиди со мной, — он тянет её на диван, устало откидывается на спинку, залпом допивая предложенную выпивку. — Все настолько плохо? — она едва не падает рядом, ожидая если не исповеди, то хотя бы жалоб. — Скажу прямо, прогноз мрачный, — плечи у Оуэна налиты свинцом, Лэйн с трудом подавляет желание положить на них руку. — Две трети урожая сгорело при взрыве. Повреждена не только дверь, но и внутренняя система полива, если не починить, нехватка еды даст о себе знать через полтора месяца. Даже если запросить помощь у других городов, это разорит нас. Посылая к черту предубеждения, Лэйн кладет ладонь ему на плечо, сжимает несильно — иногда для поддержки хватает и этого. Оуэн выдыхает, расслабляется немного, каменная броня под её пальцами вновь становится человеческим телом. — С этим можно что-нибудь сделать? — спрашивает она осторожно: был бы выход, не явился бы на порог. — Хотел спросить у тебя. Как у инженера, — в этот раз Оуэн даже не ставит ультиматумы, не предлагает сделок, ждет ответа с каким-то угрюмым молчанием. — В Сэнд-Харборе специалисты перевелись? Я охотник, у них хлеб отнимать не намерена. И разве это не нарушает наши личные планы? — Личные планы? — голос едва не трескается. — Очнись, времени у нас еще меньше, чем мы думали. Уверен, взрыв — работа Империи. Если не восстановить ферму, люди начнут уезжать, и врагу останется только взять то, за чем пришли. Все так, Лэйн понимает. Но как починить теплицы и не выдать себя? Будь шпион Империи в городе, будь это кто-то из «светозарных» — Лэйн почти убеждена, что они замешаны — среагируют быстро. Снова устранят либо ресурсы вроде воды и продовольствия, либо её саму. — Мы все еще не знаем, за чем они охотятся. — Думаю, знаем, — Лэйн едва не подпрыгивает на месте — привычка Логана появляться неожиданно порядком выводит из равновесия: до стиснутых кулаков, до почти физического желания отвесить ему оплеуху. — Только у нас небольшая проблема, — почти бесшумно спускаясь к ним, Логан тут же тушит основное освещение. — Кажется, кто-то из легионеров видел, как я залезал в дом. — Кажется? — Оуэн в один шаг оказывается возле него, хватает за шиворот. — Тысячу раз говорил не приходить сюда снова. — Но я уже здесь. И патруль тоже, — тяжелые удары барабанят в дверь. Не простой отряд, а во главе с самим капитаном, Лэйн слышит отголоски его приказного тона. Таким голосом можно легко мозги высверлить, и в отношении Логана глава Легиона не остановится. Будто поймать врага церкви для Коула — что-то глубоко личное. — Как всегда, разберемся. Лэйн, задержи их хоть на минутку, — Оуэн тащит Логана наверх. — Откройте, Легион! — капитан, судя по тону, выбил бы дверь не задумываясь. Имеет полное право, Лэйн законы знает: в случае сопротивления, ее ждет такая же тюрьма как и Логана, но пропускает еще несколько ударов, прежде чем отворить. — В чем дело, капитан? — нацепляет самую яркую маску возмущения из тех, что в арсенале имеются, рукой загораживает проход. — Сначала церковники, теперь это. Или пришли лично провести допрос? — Нет, — через плечо капитан бегло осматривает гостиную. — Мы заметили человека, который залез в окно. Вор или, может, Логан, ведь это был его дом. — Логан? — выгибает она бровь, будто имя это едва ли слышала. — Я должен обыскать дом. А ты обязана не препятствовать. Он с некоторым усилием сбрасывает её руку, и поскольку успел осмотреть первый этаж, взлетает по лестнице и тут же замирает перед распахнутой дверью. Если кто в этом паршивом городе и понимает в фееричных появлениях, то это точно Оуэн. Растрепанный и без рубашки, ни следа недавней обреченности, улыбается так будто травит очередную байку со сцены своего бара. От истины далеко не ушло — и в роль вошел, и реквизит подготовил — чего только стоит расстегнутый ремень, едва не сползающий с пояса. Капитана явно в ступор ввел, может, Лэйн и сама бы покраснела, да не умеет. Что ж, идея хороша, теперь подыграть бы вразумительно. — Что за шум, Коул? — Оуэн не из стеснительных, особенно, если ситуацию контролирует. — У Легиона есть основания вламываться? — дверь оставляет открытой, но грудью на капитана напирает, заставляя того пятиться. — Мы заметили подозрительного человека у заднего окна, — куда же девается напускная уверенность капитана в разговоре с барменом? — Это мог быть Логан, ты ведь сам понимаешь, что ситуация серьезная, я должен проверить, — под конец фразы почти берет себя в руки, голос выравнивает, но снова теряется, когда Оуэн ощутимо хлопает его по плечу. — Должен тебя разочаровать, — говорит Оуэн полушепотом, но так, чтобы слышали и Лэйн, и оставшиеся внизу вояки, — это был я. Хотел сделать сюрприз… своей даме. — Ты? — Коул краснеет как мальчишка, оборачивается в сторону Лэйн, затем снова краснеет. — Но я видел… Лэйн только взгляд в пол опускает, влажные от напряжения ладони протирает о джинсы. Сейчас бы рассмеяться в голос, но нужно притворяться изо всех сил… выдавить — как там его? — смущение, замешательство. Коул, может, и проверил бы спальню, но Оуэн уже ловко спустился вместе с ним по лестнице, развернул в сторону выхода и недоумевающих помощников. — День сегодня был тяжелый, — по-братски обнимает капитана за плечи, полностью отрезая все пути. — Буду признателен, если оставите нас. — Прошу прощения, — Коул виновато улыбается, как и все прочие в гостиной, — я не мог знать. — Конечно не мог, старина. Это была моя ошибка, — говорит Оуэн с полной серьезностью — после такого представления не бросятся же легионеры наверх. — В следующий раз буду снисходительней к вашей службе и зайду через парадную. Открывает настежь дверь, недвусмысленно намекая, каким путем выходить. А для пущей убедительности встает позади Лэйн вплотную, со спины обнимает — его самодовольную ухмылку на губах она чувствует кожей. Липкий после тяжелого рабочего дня, с окаменевшими мышцами и в саже, дышит усталостью в её затекшую шею — в таком состоянии только упасть бревном, а не… в чем там Оуэн пытается уверить капитана? Но Лэйн терпит его касания, с большой охотой даже откинулась бы на это плечо или диван, да куда угодно, лишь бы глаза закрыть. — Так и будешь прижиматься? — шипит она сквозь зубы, когда с ухода Коула проходит добрая минута, если не больше. — Я спас наши задницы. Для общего дела. — Если вы закончили, то неплохо вернуться к этому самому делу, — уже спустившийся Логан бросает в Оуэна рубашку, а в голосе проступает заметная хрипотца — та самая, что с головой выдает его раздражение. — Ты… — Оуэн отпускает Лэйн, размахивается и бьет Логана в челюсть. — Ты мог сорвать нам все. — Заслужил, не спорю, — не уклоняется, позволяет кулаку попасть, вытирает кровь с разбитой губы. — Но есть вещи поважнее. Видел тварей? Это не простые мутанты. Не живые, в привычном нам смысле, но и не машины. Ими можно управлять. Их можно создавать. Думаю, Империи нужна лаборатория, откуда они пришли. Они либо уже её захватили, либо в процессе. Выводы может и поспешные, их бы проверить не помешало, но на правду похожи. Империя начинает действовать, когда ясно видит цель, значит, и впрямь нашли что искали. Если это огромный исследовательский комплекс, то свидетели им не нужны, вот и пытаются от жителей избавиться. Процесс может затянуться, но в открытый конфликт они не вступят. До конца будут прятаться, после Хоупсити стали еще осторожнее — за два года неясные догадки, где они вообще могут находиться, подтвердились только в Сэнд-Харборе. — У нас есть и другая проблема, — окончательно выдохшийся Оуэн садится в кресло, достает какие-то фотографии. — Дверь теплиц — прочнейший металл Старого Мира, — на снимках вывороченная конструкция, гнутая, будто оплавленная огромной температурой. — Такую ни резаком, ни бомбой не подорвать. Возможно, это следы реликта, а значит, у нас есть еще одно оружие не в тех руках. А еще это значит, что нам нужен новый план.