О д и н н а д ц а т ь м е с я ц е в н а з а д
Пусть и неуверенно, но всё же девушка протянула руки, чтобы взять несчастный цветок. Всё таки, лучше ему сейчас попасть в тёплую квартиру, чем бродить со своим временным хозяином по холодному Питеру. Надо же, цветок… ведь если так подумать, получала ли она цветы когда-либо? Конечно, Лиза, сестра Евы, притарабанила на «новоселье» горшок с драценой, но хозяйка оказалась к ней не слишком внимательна и вероятно, что растение давно усохло. Не успев моргнуть, Ева осталась стоять на проспекте одна, с нелепо открытым ртом, с которого только-только слетело смущённое «спасибо». На подходе к парадному, она оглядывалась в поисках Депо. Какие черти его утащили? Убедившись в его отсутствии в границах видимости, она открыла дверь и неспеша поплелась на этаж. Наконец дома. Шмотки на пол. Мягкая постель. И вот — Еве плевать на всё. Алкоголь неприятно бурчит в животе, но это не мешает медленно и уверенно проваливаться в сон. Где же он? Плевать… Прошёл час или минута, когда она услышала шорох у двери. За ним последовал мерзкий звук дверного звонка. — Твою мать… Еле подняв своё тело с кровати, двигаясь наощупь и шаркая тапками, Ева добралась до входной двери. Ну кто же там ещё блять может быть… — Шатохин, какого хера… Не открывая глаз, хозяйка впустила нежданного (по крайней мере сегодня) гостя. Тело молча завалилось в квартиру и не пропуская ни одного дверного косяка, последовало к дивану. Желания выяснять что-то прямо сейчас отсутствовало, но триггер скандалов не заставил ждать и быстро исправил ситуацию. — А это чё? — тыкая на подаренный цветок, мляво кинул Артём. — А это даже люди на улице ко мне внимательнее чем ты, — отрезала Ева. — Бля-я-я, — протянул Депо. — Красавица, меня не было рядом какой-то час, а ты уже себе хахаля нашла? Он сидел всё так же — с лёгкой ухмылкой, по-царски раскинувшись, а обращаясь к девушке: элегантно и неряшливо двигал кистью в её сторону. Сон как рукой сняло. У неё отхода. Она злая и уставшая. А он, судя по всему, сходил за добавкой. — Ты что, наверх объебался? В ответ его веки медленно закрылись/открылись и слова уже были ни к чему. Закипая, она только и думала: «Он бросил меня ночью посреди города из-за наркоты. Почему он здесь?» — Какое же ты днище, Артём. Когда-нибудь ты поймёшь, что вечеринка должна заканчиваться. И прекращать её должен ты. Иначе… да в пизду, — крутнувшись, Ева ретировалась в спальню. Сердце бешено колотилось. Она упала на кровать и грузные мысли будто бы упали сверху. Дышать тяжело. Страшно. В какой-то момент она поняла, что сейчас словит паничку. Но её мгновенно отрезвил громкий и внезапный звук. Влетев обратно в комнату, Ева увидела стоящего у окна Шатохина, что демонстративно отряхивал руки. Он сбросил чертов вазон с четвёртого этажа. — ТЫ КРЕТИН? НЕТ-НЕТ, ЭТО НЕ ВОПРОС! ТЫ КРЕТИН, МАТЬ ТВОЮ! — А ТЫ ЧТО, УСПЕЛА К НЕМУ ПРИВЯЗАТЬСЯ?! БУДЕТ НАПОМИНАТЬ ТЕБЕ О КЛАССНОМ ПАРНЕ, КОТОРЫЙ УДЕЛИЛ ТЕБЕ ВНИМАНИЕ? ФЛИРТУЕШЬ ЗА ЕБАНЫЙ ЦВЕТОК?! ИЛИ МОЖЕТ ТЫ ЗА НЕГО И ОТСОСАТЬ УСПЕЛА?! Оба тяжело дышали. Ева чувствовала как пульсирует в висках и перебирала в голове версии: что будет если засадить ему нож под рёбра прямо сейчас; или если огреть его каменной статуэткой Будды, что стоит на журнальном столике прямо под рукой; может просто броситься на него и начать молотить изо всех сил, выдирать глаза ногтями, коленями прижав его руки? На Артёма падал легкий свет с улицы. Его глаза блестели и налились кровью. Кулаки сжаты, а вены вздулись на них до сумасшедших размеров. Он нюхал. Мысли сменяли одна другую. С чем бы она на него не кинулась — сейчас это бесполезно. Он агрессивен и полон сил. Она — с трудом подымет руку. Сука. — Родной, а сколько ты сьюзал, скажи мне, пожалуйста? Его ноздри страшно раздувались, а глаза просто вылезали из орбит. Но он разжал кулаки, хотя видно — это ему стоило больших усилий. Отвернулся. Закурил. — Не отвечай. Сделай одолжение. До того, как я проснусь — съеби из моей квартиры, ладно? — Принцесса, я съебу сию секунду, чтобы когда проснёшься — ты сразу смогла позвать нового ёбыря, — выпалил Шатохин, при этом драматично швырнув бычок в открытое окно. Метнувшись к входной двери, Ева распахнула её со всей силы, да так, что она со страшным грохотом ударила о стену. — ПРОВАЛИВАЙ! Минута — его как и не было. Следом его пребывания осталось только распахнутое окно и вонь от желтого кэмела.***
С е й ч а с Ломая руки, Депо так и сидел подпирая стену, время от времени стонав просьбы открыть дверь. Прошло несколько часов и понемногу его начало отпускать. Чувство вины, стыд, отчаяние и боль уже закрались под коркой и выжидают своего часа. По ту сторону баррикады, едва продрав глаза ото сна, сидела Ева. «Самое время подумать, что ты натворила, девочка» — крутилось в голове. «Дура, дура, дура, зачем ты пришла сюда, в эту квартиру, в эту спальню, зачем прибежала к нему по первому зову? Долгие недели, которые ты провела в слезах, море таблеток и алкоголя, часы апатии, блоки сигарет, отказ от общества, ссоры с родителями — это всё зря? Стоило позвонить Артёмке, дак ты и рада? Дура, Господи, дура!» — проклинала себя девушка. За часами самобичевания пришла не самая лучшая идея: довести эти разборки до конца. Если б она могла сделать спойлер тому, что будет, это определённо было бы утверждение: «Ничего не выйдет». Резко распахнув дверь, Ева Кроншт, впервые за свои 25 лет увидела то, к чему была не готова даже после стольких месяцев совместной жизни с Шатохиным. Некогда красивый и уверенный в себе человек превратился в жалкую тень самого себя. Исхудавшее тело покрыто испариной, руки изодраны собственными ногтями в клочья. Красно-синие следы не прикрывали даже многочисленные татуировки. — Артём, мать твою, ты что творишь с собой?! Ты слышишь меня вообще?! — Прости меня… я правда… Это — неживой человек. Это труп в глобальном смысле — труп времени, отношений… здесь нет жизни. И воняет смертью. Присев на корточки, Ева взяла лицо Артёма в руки. Она искренне пыталась почувствовать или, чёрт, дать ему немного больше маны, чего-нибудь — только бы его состояние изменилось. Только бы вычеркнуть этот отрезок времени. Просто стереть это всё и дать ему второй шанс. Но это не сказка и не компьютерная игра. В ладонях девушки было бледное лицо, всё ещё немного красивое, но с жутким отпечатком зависимости. — Тём, ты сдохнешь, если не прекратишь. И меня не будет рядом, — шепотом повела Кроншт. — Тебе нужен рехаб. Если ты пойдёшь на это — я буду рядом. Я помню, как тебе было плохо в Подмосковье, и я отдаю себе отчёт в том, что будет в сотню раз хуже. Я хочу этого, хочу пережить это с тобой и помочь. Я всё ещё люблю тебя. С усталых глаз Депо текут слёзы. Она не понимает — искренние, от осознания беды, которая случилась с ним и из-за чувства вины, или потому что его хуевит. — Но я это сделаю только в том случае, если ты сам этого хочешь. Если ты будешь пытаться. Если я увижу, что ты обманываешь меня, что ты юзаешь, принимаешь, колешь, куришь в нычку, если ты сорвёшься так, как это было последний раз — я уйду и никогда больше не поверю тебе. Я забью, и ты умрёшь в моих глазах гораздо раньше чем физически. Хотя, «гораздо раньше» — это очень оптимистический прогноз, — на одном дыхании она закончила свой спич и отпустила лицо парня. — Не говори никому… особенно маме, — выдохнул Шатохин. — Если я сдохну, то только на твоих руках. Ну по другому тут никак, это они оба знали. А ещё они оба нуждались в том гидропоне, что принесла Ева. Каждый по своему. Но как она собралась вытаскивать его из зависимости, если притащила с собой траву? И только что сказала, что бросит его к херам, если он хотя бы раз накурится. И сама принесла это в его дом. — Ты же не знала меня другим, принцесса… может я тебе не понравлюсь трезвым?.. Это заставило Еву серьезно задуматься. В первую очередь о том, что это она последние пару минут, держа на руках наркомана на отходах, думала только о том как поскорее и правильно накуриться. Во-вторых, и правда. Наверное, не знает. Хотя, первые пару месяцев это не было так заметно и казалось, что он просто обычный молодой парень: как и все покуривает, как и все выпивает. Ну в крайнем случае — закидывает пару малли на каких-нибудь тусовках. Ей точно в голову не приходило, что когда-то этот человек может стать инъекционным наркоманом. И тем более — что это будет её проблемой.