Ш е с т ь м е с я ц е в н а з а д
Ева металась туда-сюда по комнате, как загнанный зверёк. Почему никто не сказал, что это будет так трудно?! Месяц назад они с Артёмом только-только помирились после каскада ссор: то он обжимается с кем-то на первом их совместном выходе к его же друзьям; потом пропадает; приходит, ведёт себя как долбанный наркоша, ссоримся; миримся и снова ссоримся. Она очень устала. Она не знает, что будет сегодня. И завтра. А что было вчера? Трясущимися руками, Ева подкурила сигарету и схватила телефон, набирая знакомые цифры. Решила покончить с этим. Хотя на самом деле, девушка сама не знала, что она себе решила. — Чёртов ты… бля, ну бери же, — нервно жуя фильтр ругалась Ева. — Что брать, mon cherie? Могу взять тебя через минут 40, еду по… короче, где-то рядом, — внезапно прервав гудки, защебетал Депо. — Херову трубку можно сразу взять для начала, Шатохин. Очень хорошо, что ты держишь верный путь в сторону моего дома. За рулём? — Да. Скоро буду, — игриво закончил парень. Его голос был лёгким, счастливым. За эти пол года они с парнем никогда не попадали в одно настроение с первого раза. Как только она настроится воинственно: выяснять, ссориться, расставаться, так он сразу — душка, пупсик, такой сладкий, что аж блевать хочется. Если у неё хорошее настроение: лучшее чего можно ждать от него — это игнора. Либо вытерпеть долбанный ураган. Не прошло и получаса, как распахнулась входная дверь. Ева решила стартовать с порога, ещё и лица не увидев. — О, ты посмотри. И ключи нашлись, как удобно! Сразу понятно, что ты трезвый, — язвительно начала девушка. Депо подозрительно молчал и всё не выходил из коридора. «Ах ты мышь, сейчас я тебя…» — подумалось Еве, но он тут же выглянул из-за угла, искрясь лучезарной улыбкой. — А иди сюда, пожалуйста, — показывая все 32, позвал Артём. — Что там у тебя? Слушай, если это… О ГОСПОДИ! Ева упала на колени и закрыла лицо руками. — Боже, наконец-то! На пороге стоял огромный белый пёс. Офигенно большое пушистое облачко. — Мой мальчик, — с гордостью сказал Тёма. — А как… куда… что, — бессвязный поток слов лился с девушки, в то время когда она уже тискала собаку и была вне себя от счастья. Она уже и думать забыла, что хотела ссориться с кем-то, почему-то. — Родители уехали на недельку, не оставлять же его на соседей, при живом-то мне, как бы… тем более, я знаю, как ты мечтаешь про собаку, но не можешь завести из-за графика и съемного жилья. А когда бы ты приехала к ним… короче, мы могли бы круто провести время втроём. Поэтому и решил совместить полезное с приятным, — на одном дыхании выдал Депо. — Вот уж не думала, что слова: «Круто провести время втроём», я услышу от тебя в контексте нас и собаки, а не каких-нибудь пошлостей, — заливаясь смехом, прыснула Ева. Артём присел на корточки, и убрал выбившуюся прядь с Евиного лица, что сияло неподдельной, немного детской улыбкой. Она взяла его за руку и так удивительно смотрела. С долькой наивности, с нежностью и с чем-то ещё, таким загадочным, манящим и… возбуждающим. Будто бы боясь спугнуть, Депо максимально медленно потянулся к губам девушки, при этом крепче сжимая её руку. Слегка приоткрыв ротик, Ева скорее позволила себя поцеловать, чем ответила Артёму взаимностью. Это ещё больше раззадорило его. «В этой игре нас двое, милая», — подумал он, еле заметно улыбаясь и отпуская хватку. Ева застыла, механически поглаживая пёселя. Её глаза сверлили Шатохина: нежность вытеснило негодование. Как эти двое смогли продержаться полгода вместе? Их характеры — два активных вулкана по соседству. Парень сел напротив, стягивая рубашку, оставшись в футболке. Он знал, что у Евы фетиш на его руки. И что если она в нужном настроении — наверняка будет заострять на них внимание. Что-то в лице напротив изменилось, но она продолжала сидеть неподвижно, за исключением левой руки, которая продолжала зарываться в шерсть животного. Пёс, между прочим, сидел между двух огней, поворачиваясь то на хозяина, то на новую подружку. — Дашь мне какую-нибудь мисочку, ему воды нужно налить, — буднично повёл Артём. Ева будто очнулась от гипноза. — Да, конечно, я сейчас… Пока она наливала воду, он подошёл к девушке сзади, приобнимая за талию и одновременно прильнув к её шее, обжигая молочную кожу горячим дыханием. Мисочка выпала из её рук в раковину, а стан напрягся. Артём почувствовал, как их части тела соприкоснулись и это заставило его завестись гораздо серьезнее. Его руки уверенно ухватились за бедра девушки, а таз инстинктивно тереться о ягодицы. Оттянув зубами нежную кожу на оголённом плече, он оставил влажный поцелуй на том же месте, и отпрянув полюбовался красноватой отметиной. Ева взяла одну руку Артёма и положила себе между ног. Он ещё сильнее прижался к её попе, поглаживая её через тонкие лосины и через несколько минут уже ощутил влагу на пальцах. Дыхание сбилось, хотелось получить больше и в тоже время не прекращать томную прелюдию. Изнемогая от желания, она повернулась к нему и впилась в губы: агрессивно, требовательно. Депо резкими движениями начал стягивать лосины вместе с бельем, а затем подсадил на кухонную тумбочку и закончил с одеждой. Не отрываясь от её уже распухших губ, он вставил в неё сразу два пальца. Её руки судорожно расстегивали пуговицы на джинсах, а его движения становились всё быстрее. С неё текло так, что вскоре стало скользко сидеть — от этого у Артёма помутнело в глазах, а в паху всё сжалось, намекая, что уже пора. Решив добить себя, Артём, наклонившись, захотел попробовать её на вкус. Аккуратно прикоснувшись к пульсирующему горбику, он провёл языком по нему, почувствовав как Ева содрогнулась всем телом — дала понять, что ей приятно. Её руки опустились к нему на плечи, а голова опрокинулась назад. Рот жадно хватал воздух. Держав её за внутреннюю сторону бедер, он стал дразнить её языком, двигая им то быстрее, то медленнее, при этом вводя палец внутрь. — Артём, пожалуйста… Он спохватился, опустил девушку на пол, поставил её к себе спиной и освободился от остатков одежды. Она топталась с ноги на ногу, уже не в состоянии терпеть. Он вошёл будто в топленое масло, а Ева подавалась ему навстречу, требуя движений, больше и сильнее. — Хочешь грубо? — выдохнул Артём ей на ухо. — Да, пожалуйста, да, — скулила девушка. Сжав её сладкую задницу, он с новой силой насаживать её на себя, мгновенно оставляя синяки от пальцев на мягкой коже. Сзади Артёма стоял стул, на который он уверенно плюхнулся, потянув Еву на себя. «Теперь ты побудь главной, девочка моя», — подумал про себя парень. Насадившись, у неё как второе дыхание открылось. Его глаза широко распахнулись, он завороженно смотрел как она двигается на нём. Ей было мало. Одной рукой придерживаясь за стол, вторая — потянулась к его горлу. Её когти сомкнулись, ладонь вжимала кадык внутрь. С глазами навыкате, он излился прямо в неё.***
Т р и м е с я ц а н а з а д
Была очень трудная неделя. Артём готовился к главному концерту после выхода ЕР и конечно же, все отложил на последний момент. Сама презентация должна была пройти в Москве, но не удалось договориться с клубом, перенесли в Питер, потом снова позвонили с Москвы — впервые такие проблемы с организацией, со времен их туров с Янграшей. Ева уезжала в командировку, и вернется только за пару дней до самой презентации. 6 дней они не общались совсем: она не волновалась. Он реально проторчал на студии, делая последние приготовления. Даже если бы он хотел натворить хуйни — его менеджер Вадим и Даха просто не позволят. Время близится к 3 ночи. В здании, котором находится их студия давно потухли все окна. Невероятно уставшие Депо и Мацони доводили до блеска видеоряд, который должен сопровождать главный концерт в Москве. Именно из-за притеснения артистов в последнее время, их кидали с площадки на площадку, и только вчера наконец утвердили выступление. Даша и их друг и коллега по цеху Сеня Салуки уснули на диванчике полусидя-полулежа ещё час назад. Артём потирал красные глаза и допивал свой третий Red bull, в то время пока менеджер расписывал план на завтра и ставил себе напоминания о том, кого нужно перенабрать. — Сейчас вернусь, — устало протянул Шатохин и направился в сторону туалета с сигаретой в зубах. — Тёмыч, там пожарная сигналка стоит, ради бога, потуши сигарету… Недовольный шатен показательно размял бычок в пепельнице и вышел из комнаты. Закрывшись в кабинке туалета, Депо достал зиплок с «ободряющим порошком» и кредитку. Положив телефон на бачок, он высыпал содержимое на экран и принялся разделять его на ровные дорожки. Делать это рядом с друзьями он постеснялся — после третьего раза они уже смотрели на него искоса. Внезапно телефон завибрировал и чуть ли не упал наземь. Ругнувшись про себя, он быстро уничтожил две уже неровные полоски, увидев на светящемся экране: Telegram Девочка 1 message Я на Киевском вокз… Mark as read Reply Open — Бляяять, — втягивая в себя остатки порошка, протянул Артём. Он совсем забыл о том, что она должна приехать уже сегодня. Сейчас наверняка устроит скандал. Она же с порога сечет, когда он под веществами. В какой момент он добровольно согласился на то, чтобы ему трахали мозг?.. Мысли роились, лились потоком, пока он оперевшись на перегородку кабинки строчил ответное сообщение, стирая его несколько раз. Остановился на наиболее логичном варианте: «Я ещё на студии. Поедешь сюда или сразу на квартиру?» Она мгновенно читает. Артём наконец вышел из кабинки, решил умыться и посмотреть на себя. В отражении он увидел только уставшего себя. Вроде и не подозрительно даже. Главное, чтобы зрачки и трясущиеся руки не выдали. Девочка: «Хочу поскорее тебя увидеть, так что скинь адрес — поедем на хату уже вместе. Тебе взять кофе?» Быстро скинув точку и отказавшись от кофе, он направился обратно сообщить новость о том, что у них наконец появился повод сворачиваться. — Ты где так долго? Мацони с подозрением посмотрел на друга. — С Евой говорил, она уже едет сюда. Потом, наверное, сразу домой. Че сидеть, лучше уже не сделаем, а глаза уже просто на лоб лезут, — ответил Артём. Вадим утвердительно кивнув, все еще с подозрением смотря на рэпера, но вскоре принялся сохранять файлы и копировать их на хранилище, а Артём пытался разбудить ребят, что ни в какую не поддавались. — Ну же, тюлени, проснись и пой! Поехали по домам, — с хохотом тормошил друзей Депо. — Отстань, мелкий, — пробубнила Даша, лишь отвернувшись от друга. Кое-как, Сеня все же встал, хоть и с закрытыми глазами. Вадим тут же вручил ему стакан с недопитым коктейлем: все тот же Red bull, только с водкой. Это всегда помогает Салуки расчехлится. — От души, друг. Ну че, закончили? — Где там, — устало ответил Мацони. Ева отзвонилась по приезду и попросила встретить её. Выскочив в прохладную весеннюю ночь, он увидел одинокую маленькую фигурку в светлом лёгком пальто, в беретике и с кофе. — Моя французская девочка приехала, посмотрите, — с лёгкой улыбкой произнёс Артём. — К своему русскому мальчику, — ухмыляясь, ответила Ева и вручила кофе. — Подумала, что все же не будет лишним. Твой справа, — указала она на стаканчик побольше. Фух. Она не заметила. Парочка мило болтая, поднялась к ребятам. Поздоровавшись со всеми, друзья начали обсуждать планы на завтра и решать, кто и с кем поедет по домам. Даша с Евой выбежали на перекур, пока парни вызывали такси. — И что, она не спалила тебя? — Ты сейчас о чём вообще, — хотел было спросить Артём, но Мацони его перебил. — Не знаю, кого ты пытаешься наебать, но я прекрасно понимаю в каком интересном ты сейчас состоянии, — осуждающе сказал Вадим. — Прекращай. А то доиграешься до того, что единственный человек, который хоть как-то может тебя стерпеть, свалит в закат. Я и сейчас не понимаю, почему она до сих пор этого не сделала. — Если бы я хотел, чтобы ты трахал мне мозг, я бы начал с тобой встречаться, — отшутился Шатохин, пряча глаза. — О, наша машина приехала. Я подожду на улице. По дороге домой, Ева и Артём обсуждали её командировку, планы на лето, ближайшие выступления Артёма и всякую дребедень. Он крепко сжимал её руку, укладывал голову на хрупкое плечо, жался к ней так близко, насколько возможно. — Я тебя очень сильно люблю, — вдруг сказала Ева. Ему стало так стыдно. Ведь он каждый день кормит её ложью о том, что больше не принимает, а только курит. Он лгал, что больше не общается с бывшей. Сотни раз отмазывался студией, когда отрывался в баре. — И я тебя, девочка моя, — вздыхая, ответил он.