Антихроника

С е й ч а с — После пикника мне хотелось сдохнуть. Это всё выглядело настолько не по-настоящему, что я вообще не понимал, как ты умудряешься поддерживать этот сюр, — после длительной молчанки, внезапно начал Депо. Затем его речь снова оборвалась, будто он хотел сказать много всего и сразу. Вроде начинал говорить, но на первом же слове умалчивал, передумывая. — Настя с Федей искренне удивили — что реально думали, я не просеку происходящее? Я догадался, что ты их позвала с «терапевтическим» визитом. Это была глупая идея, Ева, ты же знаешь, как я чувствую фальшь. Федя меня понял, чувствовал себя виноватым и мне не составило труда его уломать забрать меня из ближайшей остановки. Я подождал, пока ты уснёшь и уехал в Москву. В первую ночь остался у Сени, а потом всем сказал, что я в непредвиденный отпуск. Они привыкли и знают мои способы справляться с депрессняками. А, то, что я «ещё вчера» вытащил симку — ты поняла в то же утро. Верно? — этот пассаж вылетел из него, как из пулемёта. В ответ Ева лишь коротко кивнула. — Правда все почему-то были уверенны, что мы расстались. Кое с кем я говорил уже и в своём «отпуске», и меня твёрдо убеждали, что мы не вместе. Я, как ты понимаешь, был уверен в обратном. Так вот, о чём это я… — Депо задумчиво покрутил пачку сигарет и ловко усаживаясь на подоконник, продолжил. — Переночевал у Сени, а на следующий день снял квартиру. Там, где ты бы меня не искала. Не в наших местах. В первый же вечер я попал на тусню, которая мне была не по зубам. Она затянулась на пару дней. Там я попробовал первый раз… и было ещё кое-что, но это не слишком… в общем, не хочу это обсуждать. Просто… прости меня, хорошо? Заочно, — снова тишина. Девушка раздраженно подняла голову, вопросительно изогнув брови. — Я так объебошился, что кровь носом шла ещё трое суток после каждого раза, когда я чихал. Футболку, что ты мне подарила, ну та, из Англии — пришлось выбросить. Убежал из того отеля на вторые или третьи сутки, а он ещё где-то у чёрта на куличках. Уже на квартире отходил, немного выпивая и… мне пришла гениальная идея, съездить на старую родину. Нет, не в Уфу, ты бы знала… я полетел в Комсомольск-на-Амуре по первым же датам, на которые были билеты. Твою мать, ты бы видела, как я добирался… по-моему, проще упряжку было взять и ехать, — хихикая, рассказывал Артём. — Ага, ещё перед этим был у родителей и рассказал им о тебе и о том, куда лечу. Они подумали, что я на ширке и чердак окончательно потёк. Ну… в общем-то, они были не так далеки от правды. Он закурил. Ева смотрела в пол, слушая этот беззаботный рассказ о приключениях. Только ей так весело отнюдь не было. — Ты спал с кем-то? За это я должна тебя простить? Он утвердительно кивнул, нервно сглотнув слюну. Ева увидела, как прошёлся туда-обратно его кадык. Хотелось вырвать его к чертям, растоптать, забрызгать всё кровью… но такая месть никого не устроит. Шатохин напряженно пытался возобновить свой рассказ, пытаясь упускать болезненные детали. — Короче, я прилетел в Южно-Сахалинск, проторчал семь часов в аэропорту, пожалел об этом сотню раз, потому что где бы я не ныкался — меня всюду находили доставучие тёлки. Между ними будто рация работала, понимаешь? Слава всем богам, что оттуда лететь всего час с копейками… когда прилетел, скурил столько, сколько смог. Побыл там несколько дней. Представляешь, за всё это время… там почти ничего не изменилось. Удивительная особенность той стороны России. Тот же проспект Ленина, улица Аллея Труда… Будто законсервировано, — Депо мечтательно всмотрелся в окно. — Может, скурим пятку? Короткий ответ: «Нет». Ещё одна вспышка от зажигалки. Окно еле приоткрыто и дым от выкуренных одна за одной сигарет висел под потолком. — Много из этого мне известно. Твои друзья стали мне… товарищами. Им было трудно наблюдать за процессом, — затяжка. Выдох. — Отвыкания. — Отвыкания от чего? От меня что ли, — прыснул парень. — А от чего же. Ладно. Я поняла, было весело. О дальнейших твоих похождениях, как я уже сказала, мне тоже частично известно из соц. сетей. У меня вопрос, — подняв голову, сказала Ева. — Чем ты думал? Почему? Как? И главное… за что? Тишина. Она слышала его неровное дыхание. Собственное сердце, которое билось где-то в горле. И даже бесячие часы в комнате. — Ну что ты молчишь? — Ты же хотела знать, что было за эти два месяца. После той первой вечеринки… больше не было никого. Ну то есть. Я гулял, девчонки были, но ни одну я не… короче, говорим о честности, да? Даже в тот раз. Блять, Ева их было двое. И я не знаю, как так получилось, будто картинка менялась так резко. Типа, в один момент я хочу убежать оттуда, в другой момент — хочу к тебе, в третий — я уже с ними… мне жаль, что ты вынуждена… бля. Прости меня, ладно? Я искренне жалею. Это нихера не оправдывает, но… ты хотя бы попробуешь? Ева медленно приподнялась, чтобы сравняться с Шатохоным. — Как тебе было, м? Под кайфом, с двумя девицами, наверное, не так скучно, как со мной? Никаких тебе: «Тём, а давай посмотрим фильм», «Тём, пропусти эту рюмку», «Хватит на сегодня наркотиков» и даже без моего любимого: «Тёмочка, родной, мне больно». Понравилось? — Ев… в чём ты меня пытаешься уличить? Что я мудак? Наркоман? Не умею обращаться с теми, кто меня любит? — Это всё ты и сам знаешь. Внутри неё бушевали какие-то странные чувства. С одной стороны — место, где уже, наверное, как час назад была рука парня — пылает. Отсутствие близости такой длительный период даёт о себе знать. С другой стороны — ей хочется оскорбить, унизить его. Поступить так же, как он. Око за око. В глубине души она и так знала о том, что он был с кем-то. И могла только догадываться, сколько их было. Но услышать с его же уст признание — ужасно. Выходя из балкона, девушка специально не закрывала дверь полностью — давала понять, что ему следует идти за ней. На ходу стаскивая всю одежду, она зашла в ванную. Становясь под благодатные горячие струйки, в воспалённом сознании Евы мелькали идеи, картинки, воплощения, эмоции, догадки. Одна за одной, они менялись, утекали в слив за водой. Но одна засела крепко. Эту она прибережет на потом. — Позволишь? Приоткрыв дверь душевой кабины, Артём стоял перед девушкой в одних спортивных штанах, что еле держались на худющих бедрах. — Если не брезгуешь конечно… Жестом, Ева пригласила парня во внутрь. Сняв остатки одежды, он смело зашел в душевую, прикрыв её за собой. Блондинка повернула душ на него. Капли резво побежали по бледному телу в многочисленных татуировках. Не прошло и минуты, как он непринуждённо подтянул её к себе за талию. Теперь поток обдавал обоих. — Я очень скучал по тебе, принцесса, — едва слышно выдохнул Артём ей на ухо. Его руки скользили по мокрому телу. — Тём, не надо, — умоляюще протянула Ева. — Это лишнее… — Это сильно поможет мне сейчас, милая… только одно чувство я могу сравнить с приходом, догадайся какое, — игриво спросил он, спускаясь руками ниже живота. Девушка съежилась от прикосновений, а сделать ничего не могла. Тело стало податливым, просто обмякло в его руках. Выгибаясь навстречу, она прикрыла глаза. Сил сопротивляться не было. Ощутив это, Шатохин развернул Еву спиной и властно развёл её ноги. — Держись крепко, — приказал он. Затем всё как в тумане. Пара мгновений, а может и гораздо больше. Теперь Артём заботливо вёл её под руку, укладывая на кровать. Сильно горячая вода не пошла на пользу. — Погоди… Через пару минут он вернулся с сухим полотенцем и расческой. — Помнишь, я раньше часто это делал, — переводя в полусидящее положение девушку, застилая полотенцем хрупкие плечи. — Да, — коротко ответила она. Пройдясь расческой по влажным волосам несколько раз, он продолжил. — Мне кажется это очень интимным, чуть ли не отческим. Вот так ухаживать за тобой. Я навсегда запомню тот первый раз, когда ты попросила так сделать… кстати, зачем ты постриглась и выкрасила волосы? Ева качнулась, будто хотела встать, затем безразлично развела руками. — Хотелось что-то изменить. Не могла смотреть в зеркало на себя «прошлую». — Мне уже стоит винить себя? — Нет. — Ты изменилась, — продолжая расчесывать, констатировал Депо. — Хм, кэп, ты продолжаешь удивлять. Может, ты два месяца тренировал внимательность? — Я помню тебя более разговорчивой, менее резкой, очень чувствительной и хрупкой. А сейчас сижу будто с твоим плохим настроением, — с ноткой издёвки, ответил он. Пожав плечами, Ева повернулась к парню и глядя прямо в глаза твёрдо произнесла: — Многое изменилось, Тём, не без твоей участи, конечно. Может, многие твои девушки и оставались разговорчивыми и нежными, после того как ты им сообщал о ебле втроём, оправдывая себя тем, что был обдолбан… Но знаешь, после твоего рассказа мне на ум приходит только одна вещь. Кажется, ты будешь очень даже рад. Я хочу попробовать. Когда он резко переклонился и заглянул ей в лицо, Ева заметила, что и без того огромные глаза Шатохина округлились. — Прости, попробовать что? — Героин.