***
Венти, конечно, был романтиком. Но, Господи, чтобы это было в жизни?! Убегать из дворца по задней части? Спрыгивали с лестницы, не досчитав трёх ступенек? Громко приземляясь на пролёт, и делая крутой разворот с помощью перил, опять повторяя операцию. Выбегая на свежий воздух, долго гуляя, по недавно выпавшему белому снегу, хрустящему под ногами, добегая до…***
— Как такое, вообще, возможно?… — Венти опрокинулся на спинку дивана, задрав голову и рассматривая небо через верхнее стекло. Сяо лишь пожал плечами. — Папа всегда говорил, что иметь собственный аэропорт — удобно. — Венти хотел было сказать, что может это и удобно, но уж точно, не обычно. — Почему ты решил полететь? Сяо поднял бровь. — Но, ты же мечтал об этом? Венти демонстративно закатил глаза, и повернул голову вбок. Но на самом деле, он легонько улыбнулся. Ему не всё равно. Да, это однозначно видно, но… Венти же не должен делать вид, что ему есть до этого какое-то дело? Поэтому, парень сделал тихий, но глубокий вдох-выдох, и повернувшись обратно, задал обычный вопрос. Ведь, его это действительно волновало. — Твой отец?… Сяо презрительно фыркнул. — Ему правда плевать, и мне восемнадцать. — Да, да, хорошо… — Он тяжело вздохнул, и просто наблюдал за пролетающими мимо облаками: серыми, такими грозными и тяжёлыми…***
Каждый отмечал праздник по-разному. Тарталья бегал по дому, разрываясь между двумя «жёнами». Между прошлым и будущим, не в силах выбрать что-то одно. В итоге, Ясуда остановился, и бой курантов отметил возле открытого окна, с опущенной головой и мыслью, что он всё упустил. Сына, жену, и даже свою настоящую любовь. Абсолютно всё, что у него было — ничего из этого он не сумел удержать. Когда он потерял их? В какой именно момент, у них перестала существовать эта связь, и… Да была ли она, вообще?! Мона ехала на машине, вспоминая, сколько лет она уже не видела сына. Все эти съемки, интервью, карьера… Была ли она матерью? Чжун Ли сидел в почти пустой больнице, в своём, таком привычном и родном, белом халате. Наблюдая из окна за яркими звёздами; людьми, веселящимися внизу, на улице… Он уехал из дома как только приехала Мона. Нет, он действительно не хотел чтобы они ссорились. Мужчина знал, что все разногласия были из-за него, и он был главной проблемой, поэтому, — просто ушёл. В более родное ему место, чем дом. В настоящий, дом. Самый счастливый две тысячи двадцать второй год, был у младшего в семье. Сяо встречал праздник с самым дорогим человеком, и хоть он этого ещё и не знал, — но с самым родным человеком, в его жизни.***
На месте. Венти лежал на мягкой перине кровати, мотая ногами. Голубые глаза наблюдали за своими движениями. Парень очень устал, но спать не выходило, — внутренние часы абсолютно сбились. Конечно, ведь в то время как тут было лишь двадцать три часа сорок восемь минут, то дома, — уже было пять часов утра… И тут, из запутанных мыслей, парня вывел Темноволосый. Легонько пиная его в бок. — Венти, ты должен это увидеть. — Парень подмигнул и начал собираться, в то время как Панамка устало ворча себе под нос, что-то по типу: «Ну и зачем оно мне вообще надо» со скрипом натягивал куртку, и ватными ногами плелся по лестнице выходя на улицу, и… — Боже, это прекрасно!… — голубые глаза расширились; на щеках появился здоровый румянец, а на светлой коже, — он лишь ещё больше выделял яркие бирюзовые волосы, спутанными прядями спасающие на лоб и шею, доходя ему чуть ниже плечей. А на небе… Малиново-розовые, мятно-зелёные, небесно-голубые и янтарно-жёлтые… Теперь, Сяо, действительно понимал, почему Лягушка так мечтал это увидеть. Ведь всё, абсолютно всё, было прекрасным! Начиная от расплывчатых линий на небе, именуемых северным сиянием, и заканчивая человеком, стоящим рядом с ним.***
Друзья вернулись домой к двум часам, и обессиленные, упали каждый в свои покои, моментально уснув. На утро же, Сяо, долго (и громко) доказывал отцу почему он ушёл, и где он. Закончилось же всё тем, что Темноволосый, просто повесил трубку. Бедный Венти, свидетель домашних разборок, сидел в наушниках, в углу комнаты, хотя это… Слабо спасало.***
Два дня спустя. Венти хотел покататься на лыжах, и вот, друзья, уже едут на подъемнике. Как Сяо на это согласился? Нууу… Он не знал ответа. Панамка без стыда и совести наплёл тому, что хочет посмотреть на виды, и он наивно согласился. Когда друзья приехали на верх, Венти затащил его в прокат лыж чтобы «погреться» и… Вот, Сяо, уже стоит на снегу, с ужасом смотря по сторонам. Из-за огромных лыж, ноги разъезжаются, а руки вцепились в палки, вставленные в снег, как в последнее спасение. И вот, когда парень начал понимать, что медленно, но верно начинает катится назад, он не выдержал и жалостливо но одновременно и зло глянув в сторону Венти, крикнул: — Ну, Лягушка! Помогииии!… — Венти издал лёгкий смешок и покатился с горы, объезжая других, и останавливаясь перед Сяо. — Ноги, вот так поставь! — Дальше пошёл долгий урок от барда: как нужно кататься, как ставить ноги, как надавливать на лыжи для поворота, и как ставить ноги ёлочкой, для остановки.***
Обкатанная дорожка из снега; по бокам — белая перина накрыла ёлки; лыжи скользят от наклона горы, ставятся на ребро, чтоб не скатиться вниз, надавливают на бедро делая резкий поворот. — И как я, вообще, на это подписался? — Кричит Сяо летящему перед ним Венти. — Нуууу, даже не знааааю! — Голубоглазый состроил невинное лицо и лишь ускорился. — О Боже, да ты издеваешься… — Застонал медик, аккуратно добавляя скорость. Бард на это лишь закатил глаза. — Разве, тебе не нравится? — Сяо замялся, ведь ну… Да, ладно, нравилось ему. Даже очень… — Нуууу,возможно! — Ясуда ускорился нагоняя друга, и… БА-БАХ! Палки разлетелись в разные стороны: одна лыжа вообще спала, и со свистом полетела вниз, а на самой дорожке распластался Венти, с широкой улыбкой, и заливаясь смехом даже тогда, когда его придавил лежащий сверху Сяо, заразившийся его весельем.«Твой смех прекрасен!...»
Эти слова застряли в горле у каждого, поэтому они просто обняли друг друга, наблюдая за плавно летящими снежинками.***
— Венти? — Ммм? — Парень задрав ноги на стену, с интересом читал что-то в телефоне. — Хочешь поехать к своим? — у Венти отвисла челюсть. — Ну, в смысле, я думал, если ты по ним соскучился… — Голубоглазый уловил в голосе некую просьбу и моментально кивнул. — Да, да конечно! Если ты можешь… — В ответ парень лишь фыркнул.***
Друзья стоят перед небольшим двухэтажным домом. Сяо мнётся с ноги на ногу, и отводит взгляд. — Может, не стоит?… Венти выгнул бровь. — Ты сам хотел, и… — Его голос смягчился, и он легонько стукнул друга в плечо. — Да не волнуйся ты! Правда, они добрые, — для пущей уверенности, он добавил, — очень! Сяо легонько улыбнулся, и увидев одобрение в янтарных глазах, Панамка позвонил в звонок.