Родинка

Заглянув ненадолго в резиденцию хокаге, чтобы обсудить со старшим братом вопросы касательно их младшей сестры, он пришёл к неутешительному выводу: — Ты не слушаешь меня, — в голове загудело от боли, он начинал злиться. — И не обязан, — перебил Хаширама, лежащая на столе ладонь сжалась в кулак. — Кто из нас глава клана? Ты мой младший брат, так уважай принятые мною решения. Нахмурив белые брови, Тобирама отчаянно желал, чтобы головная боль прошла и вернулось былое самообладание. — Мы обговорим этот вопрос ещё раз, когда ты будешь в состоянии выслушать меня, оничан. Склонившись в почтительном поклоне, Тобирама не глядя на старшего развернулся и покинул кабинет. Старший брат не собирался его остановить или что-то возразить. Зная Хашираму — он уже сейчас жалеет о том, что был груб. Ну и пусть. Завязнув в собственных мыслях, он довольно быстро дошёл до особняка клана Инузука, куда и держал путь до разговора с сестрой и братом.

***

Главы дома не было на месте, его сын Хёнджи Инузука поприветствовал Тобираму вместо отца. Той братской ревности, которую он ощутил от мальчишки в первый раз больше не было. После короткого обмена любезностями, он велел слугам провести Сенджу в сад, а позже явился туда же держа под руку свою сестру. Только сейчас Тобирама осознал насколько они похожи. Сваха говорила, что Хёнджи и Джимин близнецы, но он не придавал значения этому факту. Однако, её брат напоминал хитрую лису формой глаз и острыми чертами лица, а она мягким абрисом; грациозную кошку. Взяв в ладонь руку сестры, Хёнджи протянул её к Тобираме. — Приятной прогулки, я буду ждать в особняке, — и дождавшись, когда Сенджу сожмёт ладонь девушки своей, склонил голову и развернувшись покинул их. Проводив спину брата-близнеца взглядом, девушка сплела свои пальцы с Тобирамой и улыбнулась. Её длинные волосы собрали в низкий хвост украшенный красными хризантемами, с них свисали белые бусины. Несколько прядей оставили обрамлять красивое лицо, кожу снова отбелили. Светлое кимоно с красным поясом и рукавами казалось только сильнее подчёркивала эту белизну. — Тобирама-сан, я успела соскучиться по вам. Ему всегда было сложно показать свои чувства и уж тем более озвучивать их. К счастью Джимин никогда не ждала от него ответных действий на свои слова или прикосновения. Он был ей благодарен за это. Мягко сжав её ладонь, Тобирама дождался, когда она как и всегда доверительно прижмётся к его плечу. Они двинулись вглубь сада, стараясь не замечать слуг делающих вид, что работают в саду, а на самом деле приглядывали за ними. — Как поживают Хаширама-сама и Юналесска-химэ? — Имото не любит своё полное имя, называй её просто Юна, — неприятная мысль связанная с сестрой возникла столь же быстро, как и улетучилась, когда он почувствовал прикосновение Джимин на своём предплечье. — У них всё хорошо. Поместье клана Инузука ближе всех находилось к лесу и небольшому ручью. От того их сад казался больше, будто являясь продолжением леса. Ступая по дорожке из белых плит по бокам которой росли маленькие кусты и зелень. Они ступили на небольшой деревянный мост ведущий на другой берег, там росли яблони и стояла небольшая беседка. Сад пах влажной землёй, жимолостью и какими-то цветами. — Ваш отец надолго уехал? — Если повезёт — вернётся через пару дней. Он хотел навестить семью нашей матери, — пальцы ощутимо сжали его руку. — Мне говорили, что из-за матери вы не стали шиноби. Она поджала губы стараясь не встречаться с ним взглядом. Это была не лучшая идея, зря он поднял эту тему. — Мы с братом только родились, а она уже через пару дней с отцом отправилась на миссию. О нас заботилась кормилица, но однажды на одном из заданий мама погибла, — приподняв подол кимоно, она поднялась в беседку, стараясь казаться беспечной. Будто её ничего не задевает. — А ещё через какое-то время умерли наши старшие братья Мин и Енджу. Она отпустила его и всё так же удерживая подол кимоно, прошлась к приделанной деревянной скамье, вглядываясь в густой лес из которого доносилось пение птиц. — Остались только мы. Он учит Хёнджи ниндзюцу, всему что должен знать глава, но запретил ходить на миссии. А мне позволили выучить лишь призыв нинкенов. На тот случай если я буду в опасности, — она обернулась. — Единственное, что от меня ждали — замужество. Брат же продолжатель рода, единственный наследник. И снова перед взором образ сестры. Их мать умерла после того, как родила Юну. Отец проигнорировал существование дочери, решив что ничем полезна она им не будет. Единственное напоминание о матери, Тобирама полюбил её сразу же как взял маленькой на руки. Его братья умерли один за другим, Хаширама ушёл в себя больше не находя общего языка с ним. Тобирама полностью взял заботу о младшей на себя. Помимо сестры и брата, теперь он будет заботиться и о ней. — Ваша сестра танцевала кагура-маи для моих старших братьев и других шиноби, что погибли в битве, — выдержав паузу, Джимин приблизилась мягкой походкой. Бусины в её волосах постукивали друг о друга в такт шагам. — Я видела её издалека, но она была такой красивой и изящной. Не могла понять, как такой прекрасный танец в её исполнении на самом деле направляет души погибших к Ками. Это так… печально?.. страшно? Я даже не знаю. — Мне не нравится, что ей приходится делать это, когда гибнут много людей. Но в такие моменты, имото никого не желает слушать. Ей хочется принести им покой хотя бы после смерти, — он отвёл взгляд, надеясь, что Джимин не прочтёт на его лице волнение. — Вы любите её. Не вопрос, просто констатация факта, который он уже давно знает. Он сам вырастил её, всегда был рядом, возможно Тобирама любил её даже больше чем старшего брата. Улыбнувшись ему, Джимин покинула беседку, Сенджу последовал за ней остановившись, когда она потянулась за самым спелым из растущих на яблоне плодов. Несмотря на высокий рост, она никак не могла дотянуться. Ничего не говоря, Тобирама протянул руку за яблоком и сорвав протянул ей, но она покачала головой: — Оно ваше, я хотела сорвать его для вас, — её ладонь легла на его грудь. — Когда я была маленькой и не могла дотянуться до вещей, отец шутил, что обязательно найдёт мне высокого мужа. Впервые за весь их разговор он смутился. К щекам прилила кровь и зная как быстро краснеет его кожа, Тобирама мысленно выругался. Прикрыв рот рукавом кимоно, девушка хихикнула и вдруг протянула руку к его лицу, но не посмела коснуться без его позволения. — Вы были правы. У вас нет родинок, чистое, белое лицо. — Поэтому вам выбеливают кожу? — поддавшись вперёд к протянутой ладони, он на миг ощутил на щеке прикосновение её пальцев. Смущённая Джимин резко отняла руку. — Да, — коротко без каких-либо объяснений. — Это ведь всего лишь едва заметная точка. — Моя заметная, — свела брови девушка. Это первый раз, когда он увидел её нахмуренной. Похожа на котёнка, уголки губ невольно растянулись в мягкую улыбку. — Когда мы поженимся и у нас появятся дети, я бы хотела… — и тут же поправилась, — надеюсь они будут похожи только на вас, без этих точек. У вас красивое лицо и хорошая кожа. Она снова сделала это! Смутила его во второй раз, ну что за девчонка. — Лучше нет, для их же блага. У кожи вроде моей много недостатков Джимин-химэ, — он указал на покраснения в области носа и под глазами. — Чувствительность к солнечному свету никому не пожелаешь. Она продолжала пристально смотреть на него не отводя взгляд. Слегка улыбнувшись, Тобирама притянул её руку к себе и вложил в него то самое яблоко. — У имото есть маленькая родинка над бровью, — словно невзначай упомянул Тобирама надеясь, что Джимин снова заговорит. — Моя под правым уголком губ, — выдала она, будто не ожидала, что её жених расскажет о столь нелюбимых в женском обществе пигментных пятнах. Он приподнял руку, но тут же замер. — Вы, позволите? Большие глаза округлились от ужаса, как у испуганной кошки. Ему на миг показалось, что под слоем белой пудры заметил её румянец. — Что вы… И замолкла, грудь активно приподнималась и опускалась от частого дыхания. — Не всю же жизнь вы будете отбеливать лицо, прячась от меня? Скоро мы станем мужем и женой, и я увижу ваше лицо без грима. Дождавшись её слабого кивка, Тобирама протянул ранее поднятую руку к подбородку Джимин. Прикоснулся ощутив под пальцами слой сухой пудры. Она выдохнула обдав его ладонь горячим дыханием — по коже пробежались мурашки. Пальцы мягко легли на шею, слегка задевая воротник её кимоно и обрамляющие лицо гладкие волосы. Она не спускала с него внимательных глаз, отмечая каждое изменение на его лице. Большим пальцем он стёр немного пудры стараясь не задевать край её губ. Наконец заметил небольшую точку там, где она и говорила. — Красиво, — прошептал Тобирама, поздно осознав, что она его расслышала. В её глазах, что-то изменилось. Зрачок уменьшился приобретая острую форму, радужка стала светлее. Сенджу едва не отшатнулся, разозлившись на самого себя и веля стоять на месте. Глаза его невесты стали похожими на звериные, как у всех Инузука во время сражений. Он часто видел, как за миг обычные человеческие зрачки у этого клана от приближающейся опасности или волнения заострялись как у диких зверей. Неужели он напугал… Неожиданно подавшись вперёд, Джимин приподнялась на цыпочках и чмокнула его в губы. Короткий миг. Мимолётное касание вызвало приятную дрожь, пробежавшую по позвоночнику. Она отстранилась поджав губы, открыла глаза — острый зрачок исчез, цвет радужки снова стал тёмным. — Я хочу вернуться, — прошептала она избегая его взгляда. — Вы проводите меня до брата, Тобирама-сан? И не дождавшись ответа, сжала в руке яблоко и направилась к мостику. Тобирама молча последовал за ней, наблюдая, как собранные в низкий хвост чёрные, длинные волосы Джимин украшенные хризантемой и белыми, висящими с ленты бусинами мягко покачиваются в такт её шагов. Сердце застучало быстрее чем обычно, совсем как на поле боя. Из-за неё.