Тринадцатилетка

Утром Рена, как обычно, ждала Доминику под крышей подъезда. Ровно в 8:00 Доминика уже подходила к подъезду подруги. Тринадцатилетка удивилась. Обычно Доми задерживалась, как минимум, на пять минут. Но изменилось не только это. Обычно Доми радостно хватала Рену за руку, и они с приподнятым настроением шагали в школу. Но сегодня девочка молча подошла, взяла подругу за руку и, не останавливаясь, двинулась в нужную сторону. Поначалу молчала и Рена, поскольку была крайне удивлена и обеспокоена поведением Доми. Ведь девочка вообще не любила резких перемен в своей жизни, она просто боялась их. Потому и не говорила ни слова, пока вместе они не дошли до школьного крыльца. И тут Рена всё-таки решилась на первый, самый что ни на есть простой и точный вопрос: — Почему ты молчишь, Доми? Доминика подняла тёмные карие глаза на девочку, по ним было видно, что она раздумывает над ответом. — Нет, не могу, — резко бросила брюнетка и, закрыв рукой глаза, присела на корточки. — Стой, стой, Доми, — сказала Рена, присев перед ней, — не надо плакать на холоде. — Тебя только это волнует? — со слезами в голосе произнесла девочка. Тринадцатилетка спохватилась: — Нет, нет, ну, конечно же, нет, — торопливо ответила она, уже ведя подругу к двери. Дальше необыкновенная малышка продолжала молчать и выглядела печальной и задумчивой. Целый день она была такая — и на уроках, и на переменах, и в столовке. Всё время она как будто сторонилась Рены, и тринадцатилетняя девочка даже начала беспокоиться за их, казалось, пошатнувшуюся дружбу. Однако нет. Их дружба не пошатнулась. Она лишь стала ещё крепче. Но выяснилось это лишь тогда, когда девочки после уроков уже выходили из школы, держась за руки, как всегда. И тут их взгляды встретились. Взгляд Рены был растерянным, напряжённым и озабоченным. Во взгляде Доми же блекло светился страх с лёгкой ноткой решимости. Никто не мог начать разговор первым. И тут Доминика всё же не выдержала: — Пришло время кое-что рассказать тебе, Рена. — Да, хорошо, — сказала Рена, не заморачиваясь над ответом. — Хех, хорошо. Нет тут ничего хорошего, — горестно усмехнулась кареглазая девочка, — Лучше сядь. Рена напряглась. Ей стало жутко. Но всё же она сделала так, как сказала подруга. — Знаешь, любые секреты невозможно хранить вечно. А я твёрдо решила, что от ТЕБЯ у меня секретов не будет. Слушай: ты когда-нибудь слышала о лейкозе? — Лейкозе? В голове девочки промелькнуло давнее воспоминание о смертельной болезни мальчика из книги «Страта», которую она читала в пятом классе. Но девочка никак не могла вспомнить её название. Видимо, только что Доми произнесла как раз его. — Да, слышала. Смертельная болезнь. Которая также присутствовала у мальчика из книги, которую я читала ещё в пятом классе, в гимназии. — Ну, знаешь, — Доминика печально опустила голову, — читать гораздо менее страшно, чем чувствовать это. И тут сердце девочки пронзила внезапная догадка. Лейкоз — вот что сделало её первую и единственную подругу настолько несчастной. Она даже не знала что сказать. Она промолчала. — Жутко? Да, понимаю. Мне тоже было жутко. Только больница — от шести до девяти лет. Жизнь в компании таких же, как я — обречённых, потерявших надежду на свет своей едва загоревшейся в небе звезды. Мама меня только навещала, ведь жила в другом городе. Сколько же таких звёздочек потухло на моих глазах за ту бесконечную тысячу ночей, которую я там провела. Но она… — Кто? — с глазами на мокром месте спросила Рена. — Молодой хирург, который спас мою жизнь. Буквально в последнюю неделю. Ни мои приятели, ни врачи уже не надеялись, что я выживу, ведь угасала я не по дням, а по часам. Жаль, что я не помню её имени. Но наверняка… Оно было прекрасным… Тихо вздохнув, девочка прижалась к плечу подруги, утиравшей слёзы уже намокшей розовой варежкой. — Бедняжка. Даже не думала, как много невинных людей ежедневно проходят через такое, иногда не доживая даже до пяти лет. Ты плачешь, Домичка? — Нет, не плачу, — ответила малышка, подняв на Рену грустные, но смеющиеся глаза, — ты же говорила мне не плакать на холоде… Девочки нежно обнялись. Как же они были счастливы, что судьба всё же свела их вместе. Ведь, к сожалению, могло быть совсем иначе…