Тринадцатилетка

Теперь Рена не испытывала злости или отвращения по отношению к пристрастиям подруги. Её переполняла лишь бесконечная жалость. И сострадание. Подумать только, сколько всего пережила эта девочка. Следует упомянуть и её друзей. И погибших, и выживших. Столько времени провести, мучаясь от несправедливой судьбы, в компании таких же, как ты сам… Переносить всё в попытках выжить, хоть и не можешь сделать ничего. Можешь только надеяться. Но надежда умирает последней… вместе с тем, кто лелеял её сутками, месяцами или даже годами. Доми много рассказывала про своих товарищей по несчастью. Но особенно Рене запала в душу история бедняжки Нары. Она болела с самого детства, с трёх лет. И перевидела многое, о чём и вспоминать не хотела. За неё Доми волновалась больше всех. Ведь, как-никак, они дружили ещё с тех пор, как Доми было пять, а Наре — два. Доми помнила её звонкий смех, когда она бегала по детской площадке, пытаясь поймать бабочек руками. Он и до сих пор иногда слышится ей во снах. Помнит, как малышка приходила к ней со своей куклой Олесей, и они играли в чаепитие на кухне, пока мама Доминики готовила обед. Помнит и тот день, когда Нара впервые начала жаловаться на слабость, и её мама потом не могла спать по ночам, боясь, что это действительно наследственное заболевание. Её прадедушка тоже болел, но её мама не помнила, погиб он или остался жив. Обе девочки провели в больнице три года. Такое долгое время. Но судьбы их были противоположными. Доми была спасена молодым хирургом, имя которой, к сожалению, не помнила и до сих пор вспомнить не могла. А Нара… погибла. От потери крови. Так и не сбылась её единственная заветная мечта — пойти в первый класс… Доми всегда говорила об этом с такой тяжестью в голосе, словно это происходит прямо сейчас. Словно перед её глазами всплывают ясные картинки. Впрочем, кто знает? Может, так и есть. Ведь, переживя подобное, ты его точно не забудешь.