Ход Эвансов 1. E2-E4

У Северуса Снейпа было ужасное настроение. Очередной опыт по созданию Среднего заживляющего без белых колокольчиков провалился. Уже десятая попытка. Такими темпами придется идти на поклон к этому Эвансу, чтобы узнать ответ на мучающий вопрос. Мало ему этого, так еще крестник загремел в больничное крыло с сильнейшим обморожением ладоней. Идиот попытался схватиться за семейную реликвию чужого рода без разрешения владельца, за что и получил свой болезненный урок. И пускай трость Эванса не является семейной реликвией, но это пока. Единственным плюсом в этой неприятной для Мастера зельеварения ситуации было то, что наследник его лучшего друга после короткой головомойки пообещал взяться за голову. Ну и еще то, что к обмороженным ладоням крестника плохо приливает кровь, и шрамы не будут кровоточить. – Вот ответь мне на вопрос, зачем ты ее схватил? – Мастер зелий был почти в ярости. Раны, оставленные таким артефактом, будут заживать очень долго, возможны даже фантомные боли. – А чего он обращается со мной как с ребенком? Я, между прочим, тоже наследник древнего и благородного рода! – Драко закусил губу, когда крестный протирал его ладони одним из своих зелий. – И мне столько же лет, сколько и ему! – Да потому, что ты ребенок и есть! Причем, плохо воспитанный ребенок, но это тебе с отцом обсуждать. Я ему уже написал. – Меня воспитывали как наследника рода! – Малфой оскорбился. – Лично отец, между прочим! А этот заявляет, что меня плохо учили! – По этому поводу я еще поговорю с Люциусом, – Снейп выглядел грозно. – Особенно о том, что он не привил тебе разницу между грязной кровью и маглорожденными. – Какую разницу? – Драко был удивлен. Его крестный, декан и лучший друг его отца был на стороне этого непонятного Поттера. – Запомни, Драко, раз и навсегда запомни то, что я тебе скажу, – зельевар поглядел прямо в глаза крестника. – Грязная кровь – это проклятие. Оно насылается только на волшебников. Проклятый род начинает терять магию, пока магия не покинет род. К потомкам грязной крови магия не возвращается никогда. Так что маглорожденные никаким образом не могут быть грязной кровью. Вся эта глупость пошла от Темного Лорда. Он не знал различия между этими понятиями, а аристократам было безразлично – пока он на их стороне, пусть хоть чупакабрами называет. Потом уже сменились акценты, и уже аристократы стали на стороне Темного Лорда, а не наоборот. *** Малфоя выпустили из больничного крыла через две недели, как только мадам Помфри – школьный лекарь, – убедилась, что мальчик может выполнять различные движения палочкой без болевых ощущений. За это время его авторитет на факультете сильно упал, потому что слизеринцы отписались о происшествии домой и получили развернутые ответы о том, что чужие артефакты трогать не надо. В сопровождении различных речевых оборотов. Драко вытерпел лишь два дня. После этого он не вытерпел, и решил отплатить обидчику. Во время ужина на стол перед Гарольдом опустилась записка: «В полночь. В Зале наград. Моим секундантом будет Гойл. ДЛМ». И Гарольду не оставалось ничего, кроме как пойти на назначенную дуэль. Сообщение было составлено не по Кодексу, но содержало в себе всю необходимую информацию. С одной стороны, оно не являлось объявлением дуэли, что позволяло Малфою натравить на шатающегося по школе Гарольда Филча, а с другой – если Эванс не придет, то Малфой на основании этой записки опозорит наследника древнего рода. Своим секундантом Гарольд выбрал Рона. Парень разбирался в дуэльном кодексе и даже участвовал секундантом в тренировочных дуэлях братьев. Однако так просто прибыть на место у них не получилось. – Вы же не пойдете туда на самом деле? – в кресле гостиной их ждала Гермиона. – Если вас поймают, то снимут баллы и даже могут исключить! – Гермиона, я не могу не придти на объявленную дуэль – это несмываемое пятно на чести не только моей, но и всего рода, – Гарольд был непоколебим. Он продолжил идти к прикрывающему вход в гостиную портрету. – Любой волшебник, знающий Кодекс, придет даже на смертельную дуэль, лишь бы не получить клеймо труса. – То есть, Малфой обязательно придет? – Гермиона протиснулась в проем вслед за Роном. – Не обязательно. Вызов составлен так, что в случае неявки он ничем не рискует. – Тогда зачем ты идешь? – Гермиона, ты много читаешь, и много знаешь, верно? – Гарольд остановился и посмотрел на девочку. – Да, конечно. Ты же знаешь – я люблю учиться, – девочка слегка покраснела. – Тогда ты должна знать, что значит слово «надо», – и отвернувшись от опешившей сокурсницы, Эванс отправился в Зал наград. Гермиона, поняв, что ничего не сможет изменить, развернулась к портрету и поняла, что Полная Дама покинула картину. – Я иду с вами! – заявила она, догнав Гарольда и Рона. – И если нас поймают, скажу, что пыталась вас отговорить, а вы это подтвердите. – Если не хочешь разочароваться в своем даре пророка, иди тише, – Эванс позволил себе легкую усмешку. До Зала наград троица добралась без пяти двенадцать. Оппонента ждали двадцать минут, но никто так и не появился. Гарольд решил «застолбить» место. Он увеличил записку так, чтобы буквы было хорошо видно, и повесил получившееся произведение на стену. Парочка чар для уверенности, что до завтрашнего обеда никто лист не снимет, и размашистые буквы, выполненные льдом: «А я ждал. 00:15». Когда они возвращались к гостиной, лестница под их ногами начала свое движение, изменяя точку выхода, на крыло, в котором находился запретный коридор третьего этажа. Тот, в который запрещено ходить под страхом мучительной смерти. И как назло позади детей раздалось шарканье ног и мяуканье. Филч – школьный завхоз, – был рядом. Троица кралась вглубь крыла, но спрятаться было негде, а шаги становились все ближе. Наконец в стене обнаружилась массивная дверь. Гермиона открыла ее с помощью заклинания Alohomora, позволяющего вскрывать простейшие замки, и дети прошмыгнули внутрь. В темном помещении прижавшиеся к двери и вслушивающиеся в удаляющиеся шаги дети не обратили внимания на огромную тень, расположенную у дальней стены. К сожалению, тень сама обратила внимание на них. Когда Гермиона и Рон уже расслабились и решили покинуть помещение, а Гарольд решил сначала выяснить, куда же они попали, из темноты раздалось глухое рычание. Эванс мгновенно сотворил свет, и грязно ругнулся. Они стояли в комнате с огромным трехголовым существом, похожим на собаку. Но Гарольд знал, что это не собака. – Сейчас вы медленно откроете дверь и тихо выйдете из комнаты, – Голос мальчика преодолел панику, царившую в умах его друзей. – И не закрывайте, пока я не выйду. Даже не взглянув на них, чтобы убедиться в том, что его услышали, Гарольд стал насвистывать какую-то мелодию. Темп изменялся постоянно, казалось, что мальчик подбирает ключ к замку. Когда Рон и Гермиона вышли из комнаты, Эванс стал пятиться, что неважно сказалось на его свисте. Почти заснувший монстр снова зарычал, и дернулся в сторону выходящего мальчика. К счастью, тот успел выйти из комнаты, и сокрушающий удар достался двери, а не Гарольду. До гостиной троица добралась бегом и в полной тишине. Прошептав Полной Даме пароль, они оказались внутри.