Когда атакует страх

Резко холодает. Выпуская изо рта облачка пара, Дана потирает замёрзшие ладони и пытается понять: она дрожит от холода или от страха перед возвращением туда, где вынес приговор беспощадный Страж? Вероника первая спускается в ведущий к административному зданию туннель; она же защищённой силовым кастетом ладонью чистит низ оконной рамы от торчащих осколков. Стоя рядом, Дана недоверчиво косится на злосчастное строение. Вслушивается. Ни шороха шагов, ни лязганья брони из темноты не доносится. — Полезли? Не дожидаясь ответа, Вероника подтягивается, и Дана подсаживает её, облегчая задачу. Вооружившись налобными фонариками, исследовательницы осматривают выцветшие коридоры и не менее скучные кабинеты, собирая всякую мелочёвку. — Так что мы ищем? — Сама не знаю, — опустившись на корточки, Дана разглядывает пол. При этом она склоняется настолько низко, что почти касается его носом. — А мне кажется, что знаешь. И если ты поделишься драгоценным знанием, то вдвое упростишь себе задачу. Некоторое время Дана молча накручивает на палец свою серебристую косу. Решившись, она рассказывает о карателе с огненным мечом. — Вот это тебя, конечно, накрыло, — Вероника аж присвистывает, — я только одного не пойму: если воображение нарисовало конкретно тебя, то почему именно с мечом? Разве ты не Инверсионным протонным топором размахиваешь? — Этот образ служил олицетворением справедливого возмездия. Возможно, проведя параллель с Немезидой, моё подсознание заменило топор на пылающий меч... при условии, что речь идёт о галлюцинации, а не о реальном человеке, конечно. Дана ищет, но следов нет — ни собственных, ни обладателя силовой брони. Неудивительно, поскольку линолеум — не грязь, отпечатки ног не хранит. И всё же хочется найти хоть какое-то подтверждение тому, что противник с огненным мечом реален. — И много ты знаешь в Мохаве людей в броне Тесла серийного образца? Кстати, где ты такую вообще раздобыла? — Начнём с того, что Аркейд своей силовухой тоже не особо хвастается. И мы можем лишь гадать, сколько таких Аркейдов бродит по Пустоши и каковы их намерения. А что до меня, я же говорила: серийный образец брони Тесла нашёлся на инопланетном корабле, когда нас с Джошуа похитили пришельцы. В итоге мы захватили корабль и не дали уничтожить Землю смертоносным лучом... и не смотри так, Джошуа всё подтвердит! Если захочет, потому что он не слишком любит это вспоминать. — Вы что, вместе упоролись, что ли? — Упорешься с ним, как же, — Дана невольно ворчит, но затем голос её звучит слегка задумчиво, — хотя знаешь, библейские метафоры мозг взрывают не хуже наркоты. Хочешь послушать? — Ты что, собираешься цитировать Библию? Вероника смотрит так, будто на лбу у Даны растёт рог. Приходится даже пощупать на всякий случай, но ничего не обнаруживается. — Почему нет? — А неслабо Джошуа на тебя повлиял. — Он умеет, — бормочет Дана. Она уже дошла до кладовой и теперь изучает каждый сантиметр. — И тут ничего. — Зачем вообще крутышу в силовой броне сдалось это здание? Тут же нихрена нет. — Не знаю. Перед глазами участок линолеума, на котором Дана валялась в приступе наркотического кошмара. Пол как пол. Подняв голову, она пристально вглядывается в стену — самую обычную стену, которая, разумеется, не дышит. Административное здание аэропорта Сёрчлайт настолько безжизненно, что даже скучно. — Пошли осматривать пещеру с железной дверью? — Да. Своего я уже добилась, — поднявшись с пола, Дана убирает упавшую на плечо косу обратно за спину и поправляет лямку рюкзака. — Это чего же? — Вероника разглядывает то ремень плазменной винтовки, то переводит взгляд на силовой кастет, но при этом явно слушает. — Избавилась от неопределёности. Страж действительно плод моего воображения, достаточно доходчиво донёсший своё послание. — Что надо держать верность принципам? — Что надо завязывать с наркотой, — Дана разводит руками. Очевидная истина. Вот только на дне рюкзака до сих пор лежит Турбо... — Бросить колоться — здравое решение, — Вероника, естественно, об этой части запаса не знает, — а вообще, у каждого случается ерунда, которую воображение раздувает в неразрешимую проблему и в итоге начисто лишает покоя. Но на то и нужны близкие, чтобы взглянуть на ситуацию независимым взглядом и помочь отделить настоящую беду от мастерски маскирующейся ерунды. И я сейчас говорю не только о вызванном галлюцинацией ужасе. — Я уловила, о чём ты, — Дана морщится как от удара по лицу — хлёсткого, но отрезвляющего, — нужно поговорить с Джошуа, рассказать, о чём я постоянно думаю... но я не могу. Это... слишком страшно. Нет, не сейчас. — Смотри, как бы не стало поздно, — Вероника первая направляется к двери с разбитым ранее замком, — ну так что, идём? Дана кивает. К тому моменту, как они покидают административное здание, становится светло, но ещё не жарко — идеальное время. Совсем скоро рассвет окрасит Мохаве в нежно-розовый, и заблестит посреди яркого неба золотистое солнце. Как же это красиво! Дана любит встречать рассветы. Вместе с Джошуа сидеть на вершине какого-нибудь холма, жевать завёрнутое в лепёшку жареное мясо и говорить — о законах Божьих, о законах мирских, обо всём на свете! Сегодняшний рассвет приносит лишь грусть. Навязчивые мысли вновь дают о себе знать, и чтобы отвлечься, Дана сосредотачивается на проблеме наркотиков. Впрочем, легче не становится, ведь сколько бы ни было произнесено клятв, в итоге всё заканчивается инъекцией. «Бывших наркоманов не бывает, не так ли?» Пугает не ультимативность, с которой кто-то когда-то произнёс эти слова, а то, что Дана не знает ответ на поставленный вопрос. Погружённая в размышления, она не замечает течения времени и возвращается в реальность лишь услышав тихое «пришли». — Каков план? — Вероника снимает с плеча плазменную винтовку. Убедить Макнамару в том, что именно это оружие жизненно необходимо писцу Братства Стали для выполнения разведывательной миссии, оказалось непросто, но выполнимо. Главное — не рассказывать про танцы в купальнике. Вместо ответа Дана толкает ворота и морщится, когда те возражают пронзительным скрипом. Чрево пещеры сокрыто во мраке, который кажется особенно непроглядным после солнечного света. И всё же боковое зрение улавливает неявное движение. Датчиками пип-боя дружественные объекты не выявлены, зато потенциально опасных аж шесть, и они медленно, но приближаются. Дана кивает на винтовку в руках Вероники. Показав три пальца, загибает один, затем второй... Через мгновение звучит грохот пулемёта, сопровождаемый ядовито-зелёными вспышками. И когда пламенные заряды высвечивают стремительно приближающегося противника, становится не по себе. Рядом раздаётся крик. — Радскорп... это матка!!! — По ногам стреляй! — Дана бросает короткий взгляд на пип-бой, который даёт понять, что перед ними довольно живучая тварь, — остальные пока далеко, мы должны успеть. Стиснув зубы, Дана ведёт неприцельный огонь по тонким тёмным конечностям и при этом пятится настолько быстро, насколько это возможно. В скорости передвижения они с Вероникой потеряют даже если побегут: матка слишком быстра, и если не получится лишить её возможности ходить, всё будет кончено. — Заряжаюсь! — слышится справа, и Дана, кивнув, расстреливает оставшуюся со своей стороны пару конечностей — и в этот момент пулемёт клинит. Словно почуяв слабость, матка взмахивает хвостом: смертоносное жало устремляется к сжимающей неисправное оружие жертве. Кувырок, прыжок в сторону, подъём — и плевать на резкую боль в ушибленном колене! Не останавливаясь, Дана извлекает застрявший патрон и вновь ведёт огонь. Заметив, что Веронике удаётся вскарабкаться на возвышенность почти отвесного участка скалы, Дана успевает улыбнуться прежде, чем матка замахивается клешнёй. Бросив пулемёт, Дана срывает со спины Инверсионный протонный топор и контратакует снизу вверх. Мощь твари сталкивается с силой киборга, вооружённого высокотехнологичным оружием. Клешня падает на каменистую землю, и в этот момент плазменный заряд попадает твари в морду, затем ещё один и ещё. Размахивая топором, Дана успевает разрубить двух радскорпионов, когда истерзанная плазмой матка наконец падает рядом с тремя ранее убитыми сородичами. Воцаряется тишина. — В порядке? — спрашивает Вероника, спускаясь и приближаясь к месту побоища. Перепачканная зелёной слизью Дана отрешённо кивает. Она думает о том, что только недавно — после злополучной вылазки в Сёрчлайт — избавилась липкой жижи на теле и застрявших в волосах кусочков скорпионьего мяса, а теперь снова грязна и вонюча. — А твой бродяга знает, где надо устраивать сортир, — усмехнувшись, Дана приводит в порядок пулемёт, — ну что, в пещеру? Пип-бой показывает, что там никого не осталось. — Ну только если совсем никого, — Вероника дёргает уголком губ, — коммуникаций мне на сегодня достаточно. ...Пещера оказывается не такой тёмной, как казалось на первый взгляд. Обильно заросший мхом и светящимися грибами, низ её представляет почти идеально ровное пространство с пологим спуском прямо за входом. Заветная железная дверь обнаруживается сразу же, и не дверь это, а целые бронированные ворота, выбитые в противоположной части скалы метрах в ста по прямой. Справа от них Дана замечает терминал. На взлом уходит полтора часа, и в момент открытия тяжёлых толстых ворот Дана вытирает пот со лба. Она первая шагает по широкому, словно автодорога, пологому спуску, держа в руках пулемёт. Дана чудом не начинает палить, когда, повернув вправо, оказывается лицом к лицу со Стражем.