Испытание повседневностью

Новость о расправе над Истаром быстро расходилась по Кринну. До Замана и его окрестностей известия дошли еще раньше армии Карамона. Небольшие церкви, разбросанные по городам и деревням, опустели. Служители спасались бегством, боясь насилия и грабежей, которые уже стали привычным делом. Разбойники из числа беженцев-истарцев были полны решимости отомстить за свои беды, а напуганные жители не всегда находили в себе смелось прийти на помощь безоружным жрецам. Культы других богов очень скоро нашли признание в этих краях. Повсюду начали отстраивать много новых церквей, но Крисания хотела, чтобы ее брачный союз благословил не кто иной, как Отец Света. Главным атрибутом ритуала был светоч Паладайна. Глиняная лампа со вставками золотистого стекла в виде солнца, где Верховный бог сам зажигал огонь во время церемоний, если одобрял происходящее. Светоч имелся в каждом храме Паладайна, и жрецы, уходя, старались сберечь его вместе с церковными книгами и трактами. Рейстлин был намерен исполнить желание Крисании. Потратив некоторое время на выведывание информации, он узнал, что одна из жриц сожженной в Замане церкви осталась жива и скрывалась где-то в окрестных лесах. Отыскать неприметную землянку не составило труда – вокруг все было пронизано мерцающей жреческой магией. Зная, какими гордыми и непреклонными были все служители Паладайна, Рейстлин навел маскирующие чары, чтобы вместо волшебного посоха и черной мантии жрица увидела обычного заманского пастуха. Внутри он нашел совсем юную девушку, почти ребенка. Ей было не больше пятнадцати. Наверное, она только-только начинала обучение, когда до церкви добрались грабители. Ее руки сильно тряслись, но взгляд был осознанным и твердым. По словам горожан, другие жрицы дали ей время уйти, чтобы спасти святыни. Без поддержки воинов хрупким женщинам было не под силу отстоять церковь, и в тот страшный день всех их забрал пожар. Рейстлин редко испытывал сочувствие к другим, но сейчас он очень жалел, что они с Карамоном не пришли раньше. Эта девочка была слишком похожа на его Крисанию. Оставалось только гадать, каково было Паладайну взирать на результаты своих действий. Вынужденные жертвы казались ему неизбежными при управлении миром, однако масштаб страданий ни в чем не повинных людей трогал даже Рейстлина. - В Замане уже спокойно. Ты можешь вернуться, не опасаясь за свою жизнь. Скоро станет слишком холодно, и тебе не выжить тут одной. - Крепость занята черным магом и армией его брата, верно? Я лучше приму свою судьбу здесь, чем буду искать у них защиты, - отрезала жрица по имени Лючия, пытаясь справиться с дрожащими руками. - Ясно. Наверняка Паладайн ждал от тебя именно этого - замерзнуть насмерть в грязной землянке без единой на то причины. А в это время твой город полон больных и раненых, которые нуждаются в помощи. Темного мага почти не видно и, говорят, что он скоро исчезнет вовсе. Или что, ты настолько обижена на своего бога? Глаза Лючии вспыхнули гневом и тут же погасли. Она опустила взгляд на беспокойные руки. - Я не виню Отца в случившемся со мной… Его замысел непогрешим, и он хочет всем нам только добра… Но люди… Они не всегда способны понять правильно… - она зажмурилась, пытаясь пересилить себя. Ужас пережитого все еще душил ее изнутри. Возможно, Крисания смогла бы помочь ей. – Зачем было искать меня? Чтобы уговорить вернуться и только? Я не вижу, в чем здесь интерес лично для вас. - Мне жаль тебя, дитя, - Рейстлин передернул плечами. - Но жизнь идет дальше, несмотря на твои беды. Так вышло, что моя невеста - бывшая жрица Паладайна. Мы желаем побыстрее освятить наш союз. Раз ты жива, наверняка уцелел и светоч. Мы вынуждены просить тебя об одолжении. Я знаком с командиром Маджере и в благодарность попрошу его подыскать тебе жилье. - Сейчас многие из моих сестер возвращаются к мирской жизни, и я не вправе осуждать их за это... Паладайн высоко ценит земную любовь, каждая жрица вольна оставить служение ради нее. Мне остается только радоваться, что одна из нас нашла свое счастье в столь непростые времена, - улыбка преобразила исхудавшее бледное лицо. – Я не слышу участия в ваших словах, но это не делает их хуже. Вы правы, моя смерть в этой глуши не принесет никому пользы, только унизит подвиг сестер. Я пойду с вами и помогу с церемонией. Нельзя допустить, чтобы светоч был погребен здесь вместе с моим даром. Паладайн ни разу не говорил со мной, но я верила - он пошлет знак, - тонкие дрожащие ладони обхватили руку Рейстлина, и Лючия благодарно склонила голову. – Вас привела сюда любовь к невесте, она же указала мне новый путь. Рейстлин колебался. Если Лючия узнает, чей брак ей предстоит освятить, она тотчас откажется, и даже может сбежать вместе со светочем. Тогда придется все начинать сначала. С другой стороны, она наверняка поймет все во время церемонии, но уже вряд ли сможет как-то им помешать. Разве что ее слова расстроят Крисанию. Рейстлину не хотелось, чтобы день их свадьбы был омрачен в ее памяти напрасными упреками сестры, но тратить на время на поиски более сговорчивой жрицы ему хотелось еще меньше. Тем более, таковой в рядах Паладайна может и не случиться. Главное - результат, остальное забудется. Крисания станет его женой, и он спокойно приступит к работе над источником силы. Его уже распирало нетерпение. Они с Лючией возвращались в Заман по лесной тропинке. На плече у нее висела тяжелая кожаная сумка с уцелевшими святынями, которую она наотрез оказалась доверить Рейстлину. Иногда Лючия останавливалась, чтобы сорвать дрожащей рукой ту или иную травку, которая могла пригодиться для врачевания. По мере того, как они приближались к крепости, им стали встречаться нарядно одетые молодые крестьяне. Парни тащили вязанки хвороста, девушки смеялись, рвали цветы и что-то напевали. - Приходите с Вашей невестой до захода солнца, - нарушила молчание Лючия. – Сегодня же праздник урожая! Будут танцы, угощение, много цветов… Вы сможете поучаствовать и представить, что все это в вашу честь. Рейстлин сглотнул ком в горле. Эта девочка считала его бедным пастухом, который не в состоянии закатить роскошную свадьбу для любимой. Если бы все было так просто!.. Лючия столько пережила, но не утратила способности думать о других. Жестоко было обманывать это стойкое доверчивое сердце, но ей еще не раз предстоит столкнуться с ложью и бесчеловечностью. Она научится с этим жить, как и он когда-то. - Мы придем. Я сообщу командиру – о тебе позаботятся. Он добр к служителям Паладайна, как и будущий правитель, которого ожидают со дня на день. Теперь все будет хорошо.