Рикошет

Когда все пошло под откос? Комната расплывалась. Или зрение ещё не вернулось в норму. Или все ещё действовали обезболивающие. Или… или… О чем он хотел подумать? Бежевый потолок с аккуратной люстрой начал своё вращение. Люстра стала жидкой, потеряла свою форму и растеклась ярким оранжевым пятном. А затем поменяла цвет на розовый, на желтый, после — на красный. Он перевернулся на бок, потому что закружилась голова, но картина перед глазами не поменялась. Теперь весь потолок пестрел переливающейся радугой. Он закрыл глаза, открыл — все стало чёрным. И помещение наполнилось звуками, будто кто-то включил магнитофон с его воспоминаниями. — Ты ничтожество по сравнению со своим отцом. Вижу, от него ты унаследовал только внешность. Вслед за монотонным голосом, в котором чувствовались сталь и властность, появился и образ. В детстве этот человек казался таким взрослым и большим, но сейчас это был всего лишь молодой парень шестнадцати лет. Его фотография стояла на столе Рико, поэтому он сразу узнал Младшего Лорда. Ичиро Морияма смотрел на него сверху вниз, закинув одну ногу на другую, в строгом чёрном костюме и красным галстуком на шее. — Я и не хочу быть похожим на отца. Рядом появился мальчик, сидящий на коленях. Ха, он, что, уже тогда был таким дерзким? — А характером пошёл в мать, — цыкнул Ичиро недовольно. Рико мечтал встретиться с братом, грезил об этом днями и ночами, рассказывал и представлял, как это произойдёт. А Натаниэль искренне не понимал, что в этой Башне, в зале для VIP-гостей, делает он. Но ему было не страшно. Совсем. — Ты станешь новым Мясником, когда придёт время сменить твоего отца. — Я не хочу, — прошептал Натаниэль. Он сказал это вслух или просто подумал? — Что не хочешь? Видимо, всё-таки вслух. — Рико? — Не совсем. Доктор Роджерс. Я присматриваю за тобой по приказу твоего жениха. Веснински хотел ответить, но вновь провалился в бездну. Он хотел вскрикнуть, но в рот и нос попала вода, и парень задохнулся. — Добро пожаловать домой, Натаниэль. Лицо Рико мелькнуло на мгновение, а затем скрылось за мокрым чёрным полотенцем. Запястья и лодыжки Веснински вздрогнули в отчаянной попытке освободиться, но они были слишком крепко привязаны к подлокотникам и ножкам стула. Это происходит на самом деле или это воспоминания? Помнится, такое было, когда Натаниэля только вернули в Гнездо. Он не видел своих друзей три года и даже не подозревал, что они уже давно были мертвы. Не было старого Кевина. На его место пришёл боязливый, истеричный, безвольный, помешанный на самосовершенствовании до рвоты с кровью Кевин Дэй, звезда экси, всегда номер два, всегда прячущийся в тени названного брата. Не было и Рико. Того самого, который приносил ему еду, пока Хозяин не видел; того самого, который залечивал его раны; того самого, который часто заступался за него. Теперь это был Рико Морияма, ставший почти полной копией своего дяди, наследник его садистических наклонностей. Жестокий, злой, бесчувственный моральный урод. — Что с тобой произошло? Что ты творишь?! — спросил однажды Натаниэль, когда встал на защиту Жана. Рико развернулся на пятках и усмехнулся. — Это сделал ты. Со мной, с нами. Кевин, держи покрепче его ноги. Веснински дернулся, будто его реально вдавили в кровать крепким телом. Он смотрел в зелёные глаза Дэя, полные сожаления, умоляющие простить его и извиняющиеся за бессилие. Он смотрел на вытатуированную двойку на его скуле и ненавидел ее. Он вспоминал тройку, принадлежащую Жану, и молился, чтобы на его собственной щеке не оказалась четверка. Но… — Ты заставил нас побегать за тобой, Натаниэль. Ичиро вырос за три года, возмужал. Теперь он мог пригвоздить человека к полу одним своим строгим взглядом. Теперь рядом с ним было страшно. — Вы могли не бегать за мной, а просто забыть и отпустить. Молодой человек поднялся со своего массивного кресла, неспешно приблизился к Веснински, подцепил пальцами его подбородок и приподнял. Две темные пропасти затягивали и топили в смоле. — Ты станешь следующим Мясником или умрешь. — Уж лучше я умру, — выплюнул Натаниэль, переборов свой страх. У него тряслись поджилки, голос дрожал, тело ломило от недавно перенесённой боли, но он не собирался быть собачкой Мориям. — И утянешь за собой свою мать? Бедная Мэри столько лет оберегала тебя, потеряла все — от влияния до семьи. Ты, кстати, не знал? Хэтфорды мертвы, все до единого. Я лично пустил пулю в лоб твоего дяди. Натаниэль перестал дышать. Но не из-за новости про родственников, а из-за… — Мама… мама, она жива? Тонкая улыбка тронула губы Младшего Лорда. — Верно, мы успели ее спасти. Хочешь увидеться с ней? — Да. О, точно. В этот момент, ровно в эту секунду, пока с его уст слетало «да», невидимый, но ощутимый ошейник защелкнулся на его шее. Он собственноручно отрезал все пути отступления. Позже Натаниэль допустит такую же ошибку во второй раз, только уже с другим отпрыском семьи Морияма. Но тогда он просто очень хотел увидеть свою мать. Парень настолько привык к присутствию женщины в своей жизни и личном пространстве, что не мог так легко отказаться от неё. Мэри Хэтфорд-Веснински стала первым грузом на его плечах, первой причиной продолжать жить и первым оружием против него. — Как ты себя чувствуешь? Натаниэль поморгал, возвращая себя в реальность. Комната все ещё шла кругом, но люстра и потолок вернулись в прежнее состояние. Кто-то просунул меж его потрескавшихся губ трубочку. — Тебя, наверняка, мучит жажда. Пей маленькими глоточками. — Почему? — прохрипел Веснински. — Я вколол тебе сильнодействующий наркотик. Ты просыпался от кошмаров и кричал от боли несколько дней. Сейчас ты в относительной норме. Так прошел не один день? Натаниэль постарался сфокусировать взгляд там, откуда, по его мнению, раздавался голос. Размытая фигура в белом одеянии держала в руках стакан с водой. — А Ри- — Я здесь. Холодная ладонь коснулась его лба, и ему стало неуютно. Но в то же время у него совершенно не было сил сопротивляться. Он задержал дыхание и судорожно выдохнул только тогда, когда Рико убрал руку. — Выйдите, доктор. Натаниэль не хотел оставаться с женихом наедине. Он открыл рот, чтобы попросить мужчину остаться, но вовремя сомкнул зубы и прикусил язык. — Живо, — произнёс Рико тоном, не терпящим возражения. Он был зол, невероятно зол. А ещё от него пахло кровью. Веснински перевёл затуманенный взор на Морияму. Тот заскрипел креслом, двигая его к кровати, устало упал на него и спрятал лицо в ладони. Вся его одежда была в красных пятнах, на шее застыли брызги крови. — Ты больше никогда не увидишь ни одного из Лисов, — сказал Рико. Сердце Натаниэля рухнуло. — Ты больше никогда не выйдешь на поле для экси. — Сердце перестало биться. — Будешь сидеть в своей маленькой комнатёнке в Гнезде и не увидишь свет до конца своих дней. — О, это то, с чего я хотел начать своё утро, — просипел парень. — Можешь язвить, сколько пожелаешь, — выдохнул Морияма тихо. — Ты все равно не умрешь. — А лучше бы… — А лучше бы тебе сейчас заткнуться, пока я не отнял у тебя возможность говорить до конца твоих дней, — прервал его Рико на полуслове. — Плевать. Натаниэль постарался перевернуться на другую сторону, чтобы не видеть лицо Рико, но смог шевельнуть только головой. Реальность завертелась и вызвала приступ тошноты. — Если я убью Эндрю Миньярда, тебе тоже будет плевать? Веснински собрал остатки самообладания, чтобы не вздрогнуть. Догадка, чья именно кровь была на одежде жениха, словно пуля, врезалась в его мозг и затрубила тревогу. Слова о том, что он больше не увидит Лисов… Не могло же это быть?.. — Ты убил их? — выдохнул он, чувствуя, как все его тело внезапно тяжелеет, будто вес от последующего ответа ложится на него сверху. — Что, если да? Натаниэль ощутил, как продавливается матрас. Рико присел на край кровати, залез ладонью под одеяло, схватился за его запястье и провёл большим пальцем. Сделал это осторожно, настолько аккуратно, что это казалось чем-то невозможным. — Это ложь, — прошептал неверяще Натаниэль. — Ты не мог это сделать. Хватка стала сильнее. — Ты не ответил на мой вопрос, Натаниэль. Я жду «да» или «нет». — Да. Мне плевать на то, убьешь ты его или нет, но… Рико вздохнул. Разочарованно словно. Протяжно, будто в замедленной съемке. — Тогда почему ты встал на его защиту? Кровь в жилах Веснински заледенела. Он плохо соображал. Нет, он вообще не соображал. Нужно было срочно найти оправдание, хоть какие-нибудь слова. Но они все расплывались в разные стороны, и ни одно из них он не мог поймать. — Я так и думал, — произнёс Рико. Натаниэль неосознанно зажмурил глаза, ожидая удара, но Морияма лишь разжал пальцы и поднялся с кровати. — Я не буду трогать тебя сейчас. Когда спадёт действие наркотиков и обезболивающих, когда к тебе придёт осознание, что с тобой сделал Дрейк и что я сделаю с твоими друзьями, ты сам все поймёшь. — Послышался скрип двери. — Больше никаких веществ, мутящих его сознание. Даже если будет кричать от боли и умолять о спасении. Это конец. «Скажи, что я тебя туда потащил, что заподозрил что-то неладное». Натаниэль устал. Очень сильно. Невероятно. Не было ресурсов, чтобы думать. Чтобы говорить. И переживать. Но он переживал. Перед глазами всплыли лица Лисов: улыбчивый Мэтт, серьёзная, но добрая Дэн, стервозно-красивая Эллисон, недовольный Сет, спокойная Рене, глупый Никки, истеричный Кевин, апатичный Аарон, задолбавшийся тренер Ваймак, волнующаяся Эбби. И Эндрю. Такой многогранный Эндрю Миньярд. Камень, который можно было рассматривать вечность. С трещинками внутри, но все такой же крепкий, целостный. Казалось, он не пропускал свет, но тот падал на него, преломлялся и искрился внутри. С каждым лучом, попадающим на него, открывалась новая неизведанная сторона, и это было очень необычно. Красиво. Невообразимо красиво. Натаниэль протянул руку, чтобы коснуться его. И видение исчезло. Размылось, будто отражение в воде. И он уснул.

***

Скверна, как смола, растеклась внутри его лёгких. Он чувствовал ее вязкое присутствие, как она наполняет его, твердеет, душит. Ползёт по горлу вверх, охватывает язык, зубы, застилает глаза, закупоривает уши, достигает мозга. Натаниэль чувствовал себя грязным, испорченным до невозможности. По нему блуждали чужие руки, чужие зубы оттягивали его кожу, чужие губы целовали его губы. Ему хотелось в душ. Оттереть себя, отмыть. Каждый сантиметр, каждый миллиметр своего тела. Взять мочалку, намылить, пройтись по всем местам. Снова и снова. Опять и опять. Пока не пойдёт кровь, пока она не смоет призрачные следы прикосновений. Но он мог только лежать, хрипя от боли, погружаться в круговерть своих не самых лучших мыслей, вариться в них, как в супе, захлебываться, тонуть и не умирать. Натаниэль не знал, сколько времени прошло. По ощущениям — целая вечность. По факту — хер его знает. Врач заходил проверять его, менять повязки и наносить мази, но на любые вопросы парня отвечал только «не могу сказать», «мне запретили говорить», «не спрашивай то, на что мне нельзя отвечать». И Натаниэль перестал. Он пытался провалиться в сон, чтобы растворить переживания в бессознательном состоянии, но едва он закрывал глаза, как калейдоскоп воспоминаний захватывал его внимание, в ярких красках прокручивая все моменты. Больной мозг подменял реминисценции, извращал их, ухудшал. Теперь ему казалось, что он все ещё в лапах Дрейка, что сейчас тот войдёт в комнату и продолжит над ним измываться, заставит попросить поцеловать его, стянет с него штаны, нависнет сверху. Лучше бы это был Рико. От него это было бы легче принять. Веснински поднялся. Сидеть было больно. Идти ещё больнее. Голова кружилась, незажившие рёбра ныли, но он продолжал идти к выходу из комнаты. Все. Он был готов на все, чтобы заглушить внутреннюю пустоту. Дыру, образовавшуюся в районе груди. Ту самую, из которой текла чёрная засасывающая смола. Ручка двери не поддалась. И он дёрнул ещё раз. Постучал. Хлопнул. Когда Натаниэль почти сполз вниз, дверь распахнулась, и от неожиданности он упал в чьи-то объятия. Рико просунул руки ему под подмышки и подхватил за талию, не давая упасть. Натаниэль попробовал удержать равновесие, но ноги отказались слушаться, и он просто прислонился к телу жениха. Почему ему захотелось представить на этом месте другого человека? — Тебе нельзя вставать. Морияма нагнулся, чтобы ловко подцепить его за бёдра и поднять. Он донёс его до кровати и уложил обратно, накрыл одеялом. Натаниэль устало вгляделся в его лицо: невыспавшееся, с синими мешками под глазами, чёрной единицей, скрытой под выбившимся из собранных на затылке волос, прядями. Внезапно перед взором всплыла искривлённая злобной усмешкой физиономия Дрейка, и Веснински, не задумываясь, схватился за футболку парня и притянул его к себе, а затем… Затем он впился в его губы. Так жадно, так отчаянно, будто только через поцелуй он мог вдохнуть глоток воздуха. Заскользил языком по зубам, сплел его с языком Рико, втянул запах его кожи. Морияма пах знакомо, целовал знакомо, стонал знакомо. Натаниэль знал, чего от него ожидать. Или не знал. Рико отстранился. Отшатнулся, плюхнулся в кресло. Спрятал лицо в ладонях. И засмеялся. Тихо, напряженно. Его плечи дрогнули. — Твои трюки не сработают на мне дважды, — произнёс он горько. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул. Морияма медленно убрал ладонь со лба, нахмурился. Веснински откинул одеяло, потянулся к жениху. Он сходил с ума, терял контроль над своими действиями и желаниями. Не понимал, что творит, будто все ещё находился под наркотиками, но продолжал. Бесстрашно, безбашенно. Безмозгло. Так, как он делал всегда. Пальцы Дрейка все ещё скользили по его бокам, член — внутри него, сильные руки сжимали волосы, а потом били-били-били головой по полу. Или это так стучала кровь об его черепную коробку? Рико всегда давал ему иллюзорный выбор. Делал так, что Натаниэль соглашался на половой акт сам. И хотя Спирс проделал почти то же самое, все было по-другому. Веснински не был готов к тому, что произойдёт дальше. — Рико, трахни меня, — выдохнул он. Сделай так, чтобы я забыл. Морияма подался вперёд, наклонился. Но вместо того, чтобы прильнуть к парню, схватился за его горло, вдавил в подушки. Натаниэль принял это со смирением. Он инстинктивно попытался вдохнуть, но не смог. Все звуки исчезли, только сердце начало стучать сильнее и громче. Комната вновь поплыла. Мысли спутались, и организм включился в режим выживания. Все остальное отошло на второй план. Он смотрел в чёрные глаза Рико, падал в бездну и не мог разобрать, о чем тот думает. Он не мог разобрать, о чем думает сам. Перед ним снова предстал образ Эндрю. С равнодушно-раздражённым лицом, спрятанным за решетками шлема, в оранжевой форме, охраняющий ворота. Как долбанный ангел у врат рая. Ха, что за дерьмовое видение прямо перед смертью? И почему оно такое приятное? Натаниэль улыбнулся. А затем… Горячий кислород полился ему в горло и обжег лёгкие. Миньярд исчез, вместо него появился Рико. Запыхавшийся почему-то, с трясущимися пальцами, растерянный. — Ты не умрешь, — сказал он то ли ему, то ли самому себе. — Я не доставлю тебе такого удовольствия, — добавил уже увереннее. Для Веснински смерть была непозволительной роскошью. Как минимум, потому, что, умерев, он мог утащить за собой ещё несколько жизней ни в чем неповинных людей. Близких ему людей, родных. Похоже, к этому списку добавилась ещё и целая университетская команда по экси во главе с тренером. — Спасибо, — поблагодарил тихо Натаниэль. На долю секунды он, действительно, забылся. И протрезвел в то же мгновение. Реальность камнем придавила его к полу, вернула на землю. Пока он утопал в жалости к себе, в голове Рико мог зреть план о том, как устранить Лисов. Причём, он же их и подставил. Мать уже пострадала из-за него. Не стало целой семьи Хэтфордов. Из-за него. Нельзя допустить, чтобы история повторилась с этими светлыми людьми. К тому же, Жан. Стоило подумать и о нем тоже. — Дрейк… — начал Рико, но его прервали. Мужчина, которого Натаниэль помнил смутно, вбежал в комнату без стука. Он прошептал что-то на ухо жениху, и тот, вздрогнув, посмотрел на Веснински. — Я никуда не уйду, — возразил он. — Боюсь, что у вас нет выбора. Мы ничего не можем сделать. — Мне плевать, — процедил Рико. — Я остаюсь. Мартинес покачал головой и вздохнул. Он кивнул кому-то в коридоре, повернулся к Морияме и поклонился в уважительном жесте, как это было принято в японских семьях. — Заранее прошу прощения, молодой господин. Натаниэль не понимал, что происходит, почему он уловил во взгляде Рико смесь страха и гнева. Не понимал, почему охрана, вечно следующая за Мориямой, сейчас одним ударом в затылок отключила его и потащила бессознательное тело на выход. В коридоре послышалась возня. — Что происходит? — спросил Веснински. Мартинес проследил за тем, что происходило снаружи, и обратил на него свой взор. — Уверен, вам все объяснят. Ещё увидимся, мистер Веснински. Снова шум, звук захлопывающейся двери. Тишина. Поворот ключа в замочной скважине. Натаниэль попробовал подняться, но голова пошла кругом, а тело отозвалось новой порцией боли. Он откинулся на спину. Обстановка напоминала затишье перед бурей. Она была до жути странной: все произошло так быстро, что он не успел ни о чем подумать. Топот, стук каблуков от ботинок. Натаниэль узнал бы эти размеренные шаги даже во сне. Он перестал дышать. В комнату неспешной походкой вошёл Ичиро Морияма.