- Васька, вставай! - Юля пощекотала девочку, спрятавшуюся под одеялом, и та сделала несколько неудачных попыток, чтобы не засмеяться.
- Все, встаю!!! - звонко вскрикнула девочка, откидывая одеяло.
Она слегка проглатывала слова и выглядела, как солнышко. Крупные золотистые кудряшки разлохматились, а огромные глазища сверкнули радостью. Юля погладила сестру по щеке — в том месте, где караван веснушек под ее правым глазом сливался в большое карамельное пятнышко. Казалось, что все веснушки в этом месте прижались друг к другу, образуя одну большую золото-коричневую овальную веснушку. Девочка хлопнула глазками: один ярко-голубой, как небо, другой — зеленый, почти кошачий, как мякоть авокадо.
Василиса потянулась к тумбочке рядом с диваном, на котором они с сестрой спали, взяла с нее маленькую пластиковую коробочку и, откинув крышку, выудила два слуховых аппарата. Она вытянула раскрытую ладошку вперед, и Юля помогла ей вставить приборы в ушки. Убедившись, что они плотно сидят у нее в ушах, девушка повернула маленькие рычажки.
- Клубника… - шепнула Юля, проверяя, работают ли уже порядком износившиеся аппараты. Вася хитро посмотрела на нее, поджав губки, а потом наклонилась вперед.
- Где..? - так же тихо прошептала она. Юля поджала губы и прыснула, не в силах сдержать смех. Глядя на нее, Василиса тоже заливисто расхохоталась, оголяя дырку, где еще недавно было два передних верхних зуба.
- Готова идти в школу? - спросила ее Юля, поднимаясь с дивана. Он угрюмо скрипнул, словно не хотел ее отпускать. Василиса проползла по простыням и вскочила на ноги. - Хорошо меня слышишь? - Юля повернулась к сестре. Та кивнула в ответ, продолжая прыгать, от чего ее кудряшки пружинили, падая ей на плечики.
- Ты же пойдешь со мной? - девочка остановилась и серьезно уставилась на Юлю. Она доходила ей чуть выше талии, поэтому была вынуждена сильно задирать голову, чтобы видеть лицо сестры.
- Первый раз в первый класс… - игриво протянула Юля, изображая задумчивость. - Дай-ка подумать, хочу ли я это пропустить…
- Ну, конечно же, не хочешь!!! - Василиса схватила Юлю за руку и потянула на себя, смотря на нее снизу вверх озорными глазами.
Она была словно ярким пятном на фоне скудно обставленной квартиры. Когда четыре года назад отец Василисы столкнул их мать с лестницы, и та впала в кому, Юле буквально пришлось повзрослеть за считанные секунды. С тех пор маленькая Вася видела мать только на фотографиях. Юля была рада, что девочка не помнила угрозу детского дома, нависшую над ними, и как Юля боялась, что их разлучат. Но когда ей сказали, что теперь они будут жить с тетей Светой, Юля просияла. Однако радость была недолгой. Светлана не отличалась особой любовью к племянницам, и во всем этом ее интересовали только деньги, которые теперь были положены девочкам.
В одиннадцать лет Юле пришлось учиться заботиться не только о самой себе, но и о младшей сестренке, которая на фоне серьезной психологической травмы начала стремительно терять слух. К четырем годам Василиса оглохла настолько, что уже не могла вычленять отдельные звуки из того гула, который она теперь слышала. Тетя практически их не кормила, поэтому Юля в тайне начала работать. Она ходила по соседям, предлагала им пропылесосить ковер за стакан муки или пару яиц, помыть посуду за пару картофелин или выгулять пса за пачку гречки. Бесконечные жалобы соседей в органы опеки не приводили к желаемому, потому что девочка все отрицала и утверждала, что тетя прекрасно о них заботится. Со временем соседи перестали жаловаться и сами стали просить девочку помочь им по хозяйству за какое-нибудь вознаграждение.
Когда реабилитация после операции на ногу подошла к концу, Юля вернулась в спортзал, а потом шантажировала тетю тем, что расскажет все органам опеки, если та не станет оплачивать ее занятия гимнастикой. Светлана была бы и рада скинуть навязанную ей ношу в детский дом, но тогда она бы лишилась внушительного пособия на девочек. Перед тем, как пожать руки, Юля заставила ее купить сестре пару слуховых аппаратов.
В четырнадцать лет Юля получила паспорт и смогла устроиться хоть на какую-то работу. А еще через год, врачи рассказали ей об альтернативном лечении в Сочи, которое помогало многим пациентам выйти из комы. К тому времени Юля уже знала, за какие ниточки нужно дергать, чтобы тетя делала то, что ей нужно. Тогда они продали свою огромную квартиру в Москве и купили две маленькие в Сочи. Оплатили транспортировку матери, а на оставшиеся деньги прикупили скудную мебель. Марина Васильевна не хотела расставаться с Юлей, но такое решение приняла сама Юля, и тренер была не в силах остановить ее.
Юлина гимнастика становилась только лучше, поэтому она подключила нужные связи и договорилась о том, чтобы Юлю приняли в центр «Корбут», о котором она так мечтала. Марина знала, что даже если бы Юля просто прошлась по улице в Сочи, попавшись на глаза кому-нибудь, кто имел хоть малейшее представление о спортивной гимнастике, представители центра «Корбут» сами бы стучались к ней в дверь на следующий же день. В копилке девочки было столько российских и международных наград, что весь гимнастический мир знал ее имя. Она была единственной девушкой в мире, которая исполняла тройной винт в опорном прыжке в то время, как все остальные испытывали трудности с выполнением «Аманар».
- Ни за что не пропущу! - наконец ответила Юля, цепляя на лицо улыбку. - А теперь пойдем чистить зубки! - она подхватила хохочущую девочку на руки, закинула ее себе на плечо и потащила в ванную комнату.
Она поставила сестру на детский пластиковый стульчик, чтобы та могла видеть себя в зеркало, и они улыбнулись своему отражению, оголяя зубы. Еще пару лет назад они с сестрой были безумно похожи. Сейчас же Юля подстриглась очень коротко и покрасила волосы в черный цвет. За лето волосы у Василисы немного выгорели, и теперь она была практически блондинкой. Юля взяла заколку, собрала копну из крупных кудряшек в «хвост» и закрепила их заколкой у девочки на затылке. Идеально ровные спиральки напоминали Юле шнуры от телефона, которыми, как казалось, была усеяла вся голова Василисы. Девочка облокотилась на раковину и не без труда оторвала от нее свою щетку на присоске с колпачком в виде драконьей головы.
Василисе нравилось все, связанное с динозаврами, и она буквально визжала, когда Юля выделяла немного денег на то, чтобы порадовать сестру очередным подарком из эпохи Юрского периода. К сожалению, жилось им не сладко. Зарплата у Юли была небольшая, но ее уже радовал тот факт, что ей было позволено работать из дома и больше времени уделять воспитанию сестры. Каждый вечер, когда Василиса засыпала, Юля открывала старенький, поддержанный ноутбук, который она купила на накопленные скудные сбережения, и начинала оцифровывать старые записи, которые утром относила в контору, за что получала свою крохотную зарплату, которой едва хватало на то, чтобы покрыть счета за квартиру, купить продукты и обеспечить Василису всем необходимым. Поглядев на сестру, Юля подумала о том, что воспитание ребенка — это не существительное, а глагол. Бесконечный процесс, а не одно достижение. Не имеет значения, сколько лет она на него потратила, кривая воспитания Василисы все еще оставалась относительно прямой.
- А ты мне бантики заплетешь? - спросила Василиса, вытирая лицо полотенцем. Юля нанесла ей на личико детский крем и отвела на кухню.
- Ну, конечно, заплету! - кивнула Юля, усаживая девочку за стол. - Что хочет на завтрак моя первоклашка? - хихикнула Юля, открывая холодильник.
- А есть дино-оладушки? - спросила Василиса, разглядывая купленный накануне вечером букет цветов. Ярко-розовые хризантемы раскрылись, тюльпаны приоткрыли лепестки, словно боясь взглянуть на свет, а подсолнухи повернулись к бьющему сквозь окно лучику солнца.
- Сейчас будут! - кивнула Юля. - Доставай пока мед и сгущенку!
Она разбила в миску два яйца, смешала их с мукой и скисшим молоком и перелила тесто в бутылочку, добавляя в него сахар, соль и немного зеленого пищевого красителя. Через тоненький «носик» Юля выдавила на сковородку тесто, формируя оладушки в маленьких динозавриков, выложила их на тарелку и поставила ее перед сестрой. Вася подвинула стул к ящику, взобралась на него, чтобы иметь возможность дотянуться до верхней дверцы, и выудила мед и сгущенку. Прижав баночки к себе крохотными ладошками, девочка спрыгнула на пол и сделала пару шажочков в сторону стола. Кухня в их квартирке была настолько крохотная, что втроем на ней было бы тесно. Светлане же досталась квартира побольше, но Юле было наплевать на любые ее аргументы. Она была достаточно взрослой, чтобы понять, что ее тетя плотно сидела на наркотиках и до сих пор не сдала их с сестрой в детский дом только потому, что тогда она лишилась бы пособия на детей, которое она до последней копейки спускала на дозу и алкоголь. Юля готова была жить хоть в подвале, если ей не нужно будет соседствовать с сестрой ее матери. И хотя их с сестрой квартирка была совсем крошечной, Юле нравилось тут абсолютно все. А особенную нежность она питала к рисункам Василисы, на которых они с Юлей гуляли в окружении динозавров. Ими была увешана вся квартира, словно это был музей.
- Васька, ешь давай! - Юля кинула взгляд на часы, которые показывали половину седьмого утра.
До первой в жизни Василисы линейки оставалось еще полтора часа, а до школы идти всего пять минут. Юля отхлебнула чай, чтобы убедиться, что он не горячий, и поставила чашку перед девочкой. Василиса обильно полила оладьи медом и сгущенкой и тут же уляпала все свое лицо и руки. Когда девочка закончила, Юля порадовалась, что собрала ее волосы заколкой, и потащила ее в ванную, чтобы вымыть ее липкие пальцы и щеки. Она снова нанесла сестре на лицо детский крем и погладила плотное скопление веснушек, скатывающееся с ее переносицы под глаз так, словно кто-то прошелся кистью. Словно пока девочка спала на боку, большая часть веснушек скатилась с одной щеки на другую.
- Пойдем… - Юля вздохнула, перенесла сестру в комнату и принялась скрупулезно разделять ее кудряшки.
Расчесывать их она даже не пыталась, потому что это превратило бы девочку в пушистый одуванчик. Они всегда проходились расческой по мокрым волосам после купания, а на утро ее волосы сами равномерно разделялись на множество «телефонных шнуров». Юля собрала передние пряди и подняла их наверх, уже готовая пережать их резинкой.
- Нет, не так! - остановила ее Василиса. - Оставь эти… - она похлопала себя пальчиками над ушами, и Юля выпустила несколько крупных кудряшек так, чтобы они прикрывали ее уши. - Пусть хотя бы в школе меня не дразнят… - грустно прошептала девочка.
Юля знала, что в садике ее обзывали «улиткой», потому что у улиток нет слуха. Внешне Василиса научилась никак не реагировать на обидные высказывания в свой адрес, но в глубине души ее иногда задевало это. Она вдруг вспомнила сказку, которую Юля рассказывала ей на ночь. О динозавре, который хотел поймать солнце. Он забрался на самую высокую скалу, положил солнце в банку и принес ее домой. Но банка не выдержала такой энергии и лопнула.
«Поняла, Вася? — говорила Юля — Ты вся внутри наполнена светом!» — Юля всегда говорила ей, что она вся сияет изнутри, и что слуху там просто не было места.
- Хорошо, малышка… - вздохнула Юля, перехватывая резинкой передние кудряшки на самой макушке девочки. «Хвостик» упал ей на лицо, когда она тряхнула головой и рассмеялась.
- Я уже не малышка! - буркнула девочка, складывая ручки на груди. - Я — школьнишка! - хихикнула она.
- Школьница! - поправила ее Юля, стараясь не смеяться.
Она перекинула «хвостик» назад и прицепила к резинке красивый белый бант, потом помогла сестренке надеть школьную форму, натянула на нее белые колготки и побросала в свою спортивную сумку гимнастический купальник, рулоны с пластырями, накладки на руки и пару резинок для волос на случай, если слегка отросшие пряди будут ей мешать. Она отставила сумку в угол у двери, готовая бежать на тренировку хоть сейчас, но ей позволили пропустить сегодняшний день из-за линейки в школе. Сама Юля обучалась на дому. Три раза в неделю их собирали за партами в единственной классной комнате над спортивным залом, объясняли какой-то материал, а потом выдавали бесчисленное множество контрольных работ, которые нужно было сдавать в срок. Марина Васильевна пообещала ей, что в центре «Корбут» будет точно такая же система. Как бы Юля ни мечтала о тренировках под руководством Ивана Шаповалова, по своей спортивной школе она безумно скучала. Настолько сильно, что иногда, проваливаясь в сон, она чувствовала, как с ее ресниц срывалась пара слезинок, впитываясь в подушку.
- Юля, ты что, уснула?! - Василиса уперла руки в бока и смотрела на Юлю, широко расставив ноги.
Пока Юля предавалась печалям по былым временам, девочка уже успела влезть в черные лакированные туфельки, на которые Юля копила чуть ли не полгода. Она знала, что Василиса очень быстро из них вырастет, но ей хотелось, чтобы у нее с первым днем в школе было связано как можно больше хороших воспоминаний. Василиса росла не по дням, а по часам, а возможности покупать ей новую одежду каждый месяц у Юли не было, поэтому иногда, пока девочка была в детском саду, Юля проводила часы напролет в секонд-хендах, выискивая хорошо сохранившиеся платьица, которые девочка могла бы носить подольше, даже когда немного подрастет. Особенно Юля гордилась пижамой с динозаврами, которую Василиса просто обожала.
Когда девочка падала и рвала на себе джинсы, Юля шла в ближайший магазин для рукоделия, покупала там огромную аппликацию — двойной удачей было найти именно аппликацию с динозавром — и приклеивала ее утюгом поверх дырки. Девочка была так горда, что всюду выставляла коленку, давая детям в садике поближе рассмотреть ее нового зеленого друга. Но не слишком близко.
- Я иду! - Юля вышла в коридор, натянула на ноги свои потрепанные кеды, всучила Василисе букет цветов и сделала шаг назад, чтобы посмотреть на нее.
Девочка широко улыбнулась и подняла букет еще выше. Когда их мать заболела, и Юле пришлось заботиться о двухлетней Василисе, ей бы многое хотелось знать заранее. Например, что если засунуть кусок хлеба в видеомагнитофон, целым его оттуда уже не вынуть. Что части конструктора не перевариваются в желудке. Что брокколи даже в сырной панировке остается брокколи. Что «недоступно для детей» — понятие очень относительное. Что Василисе уютнее всего было плакать на плече у старшей сестры. И что стать для сестры матерью ей не удастся никогда.
- Я тут не молодею вообще-то! - сердито буркнула Василиса, и Юля сделала вид, что чихает, чтобы посмеяться над ней в ладошку. Она взяла девочку за руку, вывела ее в подъезд и закрыла входную дверь на ключ. - Юль, а ты отдашь меня в музыкальную школу? - спросила девочка, когда они оказались на улице.
Погода была солнечной и совсем не походила на первое сентября в Москве. В Москве природа словно знала, что осень пришла, и лето уступало ей свой пьедестал. В Сочи в это время люди еще отдыхают на пляже и купаются в теплом море. Брюнетка порадовалась, что надела футболку, а не свитер, как планировала изначально.
- Конечно, отдам! - пообещала Юля, а сама уже начала прокручивать в голове варианты того, от чего она могла бы отказаться, чтобы иметь возможность оплачивать сестре уроки музыки.
- А меня возьмут туда даже глухую? - спросила девочка, заглядываясь на первоклашек, которые шли в сторону школы в сопровождении родителей. Заметив, куда смотрит Василиса, Юля сжала ее пальчики, присела и повернула к себе.
- А ты знаешь, что Бетховен тоже в какой-то момент перестал слышать? - спросила ее Юля, и девочка отрицательно покачала головой. - Так вот, даже будучи полностью глухим, он писал такие музыкальные шедевры, которые до сих пор во всем мире знают!!! - Юля провела пальцами по аппаратам у девочки за ушками и слегка прибавила громкость. - А у него, между прочим, не было таких прекрасных приспособлений, которые есть у тебя… - она пощекотала сестре животик, и та звонко рассмеялась. - Так что ты будешь у меня еще более великой, чем Бетховен! - Юля уверенно кивнула.
- И ты будешь мной гордиться? - спросила Вася.
- Я уже тобой горжусь! - Юля встала на ноги, вздернула подбородок к небу и повела сестру в сторону школы.
- Почему? - недоверчиво хихикнула девочка.
- Потому что у меня такая красивая и талантливая сестра! - ответила Юля. - Я сама себе завидую! Честно-пречестно!
Юля любила Васю просто так. Просто потому что она была. Конечно, временами ей хотелось жить обычной подростковой жизнью, а не воспитывать младшую сестру, но стоило ей хотя бы на секунду представить, что Васи нет, в Юлином мире образовывалась огромная всепоглощающая черная дыра, оставляющая после себя лишь руины и пустоту.
- Юля..? - позвала Василиса. - А если бы тебе нужно было уехать, и тебе разрешили бы взять только одну сумку, что бы ты туда положила?
Девочка перепрыгивала с ноги на ногу и потрясывала большим букетом цветов. Юля задумалась. Что бы она положила в этот чемодан? Одежду? Память о девочке, которой она была раньше? Последнюю мамину фотографию? Подарок на день рождения от лучшей подруги? Корешок билета в цирк, который приезжал в Москву много лет назад, и они с мамой, затаив дыхание, смотрели, как две девушки, украшенные сверкающими камнями, летали по воздуху, а смельчак дрессировщик совал голову льву в пасть? Она бы собрала это все, чтобы везде чувствовать себя, как дома? Или потому, что должна помнить, откуда она родом? Юля внезапно тряхнула головой.
- Я бы положила туда тебя… - улыбнулась она.
Василиса на мгновение остановилась, вскинула разноцветные глаза к небу и задумалась о том, как бы ей сиделось в сумке, а потом мелодично расхохоталась. Когда девочка перестала смеяться, они уже стояли у школьных ворот. Юля увидела поднятую вверх табличку с надписью «1-А» и уверенно потащила сестру к их учительнице. Василиса поприветствовала женщину, которая улыбнулась ей самой лучезарной улыбкой, что имелась у нее в запасе.
- Вась, не уходи далеко! - мягко потребовала Юля, отпуская руку сестры.
Она повернулась к учительнице, чтобы обсудить с ней некоторые организационные вопросы: льготное питание, группу продленного дня, родительские собрания и все остальное, что могло бы помочь Юле составить представление о том, как теперь будет выглядеть ее день.
***
- Лесь, посмотри, какая красивая девочка стоит, пойди, познакомься..? - женщина указала маленькой дочке на Василису, которая пыталась растереть подошвой своей туфельки крошечный кусочек розового мелка. Девочка на мгновение замерла, хватаясь за полы материнского пиджака, и угрюмо замычала. - Пойдем, я с тобой рядом постою! - девочка перестала сопротивляться и пошла вслед за матерью.
- Привет! - ласково поздоровалась женщина, присаживаясь на корточки. Василиса оставила мелок в покое и подняла глаза. Едва женщина и девочка заметили ее разные глаза, выражения на их лицах сменились на удивленные.
- Привет! - Василиса улыбнулась, оголяя отсутствующие передние зубы. Перед ней стояла рыжая девочка с таким же караваном веснушек, как у нее самой. - Как тебя зовут? - спросила Вася.
- Олеся… - смущенно ответила девочка, опуская глаза в пол.
- А вас? - Вася повернулась к ее матери.
- Инесса! - улыбнулась ей женщина. - Ты в каком классе?
- В первом «А»… - ответила девочка, уверенно указывая пальчиком на учительницу с табличкой.
- И Леся тоже в первом «А»! - просияла женщина. - Видишь, доченька, будете дружить! - Олеся натянуто улыбнулась и подняла взгляд на девочку.
- А как тебя зовут? - почти прошептала она.
- Вася! - ответила Василиса и захихикала, заметив растерянное выражение на лице у своей новой подруги. - Василиса, на самом деле! - продолжила девочка. - Но сестра зовет меня Васей! - она ткнула пальцем в Юлю и помахала ей ручкой, едва та нашла ее кудрявую голову в толпе. Глаза у Олеси округлились, и она перевела взгляд на мать, а затем снова на Васю.
- Юля Волкова твоя сестра?!! - практически закричала девочка, хлопая синими глазами.
- Ну да… - Василиса пожала плечами. - А откуда ты знаешь, как ее зовут?
- Ты чего!!! - девочка топнула ногой. - Это же самая крутая наикрутейшая прекрутая гимнастка!!! Даже круче, чем моя сестра!
- А-а-а!!! - протянула Василиса, взмахивая ладошкой, словно пытаясь отогнать назойливую муху. - Да! Я знаю!!! Юля круче всех!!! Хочешь, я тебя с ней познакомлю? - она повернула голову и крикнула: - Юля!!! - когда Юля повернулась на крик, Вася поманила ее ладошкой и повернулась к своей новой подруге. Она спряталась за мать и теперь казалось, что даже два ее рыжих кудрявых хвостика подрагивали под белыми бантами. - Да не бойся ты так, она не кусается! - захихикала Вася, а потом наклонилась вперед, сжала ручку в кулачок и потрясла им в воздухе. - Она вот у меня где! - Инесса едва удержалась, чтобы не рассмеяться.
- Васенька, тебе сколько лет? - спросила женщина, пытаясь вытащить дочь из-за своей спины.
- Мне шесть лет, десять месяцев и пятнадцать дней! - девочка опустила букет на асфальт и выставила вперед две руки, на которых было оттопырено по три пальца. - Шестнадцатого октября будет семь, а тебе, Лесь? - она перевела взгляд на девочку, которая наконец вышла из-за материнской спины и теперь стояла, скрестив ноги.
- Мне будет восемь десятого марта… - почти прошептала девочка, почувствовав себя немного комфортнее.
- Хм-м… - промычала Василиса, прикладывая палец к подбородку и поджимая губы. - Ты старше меня на семь месяцев и шесть дней! - она кивнула словно самой себе.
- Васька, ты зачем букет бросила? - Юля подошла к сестре со спины и присела на корточки. - Кто твоя новая подружка? - она поправила воротник на рубашке у сестры и повернулась к Инессе. - Здравствуйте!
- Здравствуй, Юля! - улыбнулась ей женщина, и когда Юля уже собиралась спросить у нее, откуда ей известно ее имя, Инесса ее опередила. - Моя дочка занимается гимнастикой! Это Олеся!
- Привет! - Юля дружелюбно протянула руку, и девочка несмело ее пожала, совсем забыв, как дышать. - Будете теперь с Васькой подружками? - спросила она. Девочка усиленно закивала. - Ты тоже в первом «А»? - Олеся снова кивнула.
- Она немного стесняется… - улыбнулась Инесса.
- Ничего страшного! - махнула рукой Василиса, подбирая свой букет цветов. - Пойдем, я тебя лучше с учительницей познакомлю! - она схватила Олесю за руку и потащила ее в сторону учительницы с табличкой. Растолкав толпу первоклашек, Василиса всучила женщине букет и принялась заваливать ее вопросами, крепко держа за руку свою новую подругу.
- Я слышала, ты теперь к нам в «Корбут» будешь ходить заниматься… - сказала Инесса, отвлекая Юлю от наблюдения за сестрой.
- К нам? - Юля нахмурила брови и покачала головой.
- Леська туда ходит… - женщина указала пальцем на дочь, которая впервые за долгое время не оглядывалась на мать. - Моя старшая дочь Лена тоже туда ходит. Она ровесница твоя!
- А, хорошо… - Юля кивнула, отчаянно желая сбежать.
Она не испытывала неприязни к женщине, наоборот. Она была мамой. Она была не ее мамой. Юля задумалась о том, что иногда ей отчаянно не хватало не только тех, кто ушел в мир иной, как ее бабушка и дедушка, но и тех, кто еще был жив…
***
- Юля, ты сейчас все проспишь!!! - Вася, весело смеясь, прыгала на диване, который отчаянно скрипел.
Сегодня начинались первые уроки в жизни девочки, и ей хотелось скорее приступить к учебе. После вчерашней линейки, Юля отвела сестру домой, где они переоделись в купальники и провели остаток дня на пляже, поедая вареную кукурузу и купаясь в по-летнему теплом море. Когда вечером Юля загнала сестру в ванную, сил в ней практически не было. Она быстро вымыла песок и морскую соль из ее волос, пока та увлеченно говорила о ракушках на языке жестов. Побрызгав кудряшки сестры специальным кремом для более легкого расчесывания, Юля несколько раз прошлась по светлым волосикам массажкой. В мокром состоянии они доставали ей почти до копчика, что довольно удивило Юлю. Натянув на уже засыпающую сестру пижаму, брюнетка уложила ее на ее половину кровати и стала показывать ей сказку на языке жестов. Однако глаза девочки захлопнулись в самом начале, и она провалилась в безмятежный детский сон. Юля приняла душ, включила компьютер и немного поработала, оценивая, сколько еще у нее осталось времени до крайнего срока. Когда она наконец закончила, над Сочи стояла глубокая ночь. Юля открыла окно, впуская прохладный морской бриз в комнату, и заползла под одеяло под сладкое посапывание сестры и ласковый треск сверчков за окном. Обхватив девочку руками, Юля прижала ее к себе, вдыхая аромат детского шампуня на ее волосах и запах крема на ее коже, и провалилась в глубокий сон.
- Я встаю… - хрипло пробормотала Юля, с большим трудом разлепляя глаза.
Пока Вася прыгала вокруг нее, брюнетка прошла на кухню и поставила чайник. Она проследила, чтобы Василиса тщательно умылась, и приготовила ей завтрак. Девочка что-то лепетала, пока Юля пыталась залить в себя как можно больше кофе перед тем, как начать этот тяжелый день. Она заранее знала, что никто, кроме тренерского состава, не обрадуется ее появлению в центре «Корбут», потому что, как ни крути, она — чужак. Соперник.
Схватив свою спортивную сумку и натянув ярко-красный рюкзак сестре на плечи, они направились в сторону школы.
«Ну что ж… — подумала Юля, отводя сестру в класс. Она проследила, как Вася быстро нашла Олесю и на всех парах побежала в ее сторону, скидывая свой портфель на парту рядом с ней — Пора…»
Юля спустилась по лестнице, вышла на улицу и понеслась навстречу своему новому настоящему. У самого входа в центр «Корбут» Юля замерла, не в силах пошевелиться. Страх обладал странной природой: он зародился где-то на груди, просочился сквозь кожу, мышцы и кости, пока не превратился в черную дыру размером с душу. Дыру, которая могла в считанные секунды поглотить любую радость и удовольствие. Но не надежду. Каким-то образом надежда в Юлином теле так и не поддалась страху. И именно она заставила ее глубоко вдохнуть, сделать крошечный акт неповиновения, пускай он и заключался лишь в том, чтобы ухватиться вспотевшей ладонью за нагретую солнцем деревянную ручку на двери гимнастического спортзала и потянуть ее на себя, приоткрывая дверь в неизбежное будущее…
