***
- Юль! - позвала Лена, находя брюнетку у шведской стенки, беседующей со своими закадычными друзьями. - До конца тренировки еще есть несколько минут, можешь… - она не договорила, обращая внимание на то, что брюнетка перевела взгляд куда-то ей за спину и нахмурилась. - Мама?! - Лена удивленно вскинула брови. Инесса уверенно шагала по спортивному залу вдоль шведской стенки. На рукавах ее серебристо-синей куртки, словно маленькие алмазы, переливались капли дождя, отражая свет потолочных ламп. В правой руке женщина держала зонт, и все в ней — каждый шаг, каждый вдох, выдох и взмах руками, — свидетельствовало о нескончаемой уверенности в себе. Заметив Инессу, Иван махнул ей рукой, а потом трусцой побежал в ее сторону. - Волкова, ко мне в кабинет! - скомандовал он, пробегая мимо Лены с Юлей и ее московских друзей. Юля повертела головой, словно искала в зале еще одну девочку с такой же фамилией, а потом ткнула себя в грудь и вопросительно склонила голову, глядя на тренера. - Ты видишь тут еще одну Волкову? - Иван раздраженно развел руки в стороны и снова махнул в сторону тренерской. - Ко мне в кабинет. Живо. - без лишних слов Юля направилась вслед за тренером, задаваясь вопросом, что же такого она натворила, что даже Инесса Катина должна была присутствовать на этом их маленьком собрании. - У нее что, неприятности? - шепотом спросила Веня у Лены, но прошла не одна секунда, прежде чем до нее дошло, что парень обращался к ней. - Понятия не имею! - твердо ответила Лена. Она выпрямилась, показывая всем видом, что она совсем не растеряна, хотя глаза все же выдавали ее. - А это что за тетка? - спросил Максим, указывая на дверь, за которой Юля скрылась в компании Ивана и Инессы. - Выглядит очень важно! Будто из федерации спортивной гимнастики!!! - Это моя мама! - резко ответила Лена, оборачиваясь на парня. - Ну ты и болван! - шутливо усмехнулся Веня и с озорной улыбкой на лице отвесил другу подзатыльник.***
Когда Юля вошла в кабинет, ее одолело ощущение неловкости. Сократив шаг, она неуверенно подошла к столу и осторожно опустилась на стул, не сводя с Ивана глаз. - Держи! - немного поизучав воспитанницу взглядом, мужчина вздохнул, выдвинул ящик стола и достал оттуда конверт. Он положил его на стол и подвинул к девушке указательным пальцем. Юля осторожно взяла конверт со своей стипендией и непонимающе оглянулась на Инессу. - Сейчас поедем с тобой в банк открывать тебе карточку! - улыбнулась женщина, отвечая на так и не заданный брюнеткой вопрос. В банке Юля была лишь однажды, когда мама брала ее с собой положить деньги на сберкнижку еще до рождения Василисы, а карточки видела только по телевизору. - Васька… - Юля покачала головой. Не успела она закончить, как Инесса махнула рукой. - Банк рядом со школой! - сказала она. - Не опоздаешь! - Юля кивнула, опустила подбородок к груди и слегка приподняла уголки губ в благодарной улыбке, которую, однако, никто не смог увидеть. - Иди собирайся, а я встречу тебя в холле! - Спасибо… - все же произнесла Юля, прошла мимо Инессы и осторожно выскользнула за дверь. Спортивный зал был пуст, все спортсмены уже разошлись по домам. Юля подняла голову, замечая клубы меловой пыли под фонарями. За окнами было пасмурно и серо, и можно было услышать, как по стеклам стучали крупные капли дождя. Девушка порадовалась, что отправила Василису в школу в ее резиновых сапожках в виде динозавриков, из которых она уже почти выросла. Конверт с деньгами начал жечь ей ладонь, и Юля пришла в себя, развернулась на пятках и трусцой побежала в сторону раздевалки. У самого выхода из зала она столкнулась с Олесей и еще несколькими девочками примерно одного возраста с ней. Леся обняла Юлю и перекинулась с ней парой слов, а потом стала хвастаться другим маленьким гимнасткам, что дружит с Юлей Волковой. Олеся испытывала двойную гордость: во-первых, она — младшая сестра Олимпийской чемпионки, а во-вторых, Юля Волкова знала ее имя и даже разговаривала с ней на равных! Когда Олеся и ее подружки, хихикая, скрылись в зале, Юля покачала головой с улыбкой и припустила в сторону раздевалки. - Ну, что там?! - накинулась на нее Лена, едва девушка переступила порог. Юля вздрогнула, потому что не ожидала увидеть ее. Она была уверена, что Лена ушла вместе с Лизой, но теперь опомнилась. Теперь Ленино присутствие казалось ей логичным, ведь ее мать тоже находилась тут. Юля мгновенно упала духом, думая о своей матери. Она коснулась своей шеи, вспоминая кулон, который Лариса никогда не снимала. Каждый год, в Юлин день рождения, она надевала на цепочку маленький камешек. Брюнетка медленно двигала пальцами, словно перебирая их — по одному на каждый год, который Юля провела на земле. Потом, когда родилась Василиса, Лариса стала добавлять такие же и в день ее рождения. «Интересно, где сейчас эта цепочка…» — подумала Юля, продолжая витать в своих мыслях. - Я знаю… - послышался обреченный шепот откуда-то издалека, а затем Ленины теплые руки обвились вокруг Юлиной талии и прижали ее к себе. Брюнетка положила одну руку Лене на плечо, а вторую продолжала держать под ключицами. Стоя в рыжих объятиях, Юля молилась, чтобы они с Леной всегда были вместе, чтобы с Василисой не случилось ничего плохого, чтобы Олеся не поранилась на тренировке. Когда желания закончились, Юля начала нанизывать воспоминания — по одному на каждый камешек, символизирующий ее жизнь и жизнь ее сестры. Тот день, когда мама повела ее в зоопарк к слонам, мутная картинка, где мама босиком танцует по комнате. Ощущение ее рук на голове, когда она втирала Юле в голову детский шампунь в попытках вымыть из золотистых волос кусочки мела. А потом вспышка: мама плачет на кровати после очередной ссоры с отчимом. Юле не хотелось, чтобы это было последним воспоминанием, поэтому она перетасовала их, словно колоду карт, и остановилась на том, где она учит Юлю, как правильно держать совсем крохотную Василису. Каждое воспоминание она представляла песчинками, которые со временем станут стекляшками и окажутся у Ларисы на цепочке, которая не даст бывшим песчинкам упасть. - Сейчас нас застукает кто-нибудь… - тихонько прошептала Юля. Она сглотнула ком в горле, обвила Ленину шею руками и оставила кроткий поцелуй в уголке ее губ. - Наплевать… - протянула Лена, расплываясь в блаженной улыбке.***
Юля уселась на заднее сидение «Мерседеса» Инессы и уставилась в окно, по которому сползали дождевые капли. Лена напросилась с ними, аргументировав это тем, что не хочет идти домой пешком по дождю, но Юля знала реальную причину. Для вида она даже поканючила, спрашивая у матери, когда ей уже исполнится восемнадцать, и она сможет получить права и потратить свои Олимпийские деньги на покупку автомобиля. Пока Юля слушала рассуждения Лены о марках и моделях авто, которые лучше всего ей подойдут, они пересекли магистраль, проехали по мосту, свернули не туда, от чего были вынуждены сделать крюк. Инесса повернула рычаг, от чего «дворники» заскребли лобовое стекло еще быстрее. В зеркале заднего вида показался свет фар и ослепил Лену, от чего та ойкнула и, недовольно фыркнув, подвинулась поближе к Юле, чтобы спрятаться от яркого отблеска. Почувствовав, как их бедра соприкоснулись, Юля испытала какую-то эйфорию. Чтобы отвлечься, она обернулась и заметила грязный детский велосипед, привязанный к крыше автомобиля позади. Через минуту, в непосредственной близости от их «Мерседеса», маленький «Пежо» с велосипедом на крыше замер, словно в нерешительности, а потом рванул мимо. Инесса нажала на педаль тормоза и наблюдала, как водитель — одна из мамаш гимнастического центра — понеслась вперед, обрызгивая Инессе ветровое стекло. На заднем сидении лежала девочка и жевала жвачку. Не проявив никакого внимания по отношению к Инессе, мамаша в синей кепке нажала на газ, «Пежо» пронесся мимо, и его красные задние фары канули в дождь. Инесса покопалась в пакете на пассажирском сидении, нащупала там два круассана и протянула их сидящим на заднем сидении детям. - Я вам ничего не давала… - женщина подмигнула дочери в зеркало заднего вида, и та хихикнула. То, что гимнастки следили за фигурой, ей было известно чуть ли не с того дня, как она отвела маленькую Лену в царство батутов и матов. И если она знала, что ее дочь поправлялась довольно быстро, Юля могла есть круассаны день и ночь и не набрать ни грамма. Уменьшив движение «дворников», Инесса свернула направо: прямо в объятия дождя, что заставило ее существенно снизить скорость. Ей уже хотелось лечь спать, но дождю желания женщины были не интересны. Автомобиль просто полз, а не ехал. На подъезде к банку, Инесса совсем снизила скорость, а «дворники», наоборот, запустила на полную мощность. Когда «Мерседес» остановился, «дворники» пискнули, что вызвало у Юли не самые приятные воспоминания из прошлого. - Только быстро! Не стойте под дождем! - Инесса перекинула руку через подголовник пассажирского сидения и поочередно посмотрела на Юлю с Леной. Те кивнули, резко распахнули двери и синхронно выскочили под проливной дождь. Секунду спустя они уже стояли под козырьком здания банка и ждали, пока Инесса перепрыгнет лужи и доберется до них. - Думаю, мне тоже надо заняться гимнастикой… - пошутила женщина, и Лена сдавленно хихикнула, качая головой. - Сейчас тебе карточку откроем, и твоя тетя больше не сможет отобрать у тебя деньги… - Лена обняла Юлю за плечи, как это делали друзья, и легонько потрясла ее. - Главное, чтобы она о карточке не пронюхала… - пролепетала Юля, надеясь, что Лена ее не услышит. Здание ВТБ Банка располагалось в двух кварталах от школы, в которой учились Василиса с Олесей. Строение возвышалось над городом и было увенчано старинной колокольней. Насколько Лене было известно, это было довольно обычное явление: немало банков располагались в теперь бывших церквях и соборах. Конкретно эта церквушка, построенная в традициях восточно-европейской готики, опустела довольно давно, еще в начале двадцатого века. Католиков в Сочи было немного, а понемногу их число и вовсе сошло на нет. Из походов в краеведческий музей, Лена узнала, что, когда от католического прихода остался всего один священник, он завещал здание городу. В течение десятка лет здание пустовало, постепенно разрушаясь и ветшая. В конце концов его купил один предприниматель, который в итоге и открыл здесь первое отделение ВТБ Банка. Он разобрал алтарь, ликвидировал клирос и избавился от подсвечников и прочей утвари. Вместо них он установил несколько расчетных касс и оборудовал хранилище. Юля шагала по мраморному полу и оглядывала убранство бывшего собора с открытым ртом. - Ты что, никогда до этого в банке не была? - хихикнула Лена, толкая брюнетку в бок. - В таком красивом — нет… - завороженная блестящими люстрами, она даже не посмотрела на Лену. Пока Инесса разговаривала с персоналом, объясняя молодой девушке за стойкой, зачем они здесь, Юля совсем отключилась от реальности и перенеслась в волшебную сказку к драконам и замкам. Опомнилась она, лишь когда кто-то настойчиво потряс ее за плечо. - Юля, паспорт… - требовала Инесса. Юля несколько раз моргнула, расстегнула куртку и выудила из внутреннего кармана свой паспорт. Когда дело было сделано, та же девушка сообщила ей с улыбкой на лице, что она может вернуться через десять рабочих дней и получить свою новенькую пластиковую карточку. Когда девушка спросила, есть ли у нее какие-то вопросы, Юля отрицательно покачала головой, а потом внезапно передумала. - Вы можете разменять мне сто рублей? - спросила она, выуживая из конверта, лежащего в том же внутреннем кармане сторублевую купюру. - Мне нужны десятки, рубли и копейки… - девушка поджала губы, а потом поспешила добавить: - Пожалуйста! Сотрудница банка улыбнулась так, что Юле показалось, будто уголки ее губ привязаны к ушам за резинки и просто не могут оставаться внизу. Она взяла у нее купюру, открыла кассу и вытащила оттуда несколько банкнот и горстку монет разного достоинства. - Спасибо! - сказала Юля, взяла деньги и небрежно сунула их в карман. Они добрались до машины, уселись на заднее сидение и направились в сторону школы. Выскочив под дождь, Юля скрылась в здании школы, и через пару минут вышла из дверей, держа сестру за руку. Вася прыгала рядом с ней и что-то увлеченно ей рассказывала, тряся той плюшевой лягушкой, что подарила ей Олеся. Юля пропустила сестру первой, пристегнула ее ремнем безопасности, а сама уселась рядом. До дома они доехали буквально за минуту, в которую Василиса не прекращала вещать ни на секунду. - Спасибо, тетя Инна! - благодарно улыбнулась Вася и принялась возиться с пряжкой ремня безопасности. - Вот, возьмите! - пока Василиса была занята ремнем, Юля отсчитала нужную сумму и протянула Инессе. - Это за продукты, которые вы нам покупали… - ее взгляд был настойчивым, не терпящим возражений. - Спасибо вам огромное еще раз! - Юленька, тебе необязательно… - начала Инесса, вздыхая. - Обязательно! - решительно оборвала ее девочка. - Я обещала все вернуть! Нам не нужны подачки! - она тряхнула ладошкой с деньгами, не оставляя Инессе выбора. Женщина взяла деньги и вздохнула. - Ты можешь отдать их мне… - хитро пропела Лена, протягивая руку между передними сидениями. - Держи… - Инесса сдалась и положила деньги Лене в ладошку. От такого расклада событий Лена даже замерла на секунду: мама обычно устраивала ей допрос на тему, куда она собиралась их потратить. И хотя своей гимнастикой она заработала уже приличную сумму, Инессе все равно нравилось давать дочери деньги на карманные расходы. Лена сунула купюры и монеты в карман и открыла дверь. - А ты куда собралась?! - удивилась Инесса. - Я у Юли останусь! Можно? - спросила Лена, зная, что мама не будет ей отказывать и устраивать сцену у Юли на глазах. - Иди… - вздохнула Инесса. На мгновение ей показалось, что для Юли это тоже стало сюрпризом, но она решила списать все на усталость. Дождавшись, пока все трое покинут автомобиль, женщина выкрутила руль и направилась в сторону дома.***
Распахнув дверь квартиры, Юля первым делом запустила внутрь сестру, потом освободила путь Лене и лишь после них зашла сама. Василиса подпрыгнула, чтобы достать до выключателя, и прихожая осветилась тусклой лампочкой. Вася во всех подробностях поспешила рассказать Лене, как одна из лампочек разлетелась на куски прямо у нее над головой и очень сильно напугала ее. Юля натянуто улыбнулась, легонько толкнула Василису в грудь, чтобы та опустилась на тумбу с вешалкой для вещей. Оказавшись в объятиях курток и кофт, девочка рассмеялась, поднимая ножки, чтобы Юля могла стащить с нее сапожки. Лена удивленно уставилась на колготки Юлиной сестры, которые хоть и выглядели поношенными, все еще оставались белоснежными. Она огляделась, словно была тут впервые: светлые обои, невзрачная мебель, тусклые шторы на окнах, сквозь которые уныло вползали крохи дневного света скрытого за тучами солнца. Любой звук разносился эхом, плясал вокруг, как теннисный мячик, пока, в итоге, не находил выход в открытое окно или дверь. Когда Юля освободила Василису, которая не замолкала ни на секунду, от всей намокшей одежды, она стянула с себя куртку, под которой все еще был купальник, подняла сестру на руки и понесла в ванную. Лена не знала, зачем она это делала, ведь Вася была достаточно взрослой для того, чтобы идти самой. Возможно, чтобы заполнить пустоту в душе и обрести себя. Возможно, Лена и ошибалась, но продолжала следовать за Юлей след в след и смотреть на нее. Она напоминала ей трепещущее пламя свечи: легкий изгиб губ, тонкая, совсем не гимнастическая талия, обтянутая блестящим в тусклом свете спандексом. Лена не знала, как это объяснить, но этой призрачной красотой, скрытой от всех, Юля, хоть и неосознанно, делилась только с ней. Что бы там ни впаяла природа в рыжее сердце, в саму Ленину ДНК, но понимание загадки и чуда любви, как сердца, облаченного в физическую красоту, она нашла в Юле. - Хочешь, я тебе завтра после тренировки одно место покажу, если так лить не будет? - Лена оперлась на дверной косяк и усмехнулась тому, как Василиса начала крутиться на месте, когда Юля подняла ее волосы. Когда кудрявая копна скрутилась в плотный «жгут», девочка остановилась. Юля закрутила у сестры на макушке тугой пучок и закрепила его с двух сторон заколками «крабами». Василиса давно перестала стесняться Лену, поэтому, даже не посмотрев в ее сторону, стащила с себя майку и трусы и позволила Юле посадить ее в ванну. - Я завтра не могу… - не оборачиваясь ответила Юля. Она вытащила из ушей сестры слуховые аппараты и что-то уверенно показала на языке жестов. Вася выбросила вперед два пальца в жест, который Лена уже знала: «хорошо»! - А что ты будешь делать? - растерянно пробормотала Лена. - Нам нужно в одно место… - с нотками вины в голосе пробормотала Юля, намылила зеленую мочалку Василисы и принялась тереть ей сестру. Лена почувствовала, что она что-то не договаривает, и стала выжидающе сверлить Юлину спину взглядом. Когда брюнетка закончила купать Василису, то развернулась, чтобы снять с крючка детское полотенце с капюшоном, и только тогда остановилась и сфокусировала взгляд на Лене, словно только что заметила ее присутствие. - Ты расскажешь мне? - Лена заглянула ей в глаза, но Юля сразу же отвела взгляд, как если бы ответ был написан под ее ресницами. Она еле заметно качнула головой, поджав губы, а потом повела глазами влево, как бы указывая на сестру. Вася стояла в ванне, поджав губы и прикрыв нижнюю часть своего тела ручками, но вовсе не от смущения, а просто потому что ее это забавляло. Юля завернула ее в полотенце, подняла на руки и потащила в комнату, где поставила ее на диван, промокнула ее личико махровой тканью, чтобы вставить слуховые аппараты обратно ей в уши. Когда Василиса была полностью одета, они с Юлей поманили Лену на кухню, где стали лавировать между стульями, накрывая на стол. Со стороны казалось, будто они танцевали хорошо отрепетированный танец. В какой-то момент лямка купальника стала сползать с Юлиного плеча, оголяя ее ключицу, и Лена едва удержалась от того, чтобы не поправить ее, но больше — от того, чтобы не прикоснуться к ней. Находясь к Юле в почти противозаконной близости, Лена продолжила наблюдать за ней, и в какой-то момент невольно ощутила себя вуайеристкой.***
- Я уроки делать… - бросила Василиса, прикончив свою еду в считанные секунды. Юля даже не успела ничего ей возразить, как она уже вскочила на ноги, бросила тарелку в раковину и стремглав побежала в комнату, шлепая ножками по линолеуму. - Ты не рассказываешь мне, потому что чего-то боишься..? - проводив Василису взглядом, Лена повернулась к Юле, которая весь вечер выглядела отрешенной. - Боюсь… - Юля вздохнула, а потом повернула голову в сторону комнаты, из которой доносился шелест тетрадных листов. - Боюсь, что она услышит… Брюнетка отвернулась к окну, подперла рукой подбородок и открыла ворота памяти, хотя весь день пыталась гнать от себя картины прошлого. Но они вернулись. Одним файлом. Бесконечной вереницей кадров. Когда-то они были яркими и четкими, цветными и даже объемными. Но со временем картинки поблекли, некоторые даже покрылись пятнами, а уголки загнулись и потрепались. Цвет сепии забрал себе все остальные. - Что же с тобой произошло… - Лена нежно коснулась Юлиного предплечья, что вернуло брюнетку в реальность. Тем не менее, говорила Лена словно и не с ней вовсе, а куда-то в пустоту. Юля натянуто улыбнулась, устало уставившись на нее, взяла ее руку в свои ладони и, поднеся ее к губам, оставила на кончиках ее пальцев нежный поцелуй. Не в силах больше себя сдерживать, Лена подвинула стул поближе к Юле, от чего он издал протяжный противный скрежет, и прижала ее к себе так крепко, словно это могло уничтожить все ее проблемы и переживания. Юля не сопротивлялась, наоборот, она обмякла и обвила рыжую талию руками. - А ты воняешь… - хихикнула она. Юля прыснула и понюхала Ленину шею. - Не хуже, чем ты… - впервые за вечер она рассмеялась. И даже не смотря на то, что Юля скрывала от нее что-то серьезное, по сравнению с надвигающимся сдвигом парадигмы, эта маленькая тайна была похожа на «тинсека» на бревне. Лена взяла Юлю за подбородок, чтобы поцеловать, но едва их губы сомкнулись, Василиса вышла из комнаты с тетрадкой наперевес и ручкой в левой руке. - Не обращайте на меня внимания! - девочка важно махнула рукой, картинно виляя бедрами, проползла на кухню и уселась на свободный стул. Она растянула губы в улыбке от уха до уха, от чего сразу стала похожа на пьяную, подперла кулачками подбородок и по-голливудски ахнула. - Ах, любовь… - Лена с Юлей поспешили отодвинуться друг от друга и залиться краской, словно их застукали за чем-то непристойным. - Лен, а ты любишь мою сестру? - серьезно спросила Василиса, однако выражение ее лица все еще было глупым. - Я… - промямлила Лена, вынуждая Василису нахмуриться. В ее представлении Олимпийская чемпионка должна была быть решительнее. - В душ! - перебила ее Юля, а потом наградила многозначительным взглядом и похлопала по бедру. Лена подскочила на ноги, едва не перевернув стул. - Я дам тебе одежду… - глядя на то, как Юля с Леной суетились, как муравьи, Василиса рассмеялась, не в силах больше терпеть. Выскочив из кухни, как пробка из бутылки, Юля нырнула в шкаф, выудила оттуда футболку, которая теперь лежала там специально для Лены, и затолкала девушку в ванную, нахлобучив ей на голову свежее полотенце. Когда она вернулась на кухню, Василиса продолжала хохотать. - Что у тебя там? - Юлин голос прозвучал устало, когда она опустилась на стул рядом с сестрой, чтобы помочь ей с уроками. Лена слышала в этих трех словах столько заботы и нежности, что волоски на ее руках непроизвольно поднялись. Она разглядывала в зеркало свое тело и думала о том, что она почувствует, когда эта нежная девочка из кухни наконец ее коснется. - Я уже все сделала! - с толикой обиды в голосе ответила Василиса. Лена включила душ и лишилась возможности их слышать. Пока она мылась, Василиса рассказывала сестре о всех тех людях, которым она писала письма, и пыталась найти тех, кому она еще не писала. - Напиши маме? - предложила Юля, глубоко вздыхая. Вася посмотрела на нее, как на умалишенную. - Но она же еще жива! - голос девочки звучал удивленно и несколько насмешливо, как если бы Юля забыла об этом, и ей нужно было напомнить. Юлю передернуло от этого «еще», но она быстро собралась. Василиса хотела сказать что-то еще, когда дверь ванной распахнулась, и Лена вышла в коридор. Юлина футболка слегка прикрывала ей бедра, и от этой красоты у Юли буквально упала челюсть. И хотя Юля каждый день видела ее в обтягивающем купальнике, именно в таком виде Лена казалась ей настоящей. Сидящая рядом Василиса прикрыла рот ладошкой и сдавленно захихикала. - Твоя очередь… - Лена пожала плечами, вошла на кухню и опустилась на стул позади Юли. Та кивнула, и Лена заметила, как от напряжения вены на ее руках вздулись. Такая Юля мало напоминала ей девушку, которая заставляла визжать от страха все гимнастические снаряды. Когда Юля молча покинула кухню и скрылась в ванной комнате, Лена заметила, как Василиса не моргая пялилась на нее. Губы у нее были поджаты, а в глазах мерцала решимость. Девочка подвинула руки по столу и подалась вперед, продолжая сверлить Лену взглядом. На секунду той показалось, что она ждет, что Лена задаст ей какой-то вопрос, но Лена принципиально не спрашивала у девочки, в чем дело, потому что боялась, что та снова начнет говорить с ней о любви к Юле, а ей хватило одного такого неловкого разговора с сестрой. Когда Василиса уже стояла на стуле и буквально нависала над Леной, та не выдержала: - Вась..? - М?! - в нетерпении промычала девочка. - А куда вы завтра идете? - робко закончила Лена, сжимаясь. Василиса буквально стекла на свое место, облегченно простонала и распласталась по столу. - Я уж думала, ты не спросишь! - протянула девочка, подскакивая и снова упираясь ладошками в стол. - Мы идем к дизинспектору! - К кому? - Лена нахмурилась. - К дизинспектору! - Вася уверенно кивнула, но столкнулась с непониманием в Ленином взгляде. - Ну, это такой дяденька в фуражке, у которого Юле надо отмечаться раз в месяц… - Лена похолодела. - З-зачем..? - заикаясь спросила она. - Когда я была маленькой… - девочка весело махнула рукой, потом схватила со стола свой старый, потрепанный и полностью исписанный блокнот и стала его листать, не переставая говорить. - Примерно в прошлой жизни… Так Юля говорит — что все это в прошлой жизни случилось… - девочка подняла глаза, чтобы подарить Лене улыбку. - Папа… - при упоминании отца, девочка закусила губу и опасливо огляделась. - Он… Ну он делал плохие дела… - она покачала головой и надолго замолчала, копаясь в своей тетради. Найдя нужную страницу, девочка закрыла ее ладошками и продолжила: - Он говорил мне, что я никому не нужна… И что это я виновата в том, что с мамой произошло… И я ему поверила… Как я могла не поверить, после всего… Вот этого… - внезапно пустыня Сахара переехала к Лене в рот. Дрожащей рукой она нащупала стакан с водой и ополовинила его. - Вот… - Василиса нервно сжала губы и толкнула блокнот по столу. Первое, что увидела Лена, были корявые буквы, старательно выведенные детской ручкой. Сфокусировав взгляд, она стала читать: Дорогой Литлфут, Сегодня Юля снова оставила меня одну, потому что ей нужно купить мне сироп от кашля. Я немного боюсь тетю Свету, но она спит, а я стараюсь не кашлять. От этого у меня болит грудь. Я сказала Юле, что мне не нужно лекарство, но от него правда я не так кашляю. Я уже давно не видела папу. После того, как они с Юлей подрались. Когда Юля уходила в школу, папа иногда возвращался с работы в обед, забирал меня из садика на полчасика, и мы шли домой. Он садил меня на кровать перед телевизором и опускал руку мне на плечи. Он очень сильный. Он поднимал много тяжестей, поэтому у него на руке есть такая толстая вена, которая похожа на провод от пылесоса! Мы разговаривали с ним, как взрослые. И он говорил, что когда я вырасту, я стану очень красивой женщиной… Никто никогда мне ничего такого не говорил, но мне было приятно! — Лена похолодела и снова подняла стакан с водой дрожащей рукой, не переставая читать. — Папа не вел себя, как тетя Света. Она никогда не говорила мне, что я или Юля красивые. Папа был хорошим. Мы с ним даже ели мороженое на кухне, и он даже разрешил мне съесть три шарика и бросить сверху мармеладных мишек!!! Я так хотела тогда жить с папой! А еще он говорил не рассказывать Юле, и что это будет наш секрет!!! И что иногда секреты — это хорошо, и что у нас с ним должны быть свои секреты. Он заставил меня пообещать, что я не проболтаюсь никому! И я пообещала, потому что я люблю мороженое! И как папа клал руку мне на спину! От него хорошо пахло. — Лена перевернула страницу и буквально заставила себя перестать сжимать зубы. Она продолжила читать: — Когда Юля снова была в школе, папа опять забрал меня из садика, и мы ели мороженое. Папа спросил меня, рассказывали ли мне, как девочки становятся женщинами… Я сказала «нет», а потом он рассказал мне. Шепотом, будто кто-то мог услышать наш секрет. Сказал, что если я захочу, и когда я буду готова, он мог бы мне помочь! И что я сама могу решить! Сказал, что это будет наш секрет! Как мороженое! Сказал, что нужно всего пару раз, и что все-все девочки делают это! Сказал, что это не больно и очень приятно! Что именно так наши тела должны работать! Сказал, что я могу подумать, и завтра дать ему знать. Сначала я обрадовалась, потому что любила папу, и потому что думала, что он мой друг. А потом я думала поговорить об этом с Юлей, но тогда мне пришлось бы рассказать ей про мороженое, а это только наш с папой секрет… Поэтому я решила, что я готова! — Лена снова перевернула страницу, и была не готова к тому, что увидела там. — Дорогой Литлфут! Он соврал! Это совсем неприятно! И если так становятся женщинами, то я не хочу ей быть!!! — Лена с силой захлопнула блокнот и прокляла себя за то, что вообще взяла его в руки. За нарастающим гулом в ушах, она даже не заметила, как Юля вышла из ванной. - Уже поздно… - боль исказила ее лицо. Лена прикрыла глаза, и слова довольно долго висели на кончике ее языка. Когда она снова их открыла, цвет глаз был таким же тусклым, как цвет лежащей на столе покоцанной вилки из нержавейки. Еще мучительнее, чем произносить их, было слышать свой собственный голос. - Он… - Лена посмотрела на Юлю, по-живому кромсая ей сердце. Брюнетка подняла сестру на руки и крепко прижала к себе. Лена видела это миллион раз, но только теперь поняла, почему Юля все время обнимала ее. Словно отпусти она ее хоть на секунду, и с Василисой снова случится что-нибудь ужасное. - Не успел… - Юля покачала головой, и Лена услышала звуки боли, покидающие ее тело. - Я рано вернулась со школы… - Она огрела его сковородкой прям по лбу! - захихикала сидящая на ее руках Вася и ткнула себя пальчиком в лоб прямо посередине, наталкивая Лену на мысль, что малышка не поняла всей серьезности того, что с ней могло произойти. - Васюш, уже поздно… - прошептала Юля, целуя сестру в щеку. - Я устала? - спросила девочка, и голос ее действительно звучал устало. Уголки Лениных губ дернулись в улыбке, и она облегченно выдохнула, осознав, что ничего плохого не успело случиться, потому что по счастливой случайности Юля вернулась домой пораньше и вырвала маленькую сестру из ада, в котором она едва не очутилась. - Ты хочешь спать… - Юля нежно улыбнулась, и Василиса согласно кивнула. Придерживая сестру одной рукой, Юля нежно коснулась Лениной щеки, как бы говоря, что все в порядке, но ощущение было обратное. Лена поднялась со стула и направилась в комнату следом за Юлей. Та опустила сестру на пол, разобрала диван и застелила постель. Вася засмеялась, запрыгнула на простыни и стала ползать по кругу, словно щенок. Когда она, наконец, улеглась, Юля уселась рядом, осторожно погладила ее по щекам и вынула слуховые аппараты из ее ушек. Они какое-то время общались на языке жестов, и Лена не могла знать, о чем они говорили. Когда девочка стала клевать носом, Юля замотала ее в одеяло по самый подбородок, включила ночник и терпеливо дождалась, когда она уснет. Потрепав Лену по коленке, Юля поднялась с дивана и поманила ее в сторону кухни. - Юляш… - Лена все это время молчала с проступающим выражением изумления на лице. Юля впустила это слово внутрь себя, и оно, проскользнув, отдалось эхом и мягко улеглось рядом с ее сердцем. - Этот ублюдок заявил на тебя в милицию?! Сколько тебе было?! - Двенадцать… - ответила Юля, а потом кивнула, оборачиваясь. - Заявил. Тренер Мари сделала все возможное, чтобы он сел, а я отделалась лишь «ушибом»… - она показала пальцами кавычки. - Превышение самообороны… - Ничего себе превышение!!! - рассердилась Лена, от чего брови сползли ей к переносице. - Да я бы вообще его в окно бы выкинула… Если б с Леськой… Я бы… - Завтра последний раз… - перебила ее Юля. - Когда мне исполнится шестнадцать, мне больше не надо будет туда ходить… - Ты знала, что она называет его «дизинспектор»? - спросила Лена, тыкая пальцем куда-то в стену. Юля кивнула с нежной улыбкой. - Иногда я просыпаюсь в холодном поту от кошмара, в котором не успеваю добраться домой до того, как… - она сглотнула и замолчала. Лена быстро шагнула вперед и притянула ее к себе с осознанием, что порой так трудно было жить в мире, где люди ранили друг друга так глубоко. Может, Лена стала более чувствительной, когда ее сердце тронула любовь, а может, так складывались жизненные обстоятельства, и она просто стала более раздражительной. А может, в ней просто вскипела злость. Так или иначе, но Лене вдруг захотелось встряхнуть ее, обнять, сказать, что жизнь необязательно должна быть такой, что жизнь наладится, что она сочувствует, понимая, чтó сделало ее такой, что она хотела бы извиниться за того, кто это с ней сделал. - Ты успела… - только и успела произнести Лена. Юля давала себе обещание не плакать при Лене, но не успела она и вспомнить об этом, как ее тело уже содрогалось в рыжих объятиях. Она так отчаянно рыдала, что грудь начала болеть. Ей хотелось, чтобы Лена протянула руку через время, словно волшебница, коснулась плеча двенадцатилетней Юли, и заверила ее, что произошло недоразумение. Она была готова поверить любым ее словам. - Не плачь… - умоляла Лена. Когда Юля вытерла слезы тыльной стороной ладоней, Лена наклонилась, прижалась губами к ее губам и оставалась так, пока тепло Юлиных губ не растопило ее, а мысль о том, как часто Юля позволяла себе рыдать, не покинула ее голову. Желание коснуться ее теперь казалось Лене неприличным. Особенно сейчас, после того, что она прочитала у Василисы в дневнике, и когда у Юли перед глазами одна непристойная картина сменялась другой. - Пойдем спать? - устало пробормотала Юля, но не отстранилась. - Конечно! - Лена улыбнулась, продолжая держать ее, но идти так было неудобно, поэтому ей пришлось разжать руки. Юля нырнула под одеяло и придержала край, пока Лена устраивалась рядом с ней. Обычно, когда они ночевали вместе, Юля всегда разворачивалась к Лене лицом. Это происходило на уровне инстинктов — чтобы в случае малейшей опасности она могла оттолкнуть Лену и обезопасить себя. Сегодня Юля впервые повернулась к Лене спиной. Лена не знала, было ли это потому, что она чувствовала необходимость обнять Василису, или потому что, все же, безгранично ей доверяла. Сомнение пронеслось в рыжей голове, когда Лена вспомнила, что Юля не хотела рассказывать о том, что она стояла на учете в детской комнате милиции, и за что она там стояла. Пока она размышляла, Юля сгребла маленький комочек, в который свернулась Вася, и прижала его к себе. Девочка что-то залепетала во сне, а потом вытянулась, прижалась щечкой к Юлиной груди и обмякла, сжав пальчики на плече сестры: даже во сне Василиса чувствовала себя в безопасности рядом с Юлей, и съеживалась, едва та исчезала из ее поля зрения. Желая быть как можно ближе к этой сломанной маленькой семье, Лена подвинулась ближе, прижалась грудью к Юлиной спине и обняла ее одной рукой. Продолжая обнимать сестру, Юля переплела пальцы левой руки с Лениными пальцами, подтянула ее еще ближе и прижалась губами к костяшкам на ее руке. Тепло расползлось у Лены в груди, и она улыбнулась, а потом оставила короткий поцелуй у девушки на затылке, отбрасывая все свои сомнения: Юля действительно безгранично ей доверяла.