***
Борисыч за шиворот выволок Светлану в коридор, придерживая одной рукой ревущую Василису. Девочка сотрясалась в рыданиях, обхватив его шею руками, и он готов был разорвать их тетю в клочья за то, что она сделала. Отпустив женщину, Олег подтянул Василису повыше. Юбчонка у нее задралась, оголяя две полоски на белоснежных колготах. Она показалась Борисычу настолько крошечной, что ему вдруг почудилось, что девочка могла удобно сидеть у него на ладошке. Сосредоточившись на младшей Волковой, мужчина закричал на женщину, но уже через секунду не мог даже вспомнить слова, вылетевшие из его рта. Светлана лишь нагло улыбнулась ему. Борисыч нахмурился, пытаясь разглядеть в ней девочку, которую знал с детства. Девочку, которая надевала короткую юбку и шла на дискотеку, пока они с ее сестрой подшучивали над ней, прячась за шторкой. Сейчас перед ним стояла не та Света, за которой бегали все мальчишки без исключения. У этой Светы, смотрящей куда-то сквозь время и пространство, один зрачок был больше другого, а под глазами залегли черные синяки. Он вспомнил, как ему в медицинском рассказывали на лекции про «глаза енота» — последствия тяжелой черепно-мозговой травмы, но даже представить не мог, что такое возможно без сильного удара по голове. - Держись подальше от моих детей! - прошипел он, тыкая пальцем в то, что осталось от этой некогда красивой женщины. Борисыч развернулся, желая скорее оказаться рядом с дочерью. Светлана что-то кричала ему в спину, но он не слышал. Мысли о том, что необходимо бросить все силы на то, чтобы ускорить юридическое оформление опекунства над Юлей и удочерения ее младшей сестры. - Она разбила мой телефон… - заикаясь протянула Василиса, продолжая сжимать воротник у мужчины на халате. - Мой новый телефон… - Не плачь, солнышко… - Олег провел огромной ладонью по детской макушке, по растрепавшемуся «хвосту» с выбившимися из него прядями, по маленькому содрогающемуся плечику, пока в итоге не достиг горячей щечки и не стер с нее катящиеся слезы большим пальцем правой руки. - Мы купим тебе новый! - Василиса открыла рот, чтобы возразить, но Борисыч ее опередил. - Вот, сейчас пойдем за тортом и купим телефон, договорились? - он поджал губы и кивнул, убедившись, что девочка установила с ним зрительный контакт. - Я потеряла висюльку… - виновато пробормотала Вася, силясь спрятать глаза. Слезы снова хлынули из них с удвоенной силой, и она зарыдала. Подтянув ее еще выше, Олег сжал ее в отеческих объятиях и к своему удивлению обнаружил, что улыбается. Пытаясь собраться с мыслями, он на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их, ему показалось, что прошла вечность, а из-за двери доносились приглушенные голоса. - Мы тебе купим еще одну… - утешил Василису Олег. - Пойдем к Юле? - девочка посерьезнела. Она посмотрела на Олега и уверенно кивнула. Борисыч толкнул дверь и нашел внутри до смерти перепуганную Юлю в объятиях Лены. Заметив его, Лена отскочила в сторону. Юля протянула к ней руку, а потом испуганно уставилась на отца. «Как много он успел увидеть?!» — промелькнуло в ее голове. Она подняла руку и прикрыла ладонью отметины у себя на шее в надежде, что отец не станет их разглядывать. И хотя Лена едва касалась ее кожи губами, Юля опасалась, что там могли остаться следы ее поцелуев, и тогда ей точно не избежать разговора с отцом. - Юля! - всхлипнула Василиса и понеслась в сторону сестры. Она пересекла комнату и запрыгнула ей на колени, обвивая ее шею. - Юля, она разбила мой телефон… - промычала девочка Юле в плечо. - Я отдам тебе свой… - без колебаний ответила брюнетка, но Вася отстранилась и замотала головой. - Мне дядя Боря обещал новый! - она сползла с коленей сестры и ткнула пальчиком в ее отца, который продолжал переводить подозрительный взгляд с Юли на Лену и обратно. Решив, что неприятного разговора ей все же не избежать, Юля снова переключила внимание на сестру. - Дай поправлю… - обреченно вздохнула она, подзывая к себе девочку. Когда Вася подошла поближе, Юля стянула резинку с ее волос, а потом подняла их повыше, чтобы снова закрепить на макушке. Василиса накрыла ручками свои уши, чтобы Юля не задела ее слуховые аппараты: девочке не нравилась, когда кто-то их касался, потому что чувствительные динамики начинали неприятно шуршать, что вызывало у нее неконтролируемый мороз по коже. - А это что еще такое… - хихикнула Юля, глядя на одежду: юбка задралась и перекрутилась. Каким-то образом ее край оказался заправленным в колготки с одной стороны. Яркий джемпер был криво застегнут, а воротник ее рубашки смят. «Ты в порядке?» — Юля вскинула руки, переходя на язык жестов. Она встала со стула и так сильно потянула за пояс на Васиных колготках, что ее ноги даже оторвались от земли. Заправив блузку в колготки, Юля повернула Юбку так, что теперь «молния» была сбоку. Она привела в порядок джемпер и поправила воротник. «Да!» — Василиса выбросила два пальца вперед. «К тебе никто не прикасался?!» — Юля снова замахала руками, а потом стрельнула глазами в сторону отца. Вася нахмурилась и тоже уставилась на мужчину. Ее глаза округлились, когда она поняла, о чем говорила Юля, и девочка прикрыла рот ладошками. «Нет!» — она яростно махнула рукой. — «Дядя Боря меня защищал!» - Ты знаешь, о чем они говорят? - Олег присел на кушетку, на которой теперь сидела Лена. Уши у нее горели, она скребла пальцами коленки и усиленно старалась не поднимать глаза. - Юля спросила у нее, все ли в порядке… - шепнула Лена, поднимая взгляд. Борисыч внимательно ее осмотрел, но Лена не увидела в его взгляде ни осуждения, ни презрения. Лена попыталась себя успокоить тем, что, возможно, он ничего не заподозрил, но продолжала себя корить за безрассудство, с которым принялась целовать Юлю. - Василиса ответила, что все в порядке… - девушка установила с мужчиной зрительный контакт, но тот резко перевел взгляд на Васю. - А дальше я не поняла… - Борисыч сжал губы и встал. - Дай посмотрю… - он вздохнул, подходя к Юле, и та подпрыгнула, когда он взял ее за подбородок. Она вспомнила, как ей в детстве снился сон, в котором папа, у которого не было лица, потому что Юля не знала, как он выглядел, поднимал ее лицо за подбородок, когда ей было грустно, а потом кружил ее по комнате, как ветер упавший с дерева лист. А когда она просыпалась, ей казалось, что она слышала шаги в коридоре. Она бежала проверить, но там неизменно было пусто. Маленькая Юля была уверена, что в их квартире жил призрак ее отца, потому что она считала его умершим — иначе она не могла объяснить, почему папа за ней не приходил. Мама уверяла ее, что это гудение воды в ржавых трубах или скрип стен — дом постепенно оседал, и в стенах появлялись трещины. Практически всю жизнь Юля недоумевала, почему кирпич и цемент трескаются с годами, а она нет. - Все в порядке… - Юля отскочила в сторону, снова прикрывая рукой отметины, но Олег не отступал. В какой-то момент Юля сдалась. Она отняла руку и позволила ему осмотреть ее шею. Следы от цепких женских пальцев болели, и брюнетка зашипела, когда Олег слегка надавил на самый крупный. - Останутся синяки… - прошептал Борисыч, но Юля услышала в его голосе отчаяние, которое кричало ему, что он должен был оказаться там раньше. Мужчина провел рукой по своему лицу, шагнул к шкафу и стал рыться на полках. - Держи! - она протянул Юле тюбик с мазью от синяков, а потом положил ладонь дочери на макушку. Она кинула на отца серьезный взгляд, в котором читался вопрос. - Она больше не причинит вреда ни тебе, ни тем более Ваське… - он потянулся за Юлиной рукой и вложил ей в ладонь тюбик с кремом от синяков. Юля кивнула: она ему верила.***
Вернувшись после тренировки, Юля оказалась в пустом доме. Олега с Василисой нигде не было, и девушка подумала, что они еще не вернулись из магазина. Однако, обнаружив в холодильнике торт и закуски, а на столе кучу пакетов с центрального рынка, Юля повела губами влево и удивленно хмыкнула. Бросив спортивную сумку на пол в углу огромной кухни, девушка подошла к столу и принялась разбирать покупки. Она попрятала крупы в бакалейный шкаф, сунула мясо на специально отведенную для него полку в холодильнике, а бытовую химию запихала под раковину. Свернув пакеты в маленькие квадратики, она убрала их в ящик к другим пакетам, схватила свою спортивную сумку и потащила ее наверх в свою комнату. Она стянула с себя одежду, оставаясь в небесно-голубом купальнике, который подарила ей Лена. Встав перед зеркалом, Юля принялась изучать себя так, словно видела впервые. Шрам на коленке показался ей чужим, глаза казались неестественно голубыми, а отметины от тетиных рук словно жгло. Юля медленно поднесла ладонь и дотронулась до кожи у себя на шее. Она ожидала почувствовать, как нечто липкое, оставшееся там от грязных прикосновений Светланы, начнет сочиться сквозь ее пальцы, но вместо этого ощутила что-то теплое внизу живота. Она медленно положила ладонь себе на живот, продолжая пристально смотреть в глаза своему отражению. Она закрыла глаза, снова представляя, как Лена касается ее подушечками пальцев. Простояв так довольно долгое время, она распахнула глаза и принялась стаскивать с себя купальник. Все ее тело покрылось пóтом, а за окном стремительно проносились грозовые облака. Оглушительный раскат грома заставил Юлю вздрогнуть и отвлечься от мыслей о Лене. Скинув с себя всю одежду, Юля нырнула в ванную комнату. На стиральной машинке лежала заранее подготовленная сменная одежда и нижнее белье. Бросив купальник в корзину с грязным бельем, брюнетка выкрутила душ погорячее и шагнула внутрь. Воспоминания о тетиной руке на своей шее настигали ее снова и снова. Юля стояла под обжигающе горячими струями воды. Она закрыла глаза: «Надо успокоиться! — подумала она. — Хоть немного…». Не глядя, она нащупала пузырек с гелем для душа и принялась с остервенением натирать свое тело — грудь, живот, руки. Под ноги ей потекли потоки белой пены, и Юля тщательно смыла остатки геля, чтобы повторить весь процесс сначала. Она поступала так каждый раз, когда тетя касалась ее. Изначально — потому что боялась, что алкоголизм и наркомания передаются, подобно вирусам, потом — потому что чувствовала себя грязной. Ей отчаянно хотелось стать чистой. Хотя бы снаружи. Чтобы никто не догадался о том, из какой она семьи. Она снова намылила успевшее покраснеть тело, а потом резко остановилась, когда дошла до шеи. Издав тихое рычание, Юля снова потянулась к шее, но опять замерла. Ей хотелось смыть следы тетиных рук, но сейчас это значило, что она смоет и следы Лениных губ. Плотно стиснув зубы, Юля сполоснула мочалку, смыла с себя остатки пены и вылезла из душа, заворачиваясь в большое синее полотенце. С мокрых волос капало на махровую ткань, и Юля увидела в запотевшем зеркале свое размытое изображение. Она ужаснулась: на нее смотрела снова незнакомая ей девушка. Впрочем, и этот облик тут же заволокло водяным паром. Она склонилась над раковиной и бесконечно долго чистила зубы, пока десны не закровоточили. Высушив волосы, брюнетка постаралась уложить их так, чтобы они не топорщились в разные стороны, но не преуспела. - Это так тупо… - буркнула она, качая головой. Юля поскребла ногтями челюсть у себя под ухом и уставилась в глаза своему отражению. - Она уже видела меня в самых разных ситуациях… - хмыкнула Юля. - Зачем я вообще стараюсь? - она закатила глаза, опустила плечи, и услышала, как в голове тихонько зашелестело: «Потому что я хочу быть красивой для нее…»***
- Повтори, чтó мы должны сделать?! - Олеся сжимала ручками разноцветный зонтик, глядя на Василису, которая стояла напротив нее в розовом дождевике с капюшоном, из под которого практически не было видно ее лица, разве что выбивалось несколько белокурых кудряшек. Дождь стучал по ее плечам, отскакивая мелкими брызгами. - Мы должны попросить их не умываться! - девочка пожала плечами. Она топнула ножкой в резиновых сапожках в виде дракончиков, и вода из лужи разлетелась в разные стороны. Пару недель назад Борисыч купил ей книжку про Кота Мурлыку французского писатели Марселя Эме. Василиса пришла в восторг и зачитала историю про двух сестер — Дельфину и Маринетту, их домашнего кота Мурлыку и других животных, способных говорить и живших на ферме сестер. Согласно истории, если кот умывается, значит назавтра жди дождь! И вот однажды хозяевам фермы надоело, что дожди не заканчивались, и они решили избавиться от надоедливого кота. Худо бы ему стало, но две сестры в самую последнюю минуту спасли его. - Пойдем! - уверенно сказала Василиса и потянула Пиджака за поводок. Пес обреченно фыркнул и поскакал за хозяйкой, стараясь не наступать в особо глубокие лужи. Пиджака Василиса с Олесей обожали, а на кружке рукоделия даже смастерили ему плащ-дождевик из клеенки и нескольких пуговиц. - Но мы же в Сочи! - взмолилась Олеся, указывая на почерневшее вдали море. - Там столько рыбацких кораблей! Представляешь, сколько там кошек?! - И мы должны их всех поймать и попросить не умываться так часто! - упрямо кивнула девочка. Олеся ее энтузиазма не разделяла, но и отпустить ее одну не решилась. - Или ты хочешь, чтобы и на твой день рождения лил дождь?! - Вася важно улыбнулась. Она берегла эту карточку до последнего, зная, что Олеся так много всего запланировала на свой день рождения, который должен был состояться через пару недель. И больше всего ей не хотелось, чтобы весь день лил проливной дождь, как это случилось на ее седьмой день рождения. - К тому же это же не для меня! Это для Юли! - Ладно… - вздохнула Олеся. Она закрыла зонт, сунула его в кусты и поплотнее натянула капюшон своего дождевика. Василиса похлопала себя по груди, чтобы убедиться, что ее новый телефон, который Борисыч купил ей в ближайшей к спорткомплексу «Евросети», находился в ее кармане, а потом, вооружившись кошачьими лакомствами, поманила Олесю к причалу. Привязав Пиджака к одному из столбов, Вася с Лесей подманивали кошек, гладили их по макушкам и ласково объясняли, что из-за них Юля не может как следует отпраздновать свой день рождения. И что им самим же будет лучше, если выглянет солнышко — они смогут валяться на полянке и греть свои животики. К своей кошачьей охоте Василиса даже попыталась привлечь Борисыча, аргументируя это тем, что среди кошек им могут встретиться особо вредные бродячие коты, которых надо будет как следует припугнуть. «Это же все ради Юли!» — жалобно протянула Василиса. Борисыч вздохнул, натянул на себя резиновые сапоги и помог Василисе уговаривать кошек до тех пор, пока Олеся не освободилась после тренировки. - Смотри! - заверещала Олеся, стаскивая с головы капюшон. Шапка сползла с ее головы, оттянув примятые волосы назад, и девочка широко улыбнулась, складывая ладонь «чашечкой». - Сработало!!! - она убедилась, что дождь прекратился, и из-за туч показался полукруг луны. Они с Василисой залились смехом и стали прыгать вокруг огромной лужи, не переставая хохотать. Пиджак стал лаять, и тогда Вася отвязала его от столба, чтобы он мог разделить радость вместе с ними. - Ой! - воскликнула Василиса, когда карман на ее груди завибрировал и запищал. Она остановилась и выудила телефон. Открыв крышку, девочка приняла звонок. - Алло? - вопросительно протянула она. - Васька, дуй домой! - наказала Юля, но Василиса не услышала в ее голосе ничего, что намекало бы на то, что сестра сердилась. - Уже поздно! И мы сейчас торт без вас съедим! - Эй, так нечестно!!! - затянула Вася, оглядываясь на Олесю. - Не ешьте без нас! Мы будем через десять минут! - она услышала, как Юля рассмеялась на другом конце провода, сбросила звонок, сунула телефон обратно в карман и потянула Олесю в сторону дома. Они миновали дом Лены с Лесей, проскользнули мимо еще нескольких однотипных строений и нырнули в маленькую калитку сбоку от гаража. Скинув с себя мокрую одежду, девочки пробежали в кухню и влетели внутрь. Вася открыла рот, чтобы закричать, чтобы они ни в коем случае не начинали есть торт без нее, но на кухне не было людей. - Они уже небось все слопали… - раздосадовано буркнула Олеся, складывая руки на груди. - Я Ленку знаю! Она из вредности ничего мне не оставила! - Василиса не слушала ее. Она побежала наверх, перепрыгнув через Пиджака. Настроена она была решительно: если у Юли остался еще хотя бы кусочек торта, она вырвет его у нее из рук! - Ага! Вот ты где! - Юля поймала сестру из-за угла и подняла на руки, принимаясь щекотать. Василиса взвизгнула то ли от испуга, то ли от радости, и стала извиваться, как уж, чтобы ее отпустили. - Вы слопали весь торт?!! - промычала она, ударяя Юлю по бедру. Девочка надула губки и свела бровки, вынуждая Юлю опуститься перед ней на корточки. Юля молчала, желая как можно детальнее запомнить ее такой. Это была одна из тех мелочей, которые ей хотелось бы сохранить навечно: ее голосок, как у гномика, ее криво накрашенные ноготки, ксилофон ее смеха. - Ну, как же мы могли, кнопка..? - ласково прошептала Юля, погладив прохладную детскую щечку. Глаза у нее загорелись, а уголки губ поднялись, растягивая рот в широкую улыбку. - Пойдемте? - она взяла Васю с Лесей за руки и повела их на кухню. Олег, все это время прятавшийся в кладовке по Юлиной просьбе, уже накрывал на стол. Он развесил шарики на спинки стульев, расставил цветы тут и там и поставил на стол закуски. В центре красовался шоколадный торт с кремовыми цветочками, в который Олег аккуратно воткнул шестнадцать свечей. Юля едва не расплакалась, когда увидела это. Она уже забыла, каково это — настоящий день рождения. Отец сжал ее в объятиях и вдохнул запах ее волос, надеясь запомнить этот фруктовый аромат на всю жизнь. - Эй, так нечестно!!! - закричала Василиса и побежала в сторону сестры. - Я тоже хочу!!! - она обвила Юлю руками, а когда та отстранилась, они все засмеялись. Олег поднял Василису на руки и подбросил к потолку, приговаривая что-то со стиснутыми зубами. Лена наблюдала за ними со стороны. Сейчас — за пределами спортивного зала — Юля выглядела беспечной и веселой, и Лена подумала, что новая жизнь пришлась ей по душе. Когда Олег усадил их всех за стол, Василиса с Олесей принялись наперебой рассказывать о всех тех кошкам, которых они уговорили не умываться хотя бы денечек, чтобы дождь прекратился. Юля смеялась. А когда они наелись и наболтались, то разбрелись по комнатам, предварительно убрав всю посуду и остатки еды. Был уже поздний вечер, когда Олег постучался в комнату к Василисе. Они с Олесей лежали у девочки в кровати, прислонившись плечами, и полусонными голосами шептали названия динозавров, которых они знали. - Вы так спать собираетесь? - спросил он, бросая взгляд на раскладушку, которую Олег застелил специально для Олеси. Василиса приоткрыла глаза, прежде чем заговорить. - Дядя Боря… - начала она, и Олег почувствовал, как слова порезали ему сердце. Там, в спортивном зале, Василиса назвала его «папой», и ему хотелось, чтобы она постоянно так его называла, но давить не хотел. - Леське страшно… - Эй! Тебе тоже! - возмутилась Олеся, широко распахнув глаза. Олег попытался подавить смешок, но практически не смог. Он думал о том, что когда-нибудь, когда он будет старым и немощным, когда его плечи согнутся под тяжким грузом усталости, когда иссякнут все слова, когда он больше не сможет уловить в воздухе аромат Юлиных или Васиных волос, он снова вернется в этот день и погрузится в него с головой, чтобы две его дочки снова смогли наполнить его жизнь смыслом. - Мне тоже… - сонно согласилась Василиса, стараясь держать тяжелеющие веки открытыми. Тогда Борисыч вошел в комнату, сел в изножье кровати и пообещал, что ни один монстр не тронет их, пока он в доме, а потом подождал, пока дети уснут. Прикрыв дверь, оставляя небольшую щель для лучика света, мужчина прошел дальше по коридору и постучал в Юлину дверь. Они с Леной сидели на кровати друг напротив друга и обсуждали Олимпийские Игры, на которые должны будут поехать через три с половиной года. - Все в порядке? - обеспокоено спросила Юля, глядя на потерянный вид отца. - Теперь да! - он улыбнулся, стараясь отвести взгляд, чтобы не смущать девушек. - Спокойной ночи! - Спокойной ночи, Борисыч! - Лена махнула рукой, обворожительно улыбаясь, и Олег отметил, что этот жест не причинял дискомфорта ее травмированному плечу. - Погасить свет? - спросил он, и Юля кивнула. - Вы уверены, что вам тут вдвоем не тесно будет? - Пап, все в порядке, правда! - улыбнулась Юля. Мужчина неопределенно кивнул, погасил свет и вышел из комнаты. Юля стянула покрывало, заползла под одеяло и перекинула его через Лену. - Это был мой лучший день рождения! - она перекатилась на живот, упираясь ладонями Лене в ключицы. Не теряя ни секунды, Лена запустила пальцы Юле в волосы и принялась перебирать короткие пряди. - Тебя же чуть не задушили… - прыснула Лена. - Ну, без этого никуда… - шутливо отозвалась Юля, едва сдерживая смех. Лена хрипло рассмеялась. Грудью она могла чувствовать биение Юлиного сердца, и ей совсем не хотелось, чтобы она двигалась. - Лен… - М? - вопросительно замычала Лена и ощутила, как Юля набрала побольше воздуха в легкие. - Я хотела тебе сказать… - брюнетка замолчала, собираясь с мыслями. - Тут кое-что случилось… - она снова замолчала, и Лена заерзала, вынудив Юлю отодвинуться и сесть. В свете луны она заметила, как на Ленином лице отразилось то, что Юля почти никогда там не видела: сомнение и страх. Какое-то время спустя Юля снова заговорила: - Ко мне тут недавно вернулась какая-то важная деталь, которая смогла сделать меня целой опять… - Лена улыбнулась, связывая появление ее отца с этим внезапным откровением, на которые Юля обычно была скупа. - И я… Я снова чувствую… И теперь мое сердце во мне не помещается… - Юля нервно хихикнула. - Я осталась прежней, а сердце выросло в размерах… - Тебе надо больше есть и поправиться! - пошутила Лена, и Юля сладко рассмеялась. - Можно, я отдам его тебе? - робко спросила Юля, пожимая плечами. - Что?! - Лена свела брови и кинула на девушку непонимающий взгляд. - Сердце… - едва шепнула брюнетка. Она сложила ладони чашечкой у себя на груди и смущенно опустила взгляд. Глаза у нее блестели, но Лена не увидела в них слез. - Ему нужен дом… - Лена потянулась вперед и спрятала лицо у Юли в груди. Губами она коснулась области у нее под ключицей и улыбнулась. Некоторое время они не двигались, и наконец Юля прошептала: - Лен… Я тебя люблю… Я устала прятаться и теперь… - Ш-ш-ш… - Лена приложила палец к ее губам. - Но я хочу договорить! - шутливо хихикнула Юля. - Я репетировала эту речь… - Очень милая речь… - прыснула Лена. Она стремительно потянула Юлю на себя, пока та не оказалась стиснута в ее объятиях. Сердце отбивало чечетку в рыжей груди, а руки практически не слушались. Ни разу до этого Юля вслух не произносила слова любви, и Лена не осознавала, насколько сильно ей хотелось услышать, что не кто-то, а именно Юля любит ее. Она пришла в себя не сразу, а когда это случилось, поймала себя на том, что водит пальцами по Юлиным плечам, по спине и вдоль позвоночника. Юля погрузила ее в красочный мир поцелуя, а когда отстранилась, то в глазах у нее блестели звезды. - Скажешь это еще раз? - только и смогла выдавить Лена. Юля кивнула. - Я люблю тебя…